О ее воспоминаниях

- Я помню застывший в воздухе запах паленой плоти. Вроде бы пахнет будто обычное мясо, но этот запах был неестественным, тошнотворным. Это горела плоть. Гномы тлели как угольки. Она лежала на траве, перебирая пальчиками зеленые стебельки. - Знаю, то был просто пожар, но как подумаю о тех несчастных, кто повидал пасть дракона, так... - Тебе снилось драконье пламя? - Да, я видела змея. Это совсем глупо!.. - Это ведь сон, они всегда кажутся глупыми днем. Что тебя так пугает? - Мне часто снятся родители. Я, понимаешь...я помню, как отца придавило горящей балкой, а мама не просыпалась - она задохнулась дымом во сне. Это был не дракон, а просто несчастный случай. На самом деле, эти грезы мучают меня все реже. Но с тех пор, как ты рассказал про Эребор, я не могу перестать думать. Не могу перестать представлять это. - Что именно? - грустно спросил Фили, пропуская золотые нити ее волос сквозь пальцы и думая о том, что она редко говорит о родных. Чем бы ее отвлечь? Чем порадовать? - Дракон. И огонь. Мне снятся родные, но их теперь охватывает не пожар, а пламя змея, - зажмурив глаза сильнее, она добавила, - ты тоже там есть. Что... - дева облизнула сухие губы, - что, если это предзнаменование? Если однажды ты решишь туда вернуться? - С чего бы мне? - гномка, наконец, разомкнула веки, и он внимательно заглянул в ее глаза. Она неловко отвернула от него лицо, и мужская ладонь вдруг крепко обхватила ее подбородок, поворачивая в свою сторону. - Почему ты думаешь, что дракон в Эреборе грозит мне? - Ты был в моем сне. А раньше тебя там не было, и змея тоже, - его ладонь переместилась выше, мягко, насколько только возможно, погладив ее по скуле. - Раньше то были просто детские кошмары или мои страшные фантазии о той ночи. Мои воспоминания. А теперь там ты и Эребор. И я вижу это почти каждую ночь, это... - Глупости, ты же знаешь, - женская щека оторвалась от его шершавой длани, а секундой позже от земли оторвались ее ноги. Сжав губы, гномка угрожающе нависла над ним. - Глупости?! - Зачем мне идти в Эребор? - Вдруг ты решишь вернуть свои богатства? Или земли...или вообще станешь королем? Смех Фили был искренним. Он запрокинул голову, улыбаясь и щурясь при взгляде на солнечный диск. Погода сегодня была чудесная, и его заливистому хохоту вторили своей песней пролетавшие мимо птицы. Фили залюбовался природной идиллией в попытках подобрать слова. - Я знаю, дорогая, что ты веришь в меня больше, чем кто-либо. Но уверяю: ты переоцениваешь мои претензии на престол. Если только у дяди не родится наследника, трон займет его кузен, Даин. Или его собственный сын. Или еще кто из бесчисленных родственничков. Поверь, претенденты всегда найдутся, и я не из их числа. Ей нравилось, когда он звал ее «моя дорогая». Так обращаются к невесте или, что обычнее, к супруге. Она села обратно на камни, приспустив голые ступни в холодный ручей у самого края. - Хорошо. Как скажешь. Ее губы все еще были искривлены в обиженной гримасе, когда гном подул в ее сторону, отгоняя бабочек от лица и щекоча дыханием щеку. Она сидела ровно, сдерживая улыбку, пока не вздохнула и усталым, примирительным жестом не уткнулась лицом в его плечо. Прижимая подбородок к мягкой, растрепанной макушке, Фили невольно задумался и добавил: - Это не значит, что я не верю, что твои сны бывают пророческими. - Разумеется. - Уверен, тебе не просто так снился тот молочник. - Я тебе говорю, он точно эльф! Просто низкий. И с бородой. Думает, что может нас всех обмануть... - Я верю, дорогая, - гном спрятал улыбку в светлом шёлке ее волос.

***

Орит был всегда добр к ней. Полагал, что она очень талантлива и благоволил ее идеям. Прямо сейчас она убеждала его, как необходимо поставить детям сказку о Юдифь, чтобы им было интересно и поучительно, когда вдруг весь банкетный зал сжался до одного слова. «Наследник» Фили не мог пригласить ее. Ни прийти с ней, ни станцевать, ни даже угостить вином, чтобы не привлечь внимания. Он был весь вечер на периферии ее зрения, и она с неудовольствием наблюдала, как он комплимент за комплиментом очаровывал юных дам своего круга. Она была на таком сборище лишь однажды, и от невозможности даже подойти к нему расстроилась и ушла раньше, чем подали ужин. Фили больше не приносил ей приглашений на балы и сам старался бывать на них реже к подозрению и неудовольствию матери. Сегодняшний день Дурина обещал быть грандиозным, приехали даже родные короля из Железных Холмов. Леа не могла не прийти - ведь он так просил ее. Орит был галантен и ловок, предложив ей вина, когда заметил одинокую, мнущуюся фигуру в тени. Их беседа была легкой, и гномка не заметила, как притихли все кругом, продолжая улыбаться собеседнику. Но едва ее слух уловил слова Торина Дубощита, все кругом померкло. - ...объявить его своим наследником... Не было гомона или роптания. Пока гномы в тишине собирали свои челюсти с пола и искали свое самообладание, чтобы переварить эту новость, кузен короля Торина медленно краснел. Когда его лицо дошло до оттенка вина, что тряслось в ее бокале от охватившей руку дрожи, Леа уже неслась прочь из зала. Мир вокруг возвращался в нормальное состояние, раздавались неуверенные хлопки и неловкие поздравления. Счастливое улюлюканье прерывали крики Даина и суматоха у королевского стола, где от споров и громыханий кулаком по столу стало тесно и душно. Фили хотел сжаться до размеров гранатного семечка, но вместо этого расправил плечи и лишь мельком взглянул на улетавшее из зала облако сиреневого шелка, который он сам ей подарил, прежде чем повернуться к королю Железных Холмов. Вокруг гремели неосторожные слова и угрозы, вырывавшиеся из уст остальных королей гномьих кланов и их соратников. Фили было изначально велено молчать. Сейчас его дядя уверенным тоном говорил о неизменности своего решения, игнорируя осуждающие и полные сомнения взгляды. Глаза давно потеряли Леа из вида. Она не вернулась. Она не рада за него, этого он и ждал. Это их конец? Голова раскалывалась от напряжения и шума. Больше всего сейчас хотелось связывать пучки шалфея и срезать бутоны бархатцев для ее чайных сборов, как это было вчера утром. Или слушать ее презабавные подозрения в адрес молочника, который чаще пил вино, а не медовуху, а еще любил траву - немыслимо - больше мяса, и всегда - Фили, не смейся! Я сама видела! - обходился на охоте одним колчаном стрел, не делая новых, будто они у него вовсе не кончаются. Действительно, настоящая эльфийская магия в лице бородатого, низкорослого старика с проплешинами на голове вместо шикарной шевелюры, привычной у эльдар. Он хотел было усмехнуться, но его не покидало чувство, что жизнь сейчас раскололась на две части, и что-то из его безоблачного прошлого осталось навсегда там, покидая его безвозвратно. Взор его резко метнулся от пола ввысь, оглядывая всех кругом. Бальный был бесконечно большой и пропитан роскошью, везде пахло выпечкой и цветами, а прямо под его носом витал аромат земляничного вина, и слышались проклятия в его адрес. Поодаль стоял его младший брат. Кили был испуган и смотрел по сторонам с выражением идущей по швам стойкости проигравшего. Встретив на полпути взгляд брата, он опустил голову, сделал пару вдохов и уже более ясно оглядел толпу, не выказывая сомнений в решении своего дяди. Двалин аккуратно сжал его локоть в поддерживающем жесте, и Фили не мог не улыбнуться этой картине. «Любимчик» Кто точно не выглядел испытывающим страха от своего нового положения, так это принцесса Дис. О ее хищную улыбку разбивались любые злостные обещания рассерженных мужчин. Ну, конечно, ведь это все придумала она. Гнев утих так же тихо, как возник в его груди. Фили следил взглядом за растерянными и то стоящими на месте, то блуждающими по залу от волнения гномами. Сотни разодетых во всевозможные бархатные слои гостей неестественно кружили по паркету или замирали посреди пути, то и дело оглядываясь на месиво, в которое превратился королевский президиум. Они пытались понять, стоит ли им уйти, или гномы сейчас ввяжутся в потасовку и им доведется увидеть, как корону снимут с их короля силой. Голодные до зрелища. Все вокруг стало мутным. Ему кажется, что это Дори без стеснений хлопал его по плечу, пока его брат пытался утихомирить размахивавшего мечом гнома с другого конца длинного стола. Выходило у Нори неважно. Балин тоже был где-то рядом. Сколько же ругани, визгов, воплей и блеяния раздавалось рядом, сводя его, неподвижного и замершего в оцепенении, с ума! Но только один звук имел значение. Спокойный, твердый голос дяди звенел в ушах, перекрывая все другие шумы. Все верно. Пока Торин считает, что это верно, все идет правильно. У Дис могут быть свои представления о важном, но дядя никогда не ошибается. В отличие от Леи. Ее предсказания всегда ошибочны, а сны - мутные и скорее забавные, чем вещие. Все это фантазии и вздор. Дракон далеко. Пламя далеко. Ну и что с того, что он станет однажды королем? Это всего лишь сны, всего лишь ее воспоминания.