Нимфоман

      Весь день Кабуто ждал вечера. Его тело продолжало досаждать повышенным до катастрофического уровня влечением, но медика это волновало всё меньше, как проблема. Куда больше его манили мысли о том, как он с этой проблемой будет справляться. С того самого вечера, когда он переступил черту своих принципов, и окунулся в омут похоти, прошло два дня. Каждый вечер юноша не мог уснуть, пока не удовлетворит желания своего тела, но собственные пальцы доставляли всё меньше удовольствия. Ему выдалась возможность ненадолго покинуть Орочимару по заданию, и он этим воспользоваться, успев по пути посетить населённый пункт, чтобы найти там новое решение своей проблемы. И теперь Кабуто ждал вечера, чтобы попробовать новое. Ещё больше переступить границы.       Закончив все свои дела, он, едва выйдя из душа, быстрым шагом направился в свою комнату, сразу запирая дверь на всякий случай, чтобы избежать прихода непрошенных гостей и неловких ситуаций. Сердце в груди забилось быстрее от волнения. Кабуто подошёл к шкафу, доставая с полки коробку вытянутой формы. Дрожащими руками он открыл её, доставая из неё чёрный фаллоимитатор. Лицо его залилось румянцем от стыда. Он вообще не понимал, как решился купить нечто подобное, но из-за проблемного организма не мог думать о чём-то, кроме удовлетворения, и жадно хотел получить нечто большее, чем пальцы. Он провёл по искусственному стволу дрожащими от волнения пальцами, и закусил губу в предвкушении.       Кабуто забрался на кровать, достал тюбик смазки, и с некой резкостью в движениях стянул с себя штаны с бельём, чувствуя возбуждение только от мыслей о предстоящем удовольствии. Он достаточно растянул себя за последние пару вечеров, поэтому нетерпеливо решил перейти сразу к главному. Кабуто устроился на постели в полулежачем положении, развёл ноги, думая о том, насколько развратно наверное сейчас выглядит со стороны, и потянулся за искусственным органом. Он нанёс на него побольше смазки, немного побаиваясь болезненных ощущений и кусая губы от нетерпения, мешающегося с потряхивающим его волнением. Игрушка была реалистичная, если бы не цвет: она прекрасно имитировала форму настоящего члена, вплоть до выпирающих венок, это смущало и заводило одновременно.       Медик чуть поёрзал, и развёл ноги шире, уперев головку фаллоимитатора ко входу. Прикосновение покрытой прохладной смазкой резины вызвало у него громкий вздох. Было стыдно, но хотелось. Очень хотелось ощутить его внутри себя. Кабуто медленно, стараясь не причинить себе самому боли, протолкнул искусственный орган в себя, широко раскрывая глаза от того, насколько это ярче ощущается в сравнении с пальцами. Растянутые мышцы сжимались, но игрушка легко проскользнула внутрь. Рука медика дрогнула, он вставил её в себя слишком глубоко, до самого основания. Его подбросило на постели от острых ощущений, и Кабуто с силой стиснул зубы, превращая невырвавшийся громкий стон в сдавленный просящий скулёж.        На глазах выступили слёзы, но не от боли, а от неправильного, но такого пьянящего наслаждения давящей изнутри заполненностью. Кабуто замер, привыкая к размеру, и сморгнул слёзы, позволяя солёным каплям скатиться по красным от возбуждения щекам. Он сделал глубокий вдох, снова ухватился пальцами за основание игрушки, и медленно двинул ей, почти вынимая, чтобы вновь плавно протолкнуть её полностью внутрь. Ощущения были невероятные. Кажется, это было именно тем, чего ему не хватало при самоудовлетворении пальцами. Кабуто сладко выдохнул, двигая искусственным органом пока плавно, наслаждаясь одной лишь наполненностью, которая пьянила его, затмевая все мысли пеленой похоти, сжигающей изнутри. Юноша полностью отдавался ощущениям своего тела, плавясь от приятных движений искусственного члена внутри.       Кабуто хотел бы почувствовать внутри настоящий. Мысли его снова вернулись к Орочимару, рисуя развратные картины того, как он мог бы взять медика, хватая его за волосы, заставляя стонать от удовольствия и боли. Юноша сорвался на тихий чувственный стон, представляя это, и его тело снова отозвалось сладостным желанием большего. Он стал двигать игрушкой в себе быстрее, стараясь задеть чувствительное место внутри, но уловить нужный угол проникновения получалось не сразу, от чего медик заёрзал на постели, ломая брови, просяще заскулив. — Пожалуйста… — взмолился он в пустоту, снова замедляясь. Неожиданное попадание по чувствительному комочку нервов выбило из Кабуто громкий стон, который он не успел сдержать.       Юноша выгнулся, сладко застонав от разлившегося по телу жаркого разряда удовольствия, и, чуть успокоившись, продолжил. Он вернулся к плавным движениям, делая их неглубокими, задевая нужную точку, и шумно дышал, выгибаясь навстречу движениям собственной руки. — Так хорошо… — на выдохе произнёс Кабуто, наслаждаясь новыми для него ощущениями. Это было несравнимо ни с чем, так пьяняще хорошо, что в голове, вместо каких-то мыслей, была лишь оглушающая пустота. Он больше не стремился поскорее получить разрядку, напротив, растягивал процесс, сполна одаряя самого себя сладостной пыткой медленного темпа.       Медик сменил толчки на более глубокие, плавясь от медленного темпа, он зажмурился, кусая губы, сдерживая в себе желание выстанывать на всю свою комнату слова о том, как ему сейчас хорошо. Ему стало плевать на всё: на стыд, на неправильность ситуации, на собственную похоть, даже страх того, что его застанут за всем этим, пропал, растворяясь в распаляющем удовольствии. Свободную руку он запустил под свою одежду, поглаживая и лаская нежными касаниями своё тело. Это усиливало все ощущения, и Кабуто казалось, что он тает, превращаясь в стонущую развратную лужу. Каждая клеточка его тела отзывалась на касания и движения искусственного органа внутри приятным покалыванием, Кабуто никогда не чувствовал себя насколько потрясающе. Даже похвала от Орочимару-сама не доставляла столько удовольствия.       Юноша немного увеличил темп, выгибаясь и сладко выдыхая от обострившихся ощущений. Он кусал губы, стараясь не стонать, наслаждаясь своими движениями. Медик прикрыл глаза, мысленно представляя на месте игрушки и своей руки живого человека. Образ вышел смутный, но этого было достаточно, чтобы окунуться в нарисованную воображением ситуацию. — Пожалуйста, войдите в меня глубже… — шёпотом попросил он в пустоту, тут же проталкивая в себя искусственный член на всю его длину, самостоятельно выполняя свою просьбу, обращённую к воображаемому партнёру. Он сладко выдохнул, выгибаясь, и постарался увеличить темп, несмотря на то, что рука уставала, и совершать более быстрые движения становилось сложно. От такого темпа он почти довёл себя до конца, но остановился, желая растянуть этот момент гораздо дольше. Чувство незавершённости сладкой пыткой разлилось по телу, и юноша плавно вынул игрушку из своего тела, тихо выдыхая от возникшей внутри пустоты.       Кабуто подождал немного, когда предоргазменное состояние станет слабее, желая продержаться подольше. Медик сменил положение, оставляя игрушку на постели в «стоячем» положении, и придвинулся ближе, так, чтобы искуственная головка потиралась между ягодиц. С губ сорвался сладкий вздох. Юноша хотел плавным движением тут же принять в себя всю длину, но фаллоимитатор покачнулся от неосторожного движения и упал в горизонтальное положение. Медик разочарованно простонал, не получив желаемого проникновения. Он поджал под себя ноги, зажимая ими теперь искусственный орган и повторил попытку. — Ах, д-даа… — с его губ сорвался стон облегчения, когда уже удобно стоящая игрушка плавно проскользнула в его тело.       Опустившись до конца, Кабуто сладко всхлипнул, кусая губы, и замер, наслаждаясь приятной наполненностью. Он начал двигаться, поначалу плавно, но его тело горело от желания, и медик быстро набирал темп, с каждым движением принимая искуссвенный орган в себя полностью. Срываясь на стоны, он изо всех сил пытался быть тише, но выходило плохо. Дыхание его сбилось, распущенные и растрепавшиеся волосы липли к мокрым от пота вискам, спадали на лицо и лезли в глаза. Кабуто, желая получить ещё больше ощущений, снова замер на короткие пару мгновений, чтобы снять с себя верхнюю часть одежды, которая теперь мешалась. Он продолжил ритмично двигаться, почти сразу возобновляя быстрый темп, и погладил своё тело. Юноша провёл ладонями по низу живота, огладил рёбра и грудь, потрогал пальцами соски, чуть сжимая их. Сорвался на очередной непозволительно громкий стон и всхлипнул.       Ласкать собственное тело сразу двумя руками оказалось куда приятнее, чем одной. Он сжимал бедра, царапал себя, снова гладил живот и грудь, касался к шее, вообжая себе, что мог бы, возможно, вместо своих пальцев ощутить чужие губы. Неожиданное попадание по нужной точке при очередном движении заставило Кабуто замереть, мелко дрожа от пробивающего удовольствия. — Ещё… Хочу ещё… — он тихо просил в пустоту, и снова двинул бёдрами, закатывая глаза от мутнящего рассудок наслаждения. Вернуть быстрый темп не получилось сразу. Ноги у медика начинали уставать, а двигаться так, чтобы проникновение каждый раз оказывалось «правильным» было сложнее, чем Кабуто себе предположил. Он упрямо не касался своего члена, желая кончить только от игрушки внутри себя. Юноша гладил своё тело, трогал везде, куда мог только дотянуться, закрывая глаза и представляя, что его трогает другой человек. С губ то и дело срывались несдержанные вздохи, он будто плавился от жаркой похоти.       — Пожалуйста, глубже! — теряясь в фантазиях, он снова просил в пустоту, постепенно возвращая прежний быстрый темп. Все мысли отметали на второй план желания тела, которые полностью захватили Кабуто в цепкие лапы похоти. Он снова ощутил близкую разрядку, хотел замедлиться, продлить процесс, но уже не мог совладать с собственными движениями, и продолжал ритмично насаживаться на искусственный орган, выстанывая иногда в пустоту просьбы-мольбы. Юноша резким движением принял в себя всю длинну игрушки, и кончил с громким протяжным стоном, зажимая себе рот руками, чтобы хоть немного приглушить невольно сорвавшийся с его губ звук. Оргазм накрыл оглушающей волной, тело мелко подрагивало от острых ощущений, и на несколько секунд Кабуто будто выпал из реальности. По щекам скатились солёные капли от переизбытка ощущений, приятная дрожь не унималась.       Медик тяжело шумно дышал, понемногу приходя в себя после жаркого окончания, и пытался выровнять сбитое дыхание. Вместе с тем, как отступало это ощущение всепоглощающего наслаждения, тело отяжелело от усталости. Кабуто с трудом нашёл в себе силы, чтобы встать с искусственного члена и лечь на кровати. Он ткнулся лицом в подушку, краснея — вместе с усталостью, к нему возвращался здравый смысл и стыд. — Извращенец… — пробубнил он в плотную ткань, чувствуя, что от стыда горят даже кончики ушей. Но это было так хорошо, что никакой стыд не мог заставить Кабуто подумать о том, что ему стоит прекратить делать это. Хотелось даже повторить, но он слишком устал для этого, и смог лишь найти в себе силы, чтобы дойти до душа и спрятать игрушку, чтобы никто и никогда не узнал его тайну. В этот раз юноша уснул быстро. Этот вечер его хорошо расслабил, избавил от накопившегося стресса и усталости, Кабуто, кажется, ещё никогда не засыпал таким довольным.