Восьмой грех: любовь

Говорят, что любовь – самое прекрасное чувство на земле. Влюбленный человек есть самое счастливое существо на планете. Но еще утверждают, что любовь длится три года. Счастье, длившееся три года – то ли счастье? Но ведь не всегда же быть какому-нибудь человеку постоянно веселым, постоянно грустным или постоянным пофигистом. Что-нибудь, да и изменится. Но согласитесь, что влюбленному человеку легче переживать эти изменения, а когда любовь улетучивается, то все, аут. Или нет. Без понятия. Не знаю, что там будет после трех лет, но сейчас Мику Хацуне испытывала прекрасное чувство любви в самом начале. Вот иногда бывает так, что дружишь, дружишь с человеком, а потом внезапно – оп-па! – и по уши влюблена. Ну, или не по уши. Мику же долго ловила себя на том, что с удовольствием смотрит на блестевшие на солнце синие волосы Кайто, на его улыбку и задорный взгляд, при котором у девушки сердце заходило ходуном. Неловко улыбаясь и смеясь в ответ, чувствуя, что заливается краской, Мику любовалась Кайто, любя стащить у него шарфик и даже в самую теплую погоду замотать им шею, глупо хихикая и убегая от недовольного парня. Так же девушка начала замечать, что ее песни все чаще и чаще касались романтического настроя слов и музыки. Не так давно Мику вдруг начла писать стихи, которые или накладывала на музыку, или, прислушиваясь к себе, комкала, бросая в камин, или закрывая в ящик письменного стола. Ей было немного стыдно, ведь в этих стихах и песнях так или иначе мелькали короткие упоминания о синих волосах любимого и, конечно же, небо, глядя в которое Мику вспоминала о глазах Кайто. Попытавшись рисовать, Хацуне с изумлением смотрела по окончанию работы на кривого человечка, имеющего нечто общее с ее другом. И только тогда, глядя на все эти рисунки, вспоминая все эти мысли, стихи, песни, музыку, глядя на образ, который, стоит закрыть глаза, всплывал перед ними, Мику поняла – она влюбилась. В Кайто. От этого озарения девушке стало немного страшно, но в то же время вдруг почувствовала, что это просто замечательно. Правда, Мику теперь боялась четырех вещей: во-первых, страх признаться ему в этом, но кто из влюбленных с этим не сталкивался?; во-вторых, страх, что кто-нибудь может узнать о ее любви; в-третьих, страх, как признание Хацуне воспримет сам Кайто; и в-четвертых, страх того, что у него есть девушка. Любимая и ненаглядная. Терзаемая фобиями и желанием романтики, Мику не удержалась и рассказала все Рин. Девочка внимательно выслушала подругу, и в результате предложила, оставшись наедине с Кайто, рассказать ему о своих чувствах, собрав всю свою женскую волю в кулак. - Такими мы уж уродились - говорила Рин, - и должны быть решительными! Мику, едва не разрыдавшись, покорно кивнула. Только Рин посоветовала не приглашать Кайто навстречу первой – пусть сам позовет. Вот только гарантии того, что так случится, один процент. И Хацуне с трудом сдерживала себя, чтобы не набрать номер Кайто. Все решилось как-то само. Вечером, когда Мику пыталась написать новую мелодию, телефонный сигнал разнесся по всей комнате. Дрожащими руками схватив мобильный, девушка прерывисто выдохнула, увидев на дисплее имя звонившего. - Привет, Мику, - прошелестел голос Кайто на том конце. – Как на счет того, чтобы немного прогуляться завтра вечером? Просто у меня одна встреча запланирована, а до нее делать совершенно нечего. Заодно вместе подождем. - К-кого? – запнувшись, спросила Мику. - Ну… - Кайто явно замялся. – Девушку. - А-аа, - чувствуя, как холоднеет внутри, протянула Хацуне. – Ясно. Ладно, договорились. - Ну, вот и отлично, - обрадовался парень. – До завтра. - Пока, - тихо ответила Мику, нажимая на кнопку с красной телефонной трубкой. Девушкой? Значит, она у него все-таки есть? Хотя, нет. Он же сказал: запланирована встреча, следовательно, деловая или еще какая-нибудь там. А девушка эта – курьер, например. Хацуне вздохнула и начала набирать сообщение Рин. Заодно и пройдет пару минуток до встречи с Кайто. Мику нервно стояла у входа в парк и переминалась с ноги на ногу. Кайто сказал, что они встретятся именно здесь и пойдут до сакуры, которая, как специально, расцвела. И надо же было девушке влюбиться именно в этот сезон! Однако Кайто запаздывал, и Мику начала побаиваться, что он не придет вовсе. Но нет, ее опасения оказались напрасны: еще через десять минут парень, тяжело дыша, оказался рядом с ней. - Чего это ты так долго? – улыбаясь, спросила девушка. – И бежал, видимо, как ураган. Кайто, отдышавшись, начал объяснять. -Я прилег поспать, а у меня часы на два часа спешат, никак руки не доходят правильное время поставить, и я, когда проснулся, забыл про это, испугался, что опоздал, и бегом, - проговорил он, демонстрируя Мику те самые наручные часы с кожаным ремешком. – Кстати, спасибо, что пришла. - Да не за что, - отмахнулась Мику. Сейчас они гуляли по парку, ели мороженое, на палатку с которым наткнулся Кайто, и болтали о всякой всячине, начиная с музыки и заканчивая вениками в магазинах хозтоваров. За всей этой мирной беседой Мику поняла, что абсолютно счастлива – это раз, и, во-вторых, то, что сейчас самый лучший сказать парню о своих чувствах. Тем более, что они подошли к сакуре. - Здесь и подождем, - глянув на часы, сказал Кайто, садясь на скамейку. - Давай я пока подведу твои часы, - предложила Хацуне, не садясь, и тут же поучила показатели времени. Медленно начиная крутить колесики, Мику внимательно смотрела, как стекло часов отражает саму цветущую сакуру. С дуновением ветра некоторые лепестки отрывались от цветков, улетая вслед за ветром. - Вот, - наконец сказала девушка, отдавая наручные часы владельцу. Пальцы горели, словно организм понял, что Мику только что держала вещь предмета обожания. Молчание затянулось после слов благодарности Кайто. Хацуне не садилась, повернув голову на закат. Ветер иногда теребил ее волосы, пробегал по синей шевелюре Кайто, а лепестки сакуры запутывались в них, словно в сетях. - Знаешь, - вдруг проговорила Мику, сама удивившись, как слова вырвались. И тем не менее, собравшись, продолжила. – Знаешь, я… я… Ну почему, почему, когда так хочешь сказать человеку прямо в глаза, ничего не получается? Почему легче написать сообщение или подбросить в портфель или карман куртки письмо, почему легче даже сказать по телефону, когда между абонентом и звонившим километры, но почему так сложно сказать прямо, когда между людьми один шаг? Кайто встал и взял ее за руку. Хацуне по-прежнему смотрела на солнце, чувствуя, что заливается краской не только от возникшего тесного контакта, но и от стыда, ведь слова зависли на ее губах. - Мику? – тихо спросил Кайто, беря девушку за подбородок и поворачивая к себе. – Ты чего? Боже, какой момент! Голубые глаза с интересом и беспокойством смотрят в зеленые, которые жадно поглощают точеное лицо Кайто, обрамленное синими волосами. Мику уже решила выплеснуть из себя заветные три слова, как вдруг громкий крик «Кайто!» прервал всю церемонию тотального покраснения. Хацуне резко отпрянула от парня, и обернулась к парковой дорожке; зеленые волосы взметнулись вверх. А прямо по дорожке, с развевающимися сзади розовыми волосами, улыбаясь и блестя глазами, неслась к паре Мегурине Лука. Ловко подскакав к Кайто, она подпрыгнула и, обхватив его за шею, накрыла своими губами его. Мику застыла, с удивлением глядя на эту картину, чувствуя, что изнутри словно опустошается. Значит, у него все-таки есть девушка. А она, глупенькая, надеялась, что у Кайто ее и в помине нет. Но ведь он… он замечательный. И она у него должна быть. - Привет, - наконец выдохнула Лука, отлипнув от парня. Потом, не отпуская его, повернулась к Мику. – И тебе приветики. Хорошо погуляли? - Да, - выпрямившись, как палка, чтобы не показывать своего разочарования, ответила Хацуне. Наконец, Лука отпустила Кайто. И Мику, подбежав к ней, встала на носочки, положив руки на плечи. - Он такой прикольный, - прошептала она на ухо розоволосой девушки. – То-то я и смотрю, настроение у тебя отменное. Побольше общайся с ним. А потом, бросив «пока вам», Мику развернулась и пошла прочь от сакуры. Слезы текли и щекотали щеки, с носу щипал, но спина не дрогнула под натиском всхлипов, которые Хацуне душила и зажимала в себе. Она не могла показывать, что плачет. Лука ее подруга, и Мику не имеет право отнимать у нее Кайто, тем более, что они любят друг друга и встречаются уже давно, а это значит, что и синеволосый парень очень ее любит, следовательно, Мику не имеет права и отнимать счастье у своего любимого. Она не должна вмешиваться в их личную жизнь. А рыдать – пожалуйста. Только не на глазах Луки и Кайто. Пусть думают друг о друге, а не о Хацуне Мику. Теперь, мучаясь о любви, которой не дано осуществиться, девушке стало казаться, что это самое чувство, прозванное народом самым прекрасным, при чувстве, при котором человек ощущает себя самым счастливым, Мику стало казаться, что для нее теперь эта самая любовь, пробуждающие все чувства, указанные выше, является не чем иным, как восьмым грехом.