Через лес

Нет ничего хуже бездействия. Только обстоятельства, которым ты боишься проиграть. Глава 1. Рождение. Течение куда-то уносит мою мысль, которая пришла мне в голову в самый неожиданный момент жизни. Если бы я знала, где устье этой реки, то непременно построила бы плот и укатила, пусть даже к чертовой матери, ведь, как мне показалось сейчас, не важно где это устье и куда ведёт река, я просто хочу найти это место. Только на мне висит самый большой камень, который крепко ко мне привязан и из-за которого я сразу пойду ко дну, не успев отплыть даже ста метров. Люди, дома, природа - один большой камень. Один большой якорь, навсегда прибивший меня к берегам этого маленького мира, который я называю домом. Здесь нет и никогда не будет того, что я желаю всем сердцем. Как обычно это бывает, я сама не понимаю того, что мне нужно, но внутренне ощущение нехватки этого "чего-то" присутствует и постоянно толкает меня на его поиски, которые не заканчиваются, потому что я еще ничего не нашла. А если и нашла, то это совсем не то. И даже если найду, что мне с этим делать? Смотреть, трогать, нюхать или любить это "что-то"? Где я увижу грань своих мыслей, если они бесконечным потоком лезут и не приносят пользы, так как опустившиеся руки и отсутствие мотивации не дали сделать шага вперёд. Только назад, снова назад. И этот голос, говорящий, чтобы я пыталась, чтобы двигалась и не смотрела взад себя. Как его заставить замолчать? Как понять, что мне это не навредит? Столько вопросов, спорных ответов и ни одного, который бы мог меня окончательно наставить, как наставляют родители детей быть благодарными за хлеб и воду невидимому глазом, но осязаемым душой существу. Мой дом в эту секунду стал не только моим. Мой мир делится на части, пусть и не равные. Он не продолжает расти сам, но внутри этого мира растут другие. Этот уголок планеты не должен был существовать, не должны были и в нём жить. Это место создано быть пустым и безмолвным, окруженный природой и не задетый человеческой рукой, ногой, телом клочок травы или волос на шерсти животного. Но это моя история. Моя грустная история. Дети здесь не рождались к закату, оттого это считается дурным знаком. Многое здесь можно назвать дурным, как в принципе все то, что мы делаем, пытаемся делать, чтобы наша жизнь была лучше. Одни главный вопрос - для чего мы живем? И что значит лучше? Пахать землю и возделывать культуры в три раза больше, чтобы кушать чаще? А может, построить новый дом и повалить деревья, чтобы птицы кричали от потери своего? Нет, лучше это значит найти нового ремесленника и создать труд, который покажет нам общую философию жизни и приведет к эволюции? Я понятия не имею, что такое лучше, ведь все, что нам в радость, кому-то приносит боль и потери. Все, что мы берем, не возвращается обратно. Потому нам нужно забирать насильно, а не просить у природы, ведь она единственная , кто хранит в себе богатства, важные для нашей жизни. Единственное, что природа нам дает - это детей. Которых во всяком случае получает обратно. Всю свою осознанную жизнь и жизнь на словах родителей, я жила под куполом несчастья, которое должно меня накрыть в определённый момент. Каково это жить в страхе и ожидании беды я знаю. Но я этим не живу, этим занимаются мои родители. Рождённая в закат, значит рождённая за глазами бога. Мне поведение не должно быть отличным от поведения детей, рожденных на глазах у бога, ведь иначе опасения подтвердятся и я навсегда останусь чужой в этом месте, которое мне итак не по душе. Но знала бы я где мое место, не стала бы так держаться за дом, людей, природу. Как только я появилась на свет, меня окрестили Апполинарией, богиней солнца. Дав это имя, мне даровали надежду на избежание дурной жизни и судьбы, якобы это поможет защитить меня от тьмы. И только по той единственной причине меня всегда зовут полным именем, чтобы бог слышал его чаще и знал, за кем нужно присматривать. Рабочая ли это схема? Затрудняюсь ответить, потому что обычно все, что не происходит, идет против меня. Что ж, я росла и продолжаю расти в семье, где нет места горести и печали, кроме заботы о моей судьбе , где знают, что такое любовь. С пониманием бывают проблемы, но это незначительно, ведь сложно зрелому уму найти точки соприкосновения не со зрелым. На вопрос, как познакомились мои родители и стали моими родителями, я получила в ответ следующее : момент детства перешёл в отрочество и в этом периоде зародилась влюбленность, постигшая юного папу и юную маму на возделывании земли при столкновении двух лопат в одном месте. Это была долгая и крепкая влюбленность. И как полагается, уже будучи взрослыми и имеющими собственную землю, благословенными своими родителями, мои стали жить вместе и на свет, во время его заката, появилась я. Дома я могу быть солнышком, за его пределами только Апполинарией или дочерью пастуха. Место, в котором я живу не имеет названия. Точнее нет того общего и целого слова, во что бы уместилась наша жизнь. Мы не видели ничего другого, кроме бескрайнего леса, широкой реки и плодородного поля. Я слышала множество историй о людях, которые пытались найти изнанку леса, но было два исхода : они не возвращались, он не нашли изнанку. У нас не так много навыков в строении плота, не так много навыков в строении домов, но мы умеем жить. Многому мы обязаны рукописям живших здесь наших предков. Да, мы не в курсе того, что есть там, где нас нет, не в курсе того, как появилось человечество, но мы точно уверены, что нам нужно, как я упомянула ранее найти лучшее. Когда-нибудь я тоже попробую и уверена, что изнанка мне покажется. Я прошла через детство. Не скажу, что оно было безболезненным. Мое поколение одно из самых странных за всю историю дома. Подумать только, круг моих ровесников - 17 девочек и два мальчишки. Не секрет, что мы обязаны за них бороться, чтобы не прожить жизнь в одиночестве или ждать, пока до отрочества дойдут малыши. А как известно, незрелый ум со зрелым имеет точку соприкосновения только в двух буквах " У" и "М". Я не горю желанием жить в доме с одним из этих мальчишек, я ведь толком с ними не общалась, не знаю, что каждый из себя представляет. Мне сложно подумать, что я прикована к дому и мира больше нет. Но если на этом клочке земли наши бабушки и дедушки смогли построить дом, то я точно так же построю его на изнанке леса. Что хуже: переполнить себя мечтаниями или жить суровой реальностью без надежды? Мне предстоит ещё в этом разобраться, а пока я готовлюсь разделить свой дом ещё на одну часть. Сегодня шестое июня, ровно месяц до дня Ивана Купалы и день, когда на свет появилась моя сестра. Такие события мы не отмечаем с размахом. Собираемся за столом и обсуждаем, как данное чадо назвать, придумываем ему хорошую жизнь и всеми силами посылаем во вселенную наше желание. Но не в этот раз. Я впервые варила картофель на рождение и впервые замачивала траву , чтобы полить ей новорожденную, я впервые так радовалась. Не только потому, что теперь у моей семьи есть надежда на продолжение рода, так как на мне клеймо, но и потому, что это чудо. Чудо для семьи и нашего дома. Чудо для меня, надежда, что я не оставлю одна родителей, если не вернусь с изнанки леса. Родиться на свет помогает тётушка Елена(избранная), у которой не иначе как дар, благополучно переданный поколениями её родословной. Она была первой, кто взял меня на руки и также будет первой, кто посмотрит в глаза моей будущей сестре. Вернемся к "но". Моя сестра родилась мертвой. Я узнала об этом уже после, когда её принёс домой отец, мама не смогла встать из-за слез и печали, которая затуманила её разум, и все же она нашла в себе силы добраться до дома одна. В деревне стояла тишина, никто не хотел при таком горе напоминать о себе. Все притворились мертвыми, чтя нашу печаль. И все же я рискнула посмотреть на мертвого младенца, пусть и пожертвовала блюдом, ныне лежавшим на полу. Это лицо, мягкие черты губ и пушок на голове я запомню на всю жизнь. Тонкие пальцы, которые не находили силы шевелиться и слабое сопение из носа, будто дух покидает тело сейчас же. - Она же ещё жива, почему вы её похоронили? - я боязливо дотронулась до прохладного тела, а позже накрыла рукой живот. - Если она выживет до утра, - отец не смотрел на неё, - мы назовем её Настасьей. Пусть небеса, - его губы коснулись крестика на шее, - дадут ей воскреснуть. Младенца оставили в углу комнаты, закутали простыней. Я не могла поверить происходящему, как быстро радость и предвкушение сменились противоположными чувствами. До утра нужно пережить часть оставшегося дня и ночь. Малютка не готова к таким подвигам, ей нужна была помощь. Пусть даже и той, кто была рождена за глазами у бога. - Матушка, разреши мне побыть с ней. Я скажу если не будет смысла ждать утра. Поднявшись в комнату к опустошенной матери со стаканом молока , я застала её сидящей у окна. - Не на тебе проклятие. - её губы двинулись неспешно и голос был приближен к шепоту. - О чем ты говоришь? - Твоя бабушка, то бишь моя мама тоже потеряла дочь. - она повернулась ко мне лицом, а чуть погодя и всем телом. - Мне было столько же, сколько тебе сейчас - семнадцать. Она родила слишком поздно. Обо мне, её первенце, она задумалась, когда её тело уже было слишком старым для сотворения человека. Но, видит бог, я здесь, с тобой, с твоим отцом. И у нас тоже появилась ты. И мертвое дитя. Мое мертвое дитя.. - Ты знаешь, пусть судит время. И я не верю, что наша семья проклята. - стакан опустился на стол со звоном. - Нет, я просто отказываюсь верить в это. И я ушла. Оставив её наедине со слезами и прочими сопутствующими плачу вещами и чувствами. Мама мне никогда не рассказывала об этом и в деревне никто не смел упоминать о горе. Бабушка с дедом умерли, не дав мне взглянуть на них. Я видела лишь землю с цветами, представляя их образ по бутонам. И мне всегда казалось, что там за бескрайним лесом я слышу их голоса, которые не кажутся недосягаемыми. Это будто ответ на загадку, к которому я приду там, если переплыву реку или .. В прочем, это не важно. Меня не бросили, но оставили с клеймом. Матушка живёт с мыслью о смерти своей сестры по причине, которая в принципе одна и всегда одной будет - природа забрала то, что ей было нужно. Отец не учится понимать бытие и разгадать истинные причины жить, он стережет жизнь скота, чтобы потом её передать в руки смерти. И все друг от друга созависимо. Никто из нас не смог бы стать тем, кем сейчас является, если бы мы оставили того, кем дорожим. И только по это причине, по крайней мере основной из причин я не отдам сестру природе. Хоть мне и не хотелось заглядывать в её покои так бесцеремонно, но мне нужно было убедиться, что она не перестала сопеть, что она не перестала бороться. Я коснулась её маленькой ладошки. - Ты не представляешь, что упустишь, если не откроешь глаза и не будешь жить. Я не ждала ответа, даже в виде физического контакта. Мне важно было самой услышать эти слова. Отец тоже сидел в комнате, упершись взглядом в стену и буравя её мыслями, возможно, он уже смел бы все со стола, если бы не хотел напугать меня и маму. Я не пыталась с ним заговорить, так же как и он не пытался со мной. Несколько часов мы томились в ожидании последнего вздоха или чуда молча. Каждый со своими мыслями и каждый со своим камнем на душе. Если бы я знала, что родиться за глазами бога и не потерять жизнь будет легче , чем за неё бороться, я бы поменялась местами. Да, я бы без раздумий это сделала. Но не могу, не умею и никто никогда этого не умел. Как только солнце коснулось горизонта и света в комнате не осталось я почувствовала движение в своей руке. И не поверила, подумав, что рука испытывает фантомные ощущения. А потом и слух начал улавливать детский плач. И я бы продолжила сидеть вглядываясь в темноту, если бы не глаза отца, посмотревшие ровно в мои. Я поняла, что мне это не кажется. И это могло означать только одно. - С днем рождения, Настасья. Рождённая и выжившая на закате. Сестры ночи. Сестры жизни и смерти.