Легенда Конохи

      Старые легенды Конохи лгут.       Он был абсолютно в этом уверен. Ну ведь кому знать об этом лучше него?       Ведь он был единственным, кто исходил пыльные улочки Конохи вдоль и поперёк. С зарёй открывал глаза, с зарёй закрывал их, чтобы через несколько часов вновь шаг за шагом размеренно скользить по тротуарам, подмечая малейшие детали.       Вот девушка в сиреневом открывает потёртую дверь, и душистое облако настоявшегося за ночь цветочного аромата вылетает на улицу, обволакивая редких прохожих и явственно сигналя — здесь, здесь ты можешь взять красивый букет для матери, несколько цветов для своей любимой или две розы, перетянутые чёрной лентой — отнести на могилу.       Вот розововолосая гладит по тёмным волосам маленькую дочурку, та поправляет очки и вприпрыжку бежит до ближайшей пекарни, каждое утро покупая хлеб и пару пончиков — себе и маме. Каждый день по одному пончику на завтрак, себе и маме, а иногда ещё и булочку с творогом. Нужно же что-то брать в школу.       Вот двое смотрят друг на друга со всей возможной теплотой и нежностью. Он накручивает прядку её темно-синего каре на палец и чуть прикрывает глаза, вдыхая запах; она гладит его по голове и улыбается так нежно, что сердце смотрящего на них безмолвного свидетеля едва не разрывается от любви. Если бы, конечно, это сердце у него было. У этого дома он неизменно задерживается подольше, каждый раз силясь вспомнить, что же такое важное никак не может прийти на ум. Будто кто-то заглянул в его душу, вынул оттуда это самое "важное" и оставил пустое место, которое никак не может заполниться.       Маленький голубоглазый мальчик врывается в комнату, распахивая дверь, и мама гладит его по светлым вихрам; за ним забегает малышка с двумя полосами на каждой щеке, ужасно похожими на усы. Он приглядывается. По две у мальчика и по три у папы. Выглядит так естественно и красиво...       Он ходит по этим улицам постоянно. К заре возвращается на своё место, чтобы передохнуть. К следующей заре снова выходит на прогулку. Идёт привычно - лес, тренировочные площадки, один и тот же маршрут по улицам Конохи каждый день, каждый день. Он почти как смотритель. Пожалуй, так он и думает о себе, из раза в раз обходя всю Коноху.       В один из дней он сбивается с маршрута, завидев на одной из тренировочных площадок костёр. Стемнело, и костёр видится ещё более ярким. Свет притягивает его словно мотылька, и он оказывается всё ближе и ближе к костру, вокруг которого сидят дети. Одни, без взрослых, и он оглядывается, стараясь увидеть, нет ли где рядом мам, пап или старших братьев и сестёр. Нет. Наверное, дети пришли сюда порассказывать друг другу страшилки, догадывается он. Что-то такое смутно помнится, так смутно, будто из другой жизни.       — И тогда, — округляя глаза и чуть вытягивая голову вперёд, говорит тот самый светловолосый мальчик, на которого незримый наблюдатель каждый раз смотрит в окно одного из домов, — тогда он выходит из камня, под которым погребён, и отправляется гулять по Конохе ночью, пока все остальные спят. У него длинные волосы, на лбу чёрная печать, похожая на крест с двумя спицами — раньше клан Хьюга ставил печати на членов побочной ветви клана, мне мама рассказывала. Он был последним, кому поставили эту печать, и теперь он ходит по улицам города, иногда показывается людям, чтобы никто не забывал жертву и судьбу побочной ветви клана Хьюга. И воет под окнами клана — ууу!       — Ууу, — подхватывает темноволосая и хихикает, поправляя красную оправу очков. На спине её футболки виднеется красно-белый веер, красного в темноте совсем не видно, только белая ручка рисунка похожа в ночи на бутон причудливого цветка.       — Такого не бывает, — лениво тянет мальчик с собранными в хвост волосами. — Привидений не существует. Это сказки для детей.       — Привидений не существует, — согласно кивает сидящий рядом с ним друг со светло-бледной кожей. Он держит на коленях блокнот, и его соседи могут рассмотреть большой разноцветный рисунок вечернего костра.       "Привидений не существует", хочет поддержать мальчика смотритель, наблюдающий за ними из темноты, и делает ещё один шаг, вступая в круг света от костра.       Дети поворачиваются к нему, и он видит, как бледнеют их лица и расширяются глаза. Он не понимает, что напугало их: старая черная печать на лбу давно исчезла, бьякуган совершенно не нужен и деактивирован. Может быть, длинные чёрные волосы, собранные в хвост резинкой, замершей почти у самых кончиков волос, растрепались и испугали их?       Он поднимает руку и пытается помахать.       — Привидение! — кричит девочка в очках, и через несколько секунд он видит только удаляющиеся спины детей, что бегут со всех ног, то и дело оглядываясь, догоняет он их или нет. Мальчик с блокнотом выронил его, забыв у костра, и бежит впереди всех. От него. Он оборачивается, с грустью смотрит по сторонам, но не видит никаких привидений.       Жаль, что не получилось подружиться с ребятами. Он вздыхает. Всё возвращается на круги своя.       Пройти через лес и тренировочные площадки, мимо резиденции Хокаге, цветочной лавки светловолосой, домика розововолосой и её милой дочери, дома прекрасной пары с двумя детьми, к которому его почему-то особенно тянет. Каждый раз очень сложно оторваться от созерцания темноволосой девушки со светлыми глазами и вернуться на привычную дорогу. Кто она? Он не знает, но именно она — та, рядом с домом которой он останавливается каждый раз и усиленно пытается вспомнить, что же забыто, но каждый раз не может.       Скоро заря. И каждая заря доказывает, что байки Конохи — полная чушь. Он проверял.       Он возвращается к месту, которое стало его домом. Вокруг много таких домов на расстоянии двух-трёх метров друг от друга. И на каждом выбито имя хозяина дома.       Подходит к своему. Ступает на порог почти перед началом утренней зари, и через несколько секунд вставшее солнце озаряет пустой участок с небольшими каменными плитами, на одной из которых выбито имя ночного смотрителя.       Хьюга.       Неджи.