Летний рассвет

      - Цзян Ваньинь приветствует сестрицу! – поклонился мне мальчик в фиолетовых одеждах, выглядя при этом донельзя забавно. У него было симпатичное лицо с красивыми миндалевидными глазами, и слегка квадратным подбородком. В будущем, кузен определенно будет красавчиком.       - Ся Сяомин приветствует брата! – поклонилась я в ответ.       - Вэй Усянь приветствует младшую сестру! – поклонился мне и второй мальчик. Он выглядел чуть старше, чем кузен. Уже сейчас мальчик обладал незаурядной внешностью. Лицо его было светлым, о скулы можно было порезаться; подбородок узкий; глаза широко посажены. Мальчик имел лисий взгляд, с прищуром. По нему было видно, что он часто улыбается.       - Ся Сяомин приветствует старшего брата! – поклонилась я.       После своего пробуждения, именно к этой традиции привыкать было тяжелее всего. Все-таки, более взрослая часть личности прожила всю жизнь совершенно в другой среде, с абсолютно другими правилами этикета. А более младшая часть - почти никогда не встречала посторонних людей. Поэтому, несмотря на то, что я знала о поклонах, было достаточно тяжело привыкнуть к подобной форме проявления уважения.       - Цзян Чэн, Вэй Ин, что вы здесь делаете? Разве матушка не запретила вам приближаться к этому двору и беспокоить сестру? – строго спросила сестра. – Что это вообще за способ такой? Как вы пробрались мимо охраны?       Мальчишки выглядели сконфуженными. Я дотронулась до руки А-Ли, чтобы остановить.       - Ся Сяомин просит прощения за то, что не поприветствовала братьев должным образом, – слегка склонив голову, проговорила я. – Простите Сяомин эту невежливость. К сожалению, мое состояние здоровья долго не позволяло это сделать. Но, я надеюсь, что у братьев будет время навещать меня в дальнейшем.       - Не будь такой вежливой, сестра! – замахал руками Цзян Чэн. - Я прошу прощения, что мы вторглись сюда подобным образом – поклонился кузен, который выглядел слегка пристыженно.       - Я вот что хотел спросить у сестрицы, – начал второй мальчик, у которого чувство стыда, кажется, пропало так же быстро, как и появилось. – Мы использовали талисманы, чтобы нас не было слышно. Как сестрица догадалась, что мы здесь? – пытливо уставился на меня Вэй Усянь.       - Хоть вы и скрыли следы своего присутствия, вы не можете не испытывать чувств. Я всего лишь уловила исходившие от вас эмоции. Вам вряд ли помогут скрывающие талисманы, чтобы подобраться к кому-то вроде меня.       - А как сестрица смогла почувствовать их? – удивленно спросил Вэй Ин.       Сестрица и сама хотела бы подробнее изучить этот вопрос. Потому что я не понимала, как я ощущаю эмоции, исходящие от другого человека. И почему я знаю, кто именно испытывает эту эмоцию. Причем, по собственным наблюдениям, я смогла заметить, что это почти не требует серьезных энергетических затрат золотого ядра. Просто в голове я четко понимаю, что за эмоция, и кому эта эмоция принадлежит. С чувствами сложнее. Все-таки чувство – это совокупность тех или иных эмоций. Например, как я определяла, что у людей есть к кому-то чувство. Моя служанка, когда говорит о своем сыне испытывает сразу несколько эмоций: радость, симпатия, гордость, интерес, чуточку страха. Становится понятно, что чувство, которое она испытывает – любовь.       В моем сегодняшнем, совсем небольшом окружении, были люди, как более стабильные в проявлении своих чувств и эмоций, так и те, у которых эмоции были как проезжающий мимо тебя поезд, мчащийся на полном ходу. Только и успевай наблюдать, как перед тобой мелькают вагоны. Например, у Вэй Ина эмоции сменяли друг друга, так быстро, что я даже иногда не успевала понимать, что он секунду назад чувствовал. Тогда как, Цзян Чэн был более стабилен в своих чувствах. Сразу становилось понятно, как они принимали решения. Вэй Ин был очень быстр в принятии решений. Захотел – сделал. Кузен же, скорее всего, предпочитал все продумать, прежде чем действовать. Есть подозрение, что сегодняшняя выходка была целиком и полностью идеей Вэй Усяня. Цзян Чэн же, пошел только ради подстраховки, чтобы его старший братец не натворил дел.       - Эй, я же тебе говорил! – раздраженно проговорил Цзян Чэн, закатив глаза. – Сестра – эмпат. Это дар в ее семье. Поэтому, я и был против, чтобы мы сюда лезли. «Давай посмотрим, давай посмотрим» - передразнил он Вэй Ина. – Вечно натворишь дел, а мне приходится разгребать!       - Братец, мне пошло на пользу, то что вы сегодня здесь появились, – сказала я, рассмеявшись. - Мы собирались ужинать. Если братья не против, они могли бы к нам присоединиться, – с улыбкой сказала я.       - Спасибо за приглашение. – ответил мне кузен. – Если это не обременит сестру, то мы им воспользуемся.       – Только предупредите тетушку, чтобы она не разыскивала вас по всему клану. Цзи Жу! – позвала я служанку, - Накройте нам, пожалуйста ужин на четырех человек.       Конечно, ужинать без взрослых мы не должны были. Но я почти все время ужинала у себя, компанию мне обычно составляла Цзян Янли. На семейном ужине я не присутствовала, так как пока избегала большого скопления людей.       Этот ужин для меня стал своеобразным испытанием - могу ли я контролировать свой дар. Получалось, вроде бы, неплохо. Иногда конечно, было достаточно трудно разобраться в мешанине чужих эмоций, и не позволять им влиять на себя, но медитации, которыми я занималась последние месяцы, здорово помогли, как и занятия окклюменцией в прошлой жизни.       Жизнь постепенно начала налаживаться. Тетушка, как и обещала, наняла для меня множество учителей и наставников. Некоторые уроки были прям откровенно скучными, а некоторые – совсем наоборот. Все что касалось развития золотого ядра, использования талисманов и оружия – было очень интересно. Что касалось каллиграфии, этикета – нет. Очень полезные, но ужасно скучные.       Времени на разбор семейной библиотеки оставалось очень мало. Но даже так, я очень удивлялась тому, что узнавала из записей. Дело было в том, что то, как совершенствовалась семья Ся, было очень похоже на то, как развивали свои способности маги из моей прошлой жизни. Это было очень странно. Все больше было у меня подозрений, что мужчина, который основал клан Ся, был родом из моего мира. В отличии от всех остальных кланов, клан Ся совершенствовался как с помощью оружия, так и использовал кольца, для того, чтобы фокусировать энергию. То есть, в одиннадцать лет у меня появилось бы привычное мне с прошлой жизни кольцо. Если на западе, в предыдущем мире, — преимущественно в США и в Европе — в качестве предметов, фокусирующих магическую энергию, использовались волшебные палочки, то евразийские маги использовали для этих целей фокусировщики, традиционные для восточных практик — магические кольца. Такие кольца изготавливались индивидуально. И твое кольцо никто другой не смог бы использовать. Исключения составляли лишь фамильные перстни. * Вот с этим способом мне здесь никто не поможет. Я в прошлой жизни занималась созданием артефактов для снятия проклятий и знала основы артефакторики. Но создать себе самой магический перстень было очень сложно. Предстояло провести много предварительной работы: мне нужно было выбрать подходящий драгоценный камень и металл для кольца; камень так же следовало «разбудить». Это занимало достаточно много времени. Магическое кольцо проведет со мной всю мою жизнь, к выбору нужно было отнестись серьезно. К счастью, фокусировщик мне будет нужен не раньше одиннадцати лет. Поэтому, у меня было достаточно времени на его создание. Есть так же подозрение, что мне вполне может подойти сочетание из прошлой жизни.       Чем старше были записи клана, тем больше я удивлялась. Но, по-настоящему шокированной я стала, когда начали попадаться записи на русском, французком и английском языках. Это в мире, где никто и не знал о существовании этих стран и языков. Дальше больше: я начала находить партитуры знакомых мне с детства произведений, типа Моцарта, Бетховена и пр. Однажды найдя очередные ноты, я показала их Цзян Янли и спросила о том, есть ли у них инструмент, на котором это можно сыграть. Сестра тогда сказала, что такой инструмент был только в моем клане, и играть на нем умели очень немногие. Все, кто умели - были из моего клана. Я подумала, подумала и попросила тетю перевести сюда фортепиано. Оказалось, этот инструмент придумал (придумал, ага) мой известный предок. Так, у меня в распоряжении оказался очень неплохой инструмент. А загадочный предок стал вызывать очень много вопросов.       Вопросы появились и к собственной внешности. Я была как похожа, так и непохожа на людей, живущих здесь. Некоторые мои отличительные черты: типа непривычного для этой местности цвета волос, или заостренные скулы и острый подбородок были присущи, скорее славянским народам моего мира. А еще цвет глаз, когда я рассмотрела себя в зеркале, меня очень удивил. Несмотря на немного непривычный разрез, глаза были того редкого цвета, который был у меня в прошлой жизни. Кажется, загадочный предок был еще и из моей семьи. Он переродился, так же как я? Или его просто закинуло в другой мир? Кто он? Это был очень образованный маг, потому что объединить привычный способ использования магической энергии, с тем, что практиковали здесь – мог кто-то очень способный. Хотя, конечно, если он был из моей семьи – это неудивительно. В нашей семье очень много времени уделялось разностороннему воспитанию наследников. Мой дед, как и остальные главы, уделяли помимо развития магических способностей, много времени и естественным наукам, искусству, музыке. Я отлично играла на фортепиано и пела; моя кузина – была отменной скрипачкой; а еще одна кузина – с детства занималась балетом. За редким исключение, наша семья воспитывала очень незаурядных личностей. А уж если этой личности перепадал основной дар семьи – то эта незаурядность граничила с легким сумасшествием. Нельзя оставаться абсолютно адекватным, когда твоя жизнь тесно связана с покойниками и нечистью, которая появилась из-за них.        Как оказалось, раньше, у моей семьи помимо эмпатии, был еще один, тщательно скрываемый от остальных, дар. Дар, присущий и мне в прошлом мире. Некромантия. Из-за специфики этого дара, его считали скорее проклятием. Хотя, лучшего дара для борьбы с нечистью не придумаешь. Дар стал спящим, после того, как его отказались использовать. Чтобы пробудить его, мне пришлось бы, буквально, жить на кладбище или каком-нибудь кургане.        Чем старше были записи, тем в больше шокирующих вещей мне открывалось. Пока я не наткнулась на записи основателя клана. Знакомый с детства в той жизни почерк заставил меня заплакать.       Когда на одном из заданий погибли мои родители, мне было всего 4 года. Я их помнила очень плохо. Но когда я стала старше, дед передал мне дневники моего отца, которые он вел. Я не могла поверить своим глазам. Здесь он тоже вел дневники. Записывал в них все, что происходило с ним, с тех пор, как он попал в это измерение. Как встретил первых местных жителей, как, живя в деревне и уча язык, защищал жителей от нечисти. Как встретился с другими заклинателями и пытался разобраться, как они пользуются своими магическими способностями; как строил магическое поместье и создавал свой собственный клан. Он, скорее всего, вел этот дневник для себя, чтобы разобраться в собственных чувствах. Но помог разобраться в чувствах мне. И ответил на многие вопросы, которые беспокоили мою семью, когда они с мамой умерли.       Тогда на кладбище, он даже не понял, что за артефакт сработал, как от боли потерял сознание. Очнулся он уже здесь. На нем была одежда, в которой он был на задании, фокусирующее кольцо и сумка с расширением пространства. Читая, все это я была просто в шоке. Тогда, на трупе отца и правда не оказалось фокусирующего кольца. Дед, хотя и пытался его разыскать – ничего не нашел. Конечно, не нашел. А как он мог найти, если перстень был скорее привязан к магической ауре мага, а не к телу. Примечательно, что и перед моим пробуждением здесь, мне доставили артефакт из той местности, где погибли мои родители. Но в этот раз, ему не хватило мощности воссоздать тело магу. Он перебросил лишь душу в тело, похожее на меня магическими способностями и характером. Теперь мне уже не разобраться, кто создал такой артефакт, и для какой цели. Хотя сейчас можно сделать вывод, что артефакт срабатывал именно от воздействия силы некроманта. Почувствовав энергию определенного типа, он сначала перебросил сюда моего отца, а потом уже и меня. Но на этом, скорее всего, его ресурс закончился. Если нет, то кого-то из моих родственников ждет похожая участь. Непонятно было и со временем переноса. Ведь разница между моим перебросом и перебросом отца составляла всего 26 лет. А здесь разница составила почти пятьсот лет. Как артефакт выбирал время переноса? Значит ли это, что сюда перебрасывает людей именно с определенной направленностью силы? Потому как нечисти, именно такой, с которой работала я, было здесь действительно много. И в последние годы становилось больше. Но мои возможности некроманта были сейчас ограничены. Нечисть не сможет ко мне подобраться незамеченной, но и упокоить я ничего не смогу. Дар был спящим. Если отец был полноценным некромантом, то я - нет. Я попала не в свое тело. Чтобы разбудить дар через мое ядро должно пройти достаточное количество мертвой энергии.       Все стало понятно и с эмпатией. Отец был отличным легилиментом. Дед говорил, что эта способность ему досталась от прабабушки Анны. Он был хорош как в считывании поверхностных мыслей, так и в более глубоком чтении. Эта способность передалась и его сыну, родившемуся здесь, а всем остальным она досталась, вот в таком вот, полузавершённом виде. Просто никто не знал, как развить эти возможности. Для этого мира знание было абсолютно новым, и не зная основных принципов, никто из потомков моего отца здесь не смог полностью подчинить себе дар. Даже закрываться от чужих эмоций не научились. Почти все, кто имели дар эмпата, были весьма эксцентричными личностями. Нередко были случаи, что дети из клана Ся сходили с ума от чужих эмоций. Это ждало бы и меня, если бы не более зрелая часть личности. Я интуитивно, выбрала самый правильный путь для закрытия разума от чужих чувств.       С тех пор, как я нашла дневники отца, я опять стала похожа на восставшего инфернала. Я почти не спала, мало ела. Все свое время я посвящала чтению дневников. Честно говоря, найти дневники своего отца - было для меня утешением. Смерть родителей для ребенка - незаживающая рана. Моя открытая рана стала затягиваться, когда я читала, как отец пытался устроить свою жизнь здесь. Как он тосковал по маме, по мне, по своим родителям. Я очень долго рыдала над этими записями.       Тетя опять не понимала, что со мной происходит. Хотела позвать лекарей, но помня про прошлый раз - побоялась. Я конечно успокоила ее, что плачу над историями из жизни основателя нашего клана, и что со мной все в порядке. Но тетя не очень поверила и ввела ограниченное время на разбор записей. Зато добавила занятий по фехтованию. Да, да именно фехтованию, знакомому мне с прошлой жизни. Фехтованию меня обучал дед. Все своих внуков и детей, надо сказать. Естественно, учил он и своего сына, Павлушу. И конечно же, мой отец, оказавшись здесь, фехтование использовал, как способ совершенствования. Так что для меня в новинку было только то, как направлять энергию, через шпагу. Гардероб пришлось правда поменять, потому как очень быстро, широкие рукава моей одежды очень сильно пострадали от тренировок. Это, по-моему, стало настоящей трагедией для тетушки, потому как девочки и девушки должны были одеваться в одежды исключительно с широкими рукавами. Но победила все-таки практичность, потому как возможность защитить себя моя тетя ценила больше, чем мое, возможно, несостоявшееся замужество. «Лучше быть живой и с узкими рукавами, чем мертвой, но с широкими рукавами и большим количеством предложений руки и сердца» - приговаривала тетушка, выбирая мне ткани и фасон новых одежд. Она и сестрица, по-моему, впали в детство и решили, что наряжают куклу. Еще и приговаривали, чтобы я не вертелась. Я осторожно спросила тетушку про защитную вышивку.       - Милая, она нужна только взрослым заклинателям, которые ходят на Ночную охоту. – оторвалась от рассматривания от очередной белой ткани тетушка.       - Милая тетушка, я недавно нашла защитные рисунки специально для детей. Мы можем их добавить на мою одежду. И вышитый знак моего клана. И, наверное, неплохо было бы использовать красный пояс.       На гербе моего клана был вышит феникс. Лучше символа для основателя клана и нельзя было придумать. Он в буквальном смысле возродился здесь. Как и я. Кроме того, отец и впрямь добавил защитные руны на клановые одежды. Я и хотела воссоздать эту форму. Только вот цвет, вместо привычного красного, выбрала белый – траурный. Мою семью здесь – всю вырезали. С семьей в другом мире, я уже вряд ли встречусь. Феникс стал красным, вместо золотого. А пояс – красный, как дань уважения прежнему цвету клана.       Девушка из лавки, где шилась одежда была приглашена тетей в поместье. Она очень споро работала, и вскоре мы уже могли увидеть эскизы готовых работ. Девушке предстояло несколько недель провести в поместье, чтобы подготовить для меня одежду под присмотром. У дяди и тети, кажется, появилась паранойя. Поэтому ко мне пропускали только лекаря, братьев и сестру, двух тетушкиных помощниц, да мою личную служанку. Даже занятия с наставниками проходили под присмотром охраны. Учителям не разрешали приближаться ко мне ближе, чем на метр.       Раздражала полная беззащитность собственного жилища. Кроме охраны - ничто не защищало мою жизнь. Я привыкла, что в магическом поместье - ты находишься в полной безопасности. Здесь, я не могла расслабиться даже во сне.       В связи с этим, я начала вспоминать простейшие рунные цепочки для защиты собственного двора. Кое-что я подсмотрела из записей отца, некоторые помнила из курса нумерологии, а некоторые изобретала сама. Самым сложным стало нанести защитный рунный контур по периметру двора. Честно говоря, тетушка была в шоке, увидев, как я ползаю на коленях с ножом возле забора. Но даже и не думала меня спрашивать. Она привыкла к тому, что мои задумки были далеки от того, что она знала, но неизменно работали. Это идея очень заинтересовала и Вэй Ина.       Братья, как и обещали, очень часто заходили ко мне. Иногда вдвоем, иногда по одному. Цзян Чэну нравилось приходить ко мне, когда у меня был учитель Ся. Он вместе со мной старался запоминать приемы, но все-же его учили использовать другую технику боя и нанесения ударов. Но некоторые приемы он мог успешно внедрить и использовать. Вэй Ин же приходил очень часто, чтобы обсуждать те или иные талисманы. Мы частенько стали разрабатывать новые талисманы, как для борьбы с нечистью, так и для обычной жизни. Например, талисман для нагревания большого количества воды. Я была очень удивлена, когда узнала, что Цзи Чжу приходится долго нагревать воду мне для купания. Зачем? Мне практически это ничего не стоило даже с моим недоразвитым золотым ядром. Всего лишь прикрепить нужный талисман к ванной с водой, и вода согревалась. Когда мы с Вэй Ином придумали этот талисман, ко входу в мой двор совершали паломничество все слуги. А уж Вэй Ину вообще прохода не давали в клане.       Правда, кузен стал обижаться на своего названного брата, что он перестал уделять ему должное внимание. Я не любила, когда происходило что-то подобное. Увидев однажды, как Цзян Чэн обтачивает маленькую деревянную фигурку, я рассказала ему как можно использовать дерево, чтобы создавать простейшие защитные артефакты. Это было даже круче, чем талисманы. Ведь талисман, после использования выгорал, а вот более прочные материалы – напротив, можно было использовать много раз. Заряжай их вовремя, да и все. Для своих талисманов и артефактов мы всегда использовали как иероглифы, так и руны. Правда им пришлось выучить рунный алфавит. Но кто мог остановить пытливые умы? Скоро мой двор, из двора маленькой госпожи, превратился скорее в лабораторию сумасшедшего ученого. Мы закончили защитные рунные цепочки для охраны двора, и теперь мне даже охрана не нужна была, потому что войти в отведенные мне покои могли всего несколько человек, преданность которых не вызывала ни у кого сомнений. Остальные, даже не могли найти вход во дворик. Когда меня доставили в Лотосовую Пристань, тетя выделила мне не много не мало, а целый двор с несколькими зданиями. Не знаю правда зачем. Ведь пятилетней девчушке не нужно было столько. Правда, на пятилетнюю девчушку я похожа не была. Странно, что это ни у кого не вызывало вопросов. Я говорила и думала, как взрослый человек, но ни у кого даже не возникло никаких сомнений по поводу меня. Кажется, все списывали это на то, что я повзрослела очень быстро, из-за смерти родителей. Отчасти, они конечно правы, дети, у которых не было родителей и впрямь ментально были старше, чем их сверстники. Правда это не отменяло их психологических проблем. Тем более, то что я делала, было в основном для защиты, поэтому каждый видимо сделал для себя вывод о том, что я просто боюсь за свою жизнь и жизнь близких мне людей.       Постепенно жизнь приходила в норму. Естественно у меня остались проблемы со сном; конечно же, периодически, я впадала в состояние апатии, но все же это было не так серьезно, как первые месяцы моего пребывания здесь. Моя жизнь стала очень походить на ту, которой я жила, будучи Елизаветой Павловной Дубровской. Вся моя жизнь проходила в лаборатории и разъездах для упокоения очередного восставшего мертвеца. Здесь с мертвыми я конечно не работала, но все же день мой был загружен под завязку. После завтрака, ко мне приходили учителя, с которыми я занималась до обеда. После обеда, мы с Янли обычно разбирали, оставленные прошения. А вот потом начиналась любимая часть дня. Приходили братья, и вплоть до позднего вечера мы занимались разработкой новых и усовершенствованием старых талисманов; изобретением рунных цепочек, для защиты обычных людей от нечисти; а также созданием многоразовых артефактов. Первые месяцы сестра сначала наблюдала за нами, а затем, помня о ее увлечении готовкой, я предложила ей варить простейшие зелья. В этом была острая необходимость, потому как некоторые артефакты должны были вымачиваться в зельях. Да и мне очень не хватало косметических и медицинских зелий здесь. С зельями для артефактов у сестрицы отношения не сложились, а вот в создании косметических у нее определенно был талант. Оказывается, здесь тоже существовали таблицы совместимости ингредиентов, которые я выпросила у нашего лекаря. И дело пошло на лад.       У каждого из нас были таланты. Мы были многообещающими маленькими заклинателями, еще не утратившими очень важное качество для все магов – умение мечтать. Кажется, каждый из нас четверых понял девиз ордена, который собрал нас под свою крышу – «Стремись достичь невозможного!». И мы стремились. Старались каждый день это доказывать. Я – побеждая собственную депрессию, и становясь той личностью, которой всегда была. Вэй Ин – борясь с детскими страхами, следуя своим мечтам о чести и достоинстве. Цзян Чэн – с неуверенностью в себе и завистью, найдя дело, в котором он был очень хорош. А Цзян Янли – с робостью, становясь сильной независимой маленькой женщиной. Каждый из нас имел собственные раны и проблемы, но этот девиз позволял нам двигаться вперед; заботится о людях, в силу своих возможностей; не зарывая собственный талант в землю.       Когда тетя видела, во что превратился мой маленький двор – все время поджимала губы и делала вид, что недовольна, но чувство гордости, которое она испытывала при этом, не могло обмануть меня. А дядя Цзян, по-моему, был просто в восторге. Если бы не многочисленные дела клана, он бы так же зависал у меня, что-то изобретая. Талант Цзян Чэна передался ему по наследству, как оказалось. Это позволило кузену и дяде, не во всем конечно, но найти подобие согласия. А тетя, хотя и не высказывала всего, но также была довольна собственными детьми. И даже чуть меньше злилась на Вэй Усяня на его, порой, безумные выходки. Каждый из нас был друг на друга не похож, но общие стремления позволяли нам мирно существовать. Мы потихоньку становились маленькой, но очень крепкой семьей. А я уже не могла представить собственную жизнь без них.