Метаморфоз

Я шёл по Сансет-Стрип, солнце светило прямо в лицо, просто вынуждая улыбнуться, поправив солнечные очки у себя на носу, в моих наушниках играла: «Need Your Love». Это определенно был хороший день. У меня в руке был стаканчик с холодным американо, в нём таял лёд. Я проходил мимо людей, которым всё равно друг на друга; на улице, когда уверенно идёшь мимо, ты не задумываешься, у кого какая ориентация, статус семьи, какие друзья, связи, какова твоя метка. Альфа, омега или, может быть, бета. Да и кто будет о таком задумываться, действительно. Сухой воздух Лос-Анжелеса дунул в лицо, и меня посетила приятная мысль о том, что скоро всё будет так, как я мечтал, ради чего жил! У меня появится золотая медаль, либо серебряная, такая тяжёлая, и люди станут узнавать меня, и со мной точно подпишут контракт. О бедности, отце алкоголике-наркомане можно будет забыть. А если моё выступление ни золота, ни серебра и даже чертовой бронзы не принесёт, то хотя бы дам такое выступление, чтобы все победители на моём фоне просто померкли. Уж это я умел делать лучше кого угодно, жизнь и не такому учила. Глянув на огромную витрину с дорогой одеждой от очередного модного дома, я поправил очки у себя на носу, поднимая те выше и мягко улыбаясь себе, словно говоря: «Ты это сделал, завтра всё начнётся, это высшая лига». Пока я рассуждал в своей голове о грядущей победе, то успел удачно подойти к пешеходу, где как раз загорелся зеленый свет, словно говоря: «Действуй». Прибавив ходу, под музыку в наушниках я чувствовал невероятную лёгкость во всем теле, казалось, вот он - мой миг счастья, когда я так близок к желанной свободе. Подпевая песню, я лёгкой, едва не парящей походкой шёл по переходу, пока мне навстречу шла милая девушка. Её золотые кудри словно горели в лучах летнего солнца, что играло в её волосах, каблучки красных лакированных туфель бодро цокали по асфальту, сама она радостно смеялась, прижимая телефон к уху. Я вдруг подумал снова о той витрине с модной одеждой, главное о том, что за всю свою жизнь у меня никогда не было оригинальных кроссовок, или хоть какой-нибудь оригинальной вещи. Всё время не хватало денег, мой отец был наркоманом, денег в дом не приносил от слова совсем. Так что о чём мог мечтать мальчишка по типу меня, о дорогих вещах? Или же о банальной кровати. И пока я снова где-то витал в своей голове, девушка уверенно шла на меня, от её улыбки с розовой блестящей помадой хотелось улыбаться. Поправив наушник в ухе, соприкасаясь холодным стаканчиком с кофе со своей щекой, совершенно ненадолго я отвёл глаза от девушки, это была всего одна коротка секунда, которая разрушала мне жизнь… Никогда не забуду, как из-за поворота с визгом тормозов вылетела феррари огненно-красного цвета, машина словно была живым существом! Она буквально летела по дороге, а от её шин шёл едва заметный дым, и что-то мне подсказывало, что подобная скорость была не разрешена. Всё ещё горел зелёный, оставалось ещё секунд семь, но машина всё не тормозила. Этот красный металлический монстр за пару миллионов, не меньше, нёсся как сумасшедший прямо на ту девушку. Жуткий свист, после которого, вскрикнув, она выронила телефон, едва не падая на своих высоких каблуках. Я не был героем, даже близко к ним не стоял, честно говоря, мне даже фильмы про героев не нравились, они всегда казалось мне слишком нелепыми. Вот кто в здравом уме будет рисковать своей жизнью ради людей, которые после даже тупого «спасибо» не сказали бы? Но отчего же я, такой эгоистичный человек, выронив холодный стаканчик с кофе, сорвался с места. Тело пробирал нарастающий страх, такой, словно на той дороге стояла не напуганная незнакомка, на которую неслась машина, а моя младшая сестрёнка. Подхватив девушку за талию, я откинул ту в сторону, годы тренировок дали о себе знать, все те поддержки, которые мы тренировали с Катриной до потери пульса. И в итоге металлический монстр сбил уже меня. Казалось, я был легче пуха, ведь именно с такой лёгкостью меня подбросило воздух, перекинуло через всю машину. Упав на асфальт, я ещё немного прокатился кубарем, прежде чем моя кровь стала окрашивать всё вокруг моей головы. Я правда уверен в том, что когда летел через крышу автомобиля, то слышал, как ломались мои кости, это самый ужасный звук в мире, когда с тем хрустом ты теряешь себя. Я раньше тоже его слышал, спорт дело не для слабых и бывает такое, что ломаются кости, рвутся сухожилия, и тому подобное. Но одно дело, когда у кого-то ломались кости, а другое, когда это уже твои. И в тот момент, когда я лежал на горячем асфальте в луже собственной крови, я видел лишь яркое такое чистое голубое небо. И пока солнце ласкало моё лицо, я хотел верить, что если и умру, то оказавшись там, на небе, встречусь с бабушкой. Всё потихоньку плыло, словно я лежал в тёплой воде, глядя в чистое небо, не было ни боли, ни сожаления, всё тихо ушло вместе со звуками вокруг меня. Я совершенно ничего не слышал, лишь смотрел на морскую синеву, что отражалась в чистом небе, где не было ни единого облака. И где-то на затворках разума я понимал, что умираю, и это не морская гладь, и что мои волосы промокли явно не из-за воды… и тот шум волн, что бились о берег, это скорее всего была моя собственная кровь. Но пока я медленно терял сознание, то мне хотелось верить, что это не моя жизнь. Что я не здесь, что моя мама не бросала меня, что балет— не просто мечта. Но всё это — правда. Это моя жизнь... и единственное, что делало её лучше, в тот миг исчезло. Из недр моей памяти прорывался нежный, словно ангельский, женский голос той, что бросила меня ещё ребёнком. «Иногда даже любви не хватает, чтобы быть вместе». Шептала она мне так давно на ухо, и сейчас это было столь чудно. Меня укачивали волны, и я слышал детскую сказку. Но это была совершенно не детская история хотя бы для меня… «И русалочка протянула свои прозрачные руки к солнышку и в первый раз почувствовала у себя на глазах слёзы. На корабле за это время всё опять пришло в движение, и русалочка увидала, как принц с невестой искали её. Печально смотрели они на волнующуюся морскую пену, точно знали, что русалочка бросилась в волны».