Плохенький, да свой

      Ну и что, подумаешь, не красавец. Зато ни у кого в поселке такого нет! Электрокаром каждый десятый может похвастаться, а вот ботом! Ну и что, что ноги другого цвета, а в местах соединения киберкожи будут видны наплывы от заплаток. Внешность вообще не главное в жизни — Викта и сам не айдол с плазмопанели, даже ростом не вышел. Зато крепкий — работа вылепила. Главное, теперь-то он с мамой заживет, ох, заживет! Больше никаких дряблых мужчин и потных женщин, пукающих стариков и давно не мывшихся работяг — все это можно будет свалить на бота, а самому брать только молодых и гладеньких! Не зря столько лет каждый день на свалку таскался — свалилось на него наконец-то такое чудо. Башка корпоратского бота. Да еще какая! Модельная почти, явно премиум-класса. Из видимых повреждений только вывалившийся и висевший на проводках глаз, некогда бывший голубым, до прекрасного чистым и хрустальным — мегапопулярная модель. А лицо как и у всех ботов: идеальный разрез, двойное веко и ровный, как полумесяц, полукруг эпикантуса. Губы, на вкус Викты, слегка тонковаты — как у андрогинов, бывших в тренде как раз лет пять назад, когда в Содружестве узаконили бигендерность. Он таких только на рекламных плазмопанелях в центре полиса видал. Каре чуть выше плеч, строгий срез челки. По растрепанным волосам на макушке угадывались также возможные повреждения лобных долей. Почему этого бота списали, Викта не парился — и спасибо, что списали и выкинули, а не утилизировали по протоколу. Видать, у корпы в подрядчиках по утилю не слишком честные ребята трудятся, по-любому же тело себе забрали, а голову долой. Кто ее на свалке хватится, такую раздолбанную, тем более без торса. А у Викты за столько лет подобных запчастей, найденных непосильным трудом, накопилось достаточно.       Викта отсканировал баркод на затылке, проверил по сети, что бот в розыске не значится, но и гарантия тоже давно истекла, так что сервисный центр, видимо, с починкой заморачиваться не стал. Викта зарегистрировал в реестре свой персональный идентификатор: по закону собранный из запчастей бот теперь принадлежал ему, и это нужно было зафиксировать, подав информацию в общую базу данных. Затем он обновил дату дезинфекции, сразу после того, как сам же ее и провел, поморщился, вспомнив, как куски секс-кукол продают на барахолке тем, кому не особо важна вся тушка, и наконец занялся подсоединением таза к торсу, следом прищелкнул руки. С ногами случились трудности: те, что валялись у Викты в гараже, явно раньше принадлежали боту-спортсмену, для имитации обстановки беговых соревнований или что-то вроде, были довольно плачевного поношенного вида и никак не состыковывались в мышцах, так что пришлось добавить пару дополнительных элементов питания и залепить все эти швы заплатками, отчего киберкожа на стыках пошла буграми. Зато руки в прошлом году попались просто идеальные, то что надо для работы, гиперчувствительные сенсоры на каждом пальце, правда, на левой недоставало мизинца, ну не беда — эти лучшие, что Викте подвернулись на сломанном торсе какого-то медбота.       — Красавец, конечно, — хмыкнул Викта, аккуратно прилаживая голову к шее, а затем откусил бокорезами проводки у безвозвратно поврежденного глаза и выкинул его в мусорку — трехочковый!       С новым глазом, темно-карим, пришлось повозиться: он был меньше голубого, совсем стандартная болванка без доп.опций вроде ночного зрения и других наворотов, и сокетов у него было не восемь, а четыре. В местной торговой точке и этот найти было большой удачей. Да и неважно, клиент к разному цвету глаз придираться не станет, они его должны волновать в последнюю очередь, не топ-модель же Викта собирает.       — И не шлюхобота, — удовлетворенно хмыкнул он.       Задницу все-таки со свалки не притащил — брезговал. Купил новую, только для себя. Долго копил, откладывал — хотелось идеальную. Ровную задницу с идеальным членом спереди, от сексбота: внутри дырки узкий тоннель с автономными кольцами-перемычками, которые способны довести до космического оргазма, даже если просто лечь сверху и не двигаться.       Когда наконец вся тушка была собрана, мать, призванная на радостях в мастерскую, скептически оглядела нового работника с ног до головы и покачала головой:       — Ну, что сказать. Плохенький, да свой.       — Ты что, не рада? Мы же столько денег на нем заработаем! Купим тебе плазмопанель, будешь смотреть!       — Рада, рада, — закивала она. — Да только кто его знает, что там внутри. Вдруг он того, лагать будет?       Об этом Викта не подумал — вылетело из головы. Вообще он собирался привести бота в сознание и проверить моторику и координацию, но теперь решено было сначала подключиться извне и потестить все через удаленный доступ с планшета, и мать, одобрительно потрепав его вихры, ушла обратно в дом, оставив ковыряться с новой техникой дальше. Ну, ничего, это сейчас мать несерьезна. Не видит перспектив, а Викта в мечтах уже расписал их новую жизнь на годы вперед — бот в хозяйстве вещь незаменимая! Правда, обойдя стандартный защитный «Лёд», спустя четверть часа Викта с удивлением обнаружил в системе следы взлома.       — Так-так-так. Кто-то уже рылся в твоей башке? Интересно.       Мало того, что наследил, пытаясь перенастроить алгоритмы поведения, так еще и присвоил боту имя: «Энди Роид». Богатенькие детки, что ли, игрались? А Викта думал — корпа. Глянув логи, Викта нашел айпи, с которого проводился взлом — какой-то фешенебельный элитный жилой комплекс в центре города. Ну, наигрались, значит, и выкинули — теперь понятно. Кредиты тратить больше некуда.       Он установил новый антивирус, как советовала инструкция с сайта сервисного центра — такая же процедура, как для любой другой техники, — но имя удалять не стал, оно его забавляло.       — А теперь пошевелимся, Энди, — сказал Викта и запустил базовый набор движений.       Бот поднялся, открыл глаза, покрутил головой. Подвигал руками, развернулся и сел на массажном столе, свесив босые ноги. Викта ввел текст для проверки голосового модуля, и в тишине прозвучал приятный спокойный голос:       — Привет! Я Энди Роид. Плохенький, да свой.       — Почти живое, — довольно улыбнулся Викта, запуская автономный режим.       «Вы уверены, что хотите предоставить искусственному интеллекту Энди Роид полную свободу действий?» — спросило уведомление, и Викта нажал «да». Ну не тыкать же ему все команды вручную! Из доступных базовых наборов для работы ничего не подходило — так пусть самообучается. Тем более, согласно первому закону Азимова, робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. В исходном коде всех ИИ это прописано.       — Ой, — смешно заморгав разными глазами, один из которых по-дурацки косил, Энди вздрогнул и отшатнулся, отползая на дальний край стола. — Ты нашел меня! Ты нашел! Я спрятался, а ты нашел! Теперь ты водишь?       Странный какой-то, нетипичный алгоритм поведения для бота.       — Да, нашел, — кивнул Викта. — Я Викта, теперь я твой новый хозяин.       — Энди, — сказал бот, протянув руку для приветствия, но, увидев ее, замер, удивленно разглядывая.       Затем осмотрел ноги, ощупал грудь.       — Где я?.. — пробормотал Энди, потрясенно озираясь по сторонам и поскрипывая хромом. — Кто я?..       — Поздравляю! — улыбнулся Викта. — Ты новый работник нашего салона «Нирмала»!       — Салона? Это новая игра на сегодня?       — Нет. Это новая игра пока не сломаешься.       — Только разбудили и сразу заставляют работать…       Энди изобразил всхлип — очень достоверно, кстати. Викта кинул ему заготовленные вещи и скомандовал одеваться, время не ждало, уже утром он планировал выпихнуть бота на первое задание. Энди послушно натянул джинсы и майку, зависая на разглядывании новых конечностей, и Викта протянул ему зеркало, велев поправить прическу.       — Я тебя продезинфицировал, дальше будешь делать сам полную раз в сутки, а локальную — после каждого клиента. Раствор и тальк вон там, на полке. Станция подзарядки в углу, — показал он на стульчик возле чарджера, от которого обычно заряжался их с матерью электрокар.       — У меня не будет своей комнаты?       — Энди, ты робот. Тебе не нужна комната.       — Я робот?       — Которого очень сильно треснули по башке. Давай прекращай тормозить, а то отформатирую тебя полностью и личностные характеристики тоже сброшу до дефолта.       Неужели все боты так себя ведут или только этот такой капризный? Глупость какая-то. Конечно, Викта ожидал иного, но теперь приходилось радоваться тому, что получилось. Надежда на то, что этот Энди хотя бы добавит к их с матерью счету дополнительные нолики кредитов, еще теплилась — не зря же столько сил было вложено в эту болванку! Не зря же Викта каждый день мотался на свалку и, пересиливая свою брезгливость, ковырялся в барахле! Викта протянул боту накопитель с данными и велел изучить содержимое, чтобы утром провести парочку новых тестов.       — У тебя в софт встроена нейросеть. За ночь научишься.       — Ты еще прикажи мне перебрать рис и отделить черные зернышки от белых.       Викта хмыкнул: бот сарказмирует, какая прелесть!       Впрочем, в том, что у этого искусственного интеллекта слово «интеллект» в названии явно лишнее, Викта убедился уже на следующий день, когда вместо того, чтобы начать с мягкого масляного массажа головы, Энди стянул с него штаны и схватился за член.       — Что ты делаешь, робот-извращенец?       — Массаж лингама. Ты сам сказал научиться делать то, что на видео.       — Какого, нахрен, лингама?! Там широдхара, абхьянга! Удвартана, на худой конец!       — Нормальный у тебя конец, — поспешил заверить его Энди, с неподдельным усердием этот самый конец массируя. — Я же должен работать… Пока не сломаюсь, — и снова всхлипнул почти как живой.       Викта вскочил с массажного стола и проверил накопитель данных, который вручил боту накануне: твою ж аюрведу, на нервах он их попутал! Вместо самостоятельно записанных техник индийского массажа вручил ему видео из личной коллекции, да еще теперь и успокаивать пришлось этот нестабильный кусок хрома:       — На твое счастье, наш салон таких услуг не предоставляет, будь спокоен за свою силиконовую задницу.       Викта всунул боту верный накопитель и еще день пришлось потратить на то, чтобы Энди выучил все приемы, продемонстрировал свои новые таланты на Викте, его матери и соседях, которых привел в настоящий восторг, граничащий с шоком — видок у бэушного Энди был тот ещё. Калпеш, школьный товарищ Викты, так вообще предложил внести в меню интим-услугу, подмигивая и намекая на другие рабочие части тела.       — У нас с матерью приличный салон! — сурово отрезал Викта.       А все неприличное планировалось оставить чисто для себя, думал он, однако, подступиться к такому боту, который вел себя почти как существо разумное и чуть-чуть истеричное, а не бездушный мастурбатор на батарейках, было затруднительно. Еще и от видка косоглазого Энди все время хотелось смеяться.       К внешнему виду нового жильца в поселке все скоро привыкли, а сам Викта кайфовал оттого, что в доме всегда убрано, наготовлено, мать отдыхает, и даже грядки под окнами расцветились не сорняком, а какими-то то ли баклажанами, то ли перцами. Есть это, конечно же, не представлялось возможным, потому что Энди сделал их из мусора со свалки и понатыкал вместо декора. Викта улыбался и вспоминал, как в детстве родители так же любовались его кривыми поделками из катушек и проводков. Мать тоже быстро прониклась к новому помощнику: разрешила называть себя тётей Мэришели, брала Энди с собой в магазин, где он таскал ее сумки, научила его вязать ажурные салфетки из переработанного пластика и по вечерам сажала смотреть вместе новые серии «Богатые тоже роботы» на новой плазмопанели, которую они купили сразу, как только поднакопили кредитов и выплатили пятилетнюю рассрочку за электрокар. Все-таки труды Викты окупились: бот пахал с утра до вечера, без устали разминая чужие спины, ноги и лопатки, благодаря чувствительным сенсорам на руках на ощупь определяя, где и как нужно давить, чтобы разогнать мышечные триггеры. Техники релаксации ему тоже хорошо удавались — Викта сам им часто пользовался: тонкая струйка ароматного масла, льющаяся на точку меж бровей, и нежные, выверенные касания пальцев Энди заставляли забыть о том, что вокруг клоака цивилизации, окруженная выжженными пустошами и побирающаяся с объедков мегаполиса.       Да и в целом Энди вел себя вполне сносно, но что было самое странное, поначалу он не мог долго оставаться один и наотрез отказывался ходить за покупками самостоятельно.       — Они следят за мной, Викта!       — Конечно, следят, — соглашался Викта. — Ты же один такой на весь поселок. А может, и на все Содружество.       — Нет, ты не понимаешь! Все косятся на меня как на сумасшедшего! Меня же никуда не заберут? А еще, каждый раз на рынке, когда я наблюдаю, как тётя Мэришели меряет новые сапоги из полирезины или перебирает шубы из фурриткани, во мне словно пробуждается что-то глубинное, первобытное. Это сложно объяснить.       В Викте тоже кое-что пробуждалось, когда Энди смотрел на него косо, бегая беспокойными глазами. С каждым днем он выглядел все более милым, несмотря на свои особенности, даже научился их подчеркивать, расписав хной бугры в местах стыков киберкожи и соорудив себе немыслимый наряд из мусора, найденного все на той же свалке. Его зарядка длилась всего семьдесят минут, а остальное свободное время тратилось на всякую ерунду. Когда Викта все же авторизировал Энди доступ к их с матерью счету, тот на радостях побежал — один! — в местный магазин ритуальных услуг и зачем-то накупил пластиковых бархатцев и лотосов.       — Они же искусственные, — фыркнул Викта. — Зачем ты вообще тратишь на это деньги?       Идея разрешить боту использовать деньги изначально казалась забавной из-за того, что Энди вел себя не вполне как бот, хотя Викта и не знал, как они должны себя вести в обычной жизни, встречая их только среди обслуживающего персонала в полисе. Но в руководстве пользователя на сайте он читал, что боты и созданы, чтобы совершать ежедневные бытовые дела, и прекрасно справляются с покупками вещей первой необходимости, если составить им список.       — Но это не делает их плохими, правда? Они все равно красивые, — тихо пробормотал Энди.       — Ужасные.       — Вот как…       Мать с Виктой была не согласна — цветы ей тоже понравились, и скоро их жилище превратилось в поздравительную открытку «Привет с окраин Содружества!» После цветов Энди стал покупать фигурки и статуэтки, которые Викта по-тихому сносил обратно в лавки и на барахолки, а когда Энди и к ним утратил интерес, перейдя на шмотки, стало ясно, что кое-кому нужен отдельный угол, куда все это складировать.       — Твоя комната, — кивнул Викта на рольставни старого гаража, вручая Энди ключи. — Раньше здесь была мастерская отца, пока его не уволили из сервисного центра. Потом мы тут держали всякое.       — Но я же робот, зачем мне комната. Ты так сам сказал, — удивился Энди, на что Викта только пожал плечами и улыбнулся:       — Глаз поправь, опять зрачок вбок съехал.       Нужно ли говорить, что через неделю после переезда Энди старый гараж превратился в цветочный оазис, внутри которого можно было лицезреть настоящий будуар принцессы мусорного королевства. Из хлама он вышел, хламом и станет, — думал Викта, наблюдая, как Энди опять что-то мастерит вечерами, подолгу зависая перед плазмопанелью с «Кибершоп на диване». Мелкая моторика у него просто идеальная, и пайетки для нового наряда, которые Энди вырезал из пластиковых бутылок, выходили не хуже, чем у модных французских домов вроде «Робутен», где боты давно уже заменили человеческую рабочую силу. Энди тоже был для Викты с матерью незаменимой силой, но воспринимать его простым предметом техники становилось все сложнее. Он мог подолгу расспрашивать обо всем, что видел вокруг, если это выходило за рамки возможностей самообучения его нейросети, а мог сам рассказывать что-то забавное. Все вопросы обычно касались каких-то философских тем, и на многие отвечать было очень сложно, но интересно. Однажды вечером, пока сам Викта лениво потягивал масалу, закинув ноги на ящик из-под банок с маслами, Энди сидел рядом на крыльце дома, тыкая гвоздем дырки в фонарике из жестянки, но вдруг повернулся, моргнул разными глазами и задал очередной вопрос:       — Скажи, Викта, а в чем есть смысл жизни?       Викта аж поперхнулся.       — Вот вы с тетей Мэришели живете, мнете людей, точнее теперь почти всех мну я. А вы чего хотите?       — Ну… Мать хочет, чтобы я женился, завел семью. Внуков просит.       — Значит, цель — размножение, как у животных?       — Ну, по сути, мы и есть животные, — усмехнулся Викта. — А некоторые особенно.       — А я тогда кто?       Механический антропоморфный питомец, хотелось было ответить, но Викта сдержался. Еще поймет буквально, будет бегать тут на четвереньках — и «Нирмала» из салона массажа станет цирком со слоном.       — Не важно, робот ты или человек. Это сложно. Я думаю, что смысл жизни в том, чтобы искать смысл жизни.       — Рекурсивно заданные конструкты информации с самоопределяемыми аргументами невозможно обработать. Объясни иначе.       — Иначе говоря, я не знаю, Энди. Для каждого этот смысл свой. И его надо найти самому.       У Викты было ощущение, что он говорит не с ботом, а с любопытным подростком-почемучкой, насмотревшимся киберфантастики.       — Тогда может ли красота стать моим смыслом? Согласно моим наблюдениям, смысл — это то, что нельзя измерить объёмом данных, вечно стремящееся к единице значение. Как и в красоте, нельзя достичь абсолютного идеала, — глубокомысленно изрёк Энди, ковыряя гвоздём очередную дырку в жестянке.       — Вполне может, но для обретения красоты в твоём уравнении тебе нужен второй неизвестный.       — Объясни?       — Кто-то должен судить, что красиво, а что нет. Некая сторона, наблюдающая за предметом. Вот смотри, закат. Он красивый?       — Он получается из длинных волн цветового спектра, преломленных под углом…       — Он красивый, — сам же и подтвердил Викта. — Даже несмотря на горы хлама, за которые садится солнце. А красивый, потому что я его люблю. Он спокойный, но насыщенный, как сама суть вещей, и это делает мне хорошо.       — Любовь тоже сложно измерить, — покосился Энди, изобразив на лицевой панели мимически достоверную тоску.       — Вот я и говорю, сложно.       Какое-то время они сидели молча, пока солнце совсем не ушло на обратную сторону земли.       — Мои фонарики тоже красивые, — умозаключил Энди, развешивая банки со светящимися точками во внутреннем дворике дома. — Я потратил на них шесть часов и восемь минут, поэтому я их люблю.       С тех пор он стал признаваться всем клиентам в любви, говоря им, какие они красивые. Викта снисходительно терпел: клиенты уходили довольные, улыбающиеся, и после работы Энди не мельтешил в поисках других занятий, а возвращался к себе в пластиковый оазис и что-то мастерил. Так и было, пока в один из вечеров Энди не нарисовался на пороге комнаты Викты, виновато склонив голову.       — Можно я посижу возле твоей кровати, пока ты восполняешь норму сна? Твоё равномерное дыхание будет делать мне хорошо.       — Зачем? — удивился Викта.       — Сегодня один клиент сказал мне, что я тоже красивый. Но я ему не верю.       — Разве робот может верить или не верить чьим-то словам?       — Не считаю его слова обоснованными.       Викта откинул одеяло и жестом позвал Энди сесть рядом.       — И почему же?       — Он сказал, что я красивый, и попросил меня сделать ему лингама. А когда я сделал, то понял, что он сказал это не по-настоящему.       — Что сделать?!       — Он велел делать рукой вот так, как на том видео, что ты мне давал, а пальцы другой руки вставить в…       — Стоп! Кто это был? Кто посмел?!       Энди врать не умел, и если иногда из-за его не к месту сказанных слов случались казусы, сейчас Викта был бы этому даже рад, если бы не ситуация. Вытянув из бота имя мерзавца, посмевшего осквернить его дом, он прямо в пижаме ворвался к сонному Калпешу и отметелил так, что любой бот бы позавидовал. Одним массажем тот теперь точно не обойдется. И куда только Викта смотрел? С появлением Энди сосед зачастил к ним в «Нирмалу» как на работу. Викте не было плевать на репутацию салона в их маленьком поселке — тем, кому нужны сексуальные практики по дешевке, дорога была в соседний, где аж целых два борделя и клуб, пять минут езды всего. Но в то же время, пока кулаки делали лицо Калпеша иллюстрацией к открытке «Привет со свалки Содружества», Викте было плевать, если репутация все же пострадает.       — А ты чего вылупился, пугало косоглазое! — рявкнул он на бота, стоявшего ветошью в углу душевой, пока сам остервенело смывал с себя чужие телесные жидкости. — Все, что не по рабочему протоколу, исполнению не подлежит! Надо было сразу меня звать! Интерком тебе в помощь!       — Господин Калпеш сказал, это будет наш с ним секрет.       — Нахрен господина Калпеша! И секреты такие нахрен! Тупая болванка!       Конечно, Викта немного перестарался — и с соседом, и с Энди. Но кипело в нем еще долго. Энди же с тех пор стал молчалив и больше ни о чем не спрашивал. Уходил в свободное время надолго, но всегда отчитывался, что в город, на экскурсию, витрины и яркие неоновые вывески поразглядывать. Мать на Викту тоже косилась, почти как Энди, только неодобрительно.       — Ну что ты, прости его уже, наивный он, робот же.       — Вот именно что робот. Хрома кусок пустоголовый.       — А вот это неверно, — покачала она головой. — Льешь, льешь себе масло на третий глаз, а он все не открывается, чакры совсем захламил. Энди, конечно, для человека глуповат еще, но погляди, — окинула она взглядом нарядную кухню и большой чугунок с рисом на плите, кивнув потом на живописный вид из окна во двор. — Хороший же. Хороший, потому что ты его собрал и всему научил.       — Ага, — вздохнул Викта. — Создал не пойми что на свою голову.       Через пару дней Энди снова появился у дверей спальни Викты, в новом неоново-алом парике, очках с гибридными стеклами и таком вычурном платье, обсыпанном сияющими диодными кристаллами, что на собранном из разных кусков теле вся эта мешанина выглядела до ужасного смешно.       — У пугала сегодня выходной? — фыркнул Викта, забираясь в постель. — К нам новогоднее дерево приехало?       — Я хотел быть ярким, как твой закат. Скажи, что я красивый, и я сделаю с тобой лингама.       — Не сделаешь.       — Почему, Викта?       — Сосед уже сделал. Иди к нему, он тебя очень ждет. Он тебе еще сто раз скажет, что ты красивый, а я не хочу.       — Ты расстроен. Давай тогда сделаем тебе широдхару, как ты любишь. Я подогрею масло.       — Энди, — зашипел Викта на пониженных тонах. — Иди уже отсюда и оставь меня одного.       Еще две недели протянулись унылыми закатами и слепящим пятном солнца, теряющимся в горах хлама. Все бесило: улыбки поубавившихся клиентов, слишком громко включенные сериалы на плазмопанели, враждебные взгляды Калпеша, встреченного в магазине. Энди теперь почему-то тратил на зарядку не семьдесят минут, а полночи, не таскал домой пылесборники и не доставал вопросами. А еще через пару дней в дом Викты постучали люди в пиджаках — корпораты.       — Это за мной, за мной пришли! Они меня заберут, да? Я нарушил закон!       — Какой закон, Энди, — устало вздохнул Викта, потирая переносицу.       — Я допустил ошибку, и из-за меня господин Калпеш получил травмы. Я непреднамеренно нанес вред человеку.       — Глупости. Вред нанес я, а не ты. Сиди, я сам открою.       Двое агентов, предъявив доки, впихнулись в дом. Не осматривались удивленно, как непривыкшие городские, и когда начали говорить, Викта понял, почему.       — На ваш идентификатор начисляется пеня в размере ста пятидесяти процентов от суммы задолженности, — отчитался один, показывая экран планшета. — Банк передал нам ваше дело, и по причине неуплаты мы вынуждены изъять любое имущество, способное покрыть сумму вашего долга.       Увидев, что за долг, Викта сначала подумал было на мать — все-таки сам он все свои расходы контролировал и уж точно не стал бы покупать себе платье, но и мать была еще в своем уме, чтобы тратиться на вещь за сто тысяч кредитов. Корпораты требовали погасить задолженность, грозясь, что если этого не сделать немедленно, банк будет удерживать семьдесят процентов их дохода ежемесячно. Осмотрели замершего в углу Энди, пометив что-то в своем планшете, и попросили сопроводить их в гараж.       — На ваше имя зарегистрирован электрокар. Пожалуйста, предоставьте нам документы и техпаспорт, мы изымаем его.       — Нет! — высунулся Энди. — Я тоже имущество, заберите меня.       — При всем уважении, — хмыкнул один из агентов, — мы не можем списать долг господина Викты за кучку хлама. Стоимость бота не покроет даже десятой доли. Хотя, если разобрать его, за рабочие запчасти подороже выйдет.       — Если мы вернем товар, приобретенный на эту сумму, вы аннулируете долг? — уточнил Викта, и агент кивнул:       — Если товар надлежащего вида, с бирками и не бывший в употреблении.       Викта шагнул к Энди, схватил его за локоть и спросил, стараясь сохранять спокойствие, но вышло как-то угрожающе:       — Где платье, Энди?       — Я его утилизировал. Оно тебе не понравилось.       — Забирайте электрокар, — мрачно согласился Викта.       Когда за корпоратами закрылись ставни гаража, обнаружилось, что Энди тоже исчез. Геолокация показывала, что он на рынке, поэтому Викта даже бровью не повел, — да пропади этот бот там насовсем! — хотя мать до самого вечера торчала у окна, не находя себе места и распространяя свою нервную ауру на все вокруг, так что Викте пришлось даже сесть, надеть наушники с белым шумом и помедитировать. Вернулся Энди поздней ночью, и испуганный вскрик матери выдернул Викту из полусна. Ворвавшись на кухню, он увидел бота, вроде бы целого, но с пугающей черной дырой вместо глаза на ставшей такой родной лицевой панели, и внутренне содрогнулся… Как будто глаз вырвали.       — Что случилось?! Куда делся нормальный глаз?       Второй, который коричневый и косой, беспокойно бегал зрачком туда-сюда и мешал Викте сосредоточиться на собственных мыслях.       — Я продал его, задорого! Ты будешь рад, Викта. Прости меня. И ты прости, тетя Мэришели. Это был хороший глаз, он видел намного дальше и больше спектра, чем другой.       Викта зажал пальцами переносицу, а затем дернул Энди на себя и стиснул в объятиях. Кажется, еще ни один глаз не был способен увидеть то, что открылось ему в этот день после заката.       — Глупая болванка.       — Викта, я буду работать, пока не сломаюсь, — бормотал Энди, пока его тащили в комнату, опрокидывали на постель и заворачивали в одеяло, как живого, — …чтобы погасить свой долг, а потом мы поищем на свалке запчасти для нового электрокара… и…       — Сегодня ты будешь просто лежать рядом, пока я не высплюсь.       — И я сделаю тебе лингама?       — Нет, — буркнул Викта, притягивая Энди к себе и с удовольствием отмечая, что температура его корпуса чуть выше человеческой, как у кошки — то что надо для спокойного сна. — Ты будешь обнимать меня ровно семь часов тридцать минут.       — Зачем? — моргнул Энди так, что его взгляд направился наконец-то куда надо — прямо на Викту.       — Потому что это сделает мне очень хорошо.