***
Чонгукова мама всё-таки догадалась о произошедшем на пятничной тренировке, что, впрочем, не было большим делом. Утром понедельника Чонгук решил, что ему стоит пропустить урок физкультуры, и, как типичный домашний мальчик, попросил маму написать ему освобождение (над чем Тэхён в последствии долго смеялся). Та, само собой, без проблем разузнала о настоящей причине (посредством пыток), и не отпустила сына в школу в понедельник, а на вторник записала его к врачу. О том, чтобы повидаться с Тэхёном, не шло и речи. Госпожа Чон то ли злилась за пособничество в обмане, то ли использовала их общение в качестве наказания — в общем, он был под запретом. Хорошо хоть не стала злиться на Хосока и Доён, иначе влетело бы ещё и от них. Вдалеке постепенно вырисовалась фигурка, поначалу совсем крохотная, но растущая с каждым новым шагом. Тэхён с лёгкостью узнал в ней Чонгука и с широкой улыбкой помахал ему высоко поднятой рукой. Чонгук был таким милым, что не заулыбаться оказалось миссией под знаком «невозможно». Чонгук старался быть расторопнее, но всё же ступал при этом осторожно, опасаясь поскользнуться на гололедице, и в бесформенном чёрном пуховике и с этой неуклюжей походкой походил на пингвина-переростка. — Хён! — радостно поприветствовал Тэхёна Чонгук, прыгнув ему на шею, и они едва не свалились на промёрзлый асфальт, но Тэхён, пусть и не без труда, умудрился удержать равновесие, покрепче обхватив талию друга. Чонгук взвизгнул и, сжав плечи спасителя, спрыгнул вниз. — Привет, — хмыкнул Тэхён, осторожно оттолкнув друга от себя. Он был настолько сильно рад его видеть, что боялся не сдержаться и раздавить в крепких объятиях. — Автобус уже уехал, ты, копуша! Хоби-хён с нас три шкуры сдерёт. Поесть хоть успел? — Я плотно пообедал, — заверил Чонгук. — Хоби-хён не сможет устоять перед моей фирменной моськой, не волнуйся. — Конечно, ты же его любимчик, — поддразнил Тэхён и так мастерски сыграл боль, когда Чонгук заехал ему локтем в бок, надёжно укрытый плотной курткой, что Чонгук неловко заволновался, пока не понял, что он симулировал. За это Тэхён получил ещё один удар. — Тебя он, может, и пожалеет, но меня — вряд ли! Опоздали они на добрую четверть часа и ворвались в зал, запыхавшиеся и разгорячённые без всяких танцев, когда тренировка была в самом разгаре. Хосок взглянул на них рассерженно. — Пожалуйста, не ругайся, — попросил Чонгук, складывая руки в молитвенном жесте. — Приступайте к растяжке, у вас на это осталось всего ничего, — скомандовал Хосок, тяжело вздохнув, и Тэхён почти поверил, что взбучка миновала, как тренер жёстко добавил: — С тебя, Тэхён, пятьдесят отжиманий за опоздание. Вперёд. Чонгук и Тэхён поражённо переглянулись. — Хоби-хён! — заканючил Тэхён и зацепился за локоть хёна. — Ну какие отжимания? Это нечестно! Невинный печальный взгляд, часто выручавший его во время родительских взбучек и ссор с одноклассниками, в этот раз не сработал от слова совсем. Хосок на него даже не взглянул. Он встряхнул рукой, и Тэхён послушно от него отлепился. Тэхён принялся за растяжку показательно обиженно и, не меняя выражения лица, выполнил положенные пятьдесят отжиманий, но и этого Хосоку не хватило. Он гонял его в два раза сильнее остальных, пока они повторяли один из их старых танцев. И какая муха его укусила? Решил, раз совесть не позволяет мучить Чонгука из-за недавнего инцидента, то нужно отыграться на Тэхёне за них обоих? Тэхён свалился на пол без сил, когда тренер объявил перерыв, и устало прикрыл глаза. Он почувствовал, как кто-то аккуратно убрал его мокрые, небрежно раскиданные по лицу волосы, и удовлетворённая улыбка расплылась по его лицу — именно в такой тяжёлый день, как сегодняшний, Тэхён забыл захватить любимую бандану на тренировку. Что-то холодное коснулось его виска, и тело пробрало мурашками. Тэхён вяло отмахнулся, но негромкое «вставай, хён, я принёс тебе попить», произнесённое чонгуковым голосом, вынудило его сесть. Он с жадностью присосался к бутылке, заправил надоевшие волосы за уши и снова приложил её к полыхающему лицу. — Спаситель, — пробормотал Тэхён, устроившись между его раздвинутых ног. Он перекинул свои лодыжки через одно из бёдер Чонгука, а задницу уместил меж его ног на полу, и по-осьминожьи оплёл его туловище руками, удобно устроив голову на груди. Было уютно. Чонгука хотелось тискать, прижимать к себе и не выпускать из объятий самое меньшее две вечности — даже на одну он был категорически несогласен. А вот согласился бы Чонгук? Сомнения, сомнения, бесконечные сомнения. Они дружили так много лет, и лишь этой мысли было достаточно, чтобы убить в Тэхёне желание признаться во всём, что творилось на душе, своему лучшему другу. Он не был готов пойти на риск и испортить их светлую, тёплую дружбу. Но как долго Тэхён сможет скрываться? Он всегда был таким: порывистым, прямолинейным и смелым. Рано или поздно у него сорвёт крышу, и тогда, наверное, случится прости-прощай. Чонгук, конечно, не послал бы его даже в таком случае, слишком уж был мягкосердечным и великодушным, но отношения между ними вряд ли остались бы прежними. — Ну, всё-таки из-за меня тебя наказали, — засмеялся Чонгук, и его смех отдался Тэхёну, прижавшемуся к нему, вибрацией. — Я решил бросить художку. — Тебе же нравилось там заниматься? — Тэхён завозился, попытавшись заглянуть Чонгуку в лицо, но тот поднял лицо к высокому потолку, усеянному продолговатыми лампами накаливания, и это стало невозможным. — Танцы нравятся больше. — В любом случае, какие-то знания ты уже получил и можешь просто рисовать для себя, да? Если тебе понадобится модель, я, так уж и быть, помогу, — жертвенно предложил Тэхён. Для него это было немыслимым трудом — находиться без движения в одной позе несколько часов, как во время позирования, но он мог попробовать. — Это называется натурщик, — очаровательно хихикнул Чонгук и ущипнул его за бок, но Тэхён не нашёл сил сопротивляться, только подобрал под себя конечности в ленивой попытке защититься. — Да без разницы. Они бездельничали ещё несколько минут, забившись в угол зала, пока к ним не подошёл Чимин — один из лучших танцоров в их коллективе и в принципе хороший парень, с которым они с удовольствием поддерживали общение. — Эй, Тэ, Чонгук-и, не хотите снять видео для моего тик-тока? Там лёгкий танец, но мне нужен кто-нибудь для массовости, — предложил он. — Конечно. — Чонгук пожал плечами и оглянулся на Тэхёна. — Идёшь? — Давайте без меня, я устал, — отмахнулся Тэхён, привалившись спиной к ближайшей стене. — Ну ладно, мне и одного человека хватит. Вот стану популярным — пожалеешь о своих словах! — предсказал Чимин и пафосно развернулся, но вся спесь тут же спала, когда он споткнулся о нарочно вытянутую вперёд ногу Тэхёна. Чимин раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого засмеялся как сумасшедший, стоило ему взглянуть на с трудом сдерживающего смех Тэхёна. Чимин утащил Чонгука к зеркалу, где они за несколько минут разучили короткий танец и расправились со съемкой в первый же дубль. Из угла, в котором отдыхал Тэхён, без проблем можно было разглядеть вдохновлённое лицо Чонгука через отражение, чем он не пренебрег воспользоваться. Ему нравилось наблюдать за танцующим Чонгуком. За тем, как он ребячески улыбался, а спустя секунду уже отпускал ехидные ухмылки. В танцах он умело играл эмоциями и мог выглядеть, как настоящий искуситель, хотя в жизни был очень, очень милым. Этот контраст — одна из миллиона вещей, которые Тэхён в нём обожал. — Останешься у меня на ночь? Мама сегодня в ночную, так что весь дом в нашем распоряжении, — сказал Чонгук, плюхнувшись рядом. Они не так уж часто устраивали посиделки, и Тэхён попросту не мог и не хотел отказываться. — Конечно. К нам как раз должны прийти папины коллеги на ужин, я только рад слиться. — Он протянул ладонь, и Чонгук отбил ему «пять». — Перерыв окончен, — обьявил Хосок по возвращении в зал, похлопав для привлечения внимания. За ним вереницей следовали отдыхавшие в коридоре танцоры. — Занимайте позиции, прогоним с самого начала. Тэхён послушно встал на своё место, даже не попытавшись подавить мечтательную улыбку. В животе что-то сладко сжалось, когда он понял, что спать будет рядом с Чонгуком — тот никогда не заставлял его ютиться на тонком матрасе на полу. Но, вспомнив о своей главной привычке, Тэхён тут же похолодел. Во сне Тэхён всегда что-то обнимал, и, что было самым ужасным в этой ситуации, больше всего спящему ему нравились тёплые живые люди, а не холодные бездушные подушки. Очевидно, и в этот раз он не устоит, и в его руках окажется не какой-нибудь плюшевый медведь, а самый настоящий Чонгук. Конечно, и раньше бывало такое, что они просыпались, сплетённые между собой до такой степени, что трудно было разобраться, где чья конечность. Чонгук никогда не злился на него за это по утрам и спокойно выжидал, пока он проснется. Проблема была внутри Тэхёна. Не поступил ли он несправедливо по отношению к Чонгуку, когда согласился на ночёвку, прекрасно зная о собственной влюблённости? С другой стороны, Тэхён ни за что не стал бы пользоваться своим выгодным положением, он всегда был честен. Но дрожь в пальцах не унималась. Впервые он так сильно взволновался из-за какой-то дурацкой пижамной вечеринки, которых в его жизни было так много, не сосчитать. Тэхён тренировался, как проклятый, до последней капельки пота. К концу тренировки он был выжат, как лимон, и его промокшую футболку можно было выжимать над тазиком. Отвратно, конечно, но, по крайней мере, мысли пустовали. — Уже пришли результаты анализов, Гукки? — поинтересовался Тэхён, растирая влажные волосы полотенцем. — Да, утром маме позвонил мой лечащий врач, и она уже заказала нужные витамины. Чонгук весело улыбнулся, по-кроличьи сморщив нос, и Тэхён, на всякий случай отсканировав его внимательным взглядом и найдя внешний вид весьма удовлетворительным, позволил себе улыбнуться в ответ. Они вышли из раздевалки и спустились в холл, ненадолго задержавшись у зеркала: Тэхён во что бы то ни стало решил сделать парочку селок. — Ты сразу пойдёшь ко мне или сначала заскочишь домой? — спросил Чонгук после сотой сделанной фотографии, когда они (неужели!) покинули фотозону. — Мне нужно взять учебники, так что… — пробормотал Тэхён, одновременно с этим выбирая из кучи фотографий самые лучшие. Вот эта просто замечательно вышла! — Прошу прощения за беспокойство, вы не подскажете, как мне найти директора? — перебил его незнакомый девичий голос. Тэхён оторвался от телефона и опустил голову немного вниз, рассматривая прервавшую разговор девушку в ярко-голубых меховых наушниках. — Вам нужно в ту сторону, — на секунду задумавшись, ответил Тэхён и указал незнакомке за спину. Чонгук подтвердил его слова кивком и неуверенно зацепился пальцами за край рукава тэхёнового пальто. — Идёте прямо по коридору, сворачиваете налево, потом направо. Дверь там одна, не ошибётесь. — Большое вам спасибо, — девушка вежливо кивнула и поспешила в указанном направлении, а парни наконец вышли из здания. Эта встреча вкупе с импровизированной фотосессией порядочно задержала их, и, чтобы не опоздать на автобус и не ждать следующий целых двадцать минут, пришлось ускориться. — Так вот, я забегу домой на час и потом сразу к тебе, — продолжил Тэхён, напрочь позабыв о незнакомке, и ненароком скосил глаза на рукав, за который продолжал держаться Чонгук. — Ладно, — как-то растерянно ответил тот, тоже опустив взгляд вниз, и выпустил твидовую ткань из хватки. — Закажем пиццу или, может, суши? — Я за пиццу! — бодро воскликнул Тэхён, вдохнув свежий морозный воздух. — Как обычно, наполовину пепперони, наполовину гавайская? Автобус подъехал полупустой. Следующий с огромной вероятностью оказался бы забитым до отказа, так что то, что они успели именно на этот, несомненно, — огромная удача. Дома Тэхён с аномальной скоростью сложил в портфель пижаму, форму и прочие принадлежности, принял душ и отпросился у мамы на ночёвку. Это было больше формальностью, ведь она без вопросов его отпустила. И вот, он уже сломя голову нёсся к дому Чонгука. Путь был недлинный, от силы минут десять пешком, но одышка всё равно дала о себе знать, когда Тэхён остановился на пороге и нажал на дверной звонок. Всё-таки и без этой пробежки он сегодня жутко вымотался. Дверь открыл Чонгук, бесконечно трогательный в своей домашней одежде. На нём были хлопковые серые шорты и простая белая футболка. В груди стало тесно. Тэхён почти научился не обращать на это внимания. — Скоро приедет пицца, — оповестил Чонгук, пропустив его внутрь. — Поскорей бы. Умираю с голоду, — захныкал Тэхён, показательно погладив живот. Он разулся, поднял глаза на друга и внезапно замер, столкнувшись взглядами с Чонгуком. Это было… странно. Наверное, Тэхён просто начал сходить с ума. Со своей дурацкой любовью уже успел нафантазировать, что во взгляде, обращённом к нему, — что-то большее, чем дружеский интерес. Обувь оказалась на полке, пальто — на вешалке, шарф — в рукаве. Чонгук беззаботно что-то лопотал, пока он раздевался, но Тэхён совсем не понимал, о чём идёт речь. И вот, спустя каких-то десять минут Тэхён успокоился, и монолог Чонгука наконец превратился в полноценную беседу. Они включили горячо любимую Чонгуком полнометражку и устроили ланч прямо в постели. — Почему человек должен меняться, чтобы его заметили и полюбили? — с расстроенным лицом прокомментировал Чонгук, взмахнув ладонью с зажатым в ней треугольником пиццы. — Я думал, тебе нравится этот фильм, — вскинув бровь, заметил Тэхён. — Это классика жанра. Старьё. Банальщина, созданная для того, чтобы разгрузить мозги. — Но ведь из-за таких фильмов мы всё равно подсознательно начинаем сомневаться в себе и всё такое. Если мир внушает, что для того, чтобы люди считали тебя привлекательным, нужно измениться, то очень сложно не поддаться этому внушению, — досадливо поморщился Чонгук и одним укусом прикончил корочку от пиццы. — Конечно, это не отменяет того, что я люблю такие фильмы. Просто… не знаю. Задумался. — Если тебя это успокоит, то я… — Тэхён резко замолк, поняв, что может прищучить себя неосторожным словом. — Что ты? — с любопытством спросил Чонгук. Тэхён почувствовал на себе его пристальный взгляд, но даже не подумал отвернуться от экрана ноутбука — было как-то неловко. — Забыл, что хотел сказать, — глупо оправдался он и неуклюже соскочил с темы: — Так что, мы продолжим смотреть твою любимую нудятину? — Тэхён бросил быстрый взгляд на Чонгука. Тот задумчиво пожевал губу и решил: — Нет, сегодня я не в настроении для классики. — Печальные нотки так явно проскальзывали в его голосе, что Тэхён, даже отвернувшись, мог представить его обиженное лицо. — Просто подумай, даже этот красавчик-друг детства влюбился в главную героиню, только когда она сменила шмотки и накрасилась. Может, мне тоже стоит… — Чонгук так тихо произнёс последнюю фразу, что Тэхён засомневался в услышанном. Переспрашивать всё-таки не решился. — Порубимся в приставку? И, в общем, остаток вечера они провели за игрой в GTA («— Хён, как ты умудрился раздолбать мою машину! Ты вообще понимаешь, как долго я на неё копил?») и прохождением платформера с вырвиглазным дизайном. Когда мир перед глазами начал понемногу плыть, они переключились с приставки на телефон. Вспомнилось то самое видео, снятое Чонгуком и Чимином на тренировке, и первым делом после игры Тэхён попросил его показать. В рекомендации оно, к сожалению, как и абсолютное большинство роликов Чимина, не попало и набрало с сотню просмотров и всего несколько лайков, но комментариев — ни одного. В отличие от молчаливых зрителей, Тэхён на слова не скупился, щедро и, самое главное, искренне восхитившись их исполнением (большее внимание уделяя технике Чонгука, разумеется). Уже сонные, но всё ещё упорно борющиеся со сном, они не нашли в себе сил пролистнуть видео со скучным, затянутым началом, когда приступили к сёрфингу на просторах тик-тока. — Подожди-ка, я ничего не понял, — проворчал Чонгук и воспроизвёл тридцатисекундный ролик во второй раз. Чонгук упал спиной на подушки, пытаясь сложить пальцы в жест, о котором рассказывалось в сюжете, и сердито поджал губы, когда очередная попытка провалилась. Его волосы, небрежно раскинутые по наволочке, блестели в тусклом свечении разноцветной гирлянды и выглядели мягкими и до безумия притягательными. Так и тянуло запустить в них ладонь. Тэхён задушил в себе этот порыв и, чтобы не искушаться лишний раз, лёг рядом, вытянув левую руку вверх. — Это почти как «коза», только с большим пальцем, — терпеливо объяснил он внимающему Чонгуку на простой ассоциации. — Вот, смотри, мизинец означает «I», — повторил слова автора видео и вытянул соответствующий палец. — Указательный и большой — «Love». Видишь, похоже на букву «L»? А «U» — это мизинец и большой палец. Вот и получается: «I love you». А ты показываешь простую козу. — То есть, вот так просто? Я люблю тебя, — прошептал Чонгук, расставляя паузы между тремя последними словами. — Да, вот так, — тихо подтвердил Тэхён. Тэхён перевернулся на бок, лицом к другу, и подложил ладони, сложенные лодочкой, под голову и уставился на Чонгука. Тот, не меняя позы, продолжал удерживать руку чуть выше собственной груди и рассматривать собственные пальцы. Вскоре он, видимо, устав, уложился щекой на подушку. Теперь они находились лицом к лицу. В этот момент ему бесконечно, как никогда прежде сильно хотелось верить, что в своё по сути бессмысленное «я люблю тебя» Чонгук вложил особое, потаённое значение. Каким же всё-таки Тэхён был дураком. Он закрыл глаза в надежде как можно скорее провалиться в сон.***
— Это Чон Соён, новенькая в нашем коллективе. Она переехала к нам из Тэгу, поэтому, пожалуйста, окажите ей тёплый приём. Это было самое начало очередной утренней тренировки, и с той злополучной ночи прошло всего лишь несколько дней. Рядом с тренером Хосоком стояла девчонка, та самая, которая встретилась Тэхёну на выходе из центра и, небрежно перебив, поинтересовалась, где находится директорский кабинет. В тот раз Соён выглядела старше, возможно, из-за макияжа, возможно, из-за тяжёлой верхней одежды, но сейчас её назвать как-то иначе, чем девчонка, язык не поворачивался. А ведь она, судя по всему, была его ровесницей. Нестройный хор голосов вежливо поприветствовал его шапочную знакомую, и участники коллектива, обменявшись любезностями с новенькой, наконец приступили к растяжке. Тэхён осторожно давил на спину Чонгуку, пытающемуся наклониться как можно ниже, сидя при этом на полу. Это занятие было монотонным и совсем не отвлекало от гнетущих мыслей. Их последняя совместная ночёвка не давала ему покоя. На языке до сих пор горчило каждый раз, стоило Чонгуку при нём произнести любое слово из злополучного «Я люблю тебя». И, возможно, отныне простая просьба «дай пять» тоже встречалась с некой опаской — Тэхён попросту боялся поддаться самому себе и переплести их пальцы далеко не по-дружески. Проснувшись тем утром с Чонгуком в обнимку, он осознал, как на самом деле сложно его отпустить. В остальном всё осталось прежним: Тэхён так же активно лип к привыкшему к его подобному поведению Чонгуку — в конце концов, он всегда был довольно тактильным. Тем не менее, держать себя в руках стало сложнее, когда он уставал после длительной тренировки или не высыпался — в такие моменты самоконтроль летел к чертям. —…мы с вами уже встречались, — услышал Тэхён словно из-за плотной завесы. Он встряхнул волосами, возвратившись в реальность. Отросшие волосы упали на глаза, и Тэхён неприязненно поморщился, пытаясь откинуть прядь с лица, дёргая головой. Отчаявшись, он зачесал их назад пальцами. Несколько завитушек тут же отскочило обратно, но ему слишком надоело с ними бороться. — Да, — сдавленно пробормотал Чонгук и, изловчившись, несколько раз стукнул Тэхёна в бок безболезненными, но ощутимыми ударами, намекнув, что следует его отпустить. На обеспокоенный взгляд Чонгук жестом показал, что с ним всё было в полном порядке, и, окинув Тэхёна недовольным взглядом, стянул с руки резинку и завязал ему волосы на макушке в косой хвостик. Волосы больше не лезли в глаза. Восхищение и благодарность преисполнили его, и Тэхён отправил другу восхищённо-удивлённую улыбку. Среди разноцветных фенечек и браслетов, оплётших Чонгуково запястье, как маленькая змейка, Тэхён никогда раньше не замечал резинок. Обычно Чонгук собирал волосы ещё дома, чтобы не чертыхаться потом в раздевалке, когда волосы не укладывались в причёску так, как ему хотелось. И с каких пор он начал носить запасную? — Я Чонгук, а это Тэхён, мой хён, — представился Чонгук. — А тебя, вроде, зовут Соён? — Да, Соён. Я подумала, раз мы с вами уже знакомы, нам будет проще подружиться, — приветливо сказала Соён и протянула свою хрупкую бледную ладошку Чонгуку, осторожно её пожавшему. Тэхён проследил движение его руки недовольным взглядом. — А Тэхён всегда такой разговорчивый? — Нет, не всегда, — развеселился Чонгук. — Он сегодня просто не выспался, правда, Тэ? В ответ Тэхён промычал что-то невнятное, лишь бы Чонгук, обращающийся к нему таким мягким, ласковым тоном, не воспринял его идиотское поведение на свой счёт. Ночь была светлая и звёздная, и он действительно не смог уснуть, задумавшись о насущном, но не только это послужило причиной его молчанию. Тэхён почувствовал неудобство. Нет, не физическое, скорее, душевное. Они с Чонгуком всегда были вдвоём и друг для друга, как кусочки маленького пазла, как парные кулоны, которые хозяева не удосужились разделить. Это не менялось, даже когда они были в компании знакомых. И вроде ничего толком не изменилось. Чонгук обращал на него достаточно внимания даже при разговоре с этой новенькой, но негодование продолжало расти. — Вы давно дружите? — спросила Соён, продолжая попытки завести непринуждённую беседу. В их дуэте за общение с незнакомцами обычно отвечал Тэхён, но, посмотрите-ка, Чонгук и без него прекрасно нашёл с новенькой общий язык. Тэхён усердно, пожалуй, даже слишком усердно принялся за растяжку икроножных мышц (как бы без ног в таком случае не остаться). — С тех пор, как я переехал в Сеул, то есть, лет десять, если не больше, — с удовольствием подогрел разговор Чонгук. — Я начал заниматься танцами, вот здесь, в этой самой студии, и познакомились. — Чонгук положил тёплую ладонь на тэхёнову спину, невесомо поглаживая. Тэхён вздёрнул голову. Они встретились взглядами, и он кивнул, позволив полупрозрачной, едва заметной улыбке появиться на его прежде безразличном лице. Внутри всё довольно заурчало, стоило Чонгуку проявить к нему большее участие. — Откуда ты переехал? — всё болтала Соён, но это больше не раздражало столь сильно. Тэхён постепенно успокаивался. И что только на него нашло? — Я вот из Тэгу! Надеюсь, и мне повезёт найти здесь хороших друзей. — О, так хён тоже из Тэгу! — поражённо воскликнул Чонгук. — А я из Пусана. — Я был там в последний раз, когда мне было года четыре, так что это не считается, — отбился Тэхён. Чтобы у него было что-то общее с новенькой? Вот ещё!***
Как оказалось, кое-что общее, помимо малой родины, у них всё-таки было. Об этом Тэхён узнал, вернувшись домой вечером пятницы, где он не был примерно с половины восьмого утра. После школы он сразу же рванул на тренировку, а после тренировки порядком задержался, решив прогуляться в парке с Чонгуком, но всё же успевал к ужину с учётом всех первостепенных дел вроде переодевания и быстрого душа. — Тэхён! — сердито окликнула его нарядная мама. На ней было надето то самое сиреневое платье, что он подарил ей на день рождения в этом году с отложенных с летней подработки денег. Оно очень нравилось маме, но она нечасто находила повод его надеть. — Ты почему не брал трубку? Гости нагрянут буквально через полчаса, ты должен успеть собраться к их приходу. Тебе повезло, что у меня слишком мало времени, чтобы отругать тебя! — Гости? — глупо переспросил Тэхён, уставившись на маму. — У тебя пятнадцать минут! — прикрикнула мама, не став тратить драгоценные минуты на объяснение, и ударила его кухонным полотенцем, которое он первоначально не заметил, поражённый её нарядом. Тэхён послушно потрусил к своей комнате. Вслед донеслось сердитое: — Если ты не знаешь, для чего нужен телефон, то останешься без него! — Тэхён хихикнул и, на мгновение оглянувшись, отсалютовал маме ладонью. Он знал, что её угрозы пустые и отчасти шутливые, и ему очень нравилась эта мамина привычка. Наверное, поэтому он сам частенько прибегал к использованию её коронных фраз. На самом деле, гости в их доме — довольно частое явление, так что Тэхён не удивлён от слова совсем. Вероятно, к ним на ужин заглянет очередной папин коллега с семьей или старые мамины подруги. Он не очень любил гостей, но обычно они не задерживались надолго, к тому же, по окончании он имел полное право смыться в свою комнату, и никто не сказал бы и слова против, а если и попытался бы, то он просто пожаловался бы на жуткую усталость — мама любила его жалеть. Чёрные прямые джинсы и самая приличная его футболка (потому что на ней не было ни надрезов, ненавистных маме, ни дурацких принтов), к счастью, оказались чистыми и даже выглаженными, так что ему не пришлось волноваться о внешнем виде. Он спустился в гостиную ровно в тот момент, когда зазвенел дверной звонок. Мама тут же поспешила ко двери и заодно потянула его за собой. Тэхён закатил глаза за её спиной, но не посмел возмутиться. — Ынби, дорогая, как же я счастлива тебя видеть! Сто лет прошло с нашей последней встречи! — Мама обняла обворожительно улыбающуюся женщину и наконец обратила внимание на неловко топчущегося позади неё мужчину. — Тэян-ши, здравствуй! Ох, а ты Соён, да? Как же быстро растут чужие дети! Я помню тебя совсем малышкой. Тэхён неловко поздоровался с мамиными друзьями, пока они теснились в узком пространстве коридора. Он задрал голову, попытавшись разглядеть за их спинами некую Соён, и замер, потому что Соён-дочка-маминой-подруги оказалась той Соён, вместе с которой он посещал тренировки. — Тэхён? — удивилась она, видимо, тоже поражённая неожиданной встречей. — Так вы знакомы? — спросила мамина подруга, окинув их подозрительным взглядом. — Да, мы вместе ходим на танцы, — подтвердила Соён, и Тэхён дополнил её слова согласным кивком. Они расселись вокруг сервированного кухонного стола. Соён заняла место по левую руку от него, и он чувствовал себя в её компании странно и неловко. Вот уж чего он точно не ожидал от сегодняшнего вечера! Тем временем завязалась беседа, из которой Тэхён узнал, что, оказывается, был знаком с Соён ещё в три года, и они часто играли вместе, чего ни он, ни сама Соён совершенно не помнили. Госпожа Чон, мама Соён, была поражена этому факту до глубины души, но удивление её было весьма сдержанным. Честно говоря, она казалась весьма строгой, и он невольно посочувствовал Соён, прожившей с этой женщиной всю жизнь. Она то и дело с недовольным шиком напоминала Соён держать осанку и прятать руки, если они не были заняты блюдом. Досталось и ему самому за то, что поставил локти на стол, правда, в куда более мягкой форме. Тэхён не понимал, как его яркая, добрая мама умудрилась подружиться с суровой госпожой Чон. Тэхён с трудом дождался окончания ужина. Он и без того не был любителем подобных вечеров, но госпожа Чон умудрилась усугубить его нелюбовь вопросами о будущем и бесконечными замечаниями. Он почти выдохнул с облегчением, но вспорхнувшая доселе душа камнем рухнула в желудок, когда мама, стоило всем подняться со стульев, попросила: — Покажешь Соён-и свою комнату, Тэхён-а? — А Тэхён, само собой, не смог противиться маминой просьбе. В полной тишине они добрались до его комнаты на втором этаже. Тэхён указал Соён поочерёдно на зелёное кресло-мешок и компьютерный стул, тем самым дав ей возможность выбрать, где придётся пережидать то время, что им предстояло провести наедине. — Прекрати глядеть на меня волком, я не собираюсь уводить у тебя твоего Чонгука, — будто невзначай бросила она, на пробу покрутившись на компьютерном стуле, и цепким взглядом отследила его реакцию. — Понятия не имею, с чего ты это взяла, но Чонгук мне не нравится, так что термин «уводить» довольно некорректен, — заторможенно ответил он, стараясь выглядеть невозмутимо, и облизнул в одночасье пересохшие губы. — Ты в курсе, что уводить можно не только того, кто тебе нравится? — довольно заулыбалась она, откинувшись на спинку стула. — Так бездарно спалиться — это надо суметь. — Что? Я же сказал тебе, он мне не нравится! — запротестовал он, но голос дал предательского петуха. — Да что ты? — насмешливо переспросила Соён и выдержала короткую паузу. — Даю слово, никому не скажу, — пообещала она. В её голосе больше не прослеживалось раздражающее нахальство, но он никак не мог найти себе места от дискомфорта. Соён лениво поднялась со стула и подсела на край кровати, ближе к Тэхёну, аккуратно сжав его плечо. — Никому не скажу, даю слово, — повторилась она, и Тэхён неуверенно кивнул, часто заморгав почему-то остекленевшими глазами. — Я не собиралась тебя пытать. Не знаю, как так вышло, я просто хотела дать тебе знать, что не собираюсь лезть в вашу дружбу. Вы показались мне классными, вот я к вам и пристала. И если тебе так будет спокойнее, то я вообще по девочкам, — фыркнула Соён, не сдержав короткий смешок, — так что твой Чонгук навряд ли сможет меня заинтересовать, даже если очень сильно захочет. Тэхён пристыжено опустил голову, вспомнив, что был довольно груб по отношению к ней на тренировке. А ведь она не сделала ничего плохого. — Знаешь, ты первый человек, который догадался об этом… В смысле, о моих чувствах. Мне правда жаль, я не знаю, что тогда на меня нашло, но он был так приветлив с тобой, и я… — Приревновал, — подхватила Соён, сочувственно поджав губы. — Всё в порядке. Я даже готова побыть в роли твоей жилетки, если нужно. Не думаю, что ты сможешь плакаться Чонгуку о Чонгуке, — пошутила она, заставив его усмехнуться. — В таком случае, можешь приниматься за работу, — подыграл он. Если подумать, Чонгуку о Чонгуке плакаться и вправду было как-то не комильфо, так что ему определённо не помешала бы подруга, любезно согласившаяся выслушивать его нытьё. Конечно, Тэхён не был рад тому, как легко вскрылась его влюблённость, но в этом была его вина, нужно было скрывать свои чувства тщательнее. Он не хотел бы, чтобы об этом прознал кто-то помимо Соён. Тэхён не был уверен, что может ей доверять, но ему оставалось лишь надеяться на её добросовестность. И, возможно, попробовать найти с ней общий язык (что оказалось куда проще, чем он полагал).***
С того вечера Тэхён и Соён начали общаться достаточно часто и хорошо для того, чтобы назваться неплохими друзьями. Всё то время, на которое их родители решили сплавить детей наверх, они провели за общей любимой игрой вперемешку с разговорами, сначала неловкими и скомканными, но с наступлением темноты становящимися всё более откровенными. Соён рассказала, что где-то в Тэгу осталась её возлюбленная Суджин, познакомилась с которой она в средней школе — их тогда посадили за соседние парты. Их отношения строились плавно, ступень за ступенью, без драм и внутренних терзаний, чему Тэхён мысленно позавидовал: любовь так резко ударила ему в голову, что он до сих пор не имел понятия, что с ней делать. Потому что так просто, как у Соён с Суджин у них с Чонгуком точно не вышло бы, как минимум потому что через всю их совместную историю тянулась дружба. Они свыклись и притёрлись друг к другу, как давние друзья, и Тэхён не мог представить, чтобы Чонгук испытывал хотя бы долю тех нежных, трепетных чувств, что испытывал он сам по отношению к нему. «Из друзей в возлюбленных» — один из самых популярных сюжетных тропов в кино, книгах и манхвах. Но ни в одном просмотренном Тэхёном фильме, ни в одном прочитанном им комиксе не содержалось ни одной подходящей реальному миру инструкции по покорению лучшего друга. Тэхён перерыл кучу материала, чтобы в этом увериться. Он не хотел выставлять себя идиотом, не хотел портить дружбу, он всего лишь хотел понять, как ненавязчиво намекнуть на собственные чувства. И его нерешительность всё усложняла. — Это трудно, — пожаловался он однажды, потирая переносицу. — Я не хочу всё испортить своими дурацкими чувствами, но в последнее время мне так трудно вести себя с ним как обычно, будто ничего не происходит. — А вдруг он всё-таки что-то к тебе чувствует? Почему ты так категоричен? Я видела, как он на тебя смотрит. Поверь, взгляд у него от твоего не сильно отличается: те же сердечки в глазах, — уверяла Соён и, наткнувшись на молчание, ударила его локтем в бок. Да что за привычка такая у его друзей: постоянно калечить?! Тэхён поморщился, но не доставил ей удовольствия услышать его полный боли крик. Это он оставит Чонгуку. — Нет у него в глазах никаких сердечек, — пробормотал Тэхён, возведя в памяти его взгляд, и прикусил язык, чтобы удержаться от глупостей, вроде той, что вертится у него на языке каждый раз, стоит взглянуть Чонгуку в лицо. Он прикрыл глаза, погрузившись в себя. Его глаза… Они так сияли, словно в них была целая вселенная, наполненная жёлтыми карликами, белыми гигантами и сверхновыми. Из всех возможных вселенных он всегда будет выбирать эту. Ведь звёзд прекрасней, чем те, что поселились в глубине любимого взгляда, он ещё не встречал.***
Тэхён становился параноиком. Стоило ему протянуть ладонь, чтобы ласково встрепать чонгуковы волосы или привычным жестом взять под руку, он тут же судорожно одёргивал себя, а в ответ на недоумённый взгляд лишь нервно улыбался (Соён утверждала, что это выглядит пугающе). Тэхён понимал, что ведёт себя глупо, но свербящее внутри чувство было сильнее здравого смысла. В голове оглушающе визжала сирена и бесконечной лентой крутилась запись: «Чонгук может понять, если ты продолжишь быть таким очевидным придурком». В последнее время он либо грустил, либо нервничал — это были его единственные состояния. В мыслях творился полный беспорядок, стоило Чонгуку подойти к нему ближе, чем на полметра. К счастью, Соён оказалась замечательной подругой; она вовремя замечала его состояние и выручала, если его поведение становилось совсем уж ненормальным. Они стали чаще тусоваться втроём. Тэхён был рад, что Чонгук поладил с Соён, но, сказать по правде, впервые он пригласил подругу на прогулку только потому что стал опасаться оставаться с Чонгуком наедине. А ещё одним прекрасным днём Хосок объявил: «Соревнования состоятся через полтора месяца. На них съедутся танцевальные группы со всей страны, так что мы должны хорошенько постараться, чтобы победить». И начался ад. Кажется, в спортивном зале Тэхён теперь проводил времени больше, чем суммарно в школе и дома. Полтора месяца — не такой уж и большой срок для того, чтобы подготовить и отточить до идеала номер длиной в четыре с половиной минуты. Дни сменялись днями и текли быстро и однообразно. Школа — тренировка — дом. Сил не оставалось даже на Чонгука, и теперь они проводили вдвоём только несколько часов по воскресеньям, потому что даже в субботу Тэхён не мог вырваться: днём занимался уроками, а вечером ужинал с семейством Чон. Такая вот новая убийственная рутина. — Может, прогуляемся сегодня после тренировки, хён? — предложил Чонгук во время короткого перерыва. Прошло уже две недели в этом безумном темпе. Все танцоры были потными и физическими вымотанными после первой части тренировки, а у Тэхёна на фоне внутренних переживаний и вовсе начал плавиться мозг. — Вряд ли, Звёздочка, — устало протянул он. В комнате для практики было так душно, что запотело зеркало, а полы покрылись влагой. Хотелось выбежать на улицу и надышаться вдоволь свежим воздухом. — Единственное, о чём я могу думать, это моя уютная кроватка. Соён прикрыла распахнутый в немом удивлении рот ладонью, а Чонгук непонятливо нахмурился. А Тэхён, разумеется, всего этого не замечал. Он развалился на полу, подложив под голову предплечья, закрыл глаза и почти полностью отключился от внешнего мира, пребывая в состоянии, чем-то похожем на дрёму — всё слышал, принимал участие в беседе, но плохо соображал. — Какая ещё Звёздочка? — сконфуженно переспросил Чонгук. — Это ты меня так назвал? — Угу, — сонно подтвердил Тэхён. — Ты когда-нибудь рассматривал свои глаза? Они всегда так сияют, будто усыпаны маленькими звёздочками. — Соён, впавшая в состояние, близкое к панике, ощутимо ткнула его под рёбрами. Он собрался было возмутиться, как вдруг замер. В мыслях словно прошёлся ураган, не оставивший за собой ни одного подходящего слова. — То есть, я… я хотел сказать, что… — промямлил Тэхён себе под нос, не зная, как оправдаться. На его удачу, Чонгук взял ситуацию в свои руки. — Не думал, что у меня такие интересные глаза, — растерянно вымолвил он и неловко улыбнулся, пальцами выводя одному ему видимый рисунок на полу. — Это мило, спасибо. Ты можешь… называть меня так, если тебе хочется. — Правда? — облегчённо булькнул Тэхён одновременно с испуганной Соён и приподнялся на локтях. — Если ты не против, то… я мог бы, — выпалил Тэхён и скромно прибавил: — Звёздочка. Тэхён надеялся, что не покраснел слишком сильно — он чувствовал, как горит лицо. Он уткнулся взглядом в пол, успев лишь заметить, как Соён прятала смех в ладонях. Позже, когда они уже проводили Чонгука до дома и спешили к Тэхёну домой на очередной совместный ужин, она сказала: — Я чуть не умерла от неловкости. Вы такие… Вы такие очевидные! — Соён не могла сдержать истерического хохота. — Раньше я не была в этом уверена, но сейчас… Вы, ребята, друг в друга по уши! Соён заливисто засмеялась и сорвалась с места, стоило ему в шутку замахнуться на неё сумкой. Он бросился в догонку, крича: — Эй, Чон Соён! Разумеется, Тэхён и не думал воспринимать её слова всерьёз. Она состояла в чудесных, полных любви отношениях со своей девушкой и наверняка видела мир в радужном свете. Взаимность? Он не собирался тешить себя глупыми надеждами и расстраиваться лишний раз.Чонгу <3 Вы уже пришли, хён?
Тэ ʕ ᵔᴥᵔ ʔ Да, всё хорошо! Ты поел? Отдыхаешь?Чонгу <3 Да, все отлично. Но я немного расстроен, что мы не пошли гулять. Мне кажется, в последнее время ты проводишь больше времени с Соён, чем со мной, даже когда мы втроём, ха-ха :)
Тэ ʕ ᵔᴥᵔ ʔ С этими тренировками совсем не остаётся времени, а с семейного ужина не так уж просто слиться, сам понимаешь, Чонгу~ Обещаю, завтра мы потусим как в старые-добрые!!!Чонгу <3 Ловлю на слове
***
Обещание Тэхён сдержал. В воскресенье, около двух часов дня, они встретились и сели в автобус, чтобы добраться до центра и там прогуляться, а потом сходить в кино: они давно хотели посмотреть новую подростковую мелодраму, и вот наконец выпала возможность. На улице было много людей: как местных, выползших на прогулку в конце загруженной недели, так и туристов, приехавших в столицу ради новых впечатлений. А колоритный Мёндон не мог не впечатлять обилием разноцветных вывесок, магазинов самых разных направленностей и ресторанчиков традиционной корейской кухни. — Так красиво, — восхищённо выдохнул Чонгук. Тэхён невольно залюбовался его искрящимся взглядом. — Давно мы здесь не были, да? — Вечером, когда загорятся билборды и гирлянды, будет ещё лучше, — подметил Тэхён, пряча замёрзшие под промозглым ветром ладони в карманы сдержанного коричневого пальто. Свои перчатки ему пришлось отдать Чонгуку, умудрившемуся в такую погоду надеть куртку с карманами-обманками. Признаться, вид его кистей, обтянутых тэхёновыми перчатками, вызывал в нем исключительно положительные эмоции — так приятно было осознавать, что он чем-то помог ему. Но перчатки были не самыми тёплыми, и Тэхён поторопился затащить их в кинотеатр. Они купили билеты на ближайший сеанс и, так как до него осталось целых сорок минут, решили немного повременить с покупкой попкорна и напитков. Они присели за красный пластиковый столик, на поверхность которого Чонгук умостил стянутые перчатки. Костяшки его пальцев покраснели от холода, и он сцепил их в замок, чтобы скорее согреться. — Сильно замёрз? — забеспокоился Тэхён. — Немного, — признался Чонгук, глядя на него совершенно обезоруживающе, и Тэхён попросту не выдержал. Он сделал то, что обязан был сделать: бережно укутал его ладони-ледышки в свои горячие пятерни. — Сейчас согреем их по очереди, — объяснил Тэхён, уверенный в том, что делает, как никогда. Чонгук на секунду поджал губы и отвёл взгляд куда-то вдаль. Тэхён, как не бился, не сумел расшифровать это выражение лица. — Всё в порядке, Звёздочка? — ласковое прозвище сорвалось с языка без его ведома. — Просто хочу уже посмотреть фильм, — ответил Чонгук, улыбнувшись. — Можем купить еды заранее, пока там не выстроилась очередь, — предложил Тэхён, сверившись со временем. Они взяли среднее ведёрко карамельного попкорна и два маленьких стакана газировки, потому что не планировали объедаться здесь, в кинотеатре, когда в их распоряжении были десятки местных ресторанчиков. В зале была едва ли занята половина всех кресел. Тэхён и Чонгук взяли места по центру, и поблизости, на удивление, не было ни души. Тэхён с робостью и нетерпением представлял момент, когда их пальцы встретятся в ведёрке с попкорном, и сам же мысленно с этого смеялся. Он думал и о том, что Чонгук, устав сидеть прямо, положит голову на его плечо. Картинки мелькали в голове, и громкий звук сообщения порядочно испугал его, замечтавшегося. — Вот чёрт, забыл отключить, — оправдался он шёпотом непонятно зачем. Тэхён нажал кнопку отключения звука и собрался уже убрать телефон в карман, как экран снова загорелся, на этот раз беззвучно, оповещая о двух новых сообщениях. Он не хотел отвлекаться, но невольно пробежался взглядом по строчкам и мигом похолодел.Соён-и кое-что случилось чувствую себя отвратительно можешь поговорить со мной минутку? если не выговорюсь кому-нибудь, то взорвусь у тебя же свидание!!! извини, я забыла! поговорим позже, ладно? набери меня обязательно
Тэхён, не смотря на все новые сообщения, не смог проигнорировать отчаяние, так явно скользившее между строк. Каким бы он был в таком случае другом? Он легонько потормошил Чонгука за плечо и предупредил, что отлучится из зала на несколько минут. — Но фильм же только начался? — Тэхён виновато пожал плечами и, пробормотав что-то непонятное, оставил Чонгука одного. Он остановился в нескольких метрах от входа в кинозал и набрал номер. Внутри скребло нехорошее предчувствие. Спустя два гудка раздался всхлип, немного неотчётливый, будто его пытались приглушить. — Прости, что отвлекла от свидания, — проблеяла Соён, звуча так, словно ещё секунда, и она не удержится от рыданий. — Я просто… Не знаю. Боже, прости. — Соён-а, что стряслось? — мягко и успокаивающе осведомился Тэхён. — Кажется, мы с Суджин только что расстались, — поделилась она вперемешку со всхлипываниями и шмыганьем. — Я сейчас приеду, — предупредил Тэхён. — Ты совсем с ума сошёл? — раздосадовано проныла Соён. Обычно в такой ситуации она бы разозлилась, но, видимо, совсем расклеилась. — Даже не вздумай! Зря я тебе написала. — Жди через двадцать минут, — прочеканил он и оборвал дальнейшие попытки его отговорить, отключившись. Тэхён не имел права поступить иначе, не мог не помочь, не утешить подругу, которая всё их непродолжительное знакомство только и делала, что выслушивала его нытьё и не сдавалась, подталкивая и подбивая его обозначить свои намерения и сделать первые шаги к Чонгуку. Какой бы из него вышел друг, если бы он оставил её одну в такой очевидно сложный для неё период? Тэхён вернулся вовнутрь, чтобы забрать своё пальто, висящее на спинке его кресла, и предупредить Чонгука об уходе. — Ты издеваешься? — Чонгук смерил его долгим взглядом, и это было единственным, что Тэхён умудрился разглядеть. Во мраке, царившем в зале, невозможно было увидеть лица собеседника достаточно чётко, чтобы с лёгкостью распознать по мимике, как он настроен, а из тихого шёпота и вовсе невозможно было вычленить хоть какую-то эмоцию. Впрочем, и без этого было понятно, что Чонгук не слишком-то доволен его решением. — Свожу, куда хочешь, за свой счёт, только не злись, Звёздочка, — упрашивал Тэхён, нежно сжимая чонгуковы пальцы. — Ладно, — подобрел Чонгук. — Что за такое важное дело, ради которого меня можно кинуть? — Ох, просто мне позвонила Соён… — оправдывался Тэхён, с осторожностью подбирая выражения, чтобы ненароком не выдать проблемы Соён — он не знал, не была бы она против, расскажи он о случившемся. Он не замечал, как леденел, несмотря на все его старания, чонгуков взгляд с каждым новым словом. — У неё кое-что случилось. — Вот как, — прошелестел Чонгук и дёрнул рукой, высвобождая ладонь из хватки. Конечно, в кинотеатре и вовсе не было принято разговаривать, но если это так необходимо, то стоило говорить как можно тише, чтобы не побеспокоить остальных посетителей. Тем не менее, его голос был едва различим даже для находящегося в непосредственной близости Тэхёна. — Не обижайся, — воззвал Тэхён, корча умильную рожицу. — Просто так сложились обстоятельства. Мне нужно ехать. — Так езжай уже, хватит тратить на меня время, — ровно сказал Чонгук. — Из-за тебя я пропустил уже минут десять фильма. — До завтра, Чонгу, — попрощался Тэхён, потрепав его по макушке, но Чонгук даже не удосужился посмотреть на него, только вздрогнул, как будто из-за прикосновения по коже пробежали противные мурашки. Тэхён недовольно поджал губы, но промолчал и, подхватив пальто, поспешил выйти на улицу, чтобы уже там дождаться машину такси. Телефон, не переставая, вибрировал, — наверное, звонила Соён. Он не брал трубку, потому что боялся поддаться на её уговоры не приезжать. Мороз защипал щёки, и горло, прикрытое лишь разболтанной горловиной старого кашемирового свитера, чуть запершило. Ветер стал крепче в сравнении с тем, каким был всего несколько часов назад, Тэхён невольно заволновался. Чонгук ведь вечно не обращал внимание, туго ли завязан его шарф, не сбилась ли шапка, застёгнута ли до конца молния на куртке. Мог забыть и о перчатках, запиханных в карманы джинс, и выйти в такой холод с голыми ладонями. Для того, чтобы напомнить, у него всегда был Тэхён. Будет ли уместно сделать это сейчас, за полтора часа до конца фильма? Тэхён боялся, что может проворонить время, когда будет у Соён дома, и отправил Чонгуку короткую смску. Уже в авто Тэхён с удивлением обнаружил, что порядком замёрз, и отогреться не удалось даже от тепла, исходящего от печки. Хотелось скорее снять уже заледеневшие на холоде и совсем не греющие штаны и кофту, поэтому он радостно встретил предложение Соён переодеться в домашние вещи её отца и выпить горячее какао. Соён выглядела измученной: глаза припухли от слёз и будто остекленели. — Выкладывай, — потребовал Тэхён, с ногами забравшись в одно из двух кресел, стоявших друг напротив друга в комнате подруги. Какао было настолько горячим, что от кружки исходил приятный согревающий жар. — Что ты сказал Чонгуку? — пытливо уставилась на него Соён, напрочь проигнорировав сказанное Тэхёном, и тот закатил глаза. —Да ничего особенного: что ты позвонила и что у тебя случилось кое-что серьёзное. В общем, без подробностей. — Пойдёт, — с мрачным видом проворчала Соён. — Но если ты всё-таки сказал что-то не то и обидел Чонгука, я тебя прибью. — Как я могу обидеть Чонгука? — не на шутку оскорбился Тэхён, выделив интонацией самые важные во всей фразе слова: «я» и «Чонгука». Они синхронно отхлебнули из кружек. — Я всё ещё недовольна, что ты приехал, — пробубнила Соён, поставив полупустой стакан на низкий столик между креслами, и подтянула колени к подбородку. Она оттягивала предстоящий разговор, как могла, но спустя несколько минут сумела собраться с духом: — Такая глупая ситуация случилась, и от этого только обиднее. С чего всё началось, — медленно вспоминала она, заполняя возникающие паузы мычанием. — В общем, я случайно проигнорировала несколько её сообщений — ох, она этого терпеть не может. Просто перешла по уведомлению от мамы, — она спрашивала, что нужно купить домой, — и вышла. Суджин, конечно, разозлилась; сказала, что я ужасная партнёрша, раз постоянно так делаю — забиваю на то, как она себя из-за этого чувствует. Я, конечно, тоже разозлилась, и слово за слово мы наговорили друг другу кучу гадостей. Попомнили всё, что могли, начиная с первого дня знакомства. Как же глупо звучит… Но так оно и есть. Голос у Соён постоянно скакал, и она то пищала, то хрипела. Тэхён решил дослушать, прежде чем высказывать своё мнение. — А потом я пролистала переписку вверх, просто посмотреть, что она там мне писала. Оказалось, Суджин узнала, что завалила пробный экзамен. Я должна была поддержать её, — отчаянно заявила Соён. — А вместо этого начала припоминать все прошлые обиды. Суджин это подхватила. Знаешь, это так неприятно, когда обвиняют в том, за что ты давно извинилась — раньше я об этом и не задумывалась. А потом она сказала что-то вроде: «Зря мы начали встречаться, толком друг друга не узнав», — договорила Соён и шумно хлюпнула носом, сжавшись в клубочек. Тэхён понятия не имел, нуждалась ли Соён в совете или просто хотела быть выслушанной, и постарался поддержать самым лучшим и действенным способом — быть рядом. Он порывисто подскочил с сиденья и застыл в неудобной позе, обняв подругу. В его объятиях Соён постепенно затихала. Обратив внимание на его дурацкую стойку (он наклонился над ней под углом меньшим, чем девяносто градусов), она прекратила на секунду заливать его плечо слезами и потянула на себя. Это была не самая удачная идея — умаститься вдвоём в не самом широком кресле, но они не обращали внимание на лёгкий дискомфорт. — И что решила с этим делать? — неловко осведомился Тэхён, принявшись накручивать светлую прядь волос подруги на указательный палец. — Думаю позвонить ей вечером. Я уже готова к разговору, но я всегда была более отходчивой, так что нужно немного подождать, — рассуждала Соён. — Главное, я знаю, что не хочу её терять. Мы наговорили друг другу много «хорошего», но какой смысл на этом зацикливаться, если с её приходом моя жизнь стала куда интереснее? Надеюсь, для Суджин-и всё так же. — Вы обязательно помиритесь, — уверил Тэхён. Он отстранил от себя Соён, ободряюще сжал плечи и улыбнулся. — Не верю, что такая классная девчонка, какой ты её описывала, может оказаться такой гадиной. Соён прыснула со смеху и, спихнув его с кресла, пригубила какао. — Остыло, — поморщилась она. — Пойдём, заварим ещё по кружке. — Подожди секунду, — пробубнил Тэхён, проверяя мессенджер на наличие входящих сообщений. Чонгук так ничего и не ответил, но приписка «прочитано» горела внизу диалога. Тэхён нахмурился, отправляя ещё одно сообщение. «Всё в порядке, Чонгу? Почему не отвечаешь?», —написал он и прибавил громкость на телефоне, чтобы не пропустить уведомление. Ответили ему спустя долгих пятнадцать минут коротеньким словом из двух букв («да»), от которого веяло холодком. Тэхён отправил целый ворох новых сообщений, но и на этот раз остался проигнорированным. Чонгук, наверное, просто вырубился от усталости, как только голова коснулась подушки, или у него села «социальная батарейка», отвечающая в человеческом организме за коммуникацию — у его Чонгука такое переодически случалось. Тэхён не прилагал и мысли, что что-то может быть не так.***
В этот понедельник, как и в любой другой первый день недели, Тэхён дожидался друга на автобусной остановке. Они всегда встречались, чтобы вместе добраться до студии, и это стало настолько привычным за несколько лет, что даже не оговаривалось. Поэтому, когда опоздание стало совсем уже неприличным, окоченевшими на морозе пальцами (конечно, без перчаток ведь!) он еле-еле набрал короткое «Ты где?». Ответ пришёл незамедлительно: «Забыл предупредить, у меня брат приехал погостить, пообещал, что будет меня везде катать, пока дома. Так что ты без меня пока что, ладно?». Тэхён сконфуженно надулся, но расстроиться не успел, потому как ровно в этот момент подъехал один из подходящих ему маршрутов. По приезде неприятный осадок рассасывается, словно ничего и не случилось, даже несмотря на то, что за опоздание ему влепили суровое наказание (не то чтобы он к ним не привык). И тренер, к тому же, так лютовал всю тренировку, так что у Тэхёна не хватило сил заметить, как старательно Чонгук сводил их общение к нулю. К утру среды все его сообщения остались непрочитанными, но Тэхён великодушно скинул бессовестное игнорирование на то, что Чонгук проводил свободное время с братом. Он ведь с детства был с ним очень близок, а когда они были помладше, и вовсе ныл из-за того, что скучал, так что это казалось вполне естественным оправданием. Но среда шла точно по тому же сценарию, что и понедельник, словно нерадивый автор слово в слово скопировал чьё-то оригинальное произведение. Чонгук всё так же игнорировал, а Тэхён всё так же ничего не понимал. Но начал догадываться, что что-то здесь было нечисто. Пятница стала кульминацией нелепого подросткового кино. В этот день Тэхён проснулся рано, даже раньше будильника. За окном серело мрачное небо, ветер шумел и свистал, что стены ходили ходуном. Погода была отвратительной, что не хотелось ни вставать, ни подольше нежиться в кровати. В такую погоду вообще ничего не хотелось. Тэхён вяло почистил зубы, глядя на собственное унылое отражение в зеркале, без аппетита позавтракал, медленно переоделся из пижамы в школьную форму и поплёлся к остановке — времени в запасе было достаточно, чтобы не торопиться. На плохое зрение Тэхён никогда не жаловался, но на секунду засомневался, когда увидел на остановке, находящейся прямо через дорогу, Чонгука, по кончик носа укутанного в огромный шарф. На руках у него были тэхёновы перчатки. Он в недоумении пялился на него несколько мгновений и, проигнорировав щемящее чувство в груди, вынул из кармана пальто мобильник. Тэ ʕ ᵔᴥᵔ ʔ Сегодня тоже брат подвезёт на тренировку и в школу?Чонгу <3 Да, уже жду его в машине
Тэхён нахмурил брови, наблюдая за Чонгуком, натягивающим снятую ранее перчатку обратно на ладонь. Неужели всё это время его избегали?! Так и хотелось перебежать дорогу, наплевав на запрещающий сигнал светофора, но огромным усилием воли ему удалось сдержать порыв. Он терялся, не имея понятия, в чём так сильно облажался, но уже чувствовал вину. Тэхён проводил рассеянным взглядом автобус, в которой только что сел Чонгук, и бессильно сжал кулаки.***
— В чём дело? — вечером того же дня припёр его к стенке Тэхён. Чонгука, который сейчас с самым независимым и надменным видом прижался к шкафчику, оказалось гораздо легче подкараулить наедине, чем казалось прежде. Даже помощь Хосока, к которому он подходил с просьбой перед тренировкой (пришлось вывалить на него случившееся в общих чертах и вытерпеть насмешливо-умилённую улыбку), не пригодилась — Чонгук сам захотел позаниматься после занятия дополнительно в одиночестве и попросил об этом у тренера, о чём тот и сообщил Тэхёну. Тэхён выжидал почти четверть часа, пока остальные из группы уйдут, и вернулся в зал. Чонгук, естественно, общаться с ним не захотел и вернулся в раздевалку, чтобы избежать разговора, скинув это на очень важные дела, о которых он чуть не забыл. — О чём ты? — нагло парировал Чонгук, скрестив руки на груди. Тэхён тяжело вздохнул и взъерошил волосы на затылке. — Почему ты меня избегаешь? — смело задал вопрос он. Чонгук, растерявшийся от прямоты, с трудом нашёлся, что ответить. — С чего ты взял, что я тебя избегаю? — наконец сказал он. — Чонгук, — устало протянул Тэхён, — я же не совсем дурак. Пожалуйста, скажи, что я натворил. Я не хочу, чтобы ты дулся. Чонгук возмущённо приоткрыл рот, но не смог выдавить и слова. Он тяжело вздохнул, а его щёки и уши налились краснотой. — Ещё чего! — гневно фыркнул Чонгук, круто развернувшись к Тэхёну спиной, и отпер шкафчик, к которому до этого прижимался. — Как у тебя всё просто. Чонгук был так зол, что это прослеживалось даже в его движениях — вещи в спортивную сумку он закидывал так резко, что они приземлялись на её дно со шлепком. Закончив, Чонгук натянул худи, едва не запутавшись в капюшоне, накинул куртку и застегнул молнию с такой силой, что чуть не оторвал собачку. Так он хотел показать, что разговаривать им было не о чем, но Тэхён на этом останавливаться не собирался и крепко ухватил Чонгука за запястье. — Не веди себя как ребёнок! — рассердился Тэхён. Чонгук активно задёргал рукой, пытаясь вырваться, но ему это не удалось, и он яростно выдал: — Если тебе не нравится, как я себя веду, то изволь отвалить от меня и общаться с кем-нибудь другим. Ой, погодите-ка, о чём это я? Ты ведь уже это сделал — променял меня на Соён! Чонгук высвободил руку неожиданным рывком, и, подхватив сумку, обошёл опешившего Тэхёна и вылетел из раздевалки, громко хлопнув дверью. Тэхён недоуменно глядел ему в след, пока осознание не заполнило пробелы в его понимании ситуации. Он сгрёб верхнюю одежду в охапку и помчался вдогонку, надеясь успеть добежать до Чонгука прежде, чем тот сядет в автобус. Ледяной ветер неожиданно сильно ударил в лицо и растрепал волосы, когда Тэхён вышел на крыльцо здания. Он окинул улицу коротким взглядом, заметил ссутуленную спину Чонгука и изо всех сил рванул к нему, не чувствуя холода, и всё-таки догнал. Тяжело дыша, Тэхён схватился за его плечо. В груди жгло, и он не мог вымолвить и слова. — Ты сумасшедший? — разозлился пуще прежнего Чонгук, увидев, что Тэхён выбежал на улицу в одном свитере. Он вырвал торчащий из рукава шарф, сам повязал на тэхёнову шею и указал пальцем на пальто в его руках. — Надень сейчас же, придурок! — Чонгук! — воскликнул Тэхён, послушно укутавшись в пальто. — Что?! — с той же интонацией передразнил его Чонгук. — Пожалуйста, прости меня, прости-прости! Ты всегда будешь для меня на первом месте, ты же знаешь, — сказал Тэхён, зацепившись окоченевшими пальцами за чонгукову куртку. — А что насчёт того раза, когда ты бросил меня в кино ради Соён? Говоришь, что я тебе важнее, но проводишь времени с ней больше, чем со мной, — язвительно отозвался Чонгук. В его голосе уже не было прежней злости, проскальзывали лишь вымученные нотки усталости. — Раз уж вы встречаетесь, могли бы сделать милость и рассказать об этом своему другу, — почти прошипел он, не смотря ему в лицо. — Мы не встречаемся, — поспешил разуверить Тэхён и мысленно просил у Соён прощения. — У неё вообще-то девушка есть! В тот день они сильно поссорились, ей было плохо, вот она и позвонила мне — мы же друзья. Я не мог оставить её одну в таком состоянии. Ты бы слышал, как она говорила, Чонгу, я сам чуть не плакал. Чонгук, впрочем, не унимался: — Даже если вы не встречаетесь, я всё равно чувствую себя третьим лишним. Ты без объяснений меня кинул, а Соён не захотела ничего рассказывать! Отличная дружба получается, а главное, основанная на взаимном доверии! Что я ещё должен думать? — Ты не третий лишний, — в сердцах отрицал Тэхён. Его ладони соскользнули по гладкой плащевой ткани на предплечья, и он отчаянно их сжал. — Просто я не знал, можно ли рассказывать об этом, а у Соён наверняка были свои причины молчать. — Ладно, хён, — прервал его сумбурное бормотание Чонгук, смягчившись, и заглянул в глаза впервые за несколько дней. Тэхён затаил дыхание, невольно залюбовавшись. — Я не могу сказать, что простил тебя, но избегать больше не буду, так уж и быть. —Чонгу, — жалобно произнёс Тэхён, почувствовав, как после этих слов его заполнила уверенность. Его пальцы якобы случайно оказались близко к ладоням, затянутым в перчатки, и он нежно их сжал. В груди поднялось удовлетворение вместе с отчаянием. А вдруг Чонгуку не хотелось держаться за руки? Но Чонгук всего лишь бросил непонятный взгляд на их сцепленные пальцы, прикусил нижнюю губу, как будто напряжённо о чём-то размышлял, и расслабился. — Ладно, прощу при одном условии, — мило улыбнулся он. Тэхёново сердце заколотилось в столь безумном ритме, что в голову закрадывались сомнения: а вдруг Чонгук поймет, что виноват в его ненормальном сердцебиении? — Я проголодался, так что ты купишь мне поесть. И ещё несколько раз, когда я попрошу, тоже. Тэхён облегчённо выдохнул, услышав такое простое условие. — Я расщедрюсь на самгёпсаль, — пообещал Тэхён, проследив, как уголки чонгуковых губ дёрнулись вверх. Сдерживать желание сцеловать эту чудесную улыбку с каждым днём становилось всё труднее и труднее.***
Как только они с Чонгуком помирились, Тэхён был на седьмом небе от счастья, пока не понял, что теперь всюду, где они бы не оставались наедине, их преследовала душащая неловкость. Тэхён расстраивался, злился, но всё равно старался проводить с Чонгуком настолько много времени, насколько это вообще было возможно, учитывая их общую загруженность. Он провожал его до дома после тренировок, шёл навстречу перед ними и, невзирая ни на какие обстоятельства, вытягивал на прогулку, где они были только вдвоём, как минимум раз в неделю. Тэхён, как обычно это бывало, развалился на полу во время пятнадцатиминутного перерыва, и устало смежил веки. Он прекрасно знал, что вряд ли сможет урвать хотя бы несколько минут сна в такой обстановке, но не отказал себе в маленьком удовольствии. По хорошему надо было бы встать, высушить мокрые от пота волосы полотенцем и найти для них какую-нибудь резинку, ведь любимая бандана снова оказалась забыта дома. Тэхён слышал, как стучала пальцами об экран телефона Соён, сидевшая рядом, и как плавно опустился на корточки по другую сторону от него Чонгук. Он открыл глаза, уставившись на него снизу-вверх. — Я нашёл твою бандану у себя в сумке, — хмыкнул Чонгук и потряс в воздухе злополучным куском ткани. — И как она там оказалась? — лениво поинтересовался Тэхён. — Наверное, ты перепутал наши сумки с утра, — предположил Чонгук, и Тэхён согласно кивнул. Спросонья он вполне был способен на подобное, в особенности учитывая, как сладко спалось с Чонгуком под боком этой ночью в доме Тэхёна — они втроём устроили ночёвку. Кровать уступили Соён, как единственной девочке, а сами кое-как разместились на узком футоне на единственном свободном клочке пола. Не сказать, что это было очень удобно — они друг другу мешались. Но зато как приятно было прижаться к другу перед сном, не ища оправданий! — Как можно было перепутать? Они же даже не похожи, — насмешливо прокомментировала Соён. Тэхён с возмущением крикнул «Эй!», подорвавшись с места, но был остановлен ласковым прикосновением чонгуковой ладони к собственным волосам. Он замер, опешив, и Чонгук тут же одёрнул руку, словно ошпаренный кипятком. — Ты собираешься надевать свою бандану? — вдруг напрягшись, спросил Чонгук, пытаясь не смотреть Тэхёну в глаза. — Сейчас, — брякнул Тэхён, осторожно потянув бандану за кончик, торчавший из кулака. Он не хотел вызвать ещё одну неловкую ситуацию случайным касанием. — Пойду к зеркалу, — зачем-то предупредил неровным голосом и неестественно бодро, как будто это не он валялся без сил на полу секунду назад, подскочил с места. Едва Тэхён оказался достаточно далеко, чтобы не расслышать их голосов, Соён, не отрываясь от телефона, поинтересовалась: — И долго вы будете друг от друга шарахаться? Такое чувство, что вы не лучшие друзья, а парочка в конфетно-букетном периоде, или как там он называется. — Мы не парочка, — выдавил Чонгук, покрывшись красными пятнами. — Да неужели? — вздёрнула бровь Соён, посмотрев на него свысока. — Пойду-ка помогу Тэхёну, он, кажется, не в состоянии сейчас справиться с банданой. А ты бы пока лучше подумал над моими словами. Она, как и сказала, поспешила их общему другу на подмогу, оставив Чонгука, нервно кусающего губы, бесконечно проматывая в мыслях их короткий разговор.***
В гримерке было до невозможного шумно и тесно: танцоры едва ли не стояли друг у друга на головах. Их было настолько много для этой маленькой комнатки, что пришлось даже создать очередь, чтобы более-менее упорядоченно воспользоваться немногочисленными туалетными столиками и нанести макияж. — Круто выглядит, да? — взволнованно пробормотал Чимин, разглядывая свой наряд в зеркале трюмо. — Что, волнуешься? — Что-то вроде того, — отозвался Тэхён, напряжённо наблюдая за Чонгуком и Соён, о чём-то перешептывающихся с самым таинственным видом, в отражении того же зеркала, и одновременно нанося на кожу тональное средство. Он был мрачен, расстроен и немного обижен на то, что даже с Соён, недавно присоединившейся к их компании, Чонгук общался свободнее, чем с ним, своим другом детства. Вдобавок к этому шла нервозность. Тэхён был на взводе перед первым выступлением на таких ответственных соревнованиях и как-то растерян. …А что, если он прямо сейчас подойдёт к Чонгуку и поцелует его? — Не волнуйся, Тэ! — Чимин снисходительно похлопал его по плечу, вынудив вынырнуть из противоречивых фантазий. — Хоби-хён не доверил бы сольные партии абы-кому. Мы справимся, вот увидишь. Тэхён отпустил кривую ухмылку. Всего в танце было семь главных танцоров, в число которых попали, что неудивительно, Чимин с Чонгуком — любимчики тренера, Соён, вставшая на замену заболевшей девочки, и сам Тэхён, всего лишь за две недели до назначенного дня поменявшийся с одним парнем партиями по решению Хосока. Надо сказать, это было весьма неожиданным решением. Все танцоры были наряжены в похожие псевдо-исторические костюмы. По скромному тэхёнову мнению, Чонгук в этой белой льняной рубахе с треугольным вырезом, надетой поверх длинной футболки, смотрелся куда выгоднее всех остальных. Тэхён, одетый в рубашку с высоким воротником и странную бежевую жилетку, не мог не залюбоваться широкими чонгуковыми плечами, выгодно подчёркнутыми одеждой. — Скоро наш выход, — ожидаемо, но всё равно внезапно обьявил Хосок. Взволнованный шёпот присутствующих тотчас заполнил гримёрку. — Ничего не бойтесь. Вы готовы к выступлению на все сто процентов. Я вам это говорю не как ваш тренер, а как профессиональный танцор. Когда короткая, но воодушевляющая речь была произнесена, танцевальная группа немного воспряла духом. Тем не менее, дорога до закулисья была пройдена в безмолвии. — Удачи! — пожелал тренер, когда объявляли название их команды. После этого всё, что чувствовал Тэхён до, оказалось от него отрезанным. Не было ни волнения, ни страха — он полностью сосредоточился на действии. Вот они выстроились на сцене, вот раздались первые ритмичные звуки музыки, и они синхронно задвигались ей в такт. Тэхён полностью погрузился в танец, выученный до такой степени, что он мог бы идеально исполнить хореографию, даже если бы его разбудили посреди ночи и потребовали станцевать. Он выскользнул из-за чиминовой спины, занял своё место по центру после их небольшой совместной партии, и внезапно испытал настолько огромное удовольствие от происходящего, что с трудом получалось сдерживать улыбку. Этот танец требовал полной сосредоточенности и контроля над выражением лица — им необходимо было оставаться серьёзными. Музыка кончилась, и вместе с её окончанием застыли и они. Чонгук, стоявший в самой середине, обернулся к Тэхёну, находящемуся немного позади, и так радостно заулыбался, что тэхёнова улыбка стала куда шире и веселее той первоначальной, что он так старательно гасил во время танца. Он невольно сложил пальцы в «козу» с дополнительно оттопыренным большим пальцем, но Чонгук этого не увидел, потому что Соён подтолкнула их к выходу со сцены — они слишком надолго застыли, вперив друг в друга взгляды. Тэхён блаженно зажмурился, вспомнив, каким прекрасным выглядел под светом софитов Чонгук, даря ему самую восхитительную, самую уютную из всех своих улыбок только ему одному. Он пришёл в себя уже в зрительском зале, когда последнее выступление подходило к концу. Но когда их команду «bangtan» обьявили одними из четырёх полуфиналистов и попросили снова подняться на сцену, волны эйфории снова его захлестнули. Ведущие обьявили победителей, и ребята из команды стиснули Тэхёна в настолько крепких объятиях, что он едва ли мог дышать. Они заняли первое место! Обратная дорога до гримёрки была полна шума и веселья. Добрая половина танцоров завела песню, под которую они выступали, в один голос, а Чимин, взобравшийся на плечи счастливого до ужаса Хосока, делал вид, что дирижирует импровизированному хору. Глаза Чонгука сияли ярче, чем когда-либо прежде. В океане звёзд, что они таили, Тэхён больше не мог барахтаться. Он тонул, не в силах сопротивляться зыбкой пучине. Тэхён уверенным движением схватил Чонгука за запястье, вынудив обратить на себя внимание, и, прежде чем тот успел выразить своё недоумение, коснулся его губ своими в полном упоения и волнения поцелуе. Комната погрузилась в тишину, но Тэхён не обращал на это внимания. Он нежно огладил пальцами чонгукову щёку и оторвался от его рта, робко заглянув в глаза. — Ты?.. — начал было Чонгук, но тут же замолчал, растерянно хлопая ресницами. Тэхён почувствовал, как жар приливает к его щекам, и неловко переместил ладонь с чонгуковой щеки на свой затылок, чтобы привычным жестом растрепать волосы. — Верни свою руку обратно, — неожиданно потребовал Чонгук, но не стал дожидаться, пока до Тэхёна дойдёт сказанное. Вместо этого он обвил тэхёнову шею руками, крепко прижавшись к груди, и сам, пускай весьма нерешительно, чмокнул в губы. В груди словно надулся огромный воздушный шар, мешающий нормально дышать и щекочущий изнутри — описать иначе это воодушевляющее, восторгающее действо было попросту невозможно. Он неуклюже подался вперёд, заново уместив ладонь на чонгуковой щеке, как тот и просил, и неуклюже шевельнул губами навстречу. Случился их первый поцелуй, и первым он был во всех смыслах — каждый поцеловался впервые не только друг с другом, а в принципе впервые. С каждым новым мазком на губах будто взрывались мини-фейерверки, а воздушный шар внутри всё раздувался и раздувался, грозя вот-вот лопнуть. Кроме них двоих не существовало ничего: ни людей, ни гримёрки, — они находились в безвременье. Оттого страннее было слышать визги, крики и аплодисменты, оглушившие, стоило только оторваться друг от друга. Тэхён застенчиво заулыбался, уткнувшись лбом в лоб Чонгука, снял его горячую ладонь со своей поясницы и крепко сплёл их пальцы между собой, удерживая на уровне груди. — Может, выйдем? — смущённо предложил Тэхён и, дождавшись кроткого кивка, потянул Чонгука на выход. Тэхён успел расслышать пронзительный свист и восклицание, произнесённое, кажется, хосоковым голосом: «Я всегда знал, что между этими двумя что-то есть!», перед тем, как захлопнуть дверь. Они поднялись вверх по лестнице, завернули в один из коридоров, показавшихся наиболее укромными, и спрятались там ото всех. Было неловко стоять так, лицом к лицу и не расцепив ладоней, когда ещё совсем недавно они находились в положении лучших друзей и даже мечтать о подобном не могли. Эта мысль почему-то прибавила смелости. — Чонгу-я, ты мне… Нет, не так. Я тебя… люблю, вроде как, — сбивчиво признался он. — Не как лучшего друга. То есть, нет, конечно, ты всё ещё мой лучший друг… Чонгук приложил указательный палец к его губам, даже не попытавшись сдержать улыбку, прилепившуюся к его довольной мордашке за те полминуты, что Тэхён пытался излить душу. — Тише, всё хорошо. Чонгук задрал голову, оставляя короткий поцелуй сначала на тэхёновой щеке, а потом и на губах. Тэхён с наслаждением прикрыл глаза, принимая ласку. — Знаешь, это было довольно… неожиданно. Думал, никогда от тебя этого не дождусь, — поддразнил Чонгук, устроив ладони на чужих лопатках. — Так ты знал? — сконфуженно осведомился Тэхён. — Вообще-то, нет, — стушевался Чонгук. — В моей голове, конечно, иногда проскальзывала эта мысль после того, что сказала мне Соён… — И что она тебе сказала? — полюбопытствовал Тэхён, уткнувшись носом в плечо Чонгука, и тот рассеянно пригладил его растрепавшиеся волосы. — Подумать над тем, что мы ведём себя, как сладкая парочка, — хихикнул Чонгук. — Это не особо помогло раскрыть глаза на правду. Я не мог поверить, что у тебя могут быть ко мне ответные чувства. Слишком долго жил с мыслью, что это невзаимно. — Насколько долго? — хитро сверкнул глазами Тэхён, отлепившись от плеча. — А тебе всё скажи, — хмыкнул Чонгук. — Значит, обсудим это позже, — решил Тэхён, и Чонгук не больно ударил его по плечу. Они замолчали, уютно устроившись в объятиях. Трепет, охвативший Тэхёна ещё в гримерке, только усиливался. — И что заставило тебя начать действовать? — прервал тишину Чонгук. — Знаешь, как много усилий требовалось, чтобы не расцеловывать тебя каждый раз, когда я тебя видел? — мягко сказал Тэхён. — Я так устал держать это в себе, что попросту забылся. А ещё эти звёзды в твоих глазах… — Звёзды в моих глазах? — ехидно переспросил Чонгук. — А то ты не помнишь, как я нечаянно проболтался и назвал тебя Звёздочкой, — всплеснул руками Тэхён. Чонгук сгрёб их в охапку и нежно коснулся губами костяшек, засмущав и без того оробевшего Тэхёна. — Называй меня так почаще, — попросил Чонгук, широко улыбаясь. — Мне нравится. — Хорошо, Звёздочка, — ответил Тэхён. И они скрепили обещание новым неумелым поцелуем.