Та, что исцелит разбитое сердце

Теплая осенняя ночь, начало сентября, почти полночь. Кот Нуар взлетает над крышами, отталкиваясь жезлом от черепицы, ощущая себя словно в невесомости. Захватывает дух и сердце бьётся быстрее. Адреналин, из за нахождения на высоте, довольно привычной, однако, высоте, за несколько лет гepойства, а еще окрыляющее чувство предстоящей встречи с любимой Леди. И вот, он на месте, и надеясь, что она не будет ругать за опоздание, на которое у него была веская причина в виде фотосессии, парень оглядывается вокруг, взглядом зацепляясь за каждую трубу и карниз, где может сидеть напарница. Ах да, ждать его должно двое героев, а не она одна, ведь несколько месяцев назад к их геройскому дуэту присоединился Вайперион. Леди объяснила это тем, что при внезапной опасности будет полезна его сила — второй шанс. Кот, принципе, был не против. Ему вообще наплевать, кто и что, лишь бы это не изменило их с Леди отношения в худшую сторону. Его лишь волновало, что она Вайперионом начала странно переглядываться, а ещё смеялась над шутками Змея, больше, чем над его шутками, как казалось Нуару. Ревность, конечно, не дремала, и парень изредка одаривал Вайпериона "многообещающим" взглядом, и синеволосый герой вроде бы переставал подкатывать к девушке. Он уже осмотрел все вокруг, и так и не увидел никого, кто его ждёт, а ведь патруль всегда начинается с их места встречи — зелёной крыши. И где все? Нуар оборачивается назад, и видит вдалеке, на крыше, два силуэта. Бирюзовый и... красный? КРАСНЫЙ?! Дыхание просто перехватывает, и парень застывает, словно восковая фигура. Его кошачье зрение не подводит, между их лицами нет пространства... Сердце просто трещит и болит. Оно раскалывается, и эти же осколки расцарапывают его в кровь. Он читал книги, где была описана душевная боль, но не верил, что из-за чувств по-настоящему что-то может болеть. Он убедился в этом, его можно смело поздравлять. Внутри, где-то слева в груди, что-то мучительно защемило, оно тянет, саднит, жжет, разъедает изнутри. И это вполне реальная боль, физическая. Наверное, поэтому из-за неё так тяжело дышать, и каждый частый, судорожный вдох-выдох сопровождается тихим хрипом. ... это поцелуй, самый настоящий поцелуй! Но не с ним. Hе с ним. Hе с ним. Не с ним. Эта мысль пульсом бьётся в организме, отзывается шумом крови в ушах. Они стоят, стоят, наслаждаясь друг другом, стоят на фоне луны и Эйфелевой башни, они в любви.. Его Леди... ... и Вайперион. Он держит её за лицо, задевая пальцами каштановые пряди распущенных волос, она обвивает его шею изящными руками. Они где-то далеко, в недосягаемости. Они не услышат, как с железным грохотом упадет на черепицу жезл, выскользнув из дрожащих рук... Кот Нуар никогда не показывает грусть, и это всем нравится. Кот и позитив — синонимы, Кот и грусть — антонимы. Это опровергают слезы, ручьём льющиеся из глаз с сузившимися от ужаса зрачками. Он просто не может контролировать этот поток, который теплой солёной рекой льётся по щекам, по шеё, скользит по черному латексному костюму. Ему кажется, что слёзы докатились даже до живота. Говорят, слёзы — слова, которые мы не можем сказать. Они не должны услышать его рыдания... Не здесь, не сейчас! Всё как в тумане, в полуотключённом сознании. Прочь, прочь от этого проклятого места: ослабевшими руками он шарит по поверхности крыши, ничего не видя, хватает жезл, распрямляет его и мчится, сам не зная куда, но зная, что подальше. Наверное, он бы сел где-нибудь в тёмной подворотне, сел бы на холодный aсфальт, и предался грусти, желая только одного умереть, просто умереть. Если бы не балкон Принцессы... Такой уютный балкончик, с горящей в темноте гирляндой в виде звездочек и охровыми креслами, засыпанными огненными листьями клёна от рядом растущих деревьев. Сколько разговоров по душам прошло здесь! Здесь началась их дружба, и здесь же она набирала силу. Если страдать, то страдать в уюте. Он приземляется на розовую плитку просторного балкона и вялым движением отбрасывая жезл куда-то за жезлонг, судорожно хватается за холодный металл кованных витых перил. Ноги подкашиваются, и он, рухнув на колени, испускает полувздох-полухрип. И тут, где однозначно никто не услышит, плотину, сооружённую собственной гордостью и убеждениями, что мужчины не плачут, прорывает, давая бешеной рекой вылиться всем накопившимся чувствам. В голове снова предстают два силуэта, соприкасающиеся губами, один из которых — Леди Баг. Он замахивается и бьёт кулаками по кафелю, трется носом и щеками об пол, размазывая слёзы, поднимает руки вверх, запрокидывая голову, судорожно трясёт ими, словно взывая к небу, затем снова опускается вниз и изо всех сил, раз за разом бьётся лбом об пол, ощущая лишь очень сильно притуплённую боль. Он сжимает кулаки, так, что когти даже через костом впиваются ему в кожу, и если бы его не было, он бы распорол себе руку до крови, вонзил бы их прямо в ладонь. Чем так сильно отличился Вайперион, что Леди Баг выбрала его, а не своего верного и до конца жизни преданного напарника? Зачем парень бегал за ней, шутил и каламбурил, принимал на себя удары, тысячу и один раз приглашал на свидание, дарил цветы? "Ты мне не нравишься, Кот Нуар" — прямо и без единой нотки сожаления или сочувствия говорила она. А парень раз за разом терпел отказы, ночами шмыгая носом и швыряя в угол носовые платки, продолжал добиваться внимания, шарил в интернете на сайтах с вопросами "Почему девушка отказывает в любви?", гадал, что же напарница так не любит в нём, читал психологические книжки, чтобы изменить характер и наконец понравиться ей. А что сделал Змей? Ничего, ещё и нагло украл eго Леди. Или она сама его выбрала? Неужели, неужели он так ей противен, что она уж лучше с Вайперионом встречаться начнёт, чем обратит внимание на Кота? Неужели, он настолько ужасен? Распластавшись звездочкой и лёжа на животе, все так же хрипя и рыдая, он отмечает для себя, что эта ночь уже не кажется ему такой тёплой — налетевший холодный ветер вырывает из груди кашель вперемешку с плачем, заставляя сжаться в комочек. Где-то внутри себя он чувствует немой испуг и волнение Плагга. Квами, находясь в виде бесформенной энергии в кольце, очень переживает за хозяина. В таком возрасте подростки много на что способны... Наверное, он бы всё таки умер на этом холодном полу, и сердце бы не выдержало такой перегрузки и остановилось, если бы он не услышал скрип люка. — Кот Нуар?! Маринетт шокирована. Ей страшно, очень страшно, ведь она видит, как неподвижно лежит Кот, даже не пытаясь скрыть слёзы, сами по себе текущие из закрытых глаз. Этот сковывающий испуг и незнание, что делать, беспомощность. Она начинает суетиться вокруг него, пытаясь поднять с пола. — Ты ранен?! Что с тобой?! Пожалуйста, ответь! — она чуть не плачет, осматривая его руки, ноги, переворачивая на живот. — П-прин-цесса... Вс-всё...впо...рядке... - хрипит он, пытаясь бороться с прерывающими речь судорогами-вдохами. Маринетт тянет его вверх, и он еле-еле, осторожно поднимается, держась за руку девушки, облокачивается на перила и приоткрыв глаза, почему-то старается на неё не смотреть. В паре метров от него, во тьме внезапно начинает светиться дивная бабочка, медленно взмахивающая тёмными крыльями со светящимся фиолетовым узором в виде трещин, похожим на темную вулканическую лаву. Электрический разряд проходится по всему телу, и все тело сковывает холодом, от страха. Она становится ближе и ближе, а он, словно парализованный, зачем-то стоит и ждёт своей участи, шокированно глядя на магическое насекомое, что несет с собою конец. Конец всему. Маринетт громко вскрикивает, и выхватив из кармана передника зажигалку, щёлкает кнопкой. Через секунду бабочка, прямо перед его носом, пылает фиолетовым пламенем, превращаясь в прах. Видимо, от перевозбуждения и волнения, в голове вдруг раздаётся гул, руки соскальзывают с перил, все вокруг мутнеет, и он, больно ударившись головой, падает на пол, и кажется, теряет сознание. Нуар чувствует, как Маринетт плачет, тащит его по полу, и каким-то образом спустив в люк, кладёт на что-то мягкое, вероятно, на кровать. Очнувшись и открыв покрасневшие глаза, он, лежа у Маринетт на коленях, закутанный в пушистый белый плед, видит над собой её лицо, обрамлённое иссиня-чёрными распущенными волосами. Девушка взволнованно смотрит прямо в глаза, одной рукой придерживает парня за затылок, а второй нежно поглаживает его светлые волосы. Тепло от тела Маринетт, а также её размеренное дыхание проходит сквозь плед, согревая озябшего героя. Парню безумно нравится, ему тепло и уютно, а ещё очень спокойно, как бывало только в детстве, у мамы в объятиях. Он сам от себя не ожидал, что из горла само по себе вырвется мурлыканье, самое настоящее, кошачье, от которого Маринетт расплывётся в тёплой улыбке и крепче прижимет его к себе. Он хочет что-то сказать, отблагодарить её, рассказать, что случилось, но только беззвучно шевелит губами, сипит, как смешная сова-сипуха из школьной энциклоледии. —Тише, Котёнок, — нежно шепчет она. — Ты осип. Давай дадим твоему голосу немного отдохнуть. Он улыбается. Не грустно и болезненно, а полной благодарности, доброй улыбкой. Уже через несколько дней парень будет думать об этом случае, и с улыбкой вспоминать поддержку Маринетт, горячий шоколад, вернувший ему голос, торт "Красный бархат", который девушка взяла из витрины кондитерской, заметив, что для спасения парижского героя ничего не жалко, и как они ели его прямо ложками, смотря какой-то приключенческий фильм. Леди Баг же будет иронично удивляться, куда делись подкаты, каламбуры и "Моя Леди", звучавшее из уст героя каждую битву. Парень и сам не понимает, почему ему совсем не хочется флиртовать с ней, снова пытаясь завоевать внимание героини Парижа, и вместо этого в голову лезут только мысли о Маринетт. Возможно, потому, что она позвала его в гости, пообещав, что приготовит ингредиенты для шоколадного печенья и попытается научить парня готовить? Может быть, именно так рождается настоящая, нежная и искренняя любовь, вытесняя старую, и вероятно, совсем не настоящую?