кукла

Сара медленно делает пять вдохов. Не помогает. Сегодня люди на улицах более шумные, чем обычно. Сара на минуту мешкается, и не понимает, что на них нашло, и только потом вспоминает о существовании выходных, пусть для неё это слово и кажется чем-то незнакомым и невозможным. — Мне закрыть шторы? — она поворачивается ровно на девяносто градусов, голос звучит слишком серьёзно. — Не стоит, — спокойно усмехается Эи, стягивая с плеч халат и оставаясь в одной ночнушке. Сара легонько кивает и спешит отвести взгляд от этих родных-чужих плеч и рук. Не хочется вспоминать, как она следила за их медленными элегантными движениями, недвижимо стоя рядом, что бы Баал не делала. Вот та сжимала в пальцах книгу, и Сара, дивясь сама себе, понимала, что не может отвести глаз от сосредоточенной Райден. А тут Балл давала ей вечные наставления перед тем, как Кудзе беспрекословно выполнит приказ сегуна. И Саре бы слушать, чтобы оправдать ожидания, а она лишь бездумно смотрела. Спешила запомнить в своей памяти всё, всё, всё. Заучивала каждую чёрточку: запоминала жесты Райден, её чуть нахмуренные брови и глаза, в которых застыло вечное сосредоточенное выражение. Смотрела так, словно в любой момент её этого права могут лишить, хотя знала, что этого не произойдёт: каждый вечер у неё будет возможность увидеть ещё больше, когда Сара будет сторожить Баал, пока та не заснёт. Каждый такой вечер был похож на этот до боли. Сара недвижимо караулила у двери, а Райден была просто Райден, в своём извечном белоснежном одеянии, и такая красивая, что Кудзе плакать от этого хотелось. Она как и сегодня отводила взгляд от чужого тела, смотря только украдкой, только вот причины теперь разные. Раньше поднять голову мешало простое смущение, а сейчас поднимать её уже не хочется. Потому что в Эй смотреть не на что. Остались очертания чужого образа, но то выражение лица, движения и решительность, которую никто не мог сломить, ту смелость и уверенность — всё это Сара потеряла навсегда. Всё же она лишилась права смотреть на Баал. Эи засыпает, оставляя Сару в темноте комнаты. Она ведь даже не помнит о Кудзе, и никто не расскажет ей об этом. Да и разве важны сейчас такие незначительные детали властительнице вечности? Лишь отвлекут и не дадут заниматься важными для страны делами. Пусть ничего не знает, пусть общается с Сарой, словно они пару дней знакомы, пусть смотрит этим снисходительно-приветливым взглядом, которым Баал бы никогда на неё не взглянула. Так будет даже лучше, чем если Эи попытается с ней сблизиться. Потому что этого у них точно не выйдет. Саре паршиво и она, ведомая внезапным желанием, покидает покои. Убеждается, что стража сменила её на ночь и медленно направляется к себе, вслушиваясь в цоканье собственных подошв. Заваливается в свою комнату, падает на кровать без сил. Холодный ветер обдувает лицо, но её трясёт совсем не от холода. За окном деревья шелестят листьями и разбиваются о берег волны. Вот она, прекрасная и любимая ею Инадзума, только всё уже не так. Народ не утихает, и наверное уже не утихнет. Они все так рады доброй и хорошей Эи, без всех этих жестоких замашек и самолюбивого поведения. Она в тысячу раз лучше Баал, она приведёт свою страну к прекрасному будущему. Сара сжимает зубы. Ей больно, и мысль о счастливой жизни Инадзумы совсем не успокаивает. Воспоминания всплывают перед глазами одно за другим. Она вспоминает, как впервые поняла, что действительно влюблена в Баал. Райден тогда смотрела прямо на Кудзе и отдавала задания на очередной день. И когда сердце уже привычно пропустило удар, а мурашки забегали по коже от того, как они смотрели друг другу в глаза, Сара сдалась. Она признала то, что признавать так долго не хотела, и в привычных покоях сегуна вдруг стало одновременно свободнее и теснее. Да, Баал всегда вызывала в ней самые противоречивые чувства. Сегун делала Сару настоящей. Она вырывала из оков вечной стойкости и дисциплинированности, давала Кудзе дышать полной грудью и чувствовать себя уязвимой и эмоциональной. Чувствовать себя живой. Но Сара, конечно, не глупая. Она твёрдо знает границы, и знает, почему не стоит их переходить. Она бы никогда не рассказала Баал обо всём этом беспорядке из собственных чувств. Попросту бы не решилась на это, несмотря на всю свою смелость. А теперь и решаться уже не на что, слишком поздно. Сара немного запоздало замечает, что по щекам скатываются одинокие слезинки. Баал больше нет. Нет, и если подумать, то никогда не было. Всего лишь марионетка, бесчувственная кукла. Тогда как могла она быть такой важной для Кудзе и вызывать такую бурю эмоций в ней? Сара закрывает глаза. Завтра она весь день простит на ногах подле Эи на очередной встрече архонтки и Яе Мико. Будет смотреть на тело и внешность Баал, которые теперь принадлежат совсем другой девушке. А сейчас она засыпает, утирая слёзы и слушая, как толпы в городе радуются смерти той, кого она любила больше, чем кого-то в своей жизни