Позабыт-позаброшен

Исуми был из тех, кто собирает вещи в дорогу за неделю, и теперь Вая каждый раз с заходящимся сердцем проходил мимо трех сумок, аккуратно сложенных у двери. Исуми тоже с волнением ожидал отъезда и подробно расспросил Ваю о разных мессенджерах, чтобы связаться с китайским другом. Другом был высокий сэмпай, опекавший его в прошлой поездке. Вая не понимал зачем вообще туда опять ехать. Конечно, в Китае го интересное, все знают, но ведь и в Японии не хуже! И что с того, что Тоя-сэнсэй уже там и что это прекрасная возможность… бла-бла-бла. Вая не знал куда себя деть — до отъезда Исуми осталось всего семь дней. Если ничего особенного не случится, он пробудет в Китае две недели; правда, высокий сэмпай успел сообщить, что останься дорогой гость подольше — диванчик уже ждет. Исуми от души посмеялся, ничего не скрывая, вызвав в учебной группе очередной всплеск зависти — многие хотели также поехать. Вая тоже мечтал, чтобы кто-нибудь другой и поехал. Приготовление нормального завтрака удивило и стало событием — обычно они по утрам перехватывали сладкие батончики. Не сказать, правда, что Вая и в этот раз особо напрягался: залил кипятком упаковку готового мисо-супа, подогрел вчерашний рис из кулинарии, выложил на тарелку копченую рыбку. И все же это был холостяцкий вариант самого настоящего завтрака. Он как раз расставлял тарелки прямо на татами, когда Исуми вышел из ванной и весело заметил. — У нас праздник? — Просто завтрак! Ничего сложного, но привыкать не советую, — нахохлился Вая и покраснел. Исуми взъерошил ему волосы: — Не буду, — пообещал он и скользнул к себе в комнату одеваться. Вая пригладил волосы. Ему нравилось, когда Исуми трогал его, пусть и как маленького, но ведь он действительно младше. Китайский сэмпай, наверное, всегда заботится об Исуми как полагается старшему, и еще малолетний рыжий сопляк, как утверждали, похожий на Ваю, обязательно повиснет у Исуми на шее. Как ни крути, сам Вая идет лесом. Исуми появился в джинсах и фиолетовой футболке, опустился на колени, с благодарностью кивнул и принялся за еду. — Итадакимас! Вая тоже стал есть, незаметно, как ему казалось, наблюдая. С самого начала, когда он узнал о предстоящей поездке, под лопаткой зачесалось. Он не скрывал, что не одобряет, но Исуми не повелся, и Вая понял, что отговорить его не удастся. Он исподтишка смотрел на рот Исуми, как он глотает, как передергивается кадык. Неумолимо надвигались страх и ревность, и ведь вслух не сказать, потому что это все равно что сообщить Исуми, что он не верит ему ни на грош. — Вая, — не выдержал Исуми, — сколько не гипнотизируй чашку, риса там больше не появится. Очнись, нас ждут новые игры. — Да знаю я, знаю. Вая помыл тарелки и схватился за сумку и куртку. Но когда обувался, Исуми его отвлек, снова ероша волосы, чмокнул в нос и подмигнул. Глупости все! Ну что может случиться в том Китае? Надо верить и не сомневаться. *** День отъезда оказался донельзя суматошным. Вая наивно надеялся, что они смогут спокойно поговорить, но где там. Сперва надо было кое-что докупить в дорогу, потом Исуми внезапно вспомнил, что забыл упаковать важную вещь, потом приехала его маман и собралась ждать, чтобы везти в аэропорт, но Исуми убедил ее не ждать, к тому же в аэропорт он собирался ехать из института. Вае доверили сумку. В переполненной электричке не поговоришь, и Вая, прижавшись сзади, глубоко дышал, поймав запах Исуми. Сердце стучало как сумасшедшее, слезы плескались у самого края, дубина он стоеросовая, влепить бы себе со всей дури! Но как он ни пытался успокоиться, уверенность в том, что Исуми уезжает навсегда, росла и ширилась. Когда тот после сдачи экзамена первым делом переехал к Вае, родители его, мягко говоря, были не в восторге. Теперь сын мог позволить себе комфортную жизнь, зачем ему сосед по квартире, когда нужно искать жену? Мама Исуми уже пыталась устроить ему миай. Она считала, что Вае тоже стоит задуматься. Он симпатичный, не бездельник, пускай у них с Исуми необычная работа, но она им подходит, и они молодцы, что преуспевают. Порядочная семья дорогого стоит, а окончание хорошей школы открывает перспективы на будущее и позволит жениться на приличной девушке, завести очаровательных деток. Если Исуми действительно против маминых планов, то остаться в Китае — лучшее, что он может сделать. Китайское сообщество многочисленнее японского, жизнь кипит, плюс полная свобода жить как хочешь. Ему даже не надо будет официально расставаться с Ваей — отношения сойдут на нет сами собой. — Вая, — услышал он, — наша остановка. Глядя в спину идущему впереди Исуми, Вая шел словно на плаху. Сколько они уже вместе? Познакомились еще когда он был высокомерным засранцем, тогда он даже дразнил Исуми. Но потом они сыграли, потом еще и еще, и Вая разглядел за гобаном другого человека, прекрасного, лучшего из всех. Пускай он первым получил первый дан — ничего не изменилось. Да, теперь он может выиграть партию, но Исуми продолжает сиять, как и прежде: всегда неуловимо разный, полон новых тактик и стратегий, всегда непредсказуем. За поворотом дорога вела прямо к институту, и Вая замедлился. Каждый шаг приближал их расставание. Вая вспомнил, как хотел потихоньку вытащить из сумки паспорт, и чтобы пропажа открылась перед самым отлетом, вспомнил, как передумал. Теперь же ошибкой казалось пойти на попятную — злой и разочарованный Исуми был лучше Исуми, уехавшего навсегда. — Вая? — Исуми беспокоился чтобы не опоздать, но и за Ваю он тоже беспокоился. — У нас мало времени, что с тобой? Вая посмотрел Исуми прямо в глаза, сжал губы и вдруг порывисто обнял, уткнувшись лицом в грудь. — Вая, ну что ты, — неуклюже потянулся к нему в ответ Исуми, громоздких сумок было слишком много, — все же хорошо. — Возвращайся поскорее, — попросил Вая. Он справился, голос не дрожал, но на большее его, видимо, не хватит. Как бы не заплакать. Вая ненавидел свое ребячество. — Эй-эй, — засмеялся Исуми, — только не говори, что ты соскучишься за две недели, — он отодвинулся, мельком взглянул по сторонам и быстро прижался к Вае в смазанном поцелуе, — всего две недели, Ешитака, ты и оглянуться не успеешь. Вая кивнул и даже изобразил для Исуми улыбку. В институте они сразу же нашли нужную компанию. Вая на прощание махнул рукой и отступил, скрываясь за спинами, благо, людей в фойе было много. Намечалось занятие, куда помимо других должны были прийти Шиндо с Хондой, но Вая постарался улизнуть как можно скорее. Всю дорогу до дома он держался, и громко разрыдался только когда зарылся лицом в подушку, на которой еще вчера спал Исуми. Ненавидел себя такого, но плакал и плакал, пока не заснул. *** Уставившись в стену, Вая сгорбился на диване в гостинной. Тоя наклонился к Хикару, наблюдая за страдальцем из кухни. — Шиндо, он… — Да знаю я, — вздохнул Хикару, — просто потерпи, хорошо? Он в последнее время ужасно хандрит, а мы друзья и… — он беспокойно дернул плечом. — Но мне-то он не друг, — осторожно заметил Тоя, складывая помытую после ужина посуду, — наверное, лучше оставить вас вдвоем? — Ни за что! — шикнул на него Хикару. — Не оставляй меня одного! Еще немного, и вызовем ему такси, ну пожалуйста! Тоя не поднимал взгляд от тарелки, которую все еще держал в руках, он был уверен, что Шиндо сейчас состроил милейшую рожицу, жалкую и беспомощную, которой невозможно не уступить. — Он же меня терпеть не может, — сдаваясь, сердито буркнул он, откладывая тарелку, вытер руки и пошел к Вае, чтобы сесть рядом. Хикару радостно пристроился с другой стороны и хлопнул Ваю по спине, едва не скинув с дивана. — Ну как ты, Вая! Что делал, как уехал Исуми-сан? Посвободнее-то у тебя там стало, да? Плечи у Ваи опустились еще ниже. — Ты думаешь, у меня очень тесно? Хикару в панике переглянулся с Тоей, тот, слегка заикаясь, постарался исправить положение. — Ну… э… не так уж и тесно… но… как сегодня сыграли? Хикару одобрительно засиял — Тоя отлично поменял тему! Но Вая, не поднимая головы, схватился за волосы и застонал: — Проиграл! Пролетел со свистом! Хонда получит третий дан раньше меня! Ситуация ухудшалась. Хикару прокашлялся: — Эм, да, нехорошо, конечно, но ты же знаешь, где-то проиграешь, где-то выиграешь, а что слышно про Исуми-сана, как он там? Видимо, этого как раз и не стоило спрашивать, потому что Вая снова застонал и совсем засунул голову себе между коленей. Тоя забеспокоился, чтобы Вая не учудил чего неприличного, поэтому быстро подтянул гобан и, усевшись на пол, предложил сыграть прямо сейчас: — Не больше минуты на размышление, а так как нас трое, играем по кругу. Каждый ходит то белыми, то черными, в зависимости от хода. — Классная идея, Тоя! — присоединился Шиндо. — Сыграем, Вая! Для Хикару все мировые проблемы можно было решить, сыграв партию. Вая нерешительно плюхнулся рядом. — Вы уверены, что я не буду вас тормозить? — он тяжко вздохнул и подпер ладонью подбородок. Шиндо и Тоя ничего не ответили, а просто начали играть. Шутки кончились, играли со всей серьезностью, придерживаясь правила не просчитывать ходы. Идея оказалась блестящей, потому что не имея своей собственной территории, стало невозможным контролировать создание игровой формы, отличное упражнение, чтобы учиться различать на доске критические территории. А если присовокупить ко всему этому вздыхающего Ваю, то и на сосредоточенность. — Скажи, Тоя-кун, — напрягся Вая, — известно когда возвращается Тоя-сенсэй? — обычно Вая по возможности никогда не обращался к нему напрямую. У Тои дернулся уголок рта, как всегда, когда он был недоволен, что отвлекают от го, но, оставаясь исключительно вежливым человеком, он сдержался и не приказал Вае заткнуться к чертовой матери. — Неизвестно. Обычно он не предупреждает, если нет ничего срочного. — Вот как, — ответил Вая и снова поник. — Твой ход, — напомнил Хикару, но локоть Ваи вдруг поехал в сторону и он рухнул прямо на гобан, стукаясь головой и раскидывая камни. Тоя отшатнулся и впился в Хикару нечитаемым взглядом; потом встал, отряхнул штаны и, многозначительно топая, ушел в спальню. Хикару горестно вздохнул. — Что с тобой, Вая? Я тебя таким убитым еще не видел, это уже ненормально. Чем по-твоему Исуми-сан занимается в Китае? Вая с силой прижал ладони к лицу: — Не знаю и знать не хочу, потому что каждый раз, как думаю об этом, у меня раскалывается голова и сердце рвется на части. Это уже не лезло ни в какие ворота, вдобавок Вая продолжал лапать драгоценный гобан Тои — надо было срочно что-то делать. — Может тебе поехать домой и отдохнуть? Хоть попробуй выкинуть из головы… — Да не могу я! Дома только о нем и думаю, а когда куда-то иду, то еще больше. Ни спать, ни есть не могу! — Мы сегодня ужинали, — заметил Хикару, — и ты выпросил у меня второй ломоть арбуза. — Мужчина должен есть! — горячо возразил Вая. — А после еды мне все равно хреново. — Ты — это что-то, — хлопнул себя по лбу Хикару и откинулся на спину. — Просто заткнись, — проворчал Вая. Хикару вздохнул: — Так что? Хочешь остаться со мной, пока не вернется Исуми-сан? — Тоя тоже здесь, — Вая с сомнением посмотрел на дверь спальни. — Это вообще-то его дом, — уточнил Хикару. — А, да, прости, — печально сказал Вая, — я ему очень признателен, спасибо, Шиндо. Хикару вышел и вернулся с подушкой и одеялом. — Ночёвка не вопрос, но тебе придется собраться, братан. Исуми-сан уехал всего на две недели и он вернется дней через пять, но если вы оба делаете карьеру, в другой раз можете не видеться намного дольше. — Да знаю, — сказал Вая с досадой, — просто я… Хикару опустился на колени собрать рассыпанные камни и замедлился, ожидая, что скажет Вая. —…не особо верю, что он вернется, — пробормотал он. Хикару засмеялся и бросил в него камень, Вая насупился. — Я расскажу Исуми, какое у тебя было лицо, и мы будем ржать без остановки несколько дней. Вая покраснел как помидор, смущенный и раздраженный, опасаясь сморозить что-то еще, он бросился на Шиндо. Тот увернулся, и они покатились, хихикая и извиваясь, не заметив, как кофейный столик поехал в сторону. Тоя рывком распахнул дверь. Уперев руки в бока, он стал в дверном проеме, и если бы не пижама, выглядел бы очень грозно. — Что здесь происходит, — зашипел он. — Аха… ха-ха… Прости, Акира, — выпалил Хикару, — мы просто… Ты не против, если Вая побудет тут несколько ночей? Тоя перевел взгляд с Шиндо на Ваю и обратно. — Мне все равно, но у нас есть соседи, Шиндо. Если хотите спать, то спите, а если реслинг, то идите в любовный отель, — и Тоя таким же рывком задвинул дверь обратно. Переглянувшись между собой, они на всякий случай прикрыли рты. — Что думаешь, Вая, — заржал из-под ладони Хикару, — а не сходить ли нам разобраться с нашими сексуальными проблемами? Вая, ухохатываясь, согнулся пополам: — Еще скажи, что возьмешь кошелек своего парня, чтобы заплатить! Оба снова повалились на пол, но теперь уже от смеха, тщетно стараясь не шуметь. *** Вая послал восемнадцать сообщений. Пусть Исуми настоял не напрягаться и не ехать за ним в аэропорт, но за железнодорожную станцию Вая стал горой, и теперь маялся, переминаясь с ноги на ногу, бродя по туда-сюда, всматриваясь в поезда. Казалось, их прошло не меньше двадцати, прежде чем Исуми, обвешанный сумками, ступил на платформу. Вая рванул наперерез толпе и сразу забрал у Исуми два баула. — С возвращением, Исуми-сан! Исуми радостно положил руку Вае на плечо: — Мы еще не дома. Но, правда, Вая, тебе не стоило сюда ехать. — Почему же нет, — заметил Тоя. Он стоял неподалеку и сверлил Ваю убийственным взглядом, — очень даже стоило. — Здравствуй, Исуми-сан, надеюсь, поездка удалась, — робко выглянул из-за его плеча Шиндо. — Возвращаем в целости и сохранности, — сообщил Тоя, — присмотрите за ним. — Эй, а ну все заткнулись! — обиделся Вая. — Счастливо оставаться, — попрощался Хикару и потащил Тою прочь. Исуми с недоумением посмотрел им вслед. — О чем они? — повернулся он к Вае. — Они идиоты, — проворчал Вая, низко наклоняя голову, чтобы скрыть смущение. — У тебя все хорошо, Еши? — тихо спросил Исуми. — Конечно! — вскинулся Вая. — Ты же здесь… Он сильно покраснел: тоже хотел назвать Исуми по имени, но не смог. Исуми покачал головой, схватил Ваину голову в подмышку и поцеловал в макушку. Со стороны могло показаться, что старший брат издевается над младшим, но Вая ног не чуял от радости. — Ну что, пойдем домой, и ты мне расскажешь, как счастлив, что я вернулся, — в голосе Исуми послышалось обещание. Все тело опалило жаром, Вая уже и забыл, каково это. — Ты только не сердись, Исуми-сан, но я невыносимо счастлив. — Ой как страшно! — посетовал Исуми. Но в голосе его не было и капли недовольства.