War l Война.

Я Орихара Изая, жалкий и отвратительный трус, прячущийся под личиной такого же простого человека, как и вы. Презирайте же меня! Я Орихара Изая - шут - который скрывает под пестрым колпаком с бубенцами золотую корону правителя и, совсем скоро, мои потешные стишки превратятся в изощренные приказы. Повинуйтесь же мне, мои обожаемые люди! А знаете, я ещё и... нелюбимый всеми изгой и псих, потому что сейчас наблюдаю, как багровое небо разгорается адским пламенем, выжигая себя и свою невинную синеву от края до края; подставляю ладони под "саламандровые" слезы, но на мои сухие и потертые ладони оседают лишь тлеющие искры и пепел. Это все, что осталось от мира...и не будет больше ни солнца, ни детского смеха, ни пышных церемоний на открытия фестивалей и праздников. Это всё так похоже на шутку, согласитесь, что хочется покачать головой и "переключить" свою жизнь на более простой и веселый канал, и поверьте, я сам бы сделал точно также, будь у меня такая возможность и пульт от собственной судьбы. Странное, клокочущее чувство, бурей взрывается внутри меня, подсказывая непутевому разуму, что все это - лишь моя игра. Игры всегда интересны, но до чертиков противно, когда в какой-то момент все идет под откос, словно кто-то совершенный и необъяснимый вмешался в скромную идиллию вашего серого существования. Радует только то, что я добился своего! Она пробудилась! Моя дорогая Селти, знаешь ли ты, что весь этот хаос - плод моих безумных, гениальных интриг и твоей мощи? Нет, ты даже не догадываешься об этом, я уверен, потому что сейчас, там внизу, пытаешься спасти тех, кто боялся тебя и в страхе бежал прочь. Какая ирония! Эй, кто-нибудь, сдёрните с этого пейзажа пыльную и грязную тряпку, пропитанную кровью - не такую картину ожидал я увидеть! Почему же ничего, кроме войны не происходит? Где Валгалла? Где то, ради чего я стал импресарио этого кровавого, не детского, пропахшего сигаретным дымом цирка с мрачными арлекинами-пешками? Ах, какой я глупец, ошибка программы сотворения человечества. Я никому не нужен здесь и не буду нужен там, за воротами идеального мира для храбрых героев. Увы, блестящих позвякивающих лат у меня нет, отважного сердца - тоже. Похоже, пути к любому душевному спокойствию и счастью для меня отрезали сами Боги своими золотыми ножницами и мне одному не выбраться из оков собственного одиночества. Смирись, Орихара, билет в лучистый Эдем ты не получишь никогда. А знаете, что сильно ненавидит Токийский информатор? «Серый кардинал» терпеть не может, когда что-то выходит из-под его контроля, поэтому мне пора вновь взять на себя главную роль, пока шелковый занавес не застелил поле боя. Расступитесь же все, ваш непутёвый "генерал" намерен снова драться. Раскидываю руки и заливаюсь в истеричном хохоте, исчезающем в разносящихся снизу, выстрелах. Да, я стал таким, каким стал. Сожалеть и очищаться поздно, но кое-что исправить ещё может, павший лже-король, вновь обращенный в шута. Меня будто пробивают на сквозь и срываясь на бег, мчусь к выходу с крыши, попутно накидывая свою куртку. Любимый мех приятно щекочет нос и щеки, пушистыми кончиками проходиться по высохшим губам, пока я зарываюсь в воротник. С наслаждением вдыхаю полной грудью и быстро-быстро спускаюсь по ступеньками. Я вдруг ощутил себя храбрецом с сияющим щитом и на коне, как в Средневековье, хотя в то время меня признали бы еретиком и не судьба бы мне была дожить до своих нынешних лет. И пусть меня не любят, но я спасу людей. Нет, не подумайте, я не желаю прощение за все мной сотворенное, такому уже не бывать. Просто я обманут высшими силами, а губить народу самого себя не позволю. Опускаю руку в карман, нащупываю свой нож, отвердевшими подушечками пальцев пробегаюсь по лезвию, очерчивая зазубрины и с радостью отмечаю про себя, всю их остроту. Только моё оружие и было для меня единственным приятелем, который не бросал своего нелепого хозяина, когда тот снова рыскал по городу в поисках приключений на свою пятую точку, не читал нотации, не одаривал укоризненным взглядом, просто потому что является всего лишь бездушным предметом, тем не менее дорогим моему опустошенному, иссохшему сердцу. А на улицах по асфальту, расползлись как будто вздувшиеся вены с застывшей кровью, трещины; в суматохе слышен грохот и душераздирающий плач; меня толкают, не замечают и отпихивают. Интересно, сказать им сейчас, что разразил войну именно я - приравнивается к самоубийству? Если ответ положительный, то хотелось бы пожить ещё! И посреди этого мутного хаоса и смятения, я могу различить уже знакомые мне силуэты: Селти на чернильно-черном байке, замахнувшуюся своей косой из тени; зажатого к стене Киду, который пытается благородно защищать лучшего друга - Микадо; мчащийся сюда фургончик Тогусы, оставляющий позади себя шлейф из песка, дыма и раздробленных камней от дороги. Наконец, я могу быть, как все! Сражаться за свои высшие идеалы и отважно стоять рядом с этими героями. Да! Всё это и есть Валгалла, вот она, прямо передо мной! И я вижу этих войнов, достойно бьющихся за жизни других. И если всё же кто-то есть там, на небесах, то спасибо ему за то, что дал шанс осуществить жалкую, но желанную мечту такому эгоистичному атеисту, как я. Облизываю жесткие губы, ощущая на них каждую трещинку, ухмыляюсь, вскидываю флик-лезвие, крепко зажимая его, как единственного друга и исчезаю в беснующей толпе. Икебукуро отныне сердце этой бредовой войны, а мы его верные санитары, не дающие умереть и пасть. Кто-то даже удивиться тому, что я буду отражать нападения обезумевших людей, пока Хейваджима станет вытаскивать из-под обломков многоэтажки заплаканную девочку, а потом мы будем стоять спина к спине и обмениваясь редкими фразочками, оберегать малышку. Эй, кто-нибудь, снимете это на камеру - не каждый же день я и Шизу-тян заключаем перемирие! Однако, сейчас уже всё на столько необычное, что я перестал чему-либо удивляться, просто мозг запустил функцию "Спаси и сохрани", и я пока что успешно выполняю её, по отношению не только к себе. Все же не решусь никому сказать, что счастлив бок о бок спасать нашу родину с этими избранниками Валгаллы, пусть они так и думают обо мне, как думали. Я трус и безумец, который и останется шутом, скрывая свою потрепанную и проржавевшую корону - увы, блеск её был обманчив. Можете готовить Нюрнбергскую Деву или смыкать на моей шее, пережимая бьющуюся жизней артерию, ошейник позора. Мне никогда не искупить своих злодеяний. Жалею ли? Ни чуть, ведь сейчас рядом со мной те, кто не бросят, не смотря даже на весомое "резюме" грехов. Я Орихара Изая. Просто полюбите меня...