Потрясённый тем, как долго это длилось

Мигель случайно нашёл фотографию. Он обыскивал своё убежище на чердаке в поисках любых инструментов или деталей, которые он мог бы использовать, чтобы собрать свою частично собранную гитару. В коробке были найдены обручальные ленты, обручальное кольцо с крошечными кусочками тусклого налёта, выглядывающими из камня в центре, и самое главное. Фото. Слева были улыбающиеся дяди Оскар и Фелипе в молодом возрасте и прапрабабушка Имельда в свадебном платье, чего Мигель не мог себе даже представить после многих лет наблюдения за её пристальным взглядом со своей фотографии на офренде. С другой стороны фотографии был человек, которого Мигель никогда раньше не видел, стильно одетый в костюм, несомненно, его прапрадедушка и, самое главное, Эрнесто Де ла Круз! Мигель чуть не упал, когда понял это. Его прапрадед дружил с Эрнесто Де ла Круз? И не просто друг а лучший друг, если исходить из того факта, что Эрнесто был на свадьбе его прапрадедушки и прапрабабушки. Когда он смотрел на фото, у него совсем закружилась голова. Конечно! Это имело смысл! Его прапрадедушка был музыкантом, как и Эрнесто, и они должно быть, вместе играли музыку в молодости! Фотография всё ещё была в довольно хорошем состоянии, если не считать сгиба посередине фотографии, фактически отрезавшего сторону Имельды от стороны его прапрадеда. Мигель сложил фотографию в уже существующей строке так, чтобы сторона с изображением его прапрадеда и Де ла Круза была видна лучше. Он положил фото сбоку от своего медленно растущего святилища для Де ла Круза, прежде чем побродить по чердаку в поисках какой-нибудь фоторамки, чтобы защитить его. Наконец он нашёл нечто похожее под небольшой стопкой газет. Она была изношена, дерево треснуло по углам, а стекло потрескалось, но сложенная картина идеально поместилась внутри. Он повесил фотографию перед парой альбомов с записями Де ла Круза, которые ему удалось найти, на их дисках было слишком много трещин и царапин, чтобы их можно было больше воспроизводить. Он не мог поверить в свою удачу, когда нашел фотографию и так близко к Dia de los Muertos! Возможно Де ла Круз посетит его, увидев фотографию, на которой он и его старый друг. Может быть его прабабушка Коко что-то знала о Де ла Круз, а может быть была знакома с ним в молодости! Ривера повернулся к своей частично собранной гитаре, его прапрадед и Де ла Круз были музыкантами и они должно быть, играли вместе. Мигель всегда знал, что он и Де ла Круз каким-то образом связаны, и он не мог не поверить в эту информацию, он тоже собирался стать музыкантом, как и они! Воодушевленный своими открытиями и идолопоклонством, Мигель вернулся к созданию своей гитары. Он быстро собрал части, которые были уже собраны и отправился дальше, чтобы найти больше из того, что он мог бы использовать для своей гитары, но не раньше, чем зажег свечу рядом с Де ла Круз и фотографией своего прапрадеда. . Он должен попытаться спросить у своей прабабушки Коко имя его прапрадеда, когда сможет.

***

Гектор готовился к Dia de los Muertos уже несколько месяцев, собирая и «заимствуя» предметы для своей маскировки и устраивая как минимум две резервные попытки пересечь мост из светящихся бархатцев, если маскировка не сработает. Обычно он мог сделать только три попытки за ночь, прежде чем его перестали выпускать с предупреждениями и запирали на ночь в камере. Но сегодня вечером он чувствовал себя иначе, он собирался перейти этот мост. Гектор смотрел на себя в компактное зеркало в руке, накидывая длинный кудрявый парик на голову и надевая звенящие серьги. Со своими старыми, обветренными костями ему придётся перейти мост. Он не знал, сколько у него будет времени; Коко уже была такой старой. Он закрыл зеркало, покачав головой, стараясь не думать о том, что будет забыт и исчезнет, прежде чем увидеть ее. Быстро поправив маскировку, он направился к воротам Санта-Цецилия, которые он хорошо знал. Ему нужно было начинать рано, так как впереди у него была долгая ночь. В очереди к воротам он услышал позади себя тихий шепот: "Dios mio" "Что? Как?" «Что она делает, приезжая в Санта-Цецилию?» Гектор не оглядывался, просто смотрел прямо и двигался вверх вместе с линией. Ему нужно было сохранить правильный образ, чтобы обмануть глупую машину, или по крайней мере, отвлечь и запутать привратника и охранников достаточно, чтобы сбежать по мосту из бархатцев. " Нужно было накрасить губы помадой", понял он, когда сделал шаг вперёд, улыбаясь привратнику, но она не выглядела обеспокоенной. -Конечно, мы можем всё это пропустить, не так ли? - Спросил он, повысив голос на октаву: -У меня много мест, где я буду сегодня вечером, и я только одна. - Вы знаете правила, - с улыбкой ответил привратник, наслаждаясь этой странной игрой, в которую они играли почти каждый год. Всё труднее и труднее было скрыть пожелтение костей и выставить себя за кого-то известного и хорошо известного, но он должен был попытаться. Он собрался с силами, чтобы не расстроиться, если эта проклятая машина издаст ужасный гудящий звук. Но этого не произошло. Вместо жужжания из машины донесся весёлый звон, громче, чем он когда-либо слышал из-за того, что был так близко. Это сработало! Его маскировка сработала! - Гектор… - тихо сказал привратник, её лицо было покрыто шоком. Он ненадолго запнулся, задаваясь вопросом, действительно ли привратник пропустит его, несмотря на то, что он обманул машину, легко увидев его сквозь маскировку: -Твоё фото. - Моё фото?- Спросил он её, гадая, что она видит. -Твоё фото есть на официальной офренде твоего праправнука, - сказала она. - Что?!- Закричал он. Офренда его праправнука? Никто из его семьи никогда не размещал его фото, зачем выкладывать фото сейчас? - Знаешь, я никогда не верила тебе, когда ты сговорил, что дружишь с Эрнесто де ла Круз», - сказала она, весело глядя на фотографию. - Так чего ждать? Дай мне посмотреть, - сказал он, перегнувшись через стойку, чтобы посмотреть на экран. Она повернула монитор так, чтобы он мог лучше рассмотреть. Кто-то сзади жаловался, что они занимают слишком много времени, но Гектору было всё равно, потому что на этом экране он увидел самое невероятное. Фотография его и Эрнесто в разбитой маленькой рамке для картины в окружении пары свечей. Он сразу узнал это. - Моё свадебное фото, - пробормотал он про себя в изумлении, наблюдая, что половина фото с Имельдой и её братьями была сложена так, чтобы можно было увидеть только его и Эрнесто. Он был удивлён, что Имельда сохранила его все это время. - Удачного посещения, - сказал привратник, выводя его из оцепенения и улыбаясь ему, - Обязательно вернись до восхода солнца и приготовь все свои подношения для возвращения». - Да! Да! Спасибо!- Бросил он недоверчиво, сорвав маскировку и побежав к мосту. Привычка заставила его выглянуть через плечи, чтобы убедиться, что никто из охранников не гнался за ним, но они просто смотрели на него со своего места, удивленные тем, что они слышали. Когда Гектор действительно добрался до бархатной части моста, он остановился и осторожно сделал шаг вперёд. Действительно ли мост позволит ему перейти? Ощущение лепестков под костлявыми ногами, позволяющих ему встать, было одним из самых чудесных ощущений, которые он когда-либо испытывал. Он продолжал идти вперёд наблюдая, как лепестки светятся при каждом его шаге. Постепенно он ускорился, пока снова не побежал, издав громкий радостный крик, что он наконец-то пересекает мост из бархатцев после стольких лет. В конце моста находилось кладбище Санта-Цецилия, почти неузнаваемое, поскольку на нём было больше могил, людей и скелетов, чем он когда-либо видел. Он светился тёплым оранжевым светом со свечами и бархатцами. Он миновал таинственный невидимый барьер и получил мягкое свечение своих костей. Это не остановило его, пока он продолжал бегать по кладбищу, уворачиваясь от скелетов и могил взад и вперёд. Он надеялся, что сможет вспомнить, где он живет, когда выбежал с кладбища и пошёл по тропе календулы, которая казалась наиболее правильной. Достигнув дома, он вспомнил, что они с Имельдой жили здесь вместе с Коко, и обнаружил, что дом плотно покрыт узорчатой ​​тканью, тусклой в свете заходящего солнца. Он был переоборудован в магазин тканей. Он нахмурился, вспомнив, как Оскар и Фелипе сказали ему, когда они впервые прибыли в Страну мёртвых, что семья стала сапожниками, а не мастерами тканей. Должно быть, это больше был не их дом. Они вероятно, жили в доме, где было больше места для всех. Он знал, что семья сильно выросла благодаря тому, что он время от времени подслушивал разговоры Имельды с другими. Ему может потребоваться вся ночь, чтобы попытаться найти свой новый дом. Он расстроился от этой мысли, но повернулся, когда на него залаяла собака. Собака Ксоло подбежала и стала кружить вокруг него, чтобы показать, что её можно видеть. Чей-то алебрихе, конечно, не его, так как он слишком долго обходился без него. Тем не менее, он последовал за ним, когда собака побежала вперёд. Они вышли на другую тропинку из бархатцев и пошли по ней, пока Гектор не остановился перед большой постройкой, где стена гордо сообщала ему, что именно здесь жили сапожники Риверы. Это было правильное место. Собака ушла, и он медленно подошел к открытым воротам и с любопытством выглянул внутрь. Люди всех возрастов суетились и бегали, когда они накрывали стол и приносили с кухни восхитительно пахнущие продукты, чтобы остудить их. Все говорили и смеялись, счастливые быть со своей семьей. Гектор сделал несколько шагов внутрь и оглядел людей, которые собрались, чтобы сесть, ища свою дорогую Коко и размышляя о его таинственном праправнуке. Было два потенциальных праправнука, которые могли бы разместить его фотографию. Мальчик в подростковом возрасте, с лицом, покрытым скоплением прыщей, радостно разговаривал со своей семьей, скорее всего, с его матерью, судя по виду. И мальчик помладше, не старше девяти лет, с очаровательной ямочкой на щеке, сел рядом с пустой изголовьем стола. Он попытался прислушаться к их именам и взвесить, кто из них мог бы выложить его фотографию, но быстро забыл о них, когда увидел её. Там, в инвалидном кресле-викерсе, которую подтолкнула к изголовью стола женщина лет тридцати, была его дочь. Его Коко. Её волосы были поразительно белыми, только несколько седых прядей всё ещё оставались и вплетались в косы, а кожа была более морщинистой и сухой, но, несомненно, это была она. Она улыбнулась , когда она была подвинута к столу и маленький мальчик рядом с ней, её правнук, весело поздоровался с ней. Так быстро, как его ноги могли нести его, Гектор бросился через двор к ней, встал на колени и заключил её в объятия, несмотря на то, что она не могла этого почувствовать. Ему потребовалась каждая часть его силы, чтобы не начать рыдать прямо здесь и сейчас. - Коко, моя дорогая Коко, - прошептал он, отстраняясь от неё и глядя на её морщинистое лицо, - Я вернулся, я дома, твой папа дома. Я так рад тебя видеть!" Она выпрямилась с того места, где сидела, и те кто сидел ближе всех к ней, оглянулись, чтобы посмотреть, не нужно ли ей что-нибудь. - Папа здесь, - сказала она мягко и уверенно. Гектор почувствовал, как его сердце согрелось, когда он услышал это. Она знала, что он был здесь, она знала, что её отец вернулся к ней домой. По общему мнению, это было немного тревожно, поскольку он вспомнил что слышал, что только те кто очень стары или близки к смерти могут чувствовать, когда присутствует дух их семьи, но если это был его единственный шанс увидеть её, то он собирался воспользоваться им. После того, что сказала Коко, последовал немедленный спор. Его семья ругала его, недоумевая, почему он вернулся только сейчас после того, как так долго оставил свою семью. Гектор почувствовал, как его настроение ухудшилось, услышав это, но он не мог винить их, большинство из них прожили всю свою жизнь, только услышав твёрдое мнение Имельды о нём, они могли знать лишь немногое из этой истории. Его маленький праправнук наклонился к Коко, помогая подавать еду на её тарелку. -Твой папа действительно здесь? - спросил он низким голосом и яркими глазами. Она повернулась к нему и медленно кивнула. Его лицо засияло, и Гектор улыбнулся, увидев, что кто-то в семье не ненавидел его полностью. - Пару недель назад я нашёл фотографию твоего папы и Эрнесто де ла Круз! Они были amigo, не так ли? - спросил он тише и посмотрел на Коко со звёздным нетерпением в глазах. Коко не ответила, вероятно, не в силах услышать его тихий голос своими старыми ушами. Мальчик немного расстроился из-за отсутствия реакции, и Гектор понял, что единственная причина по которой мальчик должно быть разместил фотографию, заключалась в его отношениях со своим знаменитым старым другом. -Мигель, ешь, ты растущий мальчик, - сказала Абуэлита мальчика, если Гектор правильно помнил, её звали Елена, одна из дочерей Коко. Он записал имя мальчика. Гектор проводил время, разговаривая с Коко, слушая истории, которыми все рассказывали за столом, и мысленно пытался отследить имена всех членов семьи. Через некоторое время он услышал безошибочный звук голоса Имельды, за которым из ворот выходили Оскар, Фелипе и другие. Они приближались с каждой секундой. Гектор вскочил, побежал через двор к арочному выходу и скрылся от глаз жены. Это было счастливое событие, сделанное ещё более счастливым из-за того, что он на самом деле был здесь, но, несомненно, всё было бы испорчено, если бы Имельда увидела его и это вызвало бы старые раны, которые они высказывали по отношению друг к другу. Нет, вместо этого Гектор стал осматривать дом, стараясь не быть замеченным кем-либо из его мертвой семьи. Он с изумлением оглядел пустую мастерскую, только Имельда могла сделать что-то такое грандиозное из одних только туфель. Он заглянул в комнату офренда через коридор, восхищаясь фотографиями, но явно не видел своей, той, которую повесил Мигель. Он посмотрел наверх, где была их общая фотография, и обнаружил что его лицо было вырвано, а гитара убрана из поля зрения. Его фото должно быть где-то ещё или где-то спрятано. Он пошёл искать какой-нибудь скрытый свет свечи. В задней части дома снова была собака-ксоло, удовлетворённо лежащая на земле. Она оживилась, увидев Гектора, и виляла хвостом. Он наклонился к собаке, которая внезапно вскочила и лизнула его в лицо. Гектор скривился и отвернулся, чтобы поправить несколько прядей тёмных волос от слюны но всё равно улыбнулся, спрашивая собаку, где скрывается офренда с его фото. Собака повернулась и побежала по беспорядочно сложенной кучке кирпичей рядом со зданием. Один из кирпичей выскользнул из-под её лап, но та не обратила на это внимания, запрыгнув на ветку дерева и прокралась сквозь листву. Собака ждала его, когда он последовал за ней и протиснулся сквозь ветви дерева на небольшую крышу. Она отодвинула большой знак в форме ботинка, открывая скрытый проход. - Gracias amigo, - сказал он, заползая в отверстие вслед за собакой. Внутри был тёмный пыльный чердак; мягкое сияние вокруг него было одним из немногих источников света в комнате. А в задней части безошибочно мерцали свечи, спрятанные за тяжёлой тканью, натянутой, как занавеска. Гектор подполз к нему и чуть не вскрикнул, когда увидел святыню Эрнесто де ла Круза. Рекордные альбомы, гирлянды из папелло-пикадо с именем Эрнесто и лицом в них, анонсы его выступлений и несколько изношенных фигурок Эрнесто или гитары были разложены на полках на стене. Повсюду были слегка раздавленные бархатцы и свечи, горела только половина из них, пропуская ровно столько света, что он мог все видеть. Однако в центре была фотография его и Эрнесто, того самого, который позволил ему перейти мост и увидеть свою дочь. Он провел пальцами по стеклу в тихом воспоминании об этом событии. Перед картинкой было небольшое подношение - пара печенья на тарелке с кусочками. Гектор вздохнул, он не мог злиться на ребёнка, он не знал. Он спокойно взял подношение и улыбнулся, когда они сделали сияющую копию самих себя. Печенье было немного несвежим, он мог сказать по их ощущениям, но тем не менее был за них благодарен. Он аккуратно положил подношения в мешочек, привязанный к его бедру, чтобы не раздавить их, прежде чем заметил письмо, спрятанное за картинкой на стороне Эрнесто. Крупными детскими буквами на лицевой стороне было написано имя Эрнесто, Гектор взглянул на другую сторону картинки и, разумеется, не было: Он откинулся на спинку кресла и внимательно осмотрел пространство: старый телевизор стоял, тихий и чёрный, с небольшой стопкой видеомагнитофонов вокруг него, большинство из которых были фильмами Эрнесто де ла Круза. Позади него была половина того, что выглядело как гитара, вокруг нее были разбросаны обломки и кусочки, а на полу рядом стояла небольшая книга о гитарах с торчащей из неё библиотечной карточкой. Но что действительно привлекло внимание Гектора, так это беспорядок с бумагами и карандашами справа от него. Он заглянул в бумаги и увидел половину письма, написанного более аккуратным, хотя и детским почерком. Оно начиналось со слова «дорогой», но сразу же за ним следовали вопросительные знаки. Мигель не знал, кому он пишет, но, прочитав письмо, Гектор понял, что Мигель пишет ему . Письмо в основном спрашивало об Эрнесто и было только наполовину закончено с беспорядочно вычеркнутыми предложениями, но тем не менее оно было для него. Гектор улыбнулся, выползая из душной зоны, откинув ткань, чтобы скрыть маленький секрет Мигеля, и сел на маленькой крыше. Собака последовала за ним и легла рядом с ним, когда он свесил ноги за борт и вдохнул свежий воздух. С того места, где он сидел, он мог легко слышать голоса своей семьи, когда они разговаривали и делились историями, при этом будучи скрытыми от глаз. Он вытащил одно печенье и откусил, рассеянно проведя рукой по голове собаки и просто прислушиваясь. Несмотря на то, что печенье было несвежим, Гектор чувствовал, что это было самое вкусное, что он когда-либо пробовал. Лучше, чем любой изысканный ужин в Стране живых и Стране мёртвых, потому что это было для него, это было от его семьи и это было для него. Он закончил это с улыбкой и просто слушал. Около часа Гектор просидел на крыше. Когда его мёртвая семья наконец ушла, он вышел из своего укрытия и вернулся во двор, сел рядом с Коко и тихо разговаривал с ней, пока они смотрели, как остальные члены семьи убирают двор. Коко увезли в её комнату, и Гектор принялся осматривать дом ещё немного, пока не узнал что она наконец одна в комнате и он может спеть для неё свою песню. Он вошёл в тёмную комнату, сел на инвалидное кресло рядом с её кроватью и повернулся к ней. Похоже, она спала, но из-за морщин она выглядела спящей, когда сидела за столом. Он глубоко вздохнул и запел, он так давно не пел ей свою песню, и он не мог не чувствовать, что поёт её впервые снова. - Спокойной ночи, папа, - ответила Коко, как только песня закончилась, предупредив его, что она не спала. Он встал рядом с ней на колени и провел рукой по её волосам. - Спокойной ночи, Коко, - прошептал он, поцеловав её в лоб, прежде чем выйти из комнаты. Он шёл по двору в лунном свете туда, где как он знал, находилась комната его праправнука. Внутри на разных кроватях по разные стороны комнаты лежали Мигель и другой его праправнук, имя которого он не совсем запомнил. Гектор подошел к Мигелю, опустился на колени рядом с его кроватью и нежно провел рукой по волосам мальчика, как с Коко. - Gracias, - прошептал он. Мигель поёрзал в постели, уткнувшись лицом в подушку, показывая Гектору, что он уже спит. Он усмехнулся и вернулся к мосту из бархатцев, хорошо проведя ночь.