Свои-Чужие-ты

Солнце сегодня было особенно жарким, припекая так, что хотелось свалиться в озеро и провести там целый день, пока вечерняя прохлада не остудит раскалённую землю. Небо представляло собой глубокую бездну сплошной синевы, которая не давала даже намёков на хоть какое-нибудь маленькое облачко. Сухой ветер изредка тормошил короткие волосы Криса, заставлял покачиваться крючковатые ветви малиновых кустов неподалёку. На них, правда, давно уже не было малины. Гуляющие по окрестностям мальчишки срывали все ягоды, что удавалось найти. Крису их много видеть не доводилось. А жаль. Он любил малину. Он погрузил лёг на мостках так, чтобы голова находилась прямо над водой и погрузил туда руки, слабо улыбаясь приятным ощущениям. Чувствовать эту мягкую плотность было странно, но в хорошем смысле. Крис закрыл глаза, просто отдаваясь редкому моменту покоя, потом встал на колени, взялся за края мостков и окунул в озеро лицо, тут же высунувшись уже с действительно широкой улыбкой. С намокших волос теперь капало. Замечательно. Крис убрал длинную чёлку назад и обернулся к корзине с недостиранной одеждой. Впрочем, ему осталось не так уж и много, так что можно было ещё чуть-чуть отдохнуть. Было бы здорово, если бы не приходилось стирать вещи вручную. У миссис Бэйзил вот была специальная машина для этого. Крис обнаружил её, когда проник к ней на прошлой неделе. Он не хотел ничего красть или как-то кому-то вредить, честно! Только посмотреть. Миссис Бэйзил была единственным человеком в их деревне, кто имел связи с настоящим большим городом. Она ездила туда время от времени и её дом был оборудован по-современному. Крис никогда не видел современных технологий, о которых порой упоминали все вокруг, так что интерес бы сгрыз его душу до основания если бы он не взглянул. К тому же нужно тренироваться вот так вот бесшумно проникать в здания. Такие умения всегда пригодятся. Например, когда нужно убежать ночью из дома чтобы тебя не поймали. Крис взял мамин испачканный свитер и, сев на корточки, принялся полоскать его. Автоматические действия, наизусть заученные годы назад. Как давно он уже этим занимается? Лет с четырёх кажется. А сейчас ему уже девять. Недавно исполнилось. И с тех пор на этих мостках происходило столько всего хорошего. Он помнит, как начитавшись в библиотеке старых книг о русалках, твёрдо был уверен в их существовании. В особенности в том, что водятся они не иначе, чем в этом самом озере, только скрываются на самых глубинах, потому что людей боятся. Крис не мог их винить, он и сам часто не мог подавить боязливую дрожь, оказавшись с кем-нибудь из них лицом к лицу. Пыльная библиотека на окраине деревни гостеприимно встречала каждого своего редкого посетителя уютным скрипом половиц и древесным запахом книг. Простое двухэтажное здание, совсем неприметное снаружи, сложенное ещё сотни лет назад из тёмных дубовых брёвен. Окна маленькие, постоянно закрыты ставнями. Вместо света с улицы помещение освещали свечи, убранные под стеклянные колпаки. Внутри хранилось очень много разных книг, только в настоящем времени никто не хочет сортировать их по секциям, как было раньше. Со стеллажей сняли таблички "Исторические", "Сказки", "Повести" и другие. Тома находились в полном беспорядке, оттого трудно было найти то что тебе нужно, но не невозможно. Также задачу усложняло и то, что многое было написано на вымерших языках и, хотя здесь и было несколько словарей, переводить - долго и муторно. Крис слишком быстро уставал искать нужные слова на пожелтевших истончившихся страницах, беспокоясь ещё и о том, как бы не порвать их случайно одним неосторожно-нетерпеливом движение. Он нашёл книгу на одной из верхних полок. Пыльный толстый фолиант в кожаной обложке, весивший, наверное, с килограмм. Название, как и имя автора, давно стёрлось, зато остался слегка нечёткий рисунок, в котором, несмотря ни на что, можно уловить красоту и изящность линий, изображающих прекрасных девушек с рыбьими хвостами там, где должны, вообще-то, быть ноги. Это выглядело так странно, но в хорошем смысле странно. Притягательно. Написано было от руки, печатными буквами. Каждая страница начиналась с большой расписанной витиеватыми, несомненно искусными узорами. Каждая иллюстрация была такой красивой, что Крис мог бы смотреть на них часами. Книга рассказывала о невероятных существах - о русалках. Они были как люди, только наполовину ещё и рыбы, что свободно живут под водой и общаются между собой посредством телепатии, но на поверхности могут говорить. И петь. Пение русалок расписывалось как что-то невероятно волшебное, изумительное, просто лучшее, что можно услышать в этом мире. Оно также имело гипнотические свойства, благодаря которым жительницы океанов и морей приманивали к себе людей, дабы утопить и затем заниматься... Разными вещами с ними на дне. Крис полагал, что озёрные русалки другие. Более боязливые, осторожные и, может, у них не настолько развито влияние голоса. Так что он пытался с ними связаться. Всякий раз приходя к мосткам, он ложился на них и пальцем выводил послания по воде, а затем волной отправлял их вперёд. Ему казалось, что пузырьки всплывали ему в ответ, а он просто не может их расшифровать. Но это ничего. Радовала сама мысль, что его письма читают и на них отвечают. А ещё на этих же мостках состоялось его первое купание. Плавать он научился несколько раньше, когда одноклассники столкнули его в реку. У них был урок в лесу. Адреналин в кровь ударил живо, заставляя изо всех сил бороться за жизнь. Он беспорядочно барахтал руками и ногами, пока не понял, как это надо делать, чтобы держаться на плаву, а потом как впринципе плавать. Это оказалось не так уж и сложно. Это ведь стало хорошим событием, правда? По-другому он вряд ли бы научился. Уроки и должны быть такими. Суровыми. Крис старается не думать о том, как мог и утонуть. Этого не случилось. Всё хорошо. Только выжатый свитер чуть не выпал у Криса из рук. Совсем близко послышался знакомый шум разговоров. Так громко обычно общались между собой мальчишки из его школы, заливаясь смехом, кривляясь и чрезвычайно наигранно повествуя о чём-то. Напряжение тут же стиснуло душу и ладони сжались в кулаки, нервно сминая мягкую ткань. Бежать было поздно. Скоро вся орава неспешно выплывет из-за бани, мелькнёт через малиновые кусты и останется только молиться о том, чтобы остаться незамеченным этой стаей гиен. Крис сомневался что это поможет. Бог, даже если и слушал, никогда не считал нужным ни отвечать на его молитвы, ни исполнять самые мелкие просьбы. Возможно, всё оттого, что он взаправду был демоническим ребёнком? Ярко-красные глаза так выделялись на его бледном лице, сразу привлекая к себе внимание. Такие алые, как налитые кровью, словно две жирные метки Дьявола. И длинная чёлка не могла скрыть их от них. Они знали. Поэтому Бог не любит его? Крис никогда не делал ничего демонического, достойного Божьего гнева или гнева родителей, учителей, всех их... Он знал что Господь дал ему руки для работы, он всегда усердно работал над всем, что поручали отец и мать, постоянно всматривающиеся в каждую крошечную частицу сделанного задания. Хорошо, он прогуливал школу довольно часто, но разве это так уж важно? Он хорошо умел читать, писать и считать, а остальное просто не пригодится ему дальше, так в чём смысл сидеть и мучиться над этим, если можно заниматься чем-то полезным? К тому же не хотелось слишком долго оставаться среди такого количества людей. Они никогда не были добры. И может он и пытался практиковать магию, но разве это плохо? Люди раньше не гнушались магии. У них были свои волшебники, так... Что изменилось? Или просто нельзя доверять истории? Как и раньше, Господь не внял его словам. Компания из человек десяти, среди которых оказалась ещё и девочка, развернулась в сторону Криса и, недолго потоптавшись, о чём-то друг с другом перешепталась, не забывая хихикать, и направилась прямо к нему. Сердце в груди стучало быстро и глухо, ударами отмеряя шаги приближающихся. Крис зажмурился, помотал головой. Чёлка снова упала на лоб. До сих пор не высохшая. Голова начала немного кружиться. Тук-тук. Подошвы ботинок звучали всё отчётливее. Тук-тук. В майке с голыми плечами Крис почувствовал себя особенно незащищённым. Все порезы, синюшно-жёлтые синяки и ссадины отвратительно обнажены. Ощущения мира стало расплывчатым, отойдя на второй план. Жара словно иссохла, горячий воздух отчаянно желал раздавить Криса на месте, впрочем, он был бы не против. ⸺ Приветик, Крис, что делаешь? ⸺ тон притворно дружелюбный, но по-настоящему весёлый. Как и неприятная то ли улыбка, то ли оскал. Крис только вздрогнул, сильнее вцепившись в мамин свитер. Опустил голову, рассматривая его так, будто он был самой увлекательной вещью на свете. "Ну, уж точно более увлекательной, чем эти идиоты. У них в мозгах извилин меньше, чем здесь узоров вышитых, а их не особо много". Волосы заслоняли лицо, создавая ширму от стоящих напротив. Крис не видел, но кожей чувствовал их присутствие. Каждый нерв натянулся, причиняя почти физическую боль. Никто не произносил ни слова. Крис надеялся, что если будет молчать, то им надоест. И они уйдут. Оставят его в покое. Боже, пускай они оставят его в покое. Ну пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. ⸺ Ауууу? ⸺ Тэрри, один из самых буйных, тянет откровенно издевательски, из-за чего Крису хочется наброситься на него. Но он понимает очевидное численное преимущество. И терпит, только скрипнув зубами, ⸺ Я вообще-то с тобой разговариваю. Крис сьёживается, едва заметно трясясь. ⸺ На меня смотри, когда разговариваю! В глаза смотри, отродье Дьявольское, чёрт бы тебя подрал! ⸺ не долго игры длились. Терри из себя выходит быстро, из сжатых ладоней свитер выдирает, кому-то кидая, за плечи его сжимает, наклоняясь так близко, что носы соприкасаются. У Терри глаза голубые такие, прямо небесные. Крис считает это ироничным. Торжество Рая над Преисподней. ⸺ Вот так, ага! А сейчас тебя ещё и отвечать нормально научим! ⸺ Он швыряет Криса на поросшую невысокой травой землю, придавливая ногой в грудь. ⸺ Что нужно сказать? Попросить меня ногу убрать, правильно? Давай. Дети собрались в круг, с интересом наблюдая за происходящим. Они фыркают, продолжая также беседовать и о своих делах, как будто тут нет ничего ужасного. Конечно. Ведь это же не их к земле прижимают, значит можно не волноваться. Стыд наплывает удушливый. От него так хочется сквозь эту землю провалиться, раствориться, распасться на песчинки. Что угодно, только бы не находиться здесь, в центре позора под ботинком хулигана. Обида горечью отозвалась где-то в дуже, а бушующая злость поднималась их недр разума, разжигая в мыслях такой кипящий костёр воображаемого парада насилия, что, прочитай сейчас кто-нибудь то, о чём он думает, сразу без раздумий бы запер в тюремном подвале. Но больше всего было это не объятное, мерзкое отвращение к себе, граничащее с ненавистью. Отвращение к его уродливой слабости, как он не может даже постоять за себя, как безмолвно принимает удары и соглашается со всеми несправедливыми правилами, лишь бы не тронули. ⸺ Я что-то не слышу ничего. Язык проглотил что-ли, а, Крисси? ⸺ насмешка больно ужалила. Крис молчал. Они опять зашептали. Послышались одобрительные хмыканья. ⸺ А, мы поняли! ⸺ беззаботно вступил Корэн, ⸺ Ты до сих пор думаешь об этом, ⸺ он потряс свитером, поднял его повыше, ⸺ Так уставился на него завороженно! Ну, чтобы он не отвлекал, надо бы нам от него избавиться... Крис попытался приподнять, панически дёрнулся, рвано вздохнул. Нет, нет, он же не собирается... Он не может! Блеснуло лезвие карманного ножа, поднесённое к вороту свитера. ⸺ Нет, подожди! Я-Я прошу! У-убери н-ногу, Терри, пожалуйста! Тэрри с наслаждением прикрыл глаза и покивал. ⸺ Только уже слишком поздно, пф. Давай, Кор. Крис вскрикнул, извиваясь, пополз из под ноги, после чего получил сильный пинок под рёбра. Боль стрельнула, но он всё равно встал, как мог быстро, только разрезанная вещь уже валялась на земле. Он схватил её, бросился к корзине и вместе с ней бросился бежать вверх по склону, не обращая внимания на потёкшие слёзы. Ветер свистел в ушах или несущиеся за ним, улюлюкающие и дразнящиеся дети, было не разобрать. Просёлочные песчано-каменные дороги стремительно пролетали под его ногами. Широкие, все в рытвинах и неровностях. Так легко споткнуться и упасть, особенно в таком состоянии. И тогда они нагонят. Нет. Этого не будет. Не сегодня. Пустынная деревня. Все взрослые либо на работе, либо сидят по домам. По своим невысоким милым домикам с треугольными черепичными крышами, что огорожены заборами вместе с огородами и участками, где можно поиграть. Тут много дорог, много крутых подъёмов и спусков. Это могло быть чудесным местом, если бы не населяющие его существа. Его дом наконец показался, темнея мрачным прямоугольным силуэтом вдалеке, и Крис ещё более резво, чуть ли не взлетая, побежал туда. Бок нещадно кололо, щёки жутко раскраснелись, пот стекал со лба. Крис уже не различал, преследует ли кто его или уже нет. Он запер за собой калитку и рухнул, тяжело дыша. Никого. Всё. Это конец. Крис в последний раз всхлипнул и, медленно поднявшись, взял корзину и пошёл к крыльцу. Отца ещё не должно быть дома. Вроде как. Его график был очень непостоянный по... Различным. Причинам. В сенях темно. И пыльно. Крис стоит какое-то время перед дверью, подслушивая. Прислоняется ухом с мазирающим сердцем и не слышит ничего. И всё равно не решается войти. Мнётся, кусая губы, виноватым взглядом обводит куски ткани, предчувствуя вкус наказания. Он морально не готов. Абсолютно. А потом дверь открывается. На пороге стоит с кривой ухмылкой отец. Крис едва подавляет вздрагивание. ⸺ Чего встал? Проходи. В окно видели, как ты, бошка дурная, нёсся, как угорелый. Что случилось? Бес в жопу ужалил? Отец хрипло засмеялся и отошёл, пропуская ожидающего, пока он заметит, сына. Ждать долго не пришлось. ⸺ Слышь, а вот это вот чё такое? Я тебя спрашиваю, это чё такое?! ⸺ он держал остатки свитера в руках, тряся ими перед глазами Криса. Крис старался не разрыдаться. ⸺ Блять, отвечай, падла такая! ⸺ отцовская рука схватила за ухо, скрутив его. Крис только пискнул, ⸺ Донна, сюда иди! Смотри чего гадёныш с твоей кофтейкой сотворил! Мать осторожно выглянула из кухни, скривившись, посмотрела на разрезанную одежду и вздохнула. ⸺ Крис, ну как так? Неужели тебе совсем ничего поручить нельзя? ⸺ Да ты посмотри на него, посмотри! Это же надо так с вещами обращаться! То есть мы его кормим, поим, одеваем, кров, значит, даём и вот как он нам оплачивает! ⸺ Да уж, Крис, мы разачарованы. Отец оттащил сына в другой конец комнаты, токнул на кровать так, чтобы на животе лежал, а ноги спущены были. Крис дрожал, зная, что сейчас будет, цеплялся за простынь, пытаясь успокоиться. ⸺ Нам же говорили, главное, говорили! Натуральный Дьявол - всё ему Господь дал, а тот на него войной пошёл. Вот и этот чёрт такой же совершенно зверюга. Господи! Да помогут же тут порки, когда и сам Ад Зверюгу не исправил? Он снял ремень, спустил с ребёнка шорты вместе с трусами и ударил так сильно, как только мог, оставив отчётливый след. Раздался сдавленный крик, а после ещё и ещё. Крис уже не мог сдержать плача, принимая удары. Отец ремнём хлестал не щадя, с увлечением, всё больше и больше входя в раж. Он и трезвым любил отсыпать своим любимым домочадцам справедливого наказания, а выпив был как взбешённый и сам, на самом деле, походил на служителя Преисподней. Стыд вернулся, пытаясь вытопить остальные чувства, только физическая обжигающая боль и стыд. Ремень откинули в сторону ещё не скоро, только когда он надоел, после чего кулаком впечатали в щёку, плечо и в живот, заставив согнуться пополам и съехать на пол, где получить ещё пару пинков и бессильно обмякнуть, принявшись лихорадочно вытирать с лица сопли и слюни. Мать равнодушно смотрела на эту картину пустыми, рыбьими глазами, потом кинула Крису тряпку и увела мужа из комнаты. Крис не слышал, не разбирал их речи, уткнувшись в тряпку лицом, старался дышать глубоко, не дрожать так сильно. Новые синяки расползались на теле тёмными мерзкими пятнами, но хуже стекавшая с разодранных ягодиц кровь. Он кое-как поднялся, натянул шорты с трусами и, пошатываясь, добрался до дивана, где свернулся клубочком, пытаясь ни шипеть и ни скулить. Через пару минут он провалился в беспокойный короткий сон, что был прерван потормошившей ребёнка матерью. Она сказала ему почистить и сварить картошки к ужину. Крис, ничего не ответив послушно пошёл на кухню выполнять задание. Тусклый, даже грязный свет лампы освещал комнату. Скоро она должна перегореть. Стол был накрыт синей клеёнкой, на нём стояли банка с солью, с сахаром и с водой, а также со столовыми приборами. Стены только пару лет назад обклеили обоями, но казалось, будто им уже за тридцать и скоро они отвалялятся, порвутся или сгниют. Крис стоял над ведром с одходами, аккуратно срезая шкуру одной картошины за одной, успокаиваясь автоматическими повторяющимися действиями. За стенкой раздавались томные вздохи, не слишком тихие. Скрипнула бедная прогнувшаяся кровать. Быть может, перегорит скоро и не лампочка. Семья поужинала вместе в тишине и разошлась по постелям. Родители остались в доме, Крис ушёл в сени. Кровать в сенях находилась вплотную к стене. Сами сени представляли собой средней длины коридор, где на левой стороне стояли ящики с продуктами, висели ружья, стоял шкаф с инструментами и перчатками, была лестница, ведущая на чердак и другая, ведущая в погреб, а на левой стороне стоял холодильник, ряд резиновых сапог и была дверь в основные комнаты дома. Сначала нужно взойти на крыльцо, повернуть направо, зайти в дверь и там напротив будет кровать, занавешанная покрывалом для охраны от комаров, отвратительно пищавших по ночам. Крис не мог заснуть, постоянно ворочаясь. Ни одна поза не удобна. Всё истощённое тело ныло, в голове слабо гудело. Ни единой мысли, одно лишь чувство несчастья, заполнившее его с ног до головы. Тонкое одеяло не могло достаточно согреть, приходилось кутаться, сжиматься, обнимая себя. Сквозь худой матрас ощущались жёсткие доски. Всё казалось грязным. Тогда ему показалось, что он слышал что-то из дома. Он не придал этому значения - либо отец бил мать, либо занимался с ней сексом. Громко. Они не думали, что из сеней он их не услышит, им было просто всё равно. Когда дело касалось его, им на многое было всё равно, только работу выполняй и всё. Но сейчас... Почему сейчас что-то кажется другим? Крики, оры, ага. Просто драка?.. Крис тревожно приподнялся в постели, внимательно вслушиваясь во всё, что мог услышать. Мать плачет... И теперь кричит... Но что-то не так! Это не должно быть настолько громко! Не так... О Господи! Крис подрывается с кровати, пулей вылетает, хватая лежащую на одном из ящиков куртку, на ходу обувает ботинки, выпрыгивая на крыльцо, не заботясь о том, сколько звуков издаёт. Звуки из дома всё равно это глушат. Крису безумно страшно, он не может отпереть замок на двери, так сильно трясутся руки, но в конце концов дверь открывается, выпуская его в холодную тьму. "Господи, Господи, Господи, он её убьёт, он её убивает! Он и меня убьёт, Господи!". Ужас ледяным потоком в самих его венах, в самом его основании. Нет ничего сокрушительнее этого ужаса. Особенно когда пьяно кричащий ублюдок выбегает за ним вслед. Они бегут по дороге, как ненормальные, как люди, казалось, бегать не способны. Крис снова плачет, глотая слёзы. "Только не слушать, только не слушать! Бежать! Бежать!". В какой-то момент уже и деревня позади, только отец не отстаёт, всё ближе, почти наступая на пятки. Тогда Крис понимает, что сейчас ему конец, если он что-то не сделает. Что-то. Ублюдок твёрдо решил убить его, и будь Крис проклят, если это не тот момент, когда пора стоять за себя. Он резко останавливается, рычаще вдыхает морозный воздух и выплёскивает всю панику, презрение и злость, создавая в руке магический сверкающий нож. Это какое-то мгновение. Один кошмарный момент. Он до основания втыкает лезвие отцу в живот. Тот отшатывается, не поняв, что только что произошло, ошеломлённо кашляет кровью, роняя топор. Крис не медлит, вытаскивает кинжал и вновь ударяет, теперь куда-то повыше. И снова. И снова. Он с беспорядочной яростью бьёт папочку ножом до тех пор, пока тот замертво не валится наземь. Свидетелями свершившегося стали лишь шелестящие деревьи, но не волнуйся, Крис. Они никому не расскажут. Что было дальше Крис помнит смутно. Нож исчез, не оставив после себя и следа, вот так - из небытия в небытие. Он сделал возле трупа, весь дрожащий, вне себя от внезапных потрясений. Стало понятно, что оставаться надолго нельзя. Тем более нельзя возвращаться в деревню, где за убийство этого нелюдя на него обрушатся так, будто он заколол самого Иисуса, а не обезумевшего маньяка с топором. Нет. Только не место, где он в центре всеобщей ненависти и неприятия. Крис не знал куда идёт. У него не было никаких планов, только лесная дорога, которая, может быть, приведёт его туда где будет лучше. Идти пришлось долго. Крис то срывался на бег, то просто шёл быстрой ходьбой, то замедлялся, дабы чуть отдохнуть. Он старался не останавливаться, лишь бы скорее куда-нибудь попасть. Голод нещадно терзал жутко пустой желудок, отдававший болевыми спазмами и, похоже, перекрученным. Жажда жгла в горле сухостью. Глаза слезились. Всё равно приходилось иногда ложиться прямо в траву за укрытием из толстых стволов и спать. Это были ужасные шесть дней, так что хорошо, что Крис помнит их так нечётко. Помнит, как подошёл к золотым городским воротам (Боже, неужели!) и просто упал перед ними, не выдержав. *** Крис очнулся в незнакомом доме. Он лежал на невероятно мягкой постели, укрытый одеялом. Под головой даже была подушка. И как пахло!.. Так сладкий, потрясающе вкусный запах выпечки и цветов. Было тепло и хорошо. Не хотелось думать о том, где он и как сюда попал. Возможно он умер и попал в Рай, но это было бы странно, ведь он же Дьявольское дитя и отцеубийца, а таким на Небеса вход заказан. Разве что это Ад, что сначала притворяется прекрасным только для того, чтобы в последствие жестоко забрать это у него, насмехаясь над его наивностью и разочарвоанием. Эта мысль привела его в чувства - он подскочил и слез с кровати. Комната была небольшой и уютной. Здесь стояла ещё одна кровать, рядом с ней, как и рядом с той, на которой только что спал Крис, стояла тумбочка. Через окно просачивался приятный оранжевый свет закатного солнца, разливаясь по паркету красивым лучистым заревом. К стенам прибиты полки - над одной кроватью и над другой. На одной из полок стояла пара наград... Чьи они? Правда, где он? Крис всё обыскал, но не нашёл ничего, чем можно было бы защитить себя в случае чего. Он поробовал призвать нож сам, используя магию, но ничего не вышло. Похоже, для этого нужны сильные эмоции? А пока он просто нервничает. Итак, сидеть здесь вечно точно не получилось бы. И не хотелось. Крис осторожно толкнул дверь - не заперто - и вышел в коридор, зачарованно пожирая обстановку взглядом, пока не натолкнулся на монстра. На монстра! Кровь отлила с лица, он попятился назад в комнату, закрывая бесшумно за собой дверь, и осел на пол, тяжело дыша. Они всё время жили так близко?! Почему никто ему не сказал? О Господи. Они собираются съесть его, не так ли? Они точно собираются съесть его! Но... Ещё не поздно сбежать, ведь так? Он не сбежал от одного чудовища только для того, чтоб попасть к другому! Так... Крис судорожно осмотрелся, как его осенило. Окно! Оно довольно маленькое, но он точно пролезет, сам такой маленький и тощий. Он уже подошёл к нему, как дверь открылась и зашёл монстр. Он был поменьше, чем тот, которого Крис только что видел, похоже, его ребёнок. Он выглядел похожим на козла. Такого белого пушистого козлика. Обманчиво милого. От страха Криса парализовало - он не мог двинуться с места. Да и скорее всего, попробуй он двинуться, монстр наверняка швырнул бы в него магической атакой, а собственную Крис призвать просто не мог, замерев и, наверное, выглядя готовым вот-вот снова упасть в обморок, чем только укреплял уверенность монстра в своей власти. Монстр поднял руки, будто показывал, что безвреден. Выглядел обеспокоенным. Ложь, на которую Крис не купится - у него может не быть оружия, но есть магия ⸺ Ох... Не бойся, пожалуйста. Я не причиню тебе вреда! Правда. И мои родители тоже. Не знаю, что ты слышал о нашем народе, но не стоит верить этому всему. У нас тоже всякое о людях говорят, но ты, например, не такой, так что... Прошу, успокойся, мы только хотим помочь. Крис не знал что думать. Он знал о монстрах только то, что писали в книгах, что говорили в школе, но никогда не встречал никого из них. И уж ему ли не знать, как люди могут сделать из кого-то, кто не похож на них, кошмарного кровожадного демона. Но насколько люди и монстры отличались друг от друга, не считая внешнего вида? Маленький монстр ни сделал ни шага вперёд, видимо, давая ему пространство. ⸺ Ты, эм... Как себя чувствуешь? Мама нашла тебя без сознания у ворот, всего в синяках. Должно быть, произошло что-то ужасное? Я... Я. Меня зовут Азриэль. Можеш не говорить, если не хочешь, просто знай, что мы не сделаем тебе больно. Крис продолжал молчать. Азриэль чувствовал себя всё более неловко - эмоции так открыто отражались на его лице? Морде? Не важно. Важно то, что это казалось слишком искреним. И это беспокойство за него... Реально? Можно ли его подделать? И если монстр и правда притворялся с ним хорошим дружелюбным лапочкой, то зачем, когда можно было просто брать и жарить. Он... Всё ещё сможет сбежать. Если что-то пойдёт не так. Эмоции помогут. А сейчас у него нет ничего лучше, кроме как попробовать довериться Азриэлю. ⸺ Я Крис, ⸺ голос звучал слишком тихо. Робость и истощение, но Азриэль явно обрадавался и этому. ⸺ Крис? Какое красивое имя! Пойдём, я познакомлю тебя со своими родителями. А потом родители Азриэля стали и родителями Криса. Это было постепенно. Сначала они просто хотели чтобы Крис оставался пока не восстановится после того, что пережил, чем бы это ни было и пока они не договорятся с людьми из службы опеки о том, чтобы те забрали его. Но время шло и с каждым днём всё сильнее не хотелось никуда уходить, а Дриимурам не хотелось никуда его отдавать. Доброта этой семьи была такой странной. Непривычной. Крис старался радоваться своей несказанной удачей, но принимал это со смущением и смутным чувством вины, словно брал то, что ему не положено. Остальные монстры не были так радушны, относясь к нему с настороженным скептицизмом, в котором Крис не мог их винить. Даже при этом он обнаружил, что монстры все... Поголовно милые, открытые и дружелюбные, за некоторыми. Так странно. Так чертовски странно. Крису не было с ними комфортно, только со своей новой семьёй. Он полюбил их всей душой, а те полюбили его в ответ как-то слишком быстро. В этом городе он тоже был чем-то необычным, но к нему относились далеко не так плохо, как собственный народ. Иронично, не правда ли? Какое-то время он носил ободок с красными рожками, чтобы лучше адаптироваться, хотя так и не смог влиться в общество, хотя честно пытался. Он смог подружиться с Ноэль. Милая и умная девочка, обожавшая всё связанное с Рождеством и забавно пугающаяся мышей. И он общался с Кэти, в основном изучая оккультизм, его ритуалы и историю. И он бы хотел дружить со Сьюзи. Только вот подойти было страшно, не то что заговорить. Она была хулиганкой, но не мразью, издевающейся над беззащитными, а... В хорошем смысле. Привлекательно устрашающая, смелая, устраиваюшая порой действительно весёлые штуки, и такая красивая, похожая на дракона. Крис даже пытался нарисовать её, даже книгу из библиотеки взял о том, как это сделать. Рисунок до сих лежал под кроватью, никому не показанный. Он смотрел на него перед и думал, что, возможно, хотел бы не просто дружить со Сьюзи. Сам Крис тоже устраивал весёлые штуки, пусть весёлыми они были только для него. Розыгрыши, розыгрыши, розыгрыши. Что-то из ребяческих шалостей, как скинуть бомбы в унитаз или обмазаться кетчупом, заявив, что это кровь, спрятаться под кроватью подруги и пугать её, ведь это так смешно, когда люди рассказывают детям страшилки о мострах под кроватью, а монстры о людях под кроватью. Крису интересно, что он может ещё сделать жо того, как окончательно потеряет доверие мамы, Ноэль и других. Что ему для этого нужно сделать и сколько? Выбросят ли они его за такое поведение? Побьют? Раньше любая ошибка и даже не ошибка означала жестокое наказание, а теперь оно из себя представляло какое-то лишение пирога и запрет на видеоигры?.. Уже восемь лет прошло, а ему так трудно привыкнуть. Почему? Всё же хорошо, кроме того, что Азриэль уезжает в колледж и мама с папой разводятся. Тем не менее впереди ещё много времени, так? Всё ещё наладится. Он привыкнет. Всё будет под контролем.