Неродственные связи

Игорь не хотел тащиться в Москву. Вернее сказать – он совершенно не хотел покидать Питер. Не сейчас, когда он снова начал чувствовать город, как продолжение своего тела. Но вопрос о его восстановлении на службу стоял остро, и не стоило давать лишний повод спустить дело на тормоза. Если с верхов потребовали явиться и передать документы в главное управление МВД лично – оставалось только пристроить Мухтара и купить билеты на поезд. Услышав, куда и зачем Игорь собрался, Дима чуть не разрыдался, и уже его пришлось убеждать, что поездка - еще не восстановление. А вот Уля сразу подсуетилась и попросила забрать в Москве посылку – какую-то совершенно уникальную глиняную штуку. «Она совсем не древняя, что ты Игорь, - отмахнулась хозяйка кафе от расспросов. Изящно, как это умела делать только Уля. – Аромалампа ручной работы. Просто не хочу, чтобы она разбилась или потерялась на почте. Я очень долго ее искала». Все друзья мигом уставились на Игоря. Они ведь не стали бы изобретать задание специально, чтобы отвлечь его от лишних мыслей по пути в столицу? Пришлось согласиться. Довольная Уля тут же отобрала его чашку и нагадала Игорю множество открытий и обретение связей. А потом отправилась упаковывать пол-литровую медную турку – для обмена. - А ты хорошо знаешь Москву? – поинтересовался Валик. - Так себе, - отмахнулся Игорь. Он всегда считал, что Москва это просто большой город, где еще больше проблем. Слишком много людей, слишком много суеты, слишком много стен и слишком мало времени и неба. По пути Игорь, конечно же, развернул сверток и ничего особенного в турке не нашел. Просто большая, медная кружка, покрытая затейливой чеканкой в виде крылатых людей в древних одеждах. Деревянная накладка крепилась к ручке заклепками, а на стыке осталось немного жирной кофейной грязи. Игорь раз пять видел, как Уля заваривает в этой штуке особенно черный кофе – такой крепкий, что после глотка с улиц города будто бы исчезал туман. Остаток пути Игорь провел, с вялым интересом наблюдая за попутчиками. Вызванивать для натурального обмена никого не пришлось. Прямо на перроне его встретил жилистый старик в плаще. Он стоял среди встречающей толпы неподвижно, как скала в бушующем море, и держал на вытянутых руках картонку от пиццы с надписью «Посылка в Райдо!». - Я от Ули, - представился Игорь, сообразив, что не знает ее полного имени. Но передача интересовала старика больше, чем имя отправителя. Он тщательно поковырял ногтем кофейную грязь, всмотрелся в лица чеканных фигур, ощупал оберточную бумагу и даже принюхался к ней. - Девочка знает своё дело, - скупо похвалил он, и протянул Игорю собственный сверток. Не особо понимая, что должен проверять, Игорь вынул из коробки бумажную «капусту». В четырех слоях разрисованной узорами бумаги покоилась глиняная штуковина в форме птицы с кучей крыльев и полостью для огня внутри. У этой твари точно было какое-то название, но мифологией Игорь настолько глубоко не интересовался. Сажа внутри штуковины была относительно свежей. - Будь с ней поосторожнее, пока не отдашь хозяйке, - предостерег старик, помогая намотать бумагу обратно. - Хрупкая? - Это люди вокруг хрупкие, - хмыкнул старик… нет, пожилой мужчина. Старики играли в домино у парадных. А этот как будто специально пытался выглядеть старым и безобидным. По-настоящему слабые и дряхлые люди не чувствовали себя в толпе настолько расслаблено. Игорь искренне понадеялся, что Уля не втянула его, по незнанию, в авантюру с антиквариатом. Мужчина почувствовал его взгляд и прищурил свои светло-карие, даже желтые глаза. Но ни враждебности, ни настороженности Игорь с его стороны не почувствовал – только легкое любопытство. Из принципа Игорь уставился в ответ. Седой мужчина весело подмигнул, и вдруг перевел взгляд в сторону. Игорь чуть не повалился вперед, будто лишившись вполне материальной опоры. - Кстати, за вами следят, - предупредил седой, всё еще щурясь . - Вон там, у рекламы, трое мутных типов. Лучше с ними не заговаривайте, чай-кофе не пейте, и ни на что не соглашайтесь. Знакомых в Москве у вас нет? Не теряйте мой номер, мало ли что. Игорь сделал вид, что занят упаковкой свертка в рюкзак и обернулся – под сине-белой, пыльной рекламой действительно стояли трое лысых мужчин в костюмах и смотрели на него. Не «братки», скорей оплывшие конторские служащие. Все в очках и с голодными взглядами. Пока он изучал странную группу, седой успел испариться. Протолкавшись через толпу на площадь, Игорь огляделся по сторонам. Нырять из поезда сразу в метро не хотелось. Времени было в избытке и стоило хотя бы попытаться почувствовать город, прежде чем осаждать чиновников. Москва никогда не была “его” местом - смотрела тысячами окон с суровым интересом, как экзаменатор в академии. Вроде и хотела, чтобы Игорь со всем справился, но ошибок бы не спустила. Гром не взялся бы объяснить, почему столица вызывала у него такие ассоциации. Это началось еще до академии, в детстве. В Москву маленького Игоря привозили редко, но уже тогда он постоянно чувствовал на себе этот требовательный взгляд... Игорь напрягся, ожидая когда на плечи обрушится иллюзорное давление. Он прошел четыре квартала, выискивая взглядом где бы перекусить и подмечая изменения. С таким же успехом он мог бы идти по Лондону или Берлину. Кроме пары узнаваемых фасадов город словно подменили. Резало слух едва заметное, но другое произношение у прохожих, удивлял выбор одежды - дома все сейчас наглухо застегивали плащи и куртки. Игорь сказал себе, что города изменяются, а в первую очередь он изменился сам. Но это было не всё. Давление пришло, но оно было неправильным, другим. Сейчас город не смотрел на него, оценивая. Москва впилась в Игоря со всех сторон, прощупывая, царапая звуками, запахами, вывесками и взглядами прохожих. Будто толпа незнакомцев старалась заглянуть ему под кожу. Списать ощущение на расшатанные нервы не получилось - завернув за угол, Игорь буквально врезался в лысого мужчину в очках. Тот охнул, а двое его спутников впились в Игоря внимательными, любопытными взглядами. - Вы Игорь Гром, верно? - один из них протянул руку. - Мы надеялись встретить вас на вокзале. Скажите, вы приехали по поводу пропажи Андрея Радова? Рука незнакомца так и осталась висеть в воздухе. Троица действительно поджидала Игоря, но… исчезновение Радова? Игорь ожидал любого разговора, - и даже драки, - кроме этого. - Вы забыли представиться, - не слишком тонко намекнул Гром. - О, мы просто заинтересованные лица. - Смерть Радова-старшего стала тяжелым ударом для всех, а уж исчезновение его внука… - Вы ведь не кровные родственники, верно? - Насколько нам известно, других Радовых больше нет? Наперебой загалдела троица. Даже голоса у них были похожие - мягкие, вкрадчивые. Радов умер? Значит, человека, который воспитал его отца, больше не было. Ничего удивительного, старик же еще во Вторую Мировую повоевать успел, просто казался... казался вечным. Игорь не вспоминал о нем годами, а если вспоминал, то не задумывался. Помнил, что в Москве есть академия, Главное управление, Красная Площадь, Кремль, Сталинские высотки и суровый бородатый Андрей Радов. Это для отца старик был кем-то важным, а для Игоря… Они и не общались-то толком. Сначала Игорь был слишком мал, чтобы об этом задумываться, а потом старик будто исчез из их жизни. - Что значит “других Радовых больше нет”? - уцепился Игорь за чужие слова. - О, уважаемый Андрей Андреевич скончался несколько лет назад. И той же зимой погиб молодой Игорь, - троица так синхронно изобразила вселенскую скорбь, что Гром заподозрил в них похоронных агентов. - Молодой Андрей тоже пропал через год, от него нет ни слуху ни духу. Вот мы и интересуемся - вы пожаловали перенять их дела, за наследством? Троица сыпала именами, словно старалась запутать Грома. Но он всё-таки вспомнил -"молодой Андрей" и "молодой Игорь" были сыновьями сводного брата отца. Странно было вот так, посреди улицы, от незнакомцев узнать, что несколько лет как потерял почти-деда, которого смутно, но помнил. И почти-двоюродного брата, который был слишком мал, чтобы запомниться чем-то, кроме общего имени. И то только потому, что отец объяснил: ты, Игорь, и Ванин маленький Игорь, оба названы в честь моего отца. Андрея Игорь помнил смутно – упрямый мальчишка на несколько лет младше его самого. Тогда эти годы казались непреодолимой преградой. Он даже не мог вспомнить лицо Андрея. Помнил только, что у волосы у братьев Радовых были разные. Темная макушка и светлая… Воспоминания, которых Гром не касался лет двадцать, казались чужими. Как найденные в чулане отцовской квартиры детские игрушки и тетради. - Я приехал в Москву по рабочим вопросам, - отрезал Игорь, и поспешил в метро. Больше, чем новость о смерти Радовых, Игоря обеспокоили стервятники. Наверняка это были риэлторы или кредиторы. Откуда только узнали, что он приезжает! В гостиницу Игорь заехал всего на полчаса, побриться и сменить рубашку. На подходе к белому, похожему на огромную клетку зданию он в который раз удивился, почему понадобилась лично везти документы именно сюда. Впору было почувствовать себя песчинкой в шестернях огромного механизма, но в целом всё прошло как-то даже слишком хорошо. Сперва дежурный кому-то позвонил, и Игорю навстречу вышла скучающая женщина. В крошечном кабинете Игорь передал ей документы, но на вопросы отвечать не пришлось. Дама взяла у него отпечаток пальца, - случайно поранив этот самый палец до крови, - и попросила расписаться в электронном планшете. Она напомнила Игорю стереотипную чиновницу из старых советских фильмов. Разве что вместо портрета Ленина у нее на стене был городской пейзаж... почему-то тоже напоминавший о фильме. Показавшееся обручальным кольцо оказалось печаткой со щитом. На столе стояли современный компьютер, старый дисковый телефон и сканер, обклеенный совершенно не вяжущимися с обстановкой узорчатыми наклейками. Дама скормила бумаги сканеру, подняла трубку тихо звякнувшего телефона, кого-то выслушала и сообщила: - Игорь Константинович, вас ждет врач. Я вас провожу. Идите за мной, и ни на что не отвлекайтесь. Выбор слов Игоря немного удивил, но что без доктора не обойдется он даже не сомневался. Чиновница привела его в безликий кабинет, но самому доктору индивидуальности хватало с головой. Невысокий, полный, уже немолодой, но энергичный. С залысинами и в круглых очках. Не просто в костюме, но в жилете. В поношенных но начищенных кожаных ботинках. Игорь внешний вид сразу оценил - старомодный аккуратист и человек с глубоким собственным достоинством. - Павел Петрович Порфирьев, - протянул доктор руку с вежливой, но не раздражающей улыбкой. - Присаживайтесь. Я как раз заварил чай. Пьете черный? В безупречно белых, слегка потертых манжетах доктора были запонки. Тоже с щитами - наверное раритет последних дней СССР. Во время ученичества Игорь пару раз видел такие на приглашенных лекторах, совсем седых. А еще у доктора было родное сердцу произношение. - Да вы почти что Порфирий Петрович, - не удержался и пошутил Игорь. Может и не стоило, но он больше не мог каждый раз думать “нормальные люди так говорят?”, “нормальные люди должны тут промолчать?”. В этот раз Игорь не ошибся. Глаза доктора довольно сверкнули, а улыбка стала шире. - Да, совсем как книжный персонаж. Мало кто замечает сходство, особенно так далеко от дома. - Вы давно в Москве? - Игорь знал, что разговор ни о чем тоже мог быть тестом, но этот врач ему нравился. - Дольше, чем от себя ожидал, - доктор разлил чай из настоящего заварочного чайника, а потом долил в чашки кипяток из электрического. Игорь с благоговением следил за ритуалом. Было в движениях доктора что-то гипнотическое. - Шумный город, но много работы, которую нужно делать. - Не думали вернуться? - Игорь знал, что мало кто добровольно оставляет столицу. - Да кто меня отпустит, - Доктор пожал плечами, и пододвинул сахарницу. - Разве что иногда удается наведаться по делу. Приходится доверить город Петра молодежи вроде вас. Молодежью Игорь себя не ощущал, но уважительно кивнул. Он понял, что пришло время опроса. К счастью, доктора Порфирьева больше интересовали физическое состояние Грома, отношение с пока что бывшими коллегами и его настрой. Спустя две чашки действительно хорошего чая Игорь решил, что его медкарту доктор читал очень внимательно - потому и спрашивал только о нужном. Прощальное рукопожатие доктора было неожиданно крепким, а обратная дорога из здания показалась короткой. Москва будто поняла, что Игорь не собирается восхищаться ею просто за то, что она есть, и расстаралась - выдала голубое небо, яркое солнце и едва ощутимый ветерок. Но хорошее настроение Игоря продлилось всего три минуты. Стоило перейти через дорогу, как его снова окружили трое лысых “стервятников”. - Как ваши дела, Игорь Константинович? - Как прошел визит? - Вы точно не кровный родич Радовым, Игорь Константинович? - Вы не получали старые бумаги Андрея Андреевича? - Он работал над такими интересными архитектурными проектами! Это наследие всего человечества! - Такие вещи не должны сгинуть, Игорь Константинович! От их голосов у Игоря сразу заныли виски. - Вы точно не видели Андрея Радова? - Он с вами связывался? - Он вам что-то передал? Троица была настолько откровенно подозрительной, что их можно было снимать в социальных роликах ”Берегись аферистов!”. - Нет, я не видел Андрея с начальной школы! - огрызнулся Игорь. У него тоже появились вопросы, но тут их с троицей разделила потекшая через перекресток толпа. Когда поток людей схлынул, “стервятников” и след простыл. Но на этот раз Игорь не собирался так легко выбрасывать их из головы. По пути в гостиницу он, на всякий случай, припомнил всё, что отец когда-либо говорил о деде. А говорил он с уважением, гордостью... и опаской. А еще - просто ужасно расплывчато. Про Москву и оставшихся в ней людей он вообще старался не упоминать. Хотя дядю Ваню и тетушку, имя которой Игорь забыл, отец очень любил. Игорь бывал в гостях у приемной родни совсем маленьким. Дед был то ли верующий, то ли коммунист - человек с сильной идеей. Игорю нравилось его слушать, но рядом с ним нельзя было расслабиться. Андрей Радов говорил, что только сами люди могут сделать мир лучше. Только если не станут отворачиваться друг от друга и опускать рук. Что несправедливость существует только потому, что люди позволяют ей существовать. Отец, в принципе, говорил то же самое, но взрослые вполне могли разойтись по “взрослым” делам, ничего детям не объясняя. Так что после двух визитов в Москву, «показать ребенка», Радовых дома почти не упоминали. Только на трюмо, на фотографии танкового экипажа, Андрей Радов стоял рядом с настоящим, кровным дедом Игоря. И приходили в голодные девяностые из Москвы посылки с одеждой, шоколадом, обувью, консервами... Не то что актуальной, хоть какой-нибудь информации о Радовых катастрофически не хватало. Добравшись до номера, Игорь какое-то время сомневался, отвлекать ли друга из личных интересов, но сдался. Позвонил Диме и попросил пробить, что там со смертью двух Радовых и исчезновением третьего. - Игорь, - мягко пожурил его Дима. Он вырабатывал в себе тревожные черты старшего брата. - Ты же ехал на один день, во что ты успел влезть? Кто вообще такие эти Радовы? - Старший Радов, после войны, воспитал моего отца, - Игорь знал, к чему сейчас всё придёт. - Ты не говорил, что в Москве у тебя есть родня! - обиделся Дима. Он-то думал, что знает об Игоре всё. - Похоже, что теперь нет, - это прозвучало, как черный юмор, но лучше так, чем пугать друга. - Мы практически не общались. Я как-то… пропустил всё. Надо хоть разобраться как они умерли, прежде чем идти на кладбище. А сходить туда действительно стоило. - Ох, - всё-таки расстроился за него Дима. Навоображал себе что Игорь в трауре. - Я всё выясню! Потом, уже перед сном, Игорь вспомнил, и позвонил Уле. Сообщил, что посылку для нее забрал. - Отлично! - обрадовалась Уля. Голос ее был бодрым, вечерами в “Райдо” дела шли бойко. - Только не ставь лампу у кровати, а то мало ли – еще уронишь ночью... И да, просто интересно, кто тебе ее передал? А то на рынке ее у меня увел какой-то “старый друг”, чьи контакты продавец давать отказался. А ведь я половину его клиентов знаю! - Пожилой мужчина, не представился, - утренняя встреча почти вылетела у Игоря из головы. А ведь именно внимательный старик указал ему на троицу. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отсчитать Улю за сделки с незнакомцами. Хозяйка кофейни совсем не походила на глупую женщину, и, наверняка, сама всё понимала. - Ты мне сейчас четверть Москвы описал! – рассмеялась Уля. - Вдруг я его всё-таки знаю? Ветка на форуме у нас чисто для своих… кофеманов. - У него на правой руке была перчатка. И глаза такие необычные, желтые, – у другого человек, которого Игорь не хотел вспоминать, глаза были желтыми из-за линз. Но мало ли чего в природе не бывает. - Надо же, кого ты встретил, - Уля задумчиво хмыкнула. Значит человек всё-таки был ей знаком. - Не думала, что Рыков покажется. Мир тесен. Отдыхай, Игорь, и пусть всё идет своим чередом.