Мы не подходим друг другу

Они смотрели друг на друга. Всегда смотрели друг на друга, прежде чем скрестить мечи. Шелест его ухмылки, хруст священной стали, стук сердца и мимолетное прикосновение пальцев к ангельскому личику. Юнги в спешке отодвинул голову и отлетел назад. Легкий наклон головы Тэхена, как будто они просто играли в гляделки, и Юнги хотел победить. Должен победить. Он смотрел на Тэхена. Это было дикое чувство. Запредельное. Между ними была стена запретов, Вето. Война между ангелами и демонами за право властвовать над людьми. Бесконечная. Между ними летели месяцы. Годы. Столетия. Позади был шум. Лязг ножей, свист магии, хлопки крыльев. Ангелы скандировали «Слава Богам» . Демоны кричали «Смерть добру». Между ними всегда была природная ненависть, но они никогда не ненавидели друг друга по-настоящему. Юнги видел затягивающую нефть в чужих глазах. Мрак, способный утопить навсегда. Юнги всегда было труднее противостоять этому взгляду, нежели его боевым выпадам. Однажды он задыхался в рыданиях. От переполняющего чувства противоречия. Юнги знал, что должен победить Тэхена. Он — единственный, кто мог сделать это. Но в душе теплилась надежда на мнимое счастливое будущее. С ним, Тэхеном, заклятым врагом. Юнги хотел кричать от несправедливости судьбы. Кричать до тех пор, пока дыра в груди не перестала бы кровоточить. Между ними были от силы несколько несчастных метров. Юнги не хотел драться с ним, а потому сделал маленький шаг назад, сдаваясь на сегодня. Тэхен прищурился. От него распространялась тьма, заполоняя каждую клеточку. Затягивая. Все остальные ангелы считают Тэхена самым ужасным монстром, чудовищем. Юнги скривился, потому что не видел этого. Его сердце выбрало демона, и Мину так хочется верить в лучшее. В мгновение ока расстояния между ними не осталось. Стальная хватка опустилась на тонкую шею Юнги. Он успел сделать спасительный вдох и замер, вверяя свою жизнь Тэхену. Слезы покатились по его щеке. Секунда, казавшаяся вечностью. Тэхен хмуро свел брови. Он почувствовал едва заметное прикосновение большого пальца на щеке. Невесомая ласка, которая стерла соленую каплю. За миг до того, как сокрушительная сила подняла их ввысь, далеко от этого места. У Юнги выбило воздух из легких. Он видел только черные глаза демона, прежде чем они растворились в вихре телепорта. Боги, нет. Юнги открыл глаза и осмотрелся. Маленькая, серая комната. Похожа на человеческую. Здесь было тихо. И пусто. Только они вдвоем. — Я долго ждал, чтобы остаться с тобой наедине, — спокойный голос Тэхена раздался сбоку. Юнги ненавидел эти его спокойные властительные интонации. Его голос был очень близко, Мин мог почувствовать тепло чужого тела. Между ними был один сантиметр, и это, казалось, только забавляло демона. Он понизил голос до басистой хрипотцы, шепча прямо в ухо: — Мой сладкий. Его губы растянулись в улыбке, и он прикоснулся губами к мочке уха Юнги. Ангел сжал руки в кулаки и прикусил внутреннюю сторону щеки, едва сдерживая свое шаткое самообладание. Его близость была приятна. Как наивно было полагать, что Юнги сможет махнуть крыльями на свои чувства и просто прикончить демона. Достаточно было единожды встретиться с ним взглядом, как Юнги безоговорочно отдал ему свое сердце. — Ну же, Юнги, — склонил голову Тэхен, коснувшись его острого подбородка, — будь моим. Юнги выдохнул теплый воздух, впитывая это невесомое касание. — Зачем? — спросил он, поворачивая голову. — Что изменится от моего ответа или твоих желаний? Между нами никогда ничего не будет. Потому что я — ангел, а ты — демон! Бросил он Тэхену резко и обвиняюще. — Это ведь очередная твоя уловка, да? Чертов розыгрыш, чтобы поглумиться надо мной? — поднял Юнги голову, наконец, смотря прямо в глаза своему кошмару. — Просто отпусти меня и избавь от своих дурацких шуточек. Но Тэхен никогда не делал что-то просто так. — Уловка? — переспросил он холодным тоном, растягивая гласные. — Ты бы хотел, чтобы это было просто шуткой? Как странно. Еще пару секунд назад Юнги был уверен в правдивости своих слов. Но сейчас он попал в самый эпицентр тьмы. Это словно поцеловать свой самый страшный кошмар. Плечи Юнги осунулись, и он опустил голову. — Мы не подходим друг другу, Ким Тэхен, — ответил Юнги. — Я должен быть с кем-то… Вроде меня. Так будет правильно. Эти слова неприятно жгли горло и все его нутро. Он смотрел, как Тэхен снова становится ближе, прямо напротив. И Юнги понимает, что он соврал. Безбожно солгал. Потому что прямо сейчас находиться с Тэхеном в тесной комнате, стоять здесь с ним казалось самой правильной вещью в мире. — Мы не подходим друг другу, — утвердительно кивнул Тэхен, подняв руку и грубо намотав прядь белых волос на палец. — Я сделан из тьмы и смерти, а ты — из света и добра. В его глазах плясали черты и языки пламени. — Все будут против этой… связи, — пробуя на вкус последнее слово, тихо вымолвил Юнги, как завороженный, смотря прямо на Тэхена. — Мне плевать, я убью каждого, кто посмеет посягнуть на тебя. Весь мир уничтожу ради тебя. Юнги подавился воздухом, услышав эти слова. Для демона это было сродни признанию в своих чувствах. Он и моргнуть на успел, как оказался прижатым руками к крепкой мускулистой груди, под которой быстро билось тэхеново сердце. Его собственное билось в унисон. — Я хочу, чтобы ты был моим. Я тебя не отпущу. Тэхен говорил это ему в волосы. Стальным басом, приказывая подчиниться. Ким держал Юнги властно, так, что его можно было бы принять за жертву. Вот только учащенное сердцебиение сдавало с потрохами. — Согласись, Юнги, — прорычал Тэхен, проводя пальцами по выступающим ключицам, ловя чужие вздохи. Юнги прикрыл веки и хотел отстраниться, но резко ойкнул от неожиданности, когда Тэхен поцеловал его в шею. Он слегка надавил на скулы, чуть отворачивая голову и открывая больший обзор на бьющуюся жилку. — Сейчас! Тэхена не устраивало молчание, и он с грубой силой сжал миновы бедра, мучительно медленно подбираясь к аппетитной пятой точке. — Я хочу быть твоим, Тэхен, — выдохнул Юнги и прикусил язык от резкого разворота: Ким прижал его к твердой стене. — Я давно люблю тебя, и буду любить, пока смерть не- — Она никогда не заберет тебя у меня, — серьезно проговорил Тэхен и сделал то, о чем мечтал последние несколько лет. Накрыл его губы. Бешено, словно хотел утолить мучающую жажду. А Юнги осторожно обнял его за плечи и принялся отвечать. Он был такой до боли желанный. Тэхена просто привязало к нему. Крепко. Намертво. Целовал жадно и властно, а руки, словно боясь отпустить, исступленно дергали и тянули Юнги на себя. Руки дрожат и сердце колотится, как безумное. Как бесконечно долго хотелось его ощутить, потрогать, прочувствовать, прикоснуться. К прекрасному, ангельскому созданию. Чистому и непорочному. Белая шелковая рубашка плавно слетает с худого тела на холодный пол. Кожа Юнги покрывается мурашками, и он старается не дрожать от сырости этой комнаты. Горячее тепло тэхенового тела очень в этом помогает: притягивает к себе, пытаясь обхватить и согреть. Юнги — то, что Тэхен искал с начала самой войны. Его хочется настолько сильно, что звезды взрываются в ушах. Прижимает к себе, затапливает. Это все неправильно, непозволительно, запретно. Тэхен больше не в силах терпеть и прижимает Юнги ближе, позволяет его хрупким пальчикам избавить его от одежды, проклинает самого себя, но продолжает целовать еще и еще, опускаясь к нежной коже на шее, втягивая ее, клеймя. Юнги тихо шипит, но поддается ближе. Отдать всего себя не жалко, но только Тэхену. А тот словно это слышит, и голодно рвет с Юнги остатки одежды. Между ними больше нет расстояния. Безумный вихрь, страсть, стоны, которые Ким ловит собственным ртом. Юнги мечется под ним, скулит, вбирает в себя чужие пальцы, впускает, открывается. Юнги не закрывает глаза, смотрит бездонно, хватается за темные волосы и произносит тихо, умоляюще: — Возьми… меня… И это тихая мольба громче грома бьет наотмашь по голове, а в след за этим идет наслаждение, распространяется по венам. Тэхен больше не сдерживается и хватает Мина за тонкие узкие плечи, тянет на себя, приподнимает, прежде чем с придыханием насадить на измученный член. Юнги весь дрожит от похоти и желания, двигается на встречу сам, запрокидывая голову. Тэхену хочется сорваться и поиметь его грубо, настойчиво, жестоко и безжалостно. Но все, что он сейчас может, это цепко держать чужие бедра, и ловить каждое движение Юнги. Усаживает его на себя нарочито медленно, заботливо, пока сам Юнги не выдерживает. Резко садится почти до основания. Горячая теснота обнимает член Тэхена целиком. Они так невозможно близко друг к другу. Одно целое. Но руки сами собой невольно притягивают Юнги к себе еще ближе, и губы скользят по заостренным розовым соскам, и дыхание перехватывает так, что больно дышать. — Тэхен, — шепчет Юнги его имя прямо в губы, светлые глаза полуприкрыты от страсти, бедра дергаются резко и рвано. С каждым толчком Ким выбивает все новые сиплые стоны и собственное имя, с лаской букв. Он насаживает его все сильнее, сминает эти ангельские тонкие искусанные губы. Юнги создан, чтобы его любили. Открытый, чувственный, отзывчивый. Он создан не для зла, не для Тэхена, но ему плевать. Он рычит, жадно сталкиваясь с чужим языком, прикасаясь к деснам. От одного поцелуя ему срывает голову, поэтому Тэхен не сдерживается и признается: — Я тебя тоже… Не произнесенное слово колкой болью отдается прямо в саднящее сердце. Тэхен не может говорить его, но Юнги понимает, и кивает головой. Тэхен выражает это слово по-другому. Он трахает Юнги быстро и долго, хватает его за шею, заставляя смотреть себе в лицо. И взглядом передает все, что чувствует. И Юнги больше не выдерживает, вздрагивает в его руках и забрызгивает белыми каплями пол и немного грудь. Тэхен держится не долго, и кончает следом. Они еще долго лежат, совсем рядышком, выравнивая сбившееся дыхание. Они не подходят друг другу. Они обязаны закончиться грустно. Они должны были исчезнуть. Они должны были никогда не встретиться. Но они чувствуют в себе жгучую страсть, как никому и никогда не позволялось. Юнги неловко смотрит влюбленными глазами, и Тэхен отвечает ему тем же: у него глаза бескрайние с большими зрачками, которые манят, подобно черной дыре. Юнги — грешник. Тэхен — предатель. Они подходят друг другу.