Задержка

"Если никуда не спешить, ничего не успеешь."- так думал вечно недовольный напарник Дейдары. Задерживаться он не любил. Сейчас они схватили джинчурики однохвостого и направлялись в убежище Акацуки. –Господин Сасори, а нас преследуют, да ещё кто - братишка Казекаге, - усмехнулся блондин. –Придётся потратить на него время, чтоб он нам не мешался.- Проскрипел Сасори, – Направляйся в убежище один, я избавлюсь от этого самонадеянного глупца. –Как скажете, только не сильно отставайте, - подмигнул Дейдара. –Ещё чего. Сасори остановился. Остановился и Канкуро. –Шёл бы ты лучше домой. Или так хочется умереть молодым и красивым? –Чего?? Это я умру? Вы похитили моего брата, паршивые собаки, да если бы не его желание спасти деревню Песка, он бы никогда вам не достался. - Канкуро начал выходить из себя. Его разозлил смазливый блондин со своим "искусством", а теперь и его напарник. Хотя одно слово, сказанное Сасори, почему-то застряло в голове: "Красивым". " Красивый? Почему этот мужчина назвал меня красивым? Разве это действительно так или это просто способ притупить моё внимание... Но я на это не поведусь, хоть раньше мне никто такого не говорил." - с грустью подумал Канкуро. –Ты всё-таки идиот, раз решил пойти за нами. - отметил Сасори. –Это ты идиот, раз решил сражаться со мной один на один без своего напарника. Сасори только усмехнулся. –Если ничего не боишься, начинай. Канкуро фыркнул, но всё-таки подготовил двух марионеток для нападения. Завязался бой, в котором перевес был явно не на его стороне. –Это и есть твоё искусство? А, братик Казекаге? - засмеялся Сасори. –Искусство - это не то, что вспыхивает и исчезает, искусство - это то, что останется в веках, даже если я умру, даже если мы оба умрём, мои марионетки станут примером для подражания, и возможно, кто-то благодаря моим наработкам сможет придумать совершенное оружие. Сасори перестал смеяться. –А в тебе что-то есть. Мысли у тебя правильные, жаль только, если ты сдохнешь, так и не увидев истинного искусства марионеточника, ведь я и есть создатель всех тех кукол, которые ты используешь для сражений. –Так покажи мне настоящее искусство, - вскипел Канкуро, который был уже практически без сил, - что ты можешь? –Что я могу? Хм, пожалуй, я покажу это, думаю, тебе даже понравится, раз ты также, как и я, любишь управлять марионетками. И тут произошло то, что заставило зрачки Канкуро расшириться до невозможных размеров. Сасори вышел из той куклы, которая скрывала его истинное тело. Ангельские черты лица, полувьющиеся красные волосы, длинные реснички и почти детское худое тельце. " Разве так бывает? Что общего между этой ужасной марионеткой, валяющейся в стороне, и этим мальчиком, который теперь казался смазливее Дейдары" - это не укладывалось у Канкуро в голове, как и не уложилось то, что произошло дальше. А дальше... А дальше Сасори подошёл к Канкуро, своими руками схватил его за запястья, и решительным действием прервал все попытки Канкуро произнести хотя бы одно слово. Он привстал на носочки и жадно впился своими губами в губы брюнета. Несмотря на этот внезапный порыв, поцелуй вышел нежным, хоть Канкуро и не целовался ни с кем ранее, он старательно подражал Сасори, пытаясь доставить удовольствие кукольнику. Почему? Да потому что Канкуро часто представлял свой первый поцелуй, он должен был быть в особенном месте и с человеком, который не лишён внешней привлекательности. В этом плане Сасори был просто идеальным кандидатом. И пустыня, такая голая и завораживающая, - сама обстановка подтолкнула Канкуро к слиянию в поцелуе. Но это длилось не вечно, Сасори отстранился, и властным голосом приказал: –Раздевайся. Я хочу этого прямо сейчас. –Чтоо? –Не делай вид, что не понимаешь. Несмотря на все сопротивления Канкуро, Сасори сорвал с него комбинезон и ухватился за бёдра. Брюнет был просто в недоумении. Если бы он не ощущал на себе горячее дыхание Сасори и не чувствовал его руки на своих ягодицах, то подумал бы, что это всё ему только кажется, но нет. –Доигрался? Братишка Казекаге? - в голосе Сасори отчётливо слышалась насмешка, – я бы, конечно, мог тебя убить прямо сейчас, но не хочется лишать самого себя удовольствия. Тебе придётся побыть моей марионеткой, готов? Канкуро что-то хотел возразить, но Сасори так шлёпнул его по заднице, что брюнету стало не по себе. Не от боли, конечно, а от смущения. До этого дня никто, совсем никто не трогал его за это место. –Ты что-то хотел сказать мне, малыш? "Это уже слишком" - подумал про себя Канкуро, и только он хотел освободиться от рук Сасори, как вдруг почувствовал, что нити чакры не дают его телу сопротивляться. –На колени. Быстро. Я не люблю ждать. –Да что ты себе позволяешь?! - прокричал Канкуро. Сасори не слушал его. Несколько движений - и брюнет уже оказался на четвереньках в одном белье. Кукольник подошёл сзади, дотронулся руками до талии Канкуро и начал плавно опускать их вниз, лаская всё тело так, что у брюнета побежали мурашки. Да... так возбуждать умеют только лучшие кукловоды. Сасори подёргивал Канкуро за сосочки, играя на нервах у противника. Брат Казекаге молчал, потому что понимал - кричать или оскорблять Сасори тут бесполезно. В таком положении остаётся только подчиниться. Будь его воля, он бы просто уничтожил этого красноволосого мальчика, позволяющего себе так много. А может, и не уничтожил бы... Он ещё не осознал ситуацию до конца, а тем временем Сасори пристроился сзади, раздвинул ягодицы Канкуро так, что стало болезненно неприятно. Одним резким толчком он вошёл в него сразу наполовину. Брюнет выдал оглушительный крик, но на него не последовало никакой реакции. Далее второй толчок, ещё хуже предыдущего. С каждым разом колени Канкуро глубже погружались в песок, Сасори просто вдалбливал его туда. –Ну и узко же у тебя тут, - прерывисто проговорил кукольник, - Ну ничего, и так сойдёт. Он ловил истинный кайф от того, что сидел сверху на таком крепко сложенном парне, а тот извиваясь под ним, пытался хоть как-то минимизировать нестерпимую боль. Канкуро кричал во весь свой голос, открыто и несдержанно. В его голове совсем не было мыслей, только стыд и унижение. Хотя одна мысль всё-таки появилась: "Какой же у него большой, просто невозможно, чтобы он мог поместиться в меня". Но она быстро улетучилась, после очередного толчка Сасори. Хотя теперь стало лучше, Акасуна поменял угол наклона. Крики Канкуро сменились на стоны. Это возбуждало кукольника как нельзя лучше. Безусловно, он любил издеваться над людьми, но этот брюнет чем-то ему приглянулся, наверное, схожими мыслями насчёт искусства. Кайф Канкуро продолжался недолго, Сасори излился внутрь, и получив порцию удовлетворения, вышел из брюнета. Канкуро только хотел удовлетворить себя руками, но почувствовав дикую усталость, свалился на песок. Акасуна оделся и, снова прячась в марионетку, уже направился вслед за Дейдарой. Пройдя несколько шагов, он остановился и обернулся назад, туда, где лежал раздетый и беспомощный Канкуро. Его комбинезон валялся рядом, порванный и грязный. Акасуна снял с себя плащ и укрыл брюнета. Тот только стыдливо поднял глаза. –Твоё имя. –Канкуро. Только не зови меня больше братом Казекаге, ладно? –Больше мы и не встретимся. Канкуро хотел сказать Сасори что-то ещё, но не успел. Кукольник уже шагал по песку прочь от него. В убежище Акацуки Дейдара задал Сасори вполне логичный вопрос, почему он так сильно отстал. Тот проворчал и ответил, что пришлось повозиться с мальчишкой, чтобы он не создал проблем. Дей понимающе кивнул, хоть и не поверил, что какой-то братишка Казекаге мог продержаться в бою против Сасори так долго. *** А уже после того, как в деревню Песка дошла новость о том, что член Акацуки, известный как Сасори но Данна, был убит, все испытали облегчение. Все, кроме Канкуро. Он сразу поменялся в лице и несколько дней ходил мрачным и задумчивым. Шиноби списали это на то, что Канкуро сам хотел убить Сасори, а так как ему это не удалось, он очень этим опечален. Но они не знали правды. А правда в том, что сердце Канкуро разбито. Он не смог принять то, что его использовали и бросили. Как не смог принять и того, что теперь Сасори мёртв. Первый и последний человек, в которого он когда-либо влюблялся.