[Имя: Смит, Мередит] [Возраст: 24] [Род занятий: Лидер религиозной секты ■■■ церкви. Владелец сетью по продаже детей в целях сексуальной эксплуатации] [Предлагаемый метод убийства: Удушение]
Грудь Мередит плавно поднимается и опускается. Ее нежные черты лица скрывают за собой похотливую улыбку, которую Ю Джонхъюк научился распознавать у таких паразитов, как она. Он обматывает черную волокнистую проволоку вокруг её распухшей шеи. Один раз. Второй.[Предлагаемый метод убийства: Удушение]
Он постепенно затягивает проволоку, наблюдая как Мередит давится своим толстым языком. Её маслянистый рот широко разинут, подобно рыбе, оказавшейся на суше, изо всех сил пытающейся вдохнуть хоть крупицу воздуха. Кровь хлещет из её горла, окрашивая зубы и губы в нездоровый алый оттенок. Жидкость капает из уголка её рта, опустошая ее тело. Ю Джонхъюк бесстрастно наблюдает, как жизнь медленно покидает тело, заставляя конечности содрогаться подобно тараканьим лапкам. Она мертва. Мужчина смотрит на бесполезный труп. Из ножен на его поясе, спрятанный под свитером, он вынимает зазубренный нож. Пора начинать процесс.[Предлагаемый метод наказания: Лишение конечностей]
Эта чрезмерная манера жестокости прославила его под именем «Каратель» среди широкой публики. Ведь Ю Джонхъюк не охотится за обычными целями и не занимается мелкими кражами. Только самые крупные добычи, худшие из худших. Он прижимает острие лезвия к её коже, там, где соединяется рука и плечо. Холодное оружие погружается в её обвисшую плоть. Забрезжила кровь, окрасив простыни в насыщенный красный цвет греха. Запах меди ударил в нос Ю Джонхъюка, заглушая шум в голове. Он кривит губы в отвращении. Мередит лежит без одной руки на кровати, кровь сочится из свежих обрубков на подобии креста. Отрубленные руки и ноги брошены на верхнюю часть ее груди. — О, похоже она уже мертва, — послышался знойный голос. — Меньше работы для меня. Ю Джонхъюк резко поворачивает голову к улыбающемуся непринуждённому мужчине в черном костюме. У него резкие черты лица и стройное тело. Ю Джонхъюк не знает его, хотя это не имеет значения. Он быстрым движением бросает в его сторону нож, но таинственный мужчина легко уклоняется в сторону, позволяя ножу полететь дальше сквозь гостиничный номер. Ю Джонхъюк хмуриться. — Ты выглядишь знакомо. — сказал мужчина, в сосредоточенности поджав губы. Очевидно покушение на его жизнь было полностью им проигнорировано. — Я определенно уже видел такое красивое лицо, как у тебя. — мужчина наклоняет голову в право. — Но где, хм? Кто этот высокомерный человек, так спокойно приближающийся к Ю Джонхъюку, не заботясь обо всем вокруг? Будто бы он и не был свидетелем зверского преступления? — Ах, точно! Каратель — Ю Джонхъюк-а. Как я мог забыть такое сексуальное лицо, как у тебя? Ю Джонхъюк прижимает его к стене. Даже рука обхватившая его бледное горло не смогла остановить поток грязи, что льется изо рта мужчины. — Как агрессивно, — продолжал бормотать мужчина. — Я люблю это в мужчинах. — Имя. — Ю Джонхъюк свирепо смотрит на него. Мужчина продолжает улыбаться, а в ответ рука на его горле сжимается все сильнее, до кровавых следов. — Как тебя зовут? — рычит он. — Спасение. — Задыхается мужчина, все еще ухмыляясь. — Странное имя. — Я много раз это слышал. Он бьет Спасение кулаком в живот и тот издает очень тихий стон. Почти неприлично… — Ты всегда так груб со своими любовниками, Джонхъюк-а? — продолжает говорить он, в удушающем захвате. Звучало так, будто… Как будто бы Ю Джонхъюк только что-. Последний стискивает зубы и тащит мужчину к выходу из гостиничного номера, не ослабляя руку на его шее. Пинком распахнув дверь на балкон, перед глазами открылся чудесный вид на море. Удивительно, но мужчина вовсе не протестует и не пытается проявить малейшее сопротивление. Он перекидывает Спасение через балюстраду, подвешивая его над хищно волнующимися водами. Он не ожидал увидеть усмешку на лице оппонента. — Как ты сюда попал? — Ю Джонхъюк снова встряхивает мужчину, будто тряпичную куклу. — Даже не знаю, — дерзко отвечает он. — Через дверь? Ю Джонхъюк снова бьет его в живот. Дыхание Спасения на пару секунд прерывается. — Я бы предпочел такую близость в постели. — хрипло выдыхает он. Ю Джонхъюк игнорирует то, как жар поднимается по его шее, кидая бесстрастный взгляд в ответ. Эта надоедливая крыса, каким бы красивым он не был, представляет собой слишком большой риск. Непредсказуем. — Если ты не расскажешь, то что мне нужно, я сброшу тебя. — угрожает он. Вместо ответа, Спасение ласкает запястье Ю Джонхъюка, невесомо скользя пальцами по его ладони до пульса. — Поторопись и отпусти меня, Джонхъюк-а. — говорит Спасение. — Такие мужчины, как ты, любят лгать. Ю Джонхъюк досадно осознает, что Спасение прав, но несмотря на это, он широко улыбается и сверкает ровным рядом зубов. — Ты прав. — вторит он. Хватка ослабевает и Спасение падает в неведанные пучины океана под собой. — До встречи, Ю Джонхъюк-а. — Эхом звучит голос Спасения, он все еще улыбается. Спокойный шум волн совершенно не умиротворяет бешенный стук сердца Карателя. Он наблюдает, как тело Спасения тонет в мутной воде. Он закрывает глаза, надеясь избавиться от этой минутной слабости. Это больше не повторится, думает он. Нет смысла вспоминать тех, кто покинул мир живых. Он никогда больше не увидит Спасение опять.■■■
[Имя: Шамплейн, Хьюберт] [Возраст: 34] [Род занятий: Руководитель ■■■ некоммерческой организации. Известен хищением крупных сумм денег со сборщиков средств] [Предлагаемый метод убийства: Проглатывание бомбы]
Среди толпы почетных гостей Ю Джонхъюк хмуро смотрит на свой, зажатый между пальцами, облаченными в перчатки, бокал красного вина. Он осторожно покачивает бокал, позволяя свету от люстр под потолком искриться, от чего вино сияет подобно бриллиантам. Прижимая бокал к губам, он слегка высовывает язык и пробует напиток на вкус, как змея. На вкус дешёвое пойло. Это было очевидно. Ю Джонхъюк игнорирует очередного гостя, который в сотый раз за вечер, приглашает его на танец: будто он какая-то гипперопекаемая благородная девица, впервые вышедшая в свет и слишком застенчива, чтобы попросить о танце самостоятельно, ожидая, когда джентльмен в маске выделит ее из толпы. Он хмурится все сильнее, пока его цель танцует все дальше и дальше от него, незаметно преследуя ее. Ему следует быть более открытым. Он ненавидит такие глупые вещи по какой-то причине. О чем он думал, пытаясь улучшить свой навыки социализации? Для работы? Это упростит убийство людей? Даже его дневная работа не требует этих навыков. Он может даже не включать камеру, а люди продолжат спонсировать его игровые стримы. Ю Джонхъюк уже обдумывает запасной план: подняться на пятый этаж здания отеля по наружным трубам. Подумывает о том, чтобы покинуть бальный зал. Он впервые за этот вечер отходит от стены, не обращая внимания на устремленные на него взгляды. Аудитория ожидает, задаваясь вопросом, кого же выберет этот красивый мужчина? Он готов уйти-. — Могу ли я пригласить этого красивого джентльмена на танец? Мужчина носил серебряную маску, закрывающей верхнюю половину его лица, оставляя его ровный нос и тонкие губы открытыми. На керамическом краю маски вырезаны черные звезды. Розовые, нежные губы, изогнуты в ухмылке. Белый облегающий костюм, обтягивает его ноги, демонстрируя изгибы бедер почти непристойным образом. — Нет. — в очередной раз говорит он, этот человек кажется ему знакомым. И человек перед ним, каким-то образом зная это, ухмыляется. — Боже, какое разочарование. Я уверен, тебе понравится мое общество сегодня вечером. Глаза у мужчины черные, наполненные жизнью. И несмотря на все сверкающие драгоценности в комнате, на все яркие огни софитов, сияющие над их головами, подобно звездам, они не способны достигнуть темноты глаз этого человека. Из всех созвездий — людей, окружающих их, только силуэт Ю Джонхъюка отражается в его глазах. Мистер Каратель, этот изломанный человек раскрывает рот, и Ю Джонхъюк мгновенно вспоминает тот день, единственный и неповторимый раз, когда кто-то узнал его. Возьми меня за руку. — Ты уверен? — спрашивает Спасение с оттенком обиды в голосе, как будто он не слышит, как сердце Ю Джонхъюка с грохотом забилось в его ушах. — Я обещаю, мы прекрасно развлечемся. Он мягко касается груди Ю Джонхъюка, лаская рукой место, где расположено его сердце. Его пальцы медленно скользят к чужой шее, как будто он, единственный в мире, имеет полное право прикасаться к этому телу как заблагороссудиться. И быть может, действительно имеет. Только во время этого танца. Ю Джонхъюк стискивает зубы. Он сжимает нежное запястье Спасения, наслаждаясь тихим вздохом, который издает мужчина. — Отлично, — говорит он сердито, раздраженно. Такое чувство, будто в нем что-то пробуждается, но он не знает, что это (он не знает, какова любовь). Ему просто любопытно узнать, как этот человек пережил падение. Это все. — Начнем же танцевать. И поскольку этот человек создан, чтобы всячески досаждать ему, он оказался в высшей степени хорошим танцором. Легко взяв на себя женскую партию, не отставая от Ю Джонхъюка, шаг в шаг, рука об руку. — Как ты смог выжить? — Удивлен? — Спасение ухмыляется, приподняв уголки губ. Насмехается, раздразнивая пламя его сердца. Но это только заставляет Ю Джонхъюка желать прижаться поцелуем к этим губам. Вместо этого Ю Джонхъюк наступил ему на ногу. — Заткни пасть. — говорит Ю Джонхъюк, когда понимает, что мужчина даже не поморщился. — Твои движения — жалкое зрелище. Спасение смеется, и Ю Джонхъюк чувствует, как горят его уши. Он кружит партнера, притягивает ближе к себе. Медленный танец в бальном зале, черно-белый сон. Ю Джонхъюк пристально смотрит на керамическую маску. Он восхищается, не обращая внимание на гладкий фарфор, пытливыми, умными глазами, скрытыми за ним. Заинтересованный человеком, который по-скотски ворвался в его жизнь, умудряясь при этом умело скрывать свою личность. Звучит новая песня, сигнализирующая о следующем танце. Ю Джонхъюк не позволяет ему отодвинуться. Еще один танец, думает он про себя. Спасение прижимается спиной к его груди. Против своей воли он вдыхает его насыщенный, ванильный аромат, сладкий и нежный. Ю Джонхъюк обнимает рукой его тонкую талию, сжимает бедро. Они продолжают танцевать, Ю Джонхъюк вновь меняет их позиции, поворачиваясь лицом к Спасению. Держит руку на тощей заднице. Свет от люстры переливается на волосах Спасения мягким ангельским сиянием. Он выглядит как будто человек, спустившийся прямиком с небес, чтобы простить грехи Ю Джонхъюка. Как будто. Когда их тела прижаты друг к другу, он точно может сказать, что Спасение на самом деле жилистый, несмотря на его обманчивую, тонкую фигуру. Знает по опыту, что его было бы трудно убить. Он предпочел бы трахнуть этого ублюдка, внезапно подумал Ю Джонхъюк. Было бы намного проще трахнуть этого мужчину, нежели убить его. Логически рассуждая, это предположение, вероятно, не относится к такому компетентному серийному убийце, как Ю Джонхъюк, но он снова предпочитает игнорировать здравый смысл. — Кто-… — начинает говорит Ю Джонхъюк, но Спасение прижимает ладонь к его рту. Он с удивлением осознает, что не находит его прикосновения неприятными. — Твоя цель позади тебя. — произносит Спасение, и Ю Джонхъюк мгновенно настораживается. Его спина выпрямляется, а глаза сужаются. Он хотел обернутся, чтобы посмотреть, но Спасение хватает его за подбородок, заставляет повернуться к нему лицом. — Что ты делаешь? — Он фыркает. — Что. — шипит Ю Джонхъюк. — И это ты называешь смешаться с толпой? — Я хотел поговорить с ним о том… в какой благотворительный фонд мне стоит инвестировать. Ю Джонхъюк не может видеть выражение лица под маской Спасения. Однако, по отсутствию пререканий с его стороны он чувствует, что мужчина притупленно пялиться на него. — Вот так действует печально известный Каратель? — выдает он категорично. Ю Джонхъюк сердито смотрит на него за то, что он так легко раскрывает его личность на публике, но Спасение отмахивается, не обращая на это внимания. — Мне не следовало ожидать большего, но серьезно. — Спасение поднимает голову, чтобы взглянуть на его красивое лицо, и вздыхает. — Так легко попасться на очарование красивых мужчин, ха… — он бормочет. — Не могу их за это винить… Он ласкает щеки Ю Джонхъюка в течении одного краткого безмерно сладкого мгновения. А затем щиплет их. Ю Джонхъюк сердито сжимает руку на хрупком на первый взгляд запястье Спасения. — Каково его наказание? — спрашивает Спасение. Ю Джонхъюк открывает рот, затем закрывает его. Мысленно ругая себя за то, что собирался ответить на внезапный вопрос Спасения, хотя бы на долю секунды. — Хватит об этом. Даже если ты полезешь по трубопроводу, чтобы убить его, в здании отеля есть внешние камеры видеонаблюдения. Они поймают тебя на месте преступления. Он уже знает это. — Я уже отключил камеры и их источник питания-. — Но ты забыл о резервных генераторах. Снова. Ю Джонхъюк нахмурился. Откуда Спасению известны его методы проникновения? — Ну так что? — Спасение наклоняет голову. — Наказание? — Почему я должен говорить тебе-. Нежный палец прижался к его губам. — Скажи мне, — бесстыдно шепчет Спасение. — Ты действительно хочешь, чтобы я позволил ему сбежать? В этот момент, пока вокруг них играет тихая музыка, Ю Джонхъюк совсем не хочет поддаваться манипуляциям этого ублюдка. Но его цель все дальше и дальше удаляется от него, а Каратель никогда не терпит поражение. — Проглатывание бомбы. — наконец говорит Ю Джонхъюк — Я собирался приплести это к завтрашнему благотворительному мероприятию. Спасение улыбается, а Ю Джонхъюк чувствует себя так, будто заключил сделку с дьяволом. Спасение притягивает его в объятье, его ладони ласкают мускулистую шею, губы оставляют поцелуй на горле. Их промежности трутся друг о друга, едва имея сходство с танцем. Аромат Спасения заполняет легкие Ю Джонхъюка, пьянит. — Я вернусь, ты, некомпетентный ублюдок. — он с обожанием выдыхает ему в ухо. Затем он ускользает, растворяясь в толпе. Оставляет Ю Джонхъюка с эрекцией посреди бального зала, одинокого и подавленного. Он осознает, что Спасение украло его метод убийства, и хмурится. Главный танец закончился и скоро должен начаться званый ужин. Ю Джонхъюк сидит на отведенном ему месте и мелкими движениями нарезает баранину. Вместо неё он представляет, как отрезает куски мяса от тела Спасения. Это также означает, что он должен представить обнаженное тело Спасения… и он снова тверд. Из-за дешевого мяса ягненка. Которое даже не приправлено должным образом. Он мрачно смотрит на свою еду. — Еда не соответствует твоим невероятным стандартам? — слышит он голос позади себя. — Дорогой гость. Спасение отодвигает стул рядом с ним и садится. — Он все еще жив. — обвиняет последнего Ю Джонхъюк. Он видит Хьюберта, дико смеющегося среди своих спонсоров, запрокидывающего голову. Мимо проходит официант, предлагая ему выпить. — Продолжай наблюдать. — отвечает Спасение. Он кладет голову на плечо Ю Джонхъюка, как если бы смотрел фильм в кинотеатре. Ю Джонхъюк даже может слышать, на заднем плане шелест киноплёнки. Ю Джонхъюк фыркает и смотрит, как Хьюберт пьет вино. Он уже отказался от мысли убить этого человека должным образом. Но почему-то он не чувствует себя слишком плохо из-за этого. Ю Джонхъюк опрокидывает содержимое своего напитка за один глоток, продолжая смотреть. Он слышит звуковой сигнал из внутреннего кармана Спасения. И Хьюберт взрывается посреди званого ужина, обрушиваясь кровавым дождем ошметков плоти на главных гостей. Потрясенный, Ю Джонхъюк медленно наблюдает за представлением, его глаза расширяются. Фальшивый глаз Хьюберта выскакивает из черепа и падает в бокал с алкоголем. Погруженный на дно бокала глаз, затуманивает белое вино, окрашивая его красным от капель крови. Его внутренности вырываются из тела: разнообразные куски мяса падают на одежду приглашенных, их еду и запутывается в волосах. Некоторые визжат, невольно позволяя крови и плоти Хьюберта попадать в их рты. Ближайшие гости окрашены в бурлящий алый цвет. Внутренности разбросаны по мраморному полу, на подобии нитей конфетти. Какой прекрасный, великолепный хаос. Что за вечеринка. Спасение наблюдает за Ю Джонхъюком со слабой улыбкой. Он наклоняется к нему. — Это, — шепчет Спасение, горячее дыхание опаляет ухо Ю Джонхъюка. — То, как ты убиваешь людей. — рука Спасения проводит по груди Ю Джонхъюка. Сердце убийцы бешено колотится под этими нежными пальцами. Он тянется чтобы дотянуться до киллера. Крепко сжать его безжалостными ладонями. Но прежде чем Ю Джонхъюк успевает успокоиться от наплыва своих эмоций, он понимает, что Спасение покинуло его. Опять.■■■
[Имя: ???] [Возраст: ???] [Род занятий: Киллер] [Позывной: Спасение] [Организация: ???] [Количество зарегистрированных жертв: 1864 человека] [Предлагаемый метод убийства: ???]
Ю Джонхъюк, хоть убей, не может найти этого крысиного ублюдка. Чем больше раз он заходит в тупик, тем больше ему хочется выпотрошить Спасение, увидеть его внутренности разбросанными по полу того самого бального зала. Следы на песке, ведущие ни к чему, отредактированные файлы удостоверений личности. Стерт из полицейской базы данных. Как будто этого человека никогда и не существовало. Как будто он был галлюцинацией, горько-сладким сном, придуманным Ю Джонхъюком. Чем больше он знает... пытается узнать, тем больше он хочет его. Это ощущение накапливается в груди, въедается в мозг, как будто болезнь. Заставляет его руки дрожать от гнева, напряжения. Раздражаться, сбивать с толку вновь и вновь. Он не утруждает себя попыткой осознать те эмоции, которые не может назвать. Все, что ему нужно сделать, это работать над достижением своей цели. До сих пор это работало просто отлично. (До того, как это не случилось, но он отказывается думать об этом.) Спасение, наследник «Подземного мира». Спасение, 28-летний наемный работник. Спасение, киллер, который не принимает просьб, но исполняет мечты. Спасение, печально известный ■■■, точно ■■■ катастрофы. Кто ты? Думает Ю Джонхъюк. Но он не сможет узнать этого в ближайшее время.[Прозвище: Спасение] [Предлагаемый метод наказания: ???]
Он даже не уверен, что сделает, если... когда он его поймает. Все время он представляет, как обхватывает его шею руками, но у него никак не хватает силы воли усилить хватку на ней. У него нет желания видеть, как свет гаснет в этих черных глазах. Его губы дергаются в раздражении (от желания). Это не имеет значения. Он знает, что в конце концов получит его. Ю Джонхъюк всегда был сосредоточен на достижении своих целей. Спасение больше не ускользнет из его пальцев, думается ему. Продолжая игнорировать тот факт, что Спасение уже дважды очень ловко это сделал. Кончики его пальцев зудят от желания убивать.[Имя: Юн, Джи Ву] [Возраст: 25] [Род деятельности: Генеральный директор ■■■ Фармацевтик. Владеет крупнейшим наркопритоном в Чханвоне] [Предлагаемый способ убийства: Передозировка наркотиков]
Императрица фармацевтического слова, Юн Джи Ву. Самая двуличная девка, которую когда-либо видел Ю Джонхъюк. Она часто посещает сад Эдема, элитный клуб для светских львиц. Ю Джонхъюк ненавидит клубы. Но преступников он ненавидит еще больше, поэтому сейчас на нем надет облегающий свитер с высоким воротом и кожаные брюки. Нож прячется в его тяжёлых ботинках, а в кармане у него маленький мешочек с сильнодействующим наркотиком. Как только он прибыл, Ю Джонхъюка хмуро осмотрел вышибала. Шкаф кивнул Ю Джонхъюку один раз, когда тот входил в клуб. На его значке красовалась надпись: «Серебряная сталь». Это была первая ошибка Ю Джонхъюка. Красавчик ты или нет, дерьмовый клуб или нет, это место для элиты, с охраной у каждого входа. Но через две минуты Юн Джи Ву уже хихикала у него на коленях. — Не хочешь повеселиться со мной? — улыбнулась она красными губами. Ее волосы мягкие на ощупь, ее пышные буфера прижаты к груди Ю Джонхъюк. Она ласкает его шею, Ю Джонхъюка передёргивает. Он не знает почему, но он предпочитает прикосновение Спасения ее прикосновениям. Продолжает она, сверкая глазами. — У меня есть отдельная комната. Где мы можем… — она подмигнула Ю Джонхъюку. На секунду промелькнул намек на белые вспышки в уголках его глаз. — У меня есть немного сладких конфет, которые мы можем использовать, — говорит она, уверенная в своих словах, что он ответит ей взаимностью. Но Ю Джонхъюк больше не слушает. Вместо этого он встретился взглядом с самой красивой женщиной, которую когда-либо видел своими глазами. Бледное фарфоровое лицо, густые темные ресницы. Короткие волосы, темные, как ночной мрак. Одета в прекрасное белоснежное платье с подолом выше колена. Ее горло украшено белым атласным колье. Она… Он пристально смотрит на него. Наклоняет голову и ухмыляется. Ю Джонхъюк узнал бы это самодовольное выражение лица где угодно. — Мне нужно идти. — выдает он резко. Юн Джи Ву вздрагивает, дергает Ю Джонхъюк за рукав, когда тот собирается уходить. — Прошу прощения? — говорит она потрясенным голосом. — Ты… разве не ты был тем, кто начал первым? Ты даже знал мое имя… Его это не волновало. Ю Джонхъюк никогда раньше не бросал свою цель. Он знает, что его действия сейчас крайне подозрительны. Он всегда следовал строгому кодексу, всегда быть эффективный, всегда держать все под контролем, никогда... Он слышит, как киллер мягко смеется сквозь рев клуба. Это не имеет значения. Спасение ждет. Зрение Ю Джонхъюк сужается до одного человека. Подол ее… его платья, облегающего бледные, кремовые бедра, становящихся еще более соблазнительными в свете ночного клуба. Спасение скользит между тел толпы, а Ю Джонхъюк тащится вслед за ним, как отчаявшийся щенок. Еще ближе. Ближе. Ю Джонхъюк обхватывает пальцами, скрытыми за перчатками, запястья Спасения, останавливая его на короткий, сладкий миг. Притягивает его тело вплотную к себе, глядя в сверкающие глаза Спасения. — Почему ты… Спасение целует его, и время останавливается. Ю Джонхъюк может сосредоточиться только на мягкости губ Спасения, его тело накрывает дрожь. Сладкий, манящий аромат воздействует на него словно, помечая его. Он тянется к затылку Спасения. Хочет обхватить его голову, запустить пальцы в волосы... Вот только, он внезапно отступил в толпу, оставив его с милым хихиканьем. Опять. Это игра в кошки-мышки, в хищника и добычу. Ю Джонхъюк — тот, кто преследует, но он чувствует, что это он добыча. Ю Джонхъюк изо всех сил пытается отвоевать ощущение близости у Спасения, потому что последний только дразнит его. Спасение никогда не исполняет его желаний до конца. Ему удается поймать его в коридоре, еще один поцелуй, на этот раз с синяками. Ладонь на тонкой талии, рука тянется вниз по спине между бедер, прежде чем он снова вырывается из его объятий. Спасение ускользает. Ю Джонхъюк преследует. И снова захватывает его в плен. Будто в клетке, он прислонён к стене. Зажатый в объятиях Ю Джонхъюка, который ставит засос на его бледной шее. Под лунным светом, оставляет поцелуй в его волосы. Спасение ускользает. Ю Джонхъюк преследует. Прежде чем Спасение достигает конца пролета лестницы, Ю Джонхъюк обхватывает его талию. Он притягивает его к себе, заставляет упасть на свою широкую грудь. Спасение стонет ему в рот, когда Ю Джонхъюк задирает край платья, лаская рукой внутреннюю поверхность бедер. Поглаживая его твердую промежность мягкими маленькими кругами, наслаждаясь хриплыми вздохами, которые он вырывает из него. Его ладони жадно спускаются все ниже. Палец Ю Джонхъюка проскальзывает под тонкую веревочку. Его поражает внезапное осознание того, что на Спасении надеты трусики с оборками, а нет... откровенное нижнее белье. И этот единственный миг — все, что нужно для Спасения, чтобы снова сбежать из кольца рук. Кожа раскраснелась от возбуждения, а губы слегка припухли от настойчивости Ю Джонхъюка. — Какой плохой убийца из тебя получился бы, Джонхъюк-а.* — говорит Спасение. Лунный свет струится из окна, освещая их лица. Его голос — шепот из-за белых штор, трепещущих от ночного ветерка. Ткань шторы опадает под своей тяжестью вниз, а Спасение вновь ушло. Ю Джонхъюк, полностью твердый, как никогда раньше так сильно ни желал кого-то убить. (Никогда раньше не знал любви.) Спасение ускользает. Ю Джонхъюк охотится. Ближе. Ближе. Наконец-то он загнал его в угол, но на самом деле это Спасение, позволил себя поймать. Улыбаясь ему из верхней VIP-зоны, он оставил дверь в отдельную комнату открытой. Входи, молвит Спасение. Ю Джонхъюку не нужно повторять дважды. Он сразу же входит в комнату, Спасение игриво присаживается на край кровати. Белизна его кожи особенно неприлична на фоне черных простыней. Он вызывающе раздвигает ноги. — Подойди. — говорит Спасение. — Разве ты не хочешь убить меня? Ю Джонхъюк этого не сделает, но только потому, что его желание трахнуть ублюдка, перевешивает желание убить его. Он приближается к Спасению, прижимает его к кровати, приставляя колено к его промежности. Соприкасается губами к его губам, просовывая меж них свой язык в этот хитрый, дразнящий рот. Спасение издает сладкий всхлип. Ю Джонхъюк не замечает удивления в глазах напротив, когда его рука уже была готова убить его. Бледные бедра сжимаются вокруг талии Ю Джонхъюка, когда он касается каждого дюйма его тела, его плоти. Он так сильно хочет трахнуть его, хочет врезаться в душу этого чёрствого человека. Использовал бы нож для этого, если бы это не повлекло за собой характерных последствий, но черт с ним. Видеть, как Спасение плачет с его членом внутри, будет достаточно хорошо. Ю Джонхъюк срывает нижнее белье Спасения, обнажая его симпатичный член, подергивающийся и истекающий смазкой на его подтянутый живот. Бедра мужчины дергаются, когда Ю Джонхъюк обхватывает рукой его маленький член, сжимая его в кулак по всей длине. Головка члена едва выглядывает из кулака, когда Ю Джонхъюк водит по нему вверх и вниз. — Ах! — Спасение красиво выдыхает. — Не трогай там, а-ах… Его бедра приподнимаются с кровати, когда Ю Джонхъюк окунает сухой палец в его дырочку, забрызгивая их животы своей спермой. — Джонхъюк-а-ах. — он вздрагивает, глаза закатились от удовольствия, пока он все еще испытывал оргазм. — Ох, хватит, перестань прикасаться ко мне—Ах! — Для того, кто продолжал дразнить меня всю ночь, ты восхитительно чувствителен. — почти сердито бормочет Ю Джонхъюк. — Хватит, хватит. — тело Спасения дрожит, когда Ю Джонхъюк продолжает тереть его мелкий член, подталкивая его к очередному оргазму. — Не прикасайся ко мне больше, мне не нравится... не могу… Ю Джонхъюк еще глубже вдавливает палец в горячую дырочку Спасения, и тот издает пронзительный вой. Его обмякший член снова дергается, наполовину затвердев. — Подожди, подожди. — настороженно выдыхает Спасение. — Нет. — Подожди. — умоляет Спасение, ногти вцепились в спину Ю Джонхъюка, его руки неконтролируемо дрожат. Ю Джонхъюк смотрит на него, не давая передышки, продолжая играть с мягкой дыркой. Дергает за край, играет с его горячим, вызывающей привыкание, отверстием. — Подождите, пожалуйста—ух… Позвольте мне взять, см-… — Спасение сильно кусает губу. Его лицо мигом покраснело, и он внезапно начал выглядеть подавленным. — Нужна… смазка. — Спасение шепчет тихим голосом, почти как скромная девственница. Ю Джонхъюк фыркает в его губы. Этого почти достаточно, чтобы заставить Ю Джонхъюк согласиться, но только на полсекунды. Он определённо убьет Спасение, если не трахнет его в течение следующего часа. Ю Джонхъюк никогда не признается, как часто он говорит эту ложь самому себе. Он позволяет своей хватке чуть-чуть ослабнуть, наблюдая, как Спасение соскальзывает из лямок его платья. Наблюдает, как он медленно раздевается, открывая зашитое отделение в области груди. Спасение растягивает сумку на молнии, открывая спрятанные в ней ножи. Лезвие мерцает между тонкими пальцами Спасения. Ю Джонхъюк едва успевает перехватить Спасение, когда он бросил в него нож натренированным, уверенным жестом. И нож вонзается в мозг человека, который только что вошел в их комнату. Мужчина тут же падает на пол, замертво. Криков прохожих не слышно, другие мужчины, в которых Ю Джонхъюк узнает офицеров под прикрытием, один за другим входят в комнату, направив на них пистолеты. Ю Джонхъюк двигается, чтобы прикрыть Спасение, но этот жест не имел никакого смысла. Он схватился за плечи Ю Джонхъюка, используя его как опору, чтобы перевернуться через Ю Джонхъюк, приземлившись на твёрдый деревянный пол. Ю Джонхъюк может только изумленно смотреть, как Спасение вонзает очередной нож в чье-то открытое горло, с легкостью уклоняясь от направленных на него выстрелов. Он оборачивает руками спину полицейского (Ю Джонхъюк распознает в своей внутренней вспышке эмоций ревность), обвивает своей прекрасной ладонью руку полицейского, используя его собственный пистолет, чтобы убить своих же коллег-офицеров, мозги разбрызгиваются по стенам позади них, в то время как их трупы бездыханно падают на пол. Бедный офицер, слишком напуганный чужими манипуляциями с его телом, лишается собственной жизни подобно его коллегам, его тело покрывается сквозными дырами, окрашивая платье Спасения в красный цвет. Это, наконец, заставляет Ю Джонхъюк двигаться, выйдя из задумчивости. Он хватает одного из обидчиков и сворачивает ему шею. Другого человека бьет прямо по лицу, отчего у него кружится голова настолько, что Спасение вонзает ему в горло небольшой нож. Это кровавый танец. An entrée*. Баллада о смерти. Тяжелые атаки Ю Джонхъюка в сочетании с мгновенными убийствами Спасения единым целым доминируют на сцене. Их методы выполнения легко синхронизируются, стопроцентно совместимы. Последний человек умирает, задыхаясь от геркулесовой хватки Ю Джонхъюка. Спасение вонзило свой последний клинок в его сердце, кровь громко булькала из его рта, заполняя легкие. Ю Джонхъюк бросает труп на землю. Ему почти грустно, что все уже кончено, но. Он все еще тверд. Намного больше, чем раньше, и Ю Джонхъюк никогда не думал, что это возможно. Поистине, идеальный партнер заставляет человека выйти за свои пределы. Возможно, как компаньон жизни и смерти. Грудь Спасителя тяжело вздымается от напряжения, его кожа испачкана кровью. Кровь размазана по его щекам, шее, ключицам. Платье все еще расстегнуто, как и раньше, обнажая его красивые, задорные соски. Ю Джонхъюк подходит ближе и глаза Спасения возвращаются к нему, рука быстро тянется к груди. Однако, у него закончились ножи, угрожающее холодное оружие, чтобы защититься от хищника, хотя даже если бы у него был один, Ю Джонхъюк не испугался бы. Теперь он знает, что Спасение не намерено убивать его. — П-подожди. — Он нервно заикается, когда Ю Джонхъюк беспристрастно толкает его к стене, испачканной кишками. Они медленно соскальзывает вниз, гравитация заставляет ее присоединиться к владельцу органов, трупу на земле. Спасение безмолвно содрогается, когда Ю Джонхъюк сжимает пальцами его подбородок и разворачивает лицо в бок, чтобы слизнуть кровь со щеки. Спасение остается неподвижным, пока Ю Джонхъюк потакает своим порывам. Он восхищается скользкими от слюны щеками Спасителя. Затем он обхватывает Спасение за талию, поднимая его тело вверх. Он недостаточно сдержан, чтобы трахаться с мужчиной на кровати. — Подожди, подожди... — говорит он, но его ноги тут же обвиваются вокруг Ю Джонхъюка. Блядь. — Нет. — Позвольте мне, по крайней мере, объяснить. — Спасение поспешно старался высказаться. — Объяснишь, пока я буду тебя трахать. — у Ю Джонхъюка не хватает терпения. Он уже нашел смазку после их предыдущей потасовки и беспорядочно смачивает ею пальцы. — Неужели тебе наплевать на этих людей? Как они сюда попали? — Мне нет дела до мертвых. — он засовывает палец в тугую, дразнящую дырочку Спасения, который невообразимо скулит в ответ. — Ах, ты ублюдок... — палец трёт внутренние стенки. — Ох, ох... но. — Спасение задыхается и вздрагивает, когда второй палец входит в него. — Ты мог умереть. — Я умру быстрее, если мой член не окажется внутри тебя. Голова Спасения бьется о стену, когда Ю Джонхъюк находит его простату. Он не в состоянии сдерживать свои стоны. — А-а-ах... не делай, не делай этого. Ох… — Игрушка. Он уже почувствовал это. — Полиция давно следила за тобой. — ноги Спасения дрожат вокруг талии Ю Джонхъюка. — Эти люди вышли на тебя... — Не смей говорить о других мужчинах, пока я трахаю тебя, Спасение. Ю Джонхъюк прижимает свой член к его дырочке. Наслаждаясь, на мгновение, растерявшимся выражением лица Спасения, солёные слезы потекли по его лицу. — Ким Докча. — Спасе... Ким Докча истошно кричит. — Если ты собираешься убить меня, по крайней мере, узнай мое имя. Какое ужасно смелое заявление, когда трупы разбросаны по полу, и все это он сделал ради Ю Джонхъюка. Ким Докча, несмотря на всю свою хитрость, никогда не был тем, кому возвращали его чувства — и он этого не признает. И поэтому Докча был уверен, что даже с твердым членом Ю Джонхъюк, пульсирующим в нем, он будет выпотрошен сразу после того, как Ю Джонхъюк насладится им. Что Ю Джонхъюк хочет, заполучить его тело, чтобы убить после, замечательный трофей в дополнение к остальным его навыкам. В конце концов, Спасение — одно из самых страшных имен в «Подземном мире». Многие заплатили бы, чтобы увидеть его мертвым. Ким Докча, объективно, знает себе цену как мишень. Ким Докча, объективно, тоже идиот. — Ким Докча. — говорит Ю Джонхъюк, пробуя имя человека, которого он любит. Наконец-то он знает его имя. — Ким Докча. — он произносит его имя прямо в губы Ким Докчи. Позволяет его имени задержаться в своем рту. Ким Докча закрывает глаза. Его сердце бешено колотится, кровь пульсировала в венах. Он ожидает своей смерти. Ю Джонхъюк страстно целует его, сладко, пробуя медь на языке. — Я не убью тебя так просто. Его член толкается в распутную дырочку Ким Докчи, жадную до его члена. — Вместо этого я съем тебя целиком. Он едва слышит эти слова, когда Ю Джонхъюк щелкает бедрами, входя в него на всю длину. Ким Докча непристойно вскрикивает от восхитительного напряжения, маленький член зажат между их телами, подергиваясь. Его живот выпирает от того, насколько большой член Ю Джонхъюка. — Ты мой, текущий только от того, что Я вхожу в тебя. — Ю Джонхъюк впивается зубами ему в горло, разрывая кожу. Ким Докча не в состоянии ответить. Его рот все еще широко открыт, из него вытекает тонкая струйка слюны, его позвоночник горит от возбуждения. Ю Джонхъюк не позволяет ему привыкнуть к его размеру, хочет, чтобы Ким Докча почувствовал всю боль. Он почти полностью вытаскивает свой толстый член и снова вонзается в него до упора. Разум Ким Докчи покрывается белой дымкой, тело бьёт постоянная дрожь. Он вцепляется за спину Ю Джонхъюк, царапает его сплошь покрытую шрамами кожу до крови. Держится за него, когда в него вбиваться до беспамятства, когда Ю Джонхъюк ломает его. Заполняет его. Использует его тело, как секс игрушку, находит в нем самые сладкие и чувствительные места. Заставляет глаза Кима Докчи закатываться к затылку с каждым умопомрачительным толчком. Над его сосками всячески издеваются: дергают, щиплют и кусают. Кровавые отпечатки рук появились по всему его телу, синяки покрывали его сверху донизу. Его трахали на земле, на комоде, на кровати. Он кончал снова и снова. Принимая чудовищный член Ю Джонхъюк во всех возможных позах. Он чертовски глуп. Переполнен. Ким Докча кончил уже пять раз, его крошечный член время от времени подёргивается в истощении. Его семя, прозрачное и водянистое, больше не вытекает... Ю Джонхъюк вытрахал всю сперму из тела этого идиота. Ким Докча откровенно рыдает, щеки мокрые от слез и от того, как хорошо он себя чувствует. После этого он никак не сможет вернуться к нормальной жизни. Так, так, хорошо. Но он больше не может— он сломается. Наконец, он чувствует, как Ю Джонхъюк кончает внутрь него. Стонет от горячего семени, распространяющегося внутри него, разрушающею его. Живот вздувается, когда сперма, постоянно вытекающая урывками, чувствует, как она отмечает его внутренности. Здесь так жарко, что у него кружится голова. Наконец, он прекращает заполнять его. Ким Докча облегченно выдыхает. Наконец-то с этим монстром покончено. Он чувствует, как из его дырочки вырывается сумасшедшее количество спермы. Если бы он не был мужчиной, Ким Докча предположил бы, что Ю Джонхъюк пытается оплодотворить его. Он такой сытый, что почти чувствует себя беременным. Он неуверенно отталкивает от себя твердую грудь Ю Джонхъюк. Ю Джонхъюк обхватывает рукой горло Ким Докчи. И это единственное предупреждение, которое получает Ким Докча, прежде чем Ю Джонхъюк снова погрузит свой толстый член в его неряшливую, оскорбленную дырочку. Рот Ким Докчи приоткрывается, легкие тщетно пытается вдохнуть. Крепкая хватка Ю Джонхъюк заглушает его отчаянные крик. — Ты действительно думал, что мы закончили? С твоей-то жалкой выдержкой? Ким Докча скоро умрет. Когда Ю Джонхъюк просыпается и утренний свет проливается на его красивые черты лица, он понимает, что был накачан наркотиками и оказался без сознания после последнего раунда. Он даже не в клубе—, он в случайном отеле. Кровать пуста. На подушке лежит записка:[Доброе утро, спящая рыбка солнечник. Позаботился о копах, только для тебя. В следующий раз скажи спасибо своему чудесному телохранителю за то, что он донес тебя — ты виноват в том, что был так жесток со мной. Твой член действительно большой ♥ Я буду сильно скучать по нему. Я не уверен, что кто-то после такого превзойдет твои сексуальные навыки. Ну, в любом случае мне не с кем сравнивать. С любовью, Спасение.]
Ю Джонхъюк требуется одно мгновение, чтобы осознать, что он лишил девственности Спасение. Он чувствует, как на его лицо невольно расползается злосчастная ухмылка.[P.S. Кроме того, теперь ты мой должник. Я позаботился о двух целях за тебя. Не скупись. Встретимся в ■■■ месте в эту пятницу. Приведи себя и свой толстый член ♥]
Ю Джонхъюк сильно сжимает записку в кулаке. В следующий раз Ю Джонхъюк его уб— оттрахает. Пять часов подряд. А после убьёт его. Он матерится. Он матерится.■■■
[Имя: ]
[Возраст: ]
[Род занятий: ]
[Предлагаемый способ убийства: ]
[Организация: Олимп] [Лидер подгруппы: Посейдон] [Местонахождение: штаб-квартира Чеджу-ши] [Условия погашения долга: Устраните всех охранников Посейдона.]
Это самая длинная игра в погоню, в которой когда-либо участвовал Ю Джонхъюк. Так ли устроен современный роман? — Убей их всех. — говорит Спасение... Ким Докча. — И считай, что долга словно и не было.[Прозвище: Спасение] [Предлагаемый метод наказания: Удушение собственными руками Ю Джонхъюка]
Ю Джонхъюк раздраженно цокает языком, но кивает в знак согласия. Ким Докча улыбается, элегантно поднимаясь с дивана. Он останавливается у входа, как будто вспоминая запоздалую мысль. И хмыкает, прищурив глаза. — Если тебе удастся сделать это менее чем за два часа, я дарую тебе награду. Ю Джонхъюк пристально посмотрел на него, скрестив руки на груди. Два часа? Убить семьдесят человек? Этот человек сумасшедший. Как он мог когда-либо подумать о том, чтобы влюбиться в него, открыть свое сердце такому... Ухмыляясь, Ким Докча распахивает свой плащ. Он… В белом, непристойном нижнем белье. Кружевной бюстгальтер, никак не прикрывал его мясистые груди и соски, трусики с открытой промежностью, которые обнажают форму его маленького члена. А также, пояс с подвязками, который удерживает черные чулки, достающие до бедер. Почти бессознательно Ю Джонхъюк тянет руку в сторону Кима Докчи, который с игривостью застегивает свой плащ. — Я позволю тебе трахнуть меня снова. — он подмигивает, затем смеясь, изящной рукой прикрывает рот, когда замечает заметную выпуклость в штанах Ю Джонхъюк. Ю Джонхъюк, он…[Имя: Ким Докча] [Предлагаемый метод наказания: Тра■■ Ким Докчу, пока он ■■ по крайней мере 2 раза, принимая ■■ Ю Джонхъюк, как он ■■■■■■ и ■■■■ снаружи, затем ■■■■■■■]
Он это сделает. Убьёт его в другой раз. Но, к своему ужасу, он уже совсем не придает никакого значения этому обещанию. В этот момент, понимает, что Ким Докча исказил его мораль в устрашающей степени. Это должно быть ужасно, но для Ю Джонхъюк это не имеет значения. Он может просто заставить Кима Докчу взять на себя ответственность за его тело. Ким Докча все еще посмеивается, ожидая в своем кабинете, поглядывая на трансляции камер видеонаблюдения. Несмотря на все горе, которое причинил ему Ю Джонхъюк, он может, по крайней мере, так сильно раздразнить его в качестве мести. Его дырочка сильно пульсирует, как напоминание о сексе и он проклинает свое тело за то, что чувствует себя таким опустошенным после него. Все в порядке. Он может направить свое сексуальное разочарование в нужное русло, заставляя Ю Джонхъюка добиваться невозможных результатов. Человек никак не может убить элиту стражи Олимпа. Через полтора часа рот Ким Докчи широко открыт, пока тот смотрит канал службы безопасности. Кишки разбрызганы по стене, внутренности разбросаны по полу. Кровь на стенах, потолках, на— на всем. Трупы за трупами громоздились друг на друга. Последний человек отвратительно булькает кровью, когда Ю Джонхъюк перерезает ему глотку. Его холодные глаза устремляются в камеру и он одаривает Ким Докчу горячей, кровавой ухмылкой. Ким Докча бежит. Пять часов спустя Ким Докча молит о пощаде, распятый на члене Ю Джонхъюка. На его бледной коже кровавые отпечатки ладоней, синяки, украшающие его шею, сперма, скатывающиеся вниз по его бёдрам. — Я не могу. — он грустно всхлипнул. — Ты обещал. — с твердостью в голосе произнес Ю Джинхъюк, пощипывая набухшие соски. Ким Докчи болезненно вскрикивает, его маленький член слегка дергается, не способный на большее. Даже десять часов спустя Ким Докча пытался сбежать. Ю Джинхъюк должен был трахать его упорнее, сильнее. Он обещал сделать это позже. Десять часов.■■■
Ю Джонхъюк посмотрел вниз на труп. Сердце было вырвано из её груди. Окровавленное и израненное, но все ещё в его руке. Ю Джонхъюк не помнит её имени. Он помнил все, много лет назад; то, сколько весила и что она ела; даже любимую одежду. Но теперь в этом нет смысла. Инстинктивно холодные руки Ким Докчи обхватывали талию, губы касались ушей. Его грудь плотно прижималась к мускулистой спине. Его тонкие и быстрые пальцы спускались по промежности, обхватывая напряженный член Ю Джонхъюка. — Ты скучал по мне? — тихо шептал Ким Докча. — Симпатичная тварь. Ю Джонхъюк не отвечал, пытаясь дышать ровно и спокойно. Ким Докча зарывается под свитер, лаская напряженные мускулы. — Что моя рыбка солнечник приготовила на этот раз? — манипулятивно бормотал Ким Докча. — Покажи. Ю Джонхъюк резко оборачивается, показывая Ким Докча свое разорванное сердце, от которого выливалась кровь. Ким Докча удивленно раскрыл глаза. — Для тебя. — Ю Джонхъюк говорил с особой легкостью на душе. Ким Докча медленно моргнул. — Для… меня? — его голос надрывался. — Ты серьёзно? — невозможно, Ким Докча никогда не ожидал ответные действия. Он никогда не смотрел правде в глаза. Он никогда не мог правильно обращаться с любовью Ю Джонхъюка. — Есть кто-то ещё? — спросил Ю Джонхъюк, Ким Докча лишь отрицательно качнул головой. Вся эта напыщенность с бесстыдством растворились в воздухе, когда его лицо залилось румянцем. Когда его руки и пальцы, предназначенные для убийства, мелко дрожали. Дрожали так, что едва ли могли держать сердце, подаренное Ю Джонхъюком. — Я... — Ким Докча смотрел вниз, прикусив губы. Ю Джонхъюк недовольно хмурился. — Разве этого недостаточно? Ким Докча ошеломленно оглянулся. Ю Джонхъюк направил клинок себе в грудь. Он без сожалений вонзил его в себя. — Нет! — Ким Докча взревел с болью в голосе. Ю Джонхъюк остановился. Его сердце защемило. Ким Докча отбросил нож, со стуком упавший на землю. — Хватает. — Ким Докча плакал. Слезы лились из его глаз без остановки. — Тебя хватает, тебе более чем хватает. Я— Он сопел. — Я люблю тебя. Ким Докча поцеловал его, после чего... Нежно, с особой осторожностью сжимал вырванное сердце в своих руках. Они компаньоны жизни и смерти.