Дарбука.
Резко, агрессивно, невыносимо звонко.
Под пологом огромного шатра, в центре, на горе подушек, расположился император, что с жаром обсуждал очередную победу, принесенную его вторым сыном, главнокомандующим Хёнджином, который в свою очередь лениво раскинулся и перебирал между пальцев золотую монету, лишь изредка бросая заинтересованный взгляд в другой конец шатра. Хвальбы со стороны отца интересовали его не настолько сильно, как источник звука, что почти что шепотом выделялся из общей мешанины грохота и смеха: слабые переливы колокольчиков и трель бусин, схожих со звоном монет. В противоположном же конце шатра, за шторой из яшмовых бусин еле различимым силуэтом стоит парень. Бусины покачиваются от еле различимых движений в воздухе. Цепочки, кольца, золотые браслеты обвивали руки юноши, а тело покрывал ярко-красный костюм из сатина с шифоновыми вставками. Невесомый, открыто зазывающий, страстный. Плотнее затянув черную ленту в длинных, подобно жидкому золоту волосах и поправив вуаль, оставляя на обозрение лишь острые, подобно самурайскому мечу красные линии на веках и не менее острый взгляд темных глаз. Если приглядеться, можно было различить черты, скрытые под вуалью: тонкий, острый нос и очертание губ, что скривились в подобии лисьей ухмылки. Вуаль еле заметно пошевелилась от резкого выдоха. Поворот на 180 градусов пробудил новую волну игривого звона колокольчиков и невесомым лепестком парень выпорхнул из-за яшмовой шторы. Толпа загудела от начавшегося представления. Парень грациозно взмахнул левой рукой, правой завлекающе отбросив волосы и прогнувшись в спине. Плавные, но в то же резкие движения сопровождались одобрительными откликами поддатых солдат, что продолжали хлопать, не задумываясь о расплескавшемся от таких действий пойле. Руки сменяют положение, проходятся по бедрам, открывая на обозрение часть колена и икры юноши сквозь прорези на шароварах из сатина. Кто-то не удержавшись присвистнул. — Кто эта особа, что кружит в центре? Обворожителен до дрожи. — Ай-ай, не смотри, а то потеряешь разум! — ответил кто-то одному из только прибывших солдат. — Этот цветок хоть сладок снаружи, да ты шибко то не распаляйся, — швырнув пустую чарку мужчина толкнул собеседника в плечо. — Мне конечно знать истину невдомек, я лишь земля под ногами императорской семьи, но ходят слухи, что эта тварь подобна сирене. Только околдовывает своим танцем и забирает все подчистую, оставляя после себя смятение в душе. — А? Что за околесицу ты несешь? Не уж то хочешь сказать, что, сея красота способна на коварства? — сплюнул мужчина. — Да даже если и так, что станет с меня если посмотрю, кретин? — Тьфу, межеумок, смотреть то смотри, но о большем мысли не смей допустить. — вмешался в дискуссию третий мужик, размахивая индюшачий ножкой. — Я так же слыхал, что второй сын императора любит его безумно, не отпускает от себя ни на миг. — мужчина закатил глаза. — Ходят слухи, что он так впечатлялся ядовитой красотой этой куртизанки, что последнего, кто посмел посягать на его игрушку ожидали страшные муки ада. — индюшачья ножка воткнулась в щеку собеседника. — Хотя тут сложно не соблазниться такой красоте. Мужчина, чью голову беспардонным образом повернули индюшачьей ножкой, перевел взгляд на главнокомандующего, который все так же перебирал на пальцах монету. Казалось происходящее его ни капли не интересовало. Он лишь сидел и со скучающим видом перебирал монету на пальцах. — Да что за околесицу вы несете? — девушка в военной форме вскочила, выбив индюшачью ножку из рук товарища. — Это лишь нелепые слухи. Всего лишь очередная игрушка и не более. Была бы ему она так дорога, то пустил бы сейчас исполнять это все на потеху публики! — Ай, какие вы шумные! — женщина средних лет прикрыла лицо руками. — Порой и будущий император может не совладать с пылким нравом страстной особы. — Пусть и так, — покачнувшись, мужчина приобнял женщину в форме, которая скривилась от сего действия. — Но благослови богиня, почему кому-то всё, а кому то ничего?! Тут вам и положение, и удача и сея красота досталась, все ему одному. Тьфу. — Тц, услышь тебя главнокомандующий Хенджин сейчас, посмотрела бы я как твоя спесь сошла от такого неуважения, кретин. Феликс усмехнулся. Откинул руку, выгнувшись на манер месяца и проделав волну всем телом вернулся в вертикальное положение. В шатре становилось все жарче. Гул отдавал где-то на периферии сознания, рассеивая тем самым любое внимание. Ли откидывал лоскуты шифона, проводил руками по икрам, бедрам, откидывая тонкие слои красной ткани, открывая участки живота и изящной талии. Блики факелов, что освещали шатер отплясывали на цепочках, волосы струились сквозь тонкие и изящные пальцы. Парень бросал на людей заискивающе страстные, мимолетные взгляды. Он танцевал. Он кружился. Он почти не дышал. Он дурманил и сам был словно в бреду. Он смотрел вокруг и казалось ничего не замечал, кроме, разве что, мужчины, что не сводил тяжелого взгляда полуприкрытых глаз с юноши. Монета сию же секунду была поймана в воздухе, когда танцор резко опустившись наземь приподнял левую ногу. Красные лоскуты шифона заскользили по бедрам подобно ядовитым змеям. — Эй, ты. — кашлянула раскрасневшаяся женщина, что ранее участвовала в споре. — Ответ же дай, что про тебя говорят, то правда? — слова путались, когда, икая, она одернула танцора. Феликс, скользнув по ковру, медленно и точно поднялся. — Так и что же про меня говорят? — качнув бедрами заправил прядь волос за ухо. — Что ты, распутник, околдовал главнокомандующего, второго сына императора! Что ты смеешь перед будущим императором юбкой трясти! — усмехалась та. — Да и будь так, не стесняясь выплясываешь перед всеми! Ни капли чести! Компания, что ранее вела спор воодушевленно уставились на разыгравшееся представление. Женщина, что выступила вперед с вопросом была одной из верных солдатиков в армии главнокомандующего, что беспрекословно и чисто подчинялись приказам. Слухи о том, что их величайший главнокомандующий опустился до такого бродячего танцора распаляли невероятную и необъяснимую бурю агрессии с её стороны. — Допустим, если и танцую, то тебе то что? — игриво рассмеялся юноша — Подле императора должны быть самые красивые и дорогие вещи, не так ли? И где ему, в таком случае, найти краше меня? Парень плавно повернул голову в сторону музыкантов, что позабыли о своём назначении. Неестественная тишина начала давить. Уловив сигнал, барабаны, что до этого стихли вновь загрохотали. Медленно вдохнув Феликс закружил в новом замысловатом танце, оставив последний комментарий от женщины, не удосужившись его даже выслушать. Пальцы, усыпанные кольцами, какими-то узорами, с лентами, привязанными к запястьям, после резких движений в вверх-вниз указали в сторону главнокомандующего. Сумасшедший. Хенджин отпил из чарки, подавив смешок. Главнокомандующий Хван, второй сын императора и будущий наследник захватил не мало земель, покорил не мало сердец своей будущей империи сладкими речами. Люди безотлагательно вверяли ему свои души и надежды, восхваляя подвиги того. Не было битв, что не венчались успехом, планов, что не воплотились в реальность. Он не проигрывал, уповая на благословение богини и удачу на военном поприще, кроме, пожалуй, одного раза. Этот просчёт оставил после себя шлейф абрикоса вперемешку с лемонграссом и нотами сандала. Тихий звон колокольчиков и туманное обещание. — Ну и кто ты такой? — Мой император, не стесняйтесь использовать это никчемное, но несомненно прекрасное лицо в своих целях. Я готов выполнить любой ваш приказ. — Феликс опустился на одно колено, чуть склонив голову. — Уверен, что любой? — Да, мой император. — Действительно прекрасное. — главнокомандующий приподнял голову юноши за подбородок, оглаживая пальцами скулу и зацепив взгляд ясных янтарных глаз. — Тогда танцуй. Танцуй, пока я не смогу уснуть. — Мой император, я буду танцевать лишь для вас. И он танцевал. Танцевал, оставляя дурманящий аромат, растворяющийся в легкой дымке ночи. Ускользая с первым рассветом, будто того тут и не было. Подобно лучу солнца, что только показался из-за горизонта мимолетно вспыхнув. Звон колокольчиков успокаивал будущего императора вечерами, и он наконец смог спать, обманув бессонницу, битву с которой неумолимо проигрывал год за годом. — Если позволите, мой император… — в одну из ночей, когда юноша, следуя приказу императора танцевал в его покоях до наступления сна, приблизился к постели по-свойски взобравшись на нее. — Поверите ли вы тому, что ваша никчемная пташка способна принести победу империи на всем восточном континенте? — И каким же образом она на это способна? — Хенджин протянул руку, тыльную сторону ладони которой в ответ поцеловал юноша. — И действительно, каким же? Разве она на это способна? — Феликс рассмеялся откинув голову назад, демонстрируя тонкую шею. — Она лишь осмелится усмирить ваши кошмары, что так докучают. Тут то благословение богини и стало как-то непозволительно явно выделяться в следующих событиях. За пару месяцев удалось заключить не мало союзов с племенами, несмотря на то, что дела шли в сторону военных действий. Были изобличены предатели империи, причем с повинной являлись они сами, не объясняя причины своих действий, смиренно упрашивая о наказании, пугливо озираясь по сторонам. Так же удалось захватить башню отбитых варваров, которые разоряли близлежащие деревни год за годом и приносили империи немало головной боли. Решить конфликт было сложно, ибо на стороне их была и какая-то часть простых ущемленных империей крестьян. Проблема была решена в один из дней, когда явился посол от племени с письмом. Письмо гласило, что они готовы подчиниться империи и полностью принять их условия. Мол, передумали. Вот так просто взяли и поменяли свои планы. — Моя милая пташка, видимо боги действительно на моей стороне. — главнокомандующий закинул руки за голову и прикрыл глаза, наслаждаясь звоном колокольчиков. — Иначе и быть не могло, мой император. Вам уже представилась возможность полюбоваться видом из башни? Океан действительно невообразим в вечернее время. — Феликс как обычно меланхолично танцевал на коврах у кровати главнокомандующего. — Вам обязательно понравится. — Вид из башни? — глаза Хенджина округлились, сонное наваждение как рукой сняло. Он уставился на юношу. — Действительно… Он оказался действительно более невообразим, чем я предполагал. Он был глуп, когда уповал на богов и удачу, но он был глуп не настолько, чтобы продолжать в это верить. — Мой император, вам нравится, как я танцую для вас? — приблизившись непозволительно близко к члену правящей семьи, Феликс, не моргая, впечатал свой взгляд, как казалось Хенджину, прямо в его душу. — Думаю, что теперь твой танец выглядит несколько иначе. — Почему вы так думаете? — Я стал наблюдать более внимательно. — провел пальцами по ключице. Хван размышлял. Непозволительно долго размышлял. Хенджин, черт возьми, не мог понять, как пташка, что постоянно находилась подле него смогла добыть документы послов с соседнего региона. Документы просто под утро оказались на его столе, что привело его в замешательство и восторг на добрые четверть часа. Генерал, который имел неосторожность заглянуть в зал, посмел допустить мысль, что у главнокомандующего поехала крыша, иначе объяснить почему тот уставился в стол и смеялся в одиночестве он не мог. — Невероятен. Чертовски невероятен. — Хенджин всматривался в небольшой листок, где витиеватым почерком выведено лишь три слова: «Подарок Моему Императору». Он вел себя вызывающе. Он танцевал. Он околдовывал, а после растворялся с первыми лучами солнца в своем чёртовом сатине с кучей звенящих побрякушек, оставляя по итогу шлейф пресловутого абрикоса, чувство замешательства и свой заливистый смех.Дарбука.
Резко, агрессивно, невыносимо звонко.
Феликс топнул ногой в ритм, от чего колокольчики на лодыжке повторно и игриво звякнули. Во взгляде заплясали озорные языки пламени. Медленно, ступая босыми ногами по раскинутым пестрым коврам, как кошка меж осколков разбитой вазы, парень приближался к подушкам, где раскинулась императорская свита. — Что за неуважение к будущему императору, наглая пташка? Ты знаешь, что без разрешения приближаться к правящей семье непозволительно? — Хенджин выкинул монетку в сторону, что неторопливо перебирал весь вечер. Та беззастенчиво попала в глаз одному из зевак. — Я готов испытать на себе весь гнев Его Будущего Величества. — сократил расстояние между ними, скользнув руками по плечам мужчины и медленно выдохнул. Вуаль, колыхаемая слабым шепотом, еле коснулась губ главнокомандующего, оставив легкое щекочущее чувство покалывания. — Наглец. — Хенджин перехватил запястье парня. — Для начала, ты станцуешь. — не моргая Хван издал звук похожий то ли на смех, то ли на хрип. — Но лишь для меня, как и обещал. — Разве посмею я ослушаться, мой император. — Феликс отстранился так же стремительно как подошел, не забыв зацепить главнокомандующего за руку, увлекая туда, где яшмовые бусины еле заметно продолжали покачиваться в ритм музыке.