Время встречи с двух до четырёх

      После встречи с Мисой прошло две недели. Эл периодически пересекался с Лайтом внутри больницы, но старался часто не мозолить глаза, хотя сам наблюдал за ним всё время. Ежедневные беседы в парковой зоне лечебницы стали привычным делом. Как и при первом знакомстве, ещё во времена ведения дела Киры, у молодых людей нашлось много общего. А в разговорах стало всё меньше неловких пауз, когда не знаешь, о чем бы ещё поговорить.       Миса и Тота приезжали дважды, и встречи получались очень уютными. Тему отношений Лайта никто больше не затрагивал, поэтому срывов не было — друзья просто весело проводили время. Тота отлично поддержал легенду Эл, и всевозможные подозрения, которые могли возникнуть у Лайта, улетучились. «Всё же отличный он парень — Мацуда», — отметил Лоулайт. Миса в самом деле с ним расцвела и стала в разы спокойнее.       За это время к Лайту также приехала семья, но Эл не показался, хоть и был неподалёку. Они не знали, что он в лечебнице, ведь так было лучше для всех. Однако он ненароком услышал обрывки разговора, где Лайт рассказал, что у него здесь появился приятный знакомый и дни уже не кажутся такими одинокими и невыносимыми. Эти слова согрели душу Лолайта, хоть и под прикрытием, но он рядом с ним, его присутствие скрашивает нелегкие будни любимого.       В конце второй недели Лайт сообщил Эл о возобновлении гипноз терапии. Лоулайт сразу вспомнил записи с предыдущих сеансов и по коже пробежали неприятные мурашки. — Ты думаешь, это тебе поможет? — В первый раз не особо помогло, только кошмары вызвало, которых я тоже не помнил после пробуждения. Но врачи не теряют веры, и я согласился на ещё один курс, — пожал плечами Лайт. — Но тогда зачем, если не было результата? — А что ещё делать? Я хочу хоть что-то вспомнить, понимаешь? — посмотрев на него печальным взглядом, ответил Лайт. — Понимаю, — вслух ответил Эл, а про себя с тревогой подумал: «Как бы эти сеансы не сделали только хуже». — Поэтому попробую ещё раз, а там будь что будет, — подытожил Лайт. — Ну тоже верно, — согласился Эл, чтобы поддержать беседу, а потом поинтересовался: — И когда первый сеанс? — Завтра в 16:00, так что на прогулке не пересечемся. — Ну ничего страшного, увидимся за ужином, — снисходительно улыбнулся Эл.       А сам в голове начал вспоминать подробный план больницы, чтобы быть рядом на случай, если всё выйдет из-под контроля.       Утро выдалось нервным. Эл не находил себе места до часа гипноз терапии Лайта, словно что-то предчувствуя. В начале четвёртого детектив покинул свою комнату, чтобы заранее затаиться недалеко от кабинета психиатра, куда приведут Лайта на процедуру.       Крыло, где содержали его и Лайта, было уютным и больше походило на курортный отель по атмосфере и интерьеру, так как было платным, а вот все процедуры проводились в другой части больницы. И хоть она не была столь пугающей, как классические психиатрические лечебницы пятидесятых годов, атмосфера здесь была куда менее приятной: не такой шикарный ремонт, на стенах в некоторых местах потрескалась краска, да и противно шумящие лампы накаливания с слепящим холодным светом отталкивали от длительного нахождения в этих длинных коридорах с одинаковыми дверьми. Но Эла это не останавливало, и он шёл к своей цели.       Доскональное изучение плана и личного расписания всех сотрудников лечебницы, раздобытое на этапе подготовки, позволило Лоулайту укрыться в соседнем от процедурной кабинете, что принадлежал доктору, находившемся на данный момент в отпуске. Минуты тянулись мучительно долго, а напряжение только росло. Примерно без десяти четыре послышались шаги в коридоре, и детектив понял, что это Лайт и его врач.       Заблаговременно установив прослушку в вентиляции кабинета, он мог без труда слышать всё происходящее. Первые двадцать минут ничего из ряда вон выходящего не происходило. Обычная беседа пациента и врача, а потом начался сеанс гипноза.       Ровный спокойный голос ввёл Лайта в транс и начал вести к воспоминаниям, начав с дня пробуждения. Лайт отвечал на наводящие вопросы, рассказывая о том дне. Доктор капнул глубже и попросил Ягами вспомнить, что было до этого. И вот тут начался настоящий ужас. Лайт несколько секунд молчал, а затем закричал. И в крике его было столько боли и отчаяния. Доктор попытался успокоить Лайта, говоря ему, что он в безопасности и это лишь его воспоминания, пытаясь выудить у него, что он видит и что так напугало его. Но Лайт словно не слышал его.       Эл услышал какие-то звуки и догадался — Лайта начали бить судороги. Крик перерос в настоящий вопль отчаяния, и это стало последней каплей для детектива. Он сорвался с места и в считанные секунды ворвался в кабинет психиатра. Картина, которую увидел Эл, заставила кровь застыть в жилах. Любимого ломало в судорогах на кушетке, явно причиняя физическую боль, а крик не прекращался. Ошарашенный доктор, увидев незваного гостя, выпалил: — Что вы тут делаете? Немедленно покиньте кабинет, вы мешаете сеансу. — Ваш сеанс вышел из-под контроля! Немедленно прекратите его! Вы что, слепой и не видите, как ему плохо! — почти прокричал Эл. — Не вам судить о методах лечения моего пациента! — тоже на повышенных интонациях ответил врач. — Вы чертов идиот, если не видите очевидного! Выведите его из гипноза! — уже рявкнул Эл.       Видимо вид при этом у него был пугающим, потому как доктор умерил свой пыл. Лоулайт моментально оказался рядом с Лайтом, пытаясь удержать его бьющееся в конвульсиях тело. — Лайт, очнись, пожалуйста, приди в себя! — повторял он, а голос предательски дрожал.       Психиатр начал предпринимать попытки вернуть Ягами в реальность. Эти несколько минут показались Эл настоящим адом, на тех видео были цветочки, а приступ сейчас был настоящим кошмаром, рвущим душу детектива на части. Тело Лайта перестало биться и обмякло на кушетке, а с губ, перед тем как дыхание вновь стало ровным, шёпотом сорвалось: — Эл, спаси меня.       К этому моменту в кабинет ворвались санитары. До этого притихший доктор оживился: — Выведите нарушителя отсюда. Он помешал сеансу! — с высокомерием скомандовал он санитарам. — Помешал? Да вы бы угробили его! — прорычал Лоулайт, повернувшись в его сторону и прожигая гневным взглядом.       Тот снова растерял всю свою прыть и вжался в спинку кресла, опасаясь дальнейших действий детектива. Эл не успел ещё что-то предпринять, как его скрутили два бугая, надев на него смирительную рубашку. Последнее, что он увидел, когда его силой выводили из палаты, как веки Лайта открылись.       За нарушение правил Лоулайт был наказан. Его поместили в крыло для буйных больных, в одиночную палату с мягкими стенами без окон и кровати. Определить время нахождения в помещении он не мог, но по ощущениям прошло около двух дней, прежде чем дверь палаты впервые отворилась. Всё это время Лоулайт не ел и практически не спал, лишь на мгновения отключаясь от усталости и тревожных мыслей о Лайте.       На пороге одиночки стоял Ватари. Посмотрев на Эла, он понял, что тот находится в скверном состоянии, и, пока не став задавать вопросы, помог подняться с пола. Эл поморщился, поднимаясь. Всё тело ныло от усталости и кратковременного сна в неудобной позе. Молча они дошли до палаты Лоулайта в платном крыле. Рухнув на кровать, Эл заговорил: — Спасибо, что вытащил меня. — Не за что. Только теперь главврач больницы в курсе того, кто ты. — Плевать. Лучше скажи, можно ли добиться запрета на лечение Лайта. — Я уже добился, сразу после того как посмотрел запись. — Спасибо, Ватари, — снова поблагодарил его Эл. — Это меньше, что я мог сделать после увиденного. И кстати, Лайт сегодня искал тебя. — Он в порядке? — тут же воодушевился детектив. — Сегодня уже да. И он знает, что именно ты вмешался и избавил его от мучений. — Он, наверное, готовится ко сну, ужин уже прошёл, — вслух озвучил свои мысли Эл. — Ну ещё совсем недавно он был в парковой зоне. Может, сходишь проверишь? — Ты же приехал ко мне, некрасиво оставлять тебя одного. — А я уже ухожу, у меня дела, так что иди, — по-отечески ему улыбнувшись, ответил Ватари.       Эл с благодарностью улыбнулся в ответ и практически выбежал из палаты в надежде застать Лайта на улице. К его удаче, он сидел на уже успевшей стать их скамейке, крутя в руках прямоугольную коробочку. Эл замедлил шаг и, стараясь не выглядеть взволнованным, подошёл к нему. — Привет. — Привет, Рюдзаки, тебя выпустили? — Как видишь, — развёл руками Лоулайт. — Давно? — Только что. А что, по моему внешнему виду незаметно? — Ну ты всегда немного неопрятно выглядишь, — подшутил над ним Лайт.       Эл нисколько не обиделся на это. Видеть Лайта целым и невредимым было лучшей наградой для него, а его способность шутить лишь подтверждала, что ему легче. — Это тебе, — протянув коробку, что он крутил в руках, сказал Лайт. — Мне? — искренне удивился Эл, принимая подарок, в котором оказались пирожные. — Да, спасибо, что вмешался. Мне сказали — ты проходил мимо. И мне искренне жаль, что за это тебя изолировали как буйного. — Если бы нужно было повторить, я бы снова это сделал, — посмотрев Лайту прямо в глаза, честно признался Эл.       А в голове крутилось: «Я чуть не умер в этом чертовом кабинете, когда тебя забило в судорогах и я услышал свое имя, прошептанное тобой, хоть ты этого и не помнишь». — Я благодарен тебе за это: весь следующий день я был словно в бреду, а потом начал искать тебя, но мне сказали, что ты в одиночке в крыле для буйных. И мне стало очень паршиво, что это из-за меня, — отведя виноватый взгляд, с сожалением в голосе сказал Лайт.       «Черт! Черт! Это просто невыносимо видеть его таким! Я так больше не могу!», — кричало всё нутро Лоулайта. И поддавшись эмоциям, он дотронулся до щеки Ягами, призывая посмотреть на себя. Лайт вздрогнул, но не отстранился. Во взгляде читалась грусть, но и какая-то новая эмоция. Неужели интерес или смущение? — Лайт, ты ни в чём не виноват! Это было моё решение, и я понимал, чем оно может мне грозить, не маленький. — Но почему ты сделал это? — Потому что…       «Я люблю тебя…» — подумал Эл, а вслух произнёс: — Ты хороший человек и не заслужил таких мучений.       После его слов Лайт нервно облизал пересохшие губы. Это действие заставило Эл сглотнуть и чуть ли не застонать, но он сдержался из последних сил. Лайт был так близко, его губы так манили, но Лоулайт не может его поцеловать и разрушить пока ещё шаткий мост, постепенно сближающий их, напугав этим.       Пока Лоулайт боролся с собственными желаниями и мыслями, Ягами сам сделал неожиданный поступок. Он резко притянул Эл к себе и впился в его губы рваным поцелуем. Эл оцепенел. Он желал этого уже так давно, но никак не мог представить, что это случится сейчас. Лайт, почувствовав напряжение Эл, уже пожалел о своём поступке и поспешил отстраниться, но не успел.       Эл про себя послал всё к черту и, прильнув к Лайту, ответил на поцелуй с несвойственной для себя прытью. Как же он скучал по его губам, запаху его тела и прикосновениям. Теперь пришло время удивляться Лайту, но лишь на доли секунд, а затем он снова вернул себе контроль над ситуацией, начав вести в этом поцелуе, самозабвенно покусывать губы Эла в процессе.       Лайт не был до конца уверен в ориентации Эл, но теперь сомнений почти не осталось, и это вызвало такую свойственную старому Лайту ухмылку на лице, когда поцелуй пришлось прервать, чтобы отдышаться.       Они отстранились друг от друга, но были ещё достаточно близко и не прерывали зрительного контакта. Щеки Эл залил предательский румянец, да и Лайт выглядел взволнованным. Частое дыхание выдавало обоих. Когда они отдышались, здравый смысл начал возвращаться в голову детектива, и тот про себя начал проклинать себя за минутную слабость. — Лайт, я… это… — попытался хоть что-то сказать Эл, но мысли категорически отказывались складываться во что-то внятное. — Рюдзаки, всё в порядке. Если тебя это успокоит, мне понравилось и, пожалуй, это лучший момент за последний месяц, — ответил Лайт, тем самым заставив Эла снова потерять дар речи, а без того большие глаза округлиться до невероятных размеров. — Увидимся завтра, — хитро подмигнув, добавил Ягами и зашагал в сторону больницы.       Эл ещё минут десять стоял, как вкопанный, переваривая всё случившееся. Он был уверен, что совершил ошибку, но слова Лайта говорили об обратном. Только вот, кажется, план по сближению вышел из-под контроля, и вместо того, чтобы стать Лайту другом, он снова становится ему намного ближе. С этим нужно было что-то делать, потому что Элу напрочь сносит голову, когда они с Лайтом близки, а ему нужна концентрация и трезвый ум, чтобы разобраться в деле.       Но над тем, как поступить в сложившейся ситуации, он подумает завтра, а сейчас надо окончательно прийти в себя и хорошенько выспаться в горизонтальном положении, которого он был лишён в одиночке для буйных. С этими мыслями Лоулайт и вернулся в свою комнату в больнице. И стоило голове коснуться подушки, как он тут же отключился, упав в крепкий сон без сновидений.