***
Пять утра. Кенма всегда думал, что в пять утра по улицам ходит от силы человек десять, не считая тех, у кого работа в ночную смену, но сейчас, близ аэропорта, его окружало множество людей: если собрать их в одну кучу, то получился бы целый митинг. Куроо уже давно в самолете, который уже вылетел и,наверное успел пролететь часть своего пути, но Козуме все не мог уйти. Он и сам не ожидал того, что какие-то несколько минут без друга заставят его чувствовать себя одиноко. На телефон пришло уведомление, которое заставило Кенму сдвинуться с места. Залезая в карман, он все продолжал думать обо всем. Телефон лежит в руках, но парень не может и не хочет включать его. «Потом» — сказал он себе Козуме всегда думал, что легко бы прожил в одиночестве, ведь в нем есть свои плюсы, но его уверенность пошатнулась. Проведенное с Куроо время не прошло даром. Он успел привязаться. Кенма с головой погрузился в игры, потеряв счет времени, но случайно взглянув на часы, понял, что сейчас уже около часа ночи. «Куроо должен был прилететь в шесть вечера. Надо бы ему написать» — он взял телефон, который лежал нетронутым еще с самого раннего утра. Вспомнив про непрочитанное сообщение, Козуме начал охотнее прочесывать весь дом в поисках гаджета. Наконец найдя его, парень лег на кровать. Сообщений было штук двадцать и все от Куроо, кстати, и то, в пять утра, тоже. Оно звучало: «Прилечу как можно скорее». Остальные же, по сути, не несли в себе какого-либо смысла, но даже банальные — «Привет. Ты как?» — грели душу и невольно вызывали улыбку. Кенма ответил: «Привет. Как всегда. Как долетел?» Парень уж было хотел отложить телефон и продолжить играть, но друг зашел в сеть, поэтому Козуме решил немного повременить. «Долетел нормально, а вот работы выше крыши, аж голова раскалывается.» — Получил в ответ Кенма «Да кого ты обманываешь? Все вы говорите, что по делам уезжаете, а на самом деле к любовницам всяким.» «В рот тебя... мама целовала. Ты чего пульт потерял, а телевизор кроме «России 1» ничего не показывает что ли?» Козуме улыбнулся, но ничего не послал в ответ. «Что делаешь?» — Куроо всеми силами пытался поддержать диалог. «Как обычно» Сообщений долгое время не было, несмотря на то, что собеседник был в сети. Козуме решил не отвлекать его лишний раз и, уже выключив телефон, услышал долгожданное вибрирование. «Я уже и не думал, что ты мне сегодня ответишь. Был уверен, что завтра-послезавтра как минимум» «Почему?» «Потому что для тебя интернет превыше всего. Сам не замечаешь, как в своих игрулях весь день проводишь» «Ясно» Кенма расстроился. И непонятно что его огорчило. Весь день парень пытался отвлечься от самокопания, но чем больше он утопал в игре, тем больше находил в себе что-то: уж слишком много вопросов его интересовало, которые он постоянно игнорировал, но в этот раз почему-то не смог. Всё это время он считал себя самодостаточным, но, кажется, что без Куроо Козуме чего-то не хватает. «Ты лучше, чем интернет» Кенма отбросил телефон в сторону после такого достаточно интимного заявления, не желая что-либо получать в ответ на него, несмотря на то,что телефон разрывался от уведомлений. Юноша давно догадывался о чувствах Куроо, но он всегда жил по принципу: «Единственный, кто может понять меня — это я сам», поэтому сам не замечая того, строил невидимую стену между ними, но тут от самого, казалось бы, обычного для всех людей сообщения он раскраснелся, как мальчишка. Игры для него значили были не только развречением. Часто, будучи заинтересованным интересным сюжетом или хорошей графикой, он также заглушал и поедающее его чувство глубокого одиночества. Благодаря Куроо, во втором уже не было особой необходимости. Будто бы сам Тетсуро взял на себя часть задач, которые ранее целиком и полностью выполняли игры; сам стал той самой видеоигрой. «Ничего не понимаю» — сказал он себе, — «Это не просто так» Для разряжение обстановки и как бы создавая шуточную атмосферу между парнями, Козуме отправил смайлик.***
Кенма проснулся рано: часы показывали полдень, что для воскресенья, да и после тех бессонных ночей, было и вправду рановато. За окном на сером небе сгущались тучи, потихоньку стал накрапывать дождь. Парень зевнул и, надев теплые тапочки, поплелся на кухню. Вчерашние уведомления так и не были просмотрены, да и не хотелось как-то. Кенма боялся в ответ на впервую проявленную искренность получить что-то, начинающееся на "извини,но...", ведь они друг друга не первый год знают, и Тетсуро не мог не понять такое бросающееся в глаза признание. Он действительно переживал о том, что посчитал излишнюю доброту Куроо, как проявление нежных чувств, ведь всегда приятно вообразить себе свою значимость и особенность для другого человека. Несмотря на это, была доля надежды, что в лучшем случае парень как обычно отшутится, не воспримет всерьез, продолжит вести себя как обычно, как друг , а Козуме лишь придется играть роль и стараться плакать немного тише, чтобы зритель не вычислил, какой же актер скрывается за гримом и костюмами. Половина всей посуды стояла в раковине, еще одна половина в комнате Кенмы, поэтому хочешь-не хочешь, а хотя бы кружку из-под кофе помыть придется. Только он взял губку, пропитанную моющим средством, как в дверь позвонили. Парень, не вытирая руки, пошел открывать дверь. У него была привычка не смотреть в глазок, за что его часто ругал Куроо. Дверь открылась. На пороге стоял тот самый друг. Сердце застучало быстрее. Куроо выглядел немного напуганным: он часто дышал, его волосы были растрепанными, а в глаза не могли остановиться на одном предмете и бегали по прихожей. — Ты чего? — единственное, что мог выдавить из себя Кенма. — Дурак ты, Кенма. — Чего дурак-то сразу? Куроо наконец зашел в квартиру. Привычный запах окутал его с ног до головы и он в блаженстве сел на табурет. На его одежде виднелись маленькие, еле заметные капли воды. Скорее всего, парень торопился настолько, что даже зонт, героически защищавший своего хозяина, не смог уберечь от дождя. Улыбнувшись, он начал: — Мне удалось закончить пораньше. А ведь я говорил, что приеду так рано, как смогу, — Куроо держал свой телефон, и, как бы подтверждая свои слова, показывал Козуме первое сообщение, — Вот засранец, так и не читал мои сообщения, да? — сказал он, случайно обратив внимание на одинокую галочку, стоящую рядом с ними. — Да, — сказал Кенма, неестественно держа руки, которые все еще были в остатках моющего средства и невысохшей воде. — Тогда прошу объяснить твое, чтобы не было недопониманий. Козуме злился, потому что тот специально поддразнивал его, заставляя говорить смущающие вещи. — Я сказал, что ты лучше, чем интернет. Я сказал, что люблю тебя больше, чем интернет, вот и все Куроо опешил. Никак парень не ожидал столь смелого заявления. Тем более, признаться первым хотел он сам и старательно продумывал как это сделать лучше. Тетсуро,скрывая за улыбкой свою бесконечную радость, бросил шарф, но, все еще оставаясь в куртке, медленно подошел к Козуме. Не нарушая личного пространства, но все равно оставаясь очень близко, он как бы спрашивал разрешения. Вглядываясь в карие глаза, он медленно провёл тыльной стороной ладони по щеке, уже, наверное, больше, чем друга, от чего тот невольно вздрогнул. Кенма чувствовал тёплую руку и понимал, что хоть Тетсуро и затеял это все, но без его согласия он не зайдет дальше. Еще немного и, наверное, он отпустит руку, отведет глаза и станет говорить о любом другом бреде, только бы не разрушить их дружбу. Козуме понимал, что не сможет больше так. Сердце трепыхалось, дрожали руки, Кенма, зажмурившись, встал на носочки и поцеловал Куроо. Как умел: просто чмокнул в губы. Открыв глаза, Кенма, из-за разницы в росте, видел только шею Куроо, но когда Тетсуро наклонился, тот заглянул парню в глаза и увидел широкую улыбку. — Вот ведь обворожительный чертила, — прошептал Кенма и Куроо снова поцеловал его, все больше вжимая в стену сзади. Кенма целовался в первый раз, поэтому, толком не понимая что да как, он пытался угнаться за Куроо. Тетсуро держался за стенку и слегка прикусывал губы парня, не решаясь углублять поцелуй. Силы стоять на носочках кончались, а желанеи наконец по-человечески все обсудить только увеличивалось: удивительная вещь эта обратная пропорциональность — поэтому, чтобы не показаться грубым, Кенма нежно отстранился, посмотрел Куроо в глаза и, не прерывая контакта, опустился. Козуме пытался отдышаться, прийти в себя после случившегося. Совсем недавно он тщательно раздумывал о том, сохранится ли их дружба, а сейчас она благополучно разрушилась, эволюционируя во что-то большее. — Сам ты чертила, — сказал темноволосый, облизывая губы.***
— Добрый вечер, я диспетчер, не хотите секса вечер? — Я сейчас все расскажу твоей маме, — улыбаясь, сказал Кенма, — Постыдись, негодник! Куроо нравится говорить всякую чушь, находясь рядом с Козуме, его забавит реакция парня: в основном это каменное лицо, из-за которого и начались все эти шалости, но иногда Кенма пытается сдержать смех, что выглядит еще забавнее. Теперь темноволосый мог не сдерживать свою тактильность и хоть весь день трогать Кенму: на его досуг это, в прочем, не повлияет. Главное, чтобы руки, держащие игровые консоли, были свободны. Козуме играл в приставку,в то время как Куроо, как обычно, лежал возле него, обвив талию парня руками. Ему нравилось слушать: дыхание, тихие ругательства и клацанье кнопок консоли — все это заставляло в блаженстве прикрывать глаза, поглубже вдохнуть и утопать в бесконечном счастье. — Я, конечно, ни на что не намекаю, но «Спокойной ночи, малыши» уже да-авно закончились, — не открывая глаз, произнес полусонный Куроо, но был проигнорирован, поэтому потихоньку поднявшись, он пытался поднять за собой и Кенму, на что получил неодобрительный вздох. — А ну поставь на место, — немного по-капризному протянул Козуме. Темноволосый послушался, как и полагается воспитанному коту, и, немного постояв, ушел спать. Только он улегся и уже смирился, что второй пойдет придет только под утро, послышались тихие шаги. Куроо улыбнулся. Вот уже и дверь начала открываться, а через мгновение кровать прогнулась. Дождавшись, когда Кенма уляжется, темноволосый поспешил сгрести его в объятия. Козуме вздрогнул. — Можно тебя поцеловать? — прошептал Тетсуро, обжигая ухо своим дыханием. Кенма рвано выдохнул. — А раньше ты разрешения не спрашивал. Козуме повернулся к Куроо. Проведя рукой по тёмным мягким волосам, парень улыбнулся. — Ждал меня? Куроо нежно поцеловал Кенму в лоб и рывком усадил того на себя. Неспешно вовлёкая его в поцелуй, Тетсуро гладил плечи, спину и шею парня. Поцелуй оборвался, парни соприкоснулись лбами, не прерывая зрительного контакта. Каждый вдох говорил о желании, каждый выдох говорил о наслаждении. Козуме немного приподнял лицо Куроо и, не убирая руки, поцеловал того еще раз, только более чувственно, передавая через поцелуй все упрятанные, не огласившие ранее чувства. Темноволосый исследовал предмет своего обожания, обшаривая его руками, не зная где остановиться. Спина Кенмы невольно прогибалась, а сам он едва слышно постанывал. — Ты уверен? — до забавного серьезно спросил Куроо. Козуме, невольно улыбнувшись такой милой детали, вместо ответа начал спускаться ниже, отмечая свой путь поцелуями, от чего Куроо терял голову. Кенма приспустил штаны Тетсуро и взял затвердевшую плоть в руку. Тот опрокинул голову назад и громко выдохнул. — Стой, — Куроо положил руку на его щеку, — Иди сюда Кенма послушался. Сев на прежнее место, он начал наблюдать за темноволосым, тот шарил в тумбочке, недалеко от кровати. — Презервативов нет, смазки тоже, поэтому сегодня так, — Тетсуро аккуратно обхватил оба члена и плавно начал водить рукой, вовлекая в процесс Козуме. Темп ускорился. Куроо, не замечая, начал двигать бедрами навстречу, совершенно не стесняясь издаваемых им звуков, в то время как Кенма старался сдерживаться, но иногда из его рта вылетали возбуждающие стоны. Процесс подходил к концу. — Я... ха-а... я скоро, — не успел договорить Куроо, как начал двигать рукой интенсивнее. Тетсуро кончил и, сладко выдохнув, принялся доводить до оргазма Кенму. Он водил рукой по всей длине, иногда полизывая головку, от чего тот сходил с ума. Немного погодя, кончил и он. Козуме, лежа рядом с Куроо, чувствовал каждый его жадный вдох и каждый продолжительный выдох. — Ты забыл сказать: "Несите чаю, я…" — Если еще раз услышу, за жопу укушу, — перебил того Козуме.