Рассказ Гермионы

Впервые я почувствовала себя на грани во время охоты за крестражами, тогда, в палатке, когда ушёл Рон. Это было в далёком 1997 г. Часть меня в тот момент, как мне казалось, умерла. Я плакала, пожалуй, всё время. Я потеряла веру в победу. Потеряла веру в будущее. Можно сказать, потеряла веру во всё и опустила руки. Хотелось просто умереть. Да, правда. И если бы не Гарри… Я сидела и пыталась читать. Хм, да кого я пытаюсь обмануть! Я в очередной раз плакала. А за книгой прятала свое лицо от Гарри. Мне не хотелось, чтобы он видел меня слабой. Я была погружена в свои мысли и не замечала происходящего вокруг до того момента, как Гарри протянул мне руку. Я взяла её скорее по инерции. Ведь Гарри не сделает мне ничего плохого. Никогда в жизни. Он начал танцевать. Точнее, пытался двигаться под музыку. И в этот момент внутри меня что-то щёлкнуло. Чёрт, идёт война и на этом зеленоглазом парне лежит огромная ноша. И он не сдаётся. Он танцует. А я? В тот момент я поняла, что ещё не всё потеряно. И мы танцевали. Безумие, скажете вы. Что ж… Это война. А мы всего лишь семнадцатилетние подростки, которые должны спасти мир. Вот что поистине безумие. Песня закончилась. И мы замерли. Нас разделяла всего пара миллиметров. Сколько мы так стояли? Несколько секунд, минут, часов, а может и дней. Я не знаю, кто из нас первым подался вперед. Но я до сих пор помню тот поцелуй. И не потому, что он первый. Нет. Я помню его потому, что этот поцелуй помог нам забыться. Наверное, война заставила нас спешить. Мы переспали в ту же ночь. Нам обоим как-то не хотелось умирать девственниками. Да и это здорово расслабляло. Секс стал нашим спасательным кругом. Честно, мы не думали о последствиях. В тот момент нам было всё равно, потому что мы вновь начали жить. Поход в Годрикову Впадину я вспоминаю как одно из самых страшных событий в жизни, но в тоже время и как одно из лучших. Странное сочетание, не так ли? Желание пожениться было спонтанным. Мы шли по улицам городка. Куда именно идти, мы не знали, и просто двигались вперёд. Перед нашим взором показалась церковь и небольшое кладбище за ней. Именно в этот момент мы осознали, что сегодня сочельник. Гарри взглядом устремился вглубь кладбища. Нетрудно было догадаться, что там покоятся его родители. Мы достаточно быстро нашли могилу Лили и Джеймса Поттеров. Мне кажется, я впервые видела Гарри со слезами на глазах. Он никогда не плакал, хотя в его жизни поводов было много. Слова тут были лишними, поэтому я просто крепко обняла его. Через мгновенье он посмотрел мне в глаза и произнес: — Мия, ты выйдешь за меня? — Да. Вот так вот просто. Нужно ли было нам говорить о любви друг к другу? Нет. Мы давно научились понимать друг друга без слов. Мы побежали в церковь. Священник был удивлён нашей просьбой, но, к счастью, не отказал. И 24 декабря я стала Гермионой Джин Поттер. И мой брак мог претендовать на звание самого короткого в мире. Через полчаса Гарри чуть не убила Нагайна, притворившаяся Батильдой Бэгшот. Но, к счастью, всё обошлось. Правда, Гарри находился в ужасном состоянии, и у нас оставалась только одна палочка. Но это было не страшно. Ведь всё-таки мы были вместе. Гарри, теперь уже мой Гарри, пришёл в себя только через сутки. И мы совершили еще одно безумие — магический брак. Вы скажете, что для проведения процедуры магического брака нужны свидетели, специальный человек из министерства и прочее, прочее, прочее. Что ж, отчасти вы правы. Только, когда идёт война, и невеста ждёт ребёнка, все эти условия отменяются. И достаточно иметь книгу перед глазами, где описана вся процедура, ну и, конечно, волшебную палочку. После того, как я принесла последнее слово заклинания, наши руки обвили золотые линии, а на безымянных пальцах появились магические кольца. Теперь мы были связаны до конца жизни. И теперь мы точно знали, что я беременна. Ведь иначе бы ритуал не получился. Вы спросите, испугались ли мы беременности? Нет. Лили стала мамой в разгар первой магической войны. Миссис Уизли стала мамой в разгар первой магической войны. Миссис Долгопупс стала мамой в разгар первой магической войны. И так далее. Тонкс стала мамой в разгар второй магической войны. Что ж, думаю, в случае чего Андромеда и миссис Уизли справятся с малышами. А если что-то случится раньше… Значит, так суждено. Значит, втроём будем жить в другом мире… Рон. Он вернулся, если честно, как-то внезапно. Но, по правде говоря, я не была ему рада. Я не смогла его простить (тогда, в тот момент). А Гарри, милый Гарри, конечно же, простил. И тут мы столкнулись с небольшой проблемой. Нужно было как-то рассказать про нас. Но как — ни я, ни Гарри не знали. Мы как-то это даже не обсуждали. Кольца были спрятаны магией. Специально, чтобы не возникало лишних вопросов. Но скрывать такое от Рона было совсем неправильно. И нам помог токсикоз… На следующий день мне стало плохо. Я сразу поняла, что это такое. Гарри испугался не на шутку, как и Рон. — Что с тобой, Гермиона? — спросили они практически хором. — Всё нормально. Жалкая попытка успокоить их не увенчалась успехом — Мия, это же ненормально. Тебе срочно нужно в больницу. Срочно. Гарри переживал очень сильно. Рон стоял неподвижно. В его глазах читалось волнение. — Нет. Гарри, милый, правда, всё хорошо. Токсикоз — обычное дело при беременности. Если хочешь, я потом тебе всё подробно расскажу. Но только потом. А сейчас просто не трогай меня и принеси воды. — Да, да, сейчас. Рон все так же молча смотрел. Но постепенно лицо его начало изменяться. К волнению добавилось удивление, и, кажется, злость. — Что? — спросил он в недоумении. Я понимала, что разъяснять ситуацию в данный момент мне не под силу. К счастью, Гарри пришёл довольно быстро. Я взглядом указала ему на Рона. Гарри еле заметно кивнул, после чего подошёл к Рону и завёл его в палатку. И, честно признаться, их разговор прошёл достаточно хорошо, потому что Рон остался, и его поведение по отношению к нам не ухудшилось. Они даже не подрались. Что ж, жизнь налаживается, думала я в тот момент. К вечеру легче не стало, но я нашла в книгах рецепт специального зелья. Оно оказалось несложным, поэтому про токсикоз теперь смело можно было забыть. Две следующие недели прошли на удивление спокойно. Да, новых успехов не было. Но не было и проблем. До разговора о Волан-де-Морте. Табу. Я почему-то не догадалась об этом. А Рон в свете последних событий совсем про него забыл. Мы круто ошиблись, за что и оказались в поместье Малфоев. Когда Беллатриса выбрала меня — я испугалась. Точнее, я боялась не за себя. Был страх за ребёнка в моем чреве, за Гарри и Рона, на которых я даже не смогла посмотреть. Мысленно я простилась с ними и просила прощения у ребёнка. А потом я молилась. Да, вы не ослышались. Я молилась всем. И Богу, и Магии, и Мерлину, и, о Мерлин всемогущий, даже Дамблдору. И, наверное, это помогло. Я не кричала, когда Белла применяла Круцио. Я не кричала, когда Белла делала надпись на моей руке. Я не должна была кричать. Гарри и Рон не должны этого слышать. А затем наступила темнота… Открыв глаза, я пыталась понять своё местоположение. Тщетно. Я попыталась привстать, но у меня не вышло. Что-то мешало. И в этот момент я заметила Гарри, спящего на стуле возле моей кровати. Одной рукой он держал мою руку. Вторая же покоилась на моей талии. Я поняла, что мы в безопасности. И я расплакалась. Даже можно сказать, зарыдала. Эмоции выступили наружу. От этого проснулся Гарри. Как раз в тот момент, когда в комнату вбежала Флёр со словами: — Милая, все хорошо. Твой ребёнок жив. Ты жива. Милая, не нужно плакать. Гарри аккуратно стер с моего лица слезы и нежно поцеловал. Мы были у Флёр и Билла несколько дней, пока обговаривали план ограбления Гринготтса. И всё это время меня пытались заставить остаться в «Ракушке». Все, кроме Гарри. Он знал, что это бесполезно. Ведь после того, как мы узнали, что я беременна, я ему ясно дала понять, что никуда не уйду. Я нужна Гарри. Мы всегда были вместе. Я верила, что ребёнок поймёт меня. Поход в банк прошёл не совсем по плану. Но цель была достигнута, и «Золотое Трио» уцелело. Мы отправились в Хогвартс. Мы все трое понимали, что будет серьёзная битва. И есть вероятность, что мы погибнем. Все или не все. И каждый из нас был готов к своей смерти. Но не был готов к смерти ближнего. Пока ждали у Аберфорта Невилла (ну, в тот момент не знали кого и чего именно), мы попрощались друг с другом. — Если что, не поминайте лихом и простите за мои глупости, — тихо произнёс Рон. — Береги ребёнка, Мия. Рон, брат, если что, береги Гермиону. Вы моя семья, — практически шёпотом сказал Гарри. — Я люблю вас, — всё, что смогла ответить я. Мы бились не на жизнь, а на смерть. Страха не было. Была чёткая цель победить. Победить любой ценой. Пыль, смертельные лучи, кровь — вот что является запахом смерти. И даже спустя несколько десятилетий я не могу его забыть. Услышав ультиматум Волан-де-Морта, я поняла, что это конец. Гарри пойдёт в Запретный лес. Мерлин, я точно это знала, но взяла себя в руки. Время плакать и хандрить будет позже. А пока что я медленно шла в большой зал. Мерлин и Моргана… Мне это казалось ужасным сном… Тонкс, Люпин, Колин… Слишком много учеников Хогвартса лежали на полу большого зала. Но самое страшное, как, оказалось, было впереди. Увидев семейство Уизли, я поняла, что что-то не так. Случилось страшное… Я медленно шла к ним. Хотя мне хотелось убежать прочь. Фред. Он улыбался, как и всегда. Он умер, улыбаясь. Я не хотела верить в его смерть. Это не могло произойти. Нет. Миссис Уизли рыдала на груди Фреда. Джордж стоял на коленях рядом с братом. Он плакал. Большая часть его умерла в тот момент. Перси, мистер Уизли и Джинни стояли рядом. Они не плакали. Но на лицах их читалось горе. Рон подошёл ко мне. Я постаралась обнять его как можно сильнее. Он беззвучно плакал. В этот момент я не думала, что может быть ещё больнее. Ох, как я ошибалась… Кто-то крикнул, что к замку двигается процессия. Все направились к выходу. Ещё будет время горевать. Нам нужно сражаться. «Гарри Поттер мертв». Я закричала. Как оказалось, не одна. Рон, Джин и Миневра также издали вопль боли и отчаянья. Рон прижал меня к себе и произнёс то, что придало мне сил: «У тебя под сердцем его ребёнок. Нам есть за что сражаться. И нам нужно отомстить». Невилл, можно сказать, начал новый бой. Всё члены ОД, орден Феникса и другие защитники Хогвартса сражались. Победить, нам нужно было победить, чтобы не было больше смертей. Я, Луна и Джин бились с Беллой. И вы знаете, у нас получалось. Луч смерти прошёл буквально в миллиметре от Джин и на весь зал раздался крик миссис Уизли: — Не тронь мою дочь, мерзавка! Никто и представить не мог, что миссис Уизли способна на такое. Но мать, особенно потерявшая ребёнка, страшна в гневе. И не она убила Лестрейндж. В момент падения Беллы зал был разделен на две части. Кто-то поставил мощнейший Протего. И в этот момент я подумала, что сошла с ума. Гарри, Мерлин его, Поттер жив. Мой муж жив. Дуэль между Гарри и Томом была завораживающей. Я верила в хороший исход битвы. Когда зеленый луч столкнулся с красным, я задержала дыхание. Наверное, как и все в зале. И наконец, Том Реддл пал. В ту же секунду я побежала к Гарри. Я успела обнять его первой. Потом к нам присоединился Рон. «Золотое Трио», как все нас называют и сейчас, выжило. Это казалось чем-то нереальным. Спектр эмоций, который все испытали 2 мая, был просто невероятным. Сильнейшая боль от потери близких. Сильнейшая радость от победы. Всем требовалась передышка. И потому мы организовали небольшой пикник на природе, рядом с Хогвартсом. Я сидела возле Гарри и Рона. Рядом были и другие члены Уизли, Кингсли, Невилл и Луна. Луна-то и помогла раскрыть тайну нашего брака. — Гермиона, Гарри — поздравляю вас со свадьбой. Надеюсь, ваш малыш родится здоровым. Как и бывает в подобных моментах, она говорила в момент абсолютной тишины. Ни я, ни Гарри не смутились и даже были благодарны Полумне. — Спасибо, Луна! — сказали я и Гарри. А после была масса вопросов. В конце сентября, 30 числа, я родила зеленоглазую девочку Лили. Гарри был удивлён выбором имени. И вторым именем предложил Джин, имя моей матери. Мне кажется, Лили Джин Поттер звучит красиво. С двумя детьми было сложно. Но не сложнее войны. Поэтому мы справлялись. Конечно же, рядом были Андромеда, миссис Уизли, которая считала нас членами своей семьи, моя мама. И это уже заслуга Гарри. Он разыскал моих родителей, а также нашёл способ вернуть им память. И он смог им всё объяснить. Родители сильно удивились, увидев меня 19 сентября, на мой день рождения, беременной. Это была наша первая встреча с того момента, как я стёрла им память. Такой вот подарок на день рождения. Гарри подумал, что я сама захочу им сказать. Но, условно говоря, Лили сделала это сама. Все-таки мой девятимесячный живот было трудно не заметить. Но всё было хорошо. Жизнь вошла в мирное русло.