Любовница Неоморфа

      В рубке космического корабля царил густой полумрак. Дрейф в открытом космосе предполагал жесточайшую экономию энергии, а потому большая часть осветительных приборов была погашена за ненадобностью. Подсвеченной осталась только приборная панель, располагавшаяся напротив широкого, панорамного иллюминатора, да накопители данных, рядами выстроенные вдоль переборок.       Громоздкие и массивные, они неуклюже теснились во тьме, напоминая то ли антикварные шкафы времён XIX века, то ли ещё более древние погребальные саркофаги, которые зачем-то поставили вертикально. Огромное количество проводов и кабелей, оплетавших их стенки и пучками змеившихся по полу подобно червям, создавало иллюзию паутины, ещё больше усиливая чувство запустения и странное сходство с гробами. В окружающей темноте оно было бы абсолютным,если бы не световые индикаторы, переливавшиеся всеми цветами радуги. Десятки крохотных, разноцветных лампочек были бессильны разогнать полумрак и мерцали в ней подобно звёздам. Или огням мегаполиса, учитывая, что они были выстроены ровными рядами, очерчивавшими контуры схем.       Больше здесь не было ничего. Да ничего больше здесь в принципе и не поместилось бы – в маленьком помещении и так было достаточно тесно. Экономия пространства и все дела. Корабль, носивший гордое имя «Эмансипация», был рассчитан на одного-двух человек, а потому и кресло у консоли управления было только одно. Невысокое, но мягкое и удобное, чётко подогнанное по параметрам человеческого тела. Крепившееся к полу на широкой, цилиндрической, оно не могло быть отодвинуто в сторону. Однако его можно было вращать в любом направлении, поворачиваясь к иллюминатору или створкам шлюза, расположенным за спиной.       Сейчас его спинка была отвёрнута к приборной панели, источавшей неоново-розовое свечение. Хозяйка «Эмансипации» настаивала именно на этом, отчётливо-гламурном оттенке, и даже потратила дополнительную сотню кредитов, чтобы её прихоть была выполнена. Результат проведённых манипуляций был на лицо – консоль управления сияла в полумраке подобно сказочному недоразумению, абсолютно неуместному в условиях дальнего космоса, или рекламной вывеске времён 90-х годов XX века. Но пусть это и выглядело наивно, и, как-то даже немного по-детски, хозяйку звездолёта нельзя было упрекнуть в отсутствии оригинальности.       Или собственного, уникального стиля, прослеживавшегося как в элементах окружающего декора, так и в её собственной внешности. Её одежда, состоявшая из короткого,спортивного топа и узких шортов, была удобной и практичной, но при этом яркой и запоминающейся легкомысленно-розовый цвет. Эластичная ткань плотно обтягивала среднего размера грудь и бёдра девушки, оставляя открытым большую часть её худого, долговязого тела. Продуманные физические нагрузки в сочетании со строгой диетой, обусловленной трудностями космического путешествия, довели её фигуру до совершенства, о котором все прочие представительницы прекрасного пола могли только мечтать. При этом её обладательница совершенно не походила на загибавшихся от анорексии моделей и производила впечатление особы, подготовленной к опасностям Космоса и способной, при необходимости постоять за себя.       Эта сдержанная агрессивность проявлялась в каждой детали её облика, начиная от манеры держать себя и заканчивая причёской, являвшейся завершающим штрихом тщательно продуманного образа. В то время как многие её современницы стремились подчеркнуть свою красоту и индивидуальность с помощью усложнённых причёсок, которые с такой лёгкостью можно было создать в современных парикмахерских, и проводили невероятные эксперименты со своей внешностью в попытке привлечь внимание окружающих, сама Крис придерживалась старого-доброго хаирката. Бритые виски и зачёсанная на бок чёлка не только позволили ей визуально скорректировать форму лица, сделав его ещё более утонченным и изящным, но и продемонстрировать розовые тонне́ли* в ушах. Острые кончики волос были оформлены довольно небрежно и чем-то напоминали «перышки», что придало образу девушки налёт подросткового непослушания. По идее,это должно было сделать её comme des garcons**, но на деле только усилило сексуальность, добавив скулам модельной точёности, а соблазнительному изгибу обнажённой шеи Крис – лебединой стройности.       Бледно-голубые, с оттенком лиловости, глаза девушки были устремлены сквозь иллюминатор – туда, где открывался космос, только на первый взгляд казавшийся пустым и безжизненным. Писатели-фантасты, никогда не покидавшие пределов родных планет, очень любили использовать такие эпитеты, как «пустой», «холодный» и «мёртвый». Однако все они были весьма далеки от истины. По сути, космос не был даже чёрным, так как в необозримой бездне его необъятных просторов были раскиданы миллиарды звёзд, начиная от красных и голубых гигантов и заканчивая белыми карликами. Посреди всего этого великолепия не могло быть темно.       А ещё, Крис знала, что космос совершенно точно нельзя было назвать «мёртвым». Один из представителей инопланетного вида сейчас шарахался по её кораблю, убивая время за такими интересными занятиями, как рассматривание мигающих огоньков на приборах, зависание под потолком и сидение в различных тёмных местах. В общем – страдал какой-то хернёй.       Крис подцепила этого паразита на одной из планет, которую решилась исследовать на предмет возможности создания колонии. Теперь, когда космические путешествия стали обыденным делом, многие молодые люди подобные ей занимались разведкой дальнего космоса. Эти отчаянные энтузиасты бороздили необъятные просторы Пространства, отыскивая пригодные для колонизации планеты и залежи полезных ископаемых на лунах и астероидах. Время от времени какому-нибудь счастливцу или счастливице удавалось даже открыть новый вид, навсегда вписав своё имя в историю освоения Вселенной. Однако, в большинстве случаев, это были примитивные беспозвоночные, или бактерии, способные выживать в поистине адских условиях. Открытие конечно, но Крис стремилась к большему.       Она хотела быть первым человеком в Истории, которому удастся установить контакт с внеземной цивилизацией и рассказать об этом. Поэтому, обнаружив на поверхности планеты некие каменные формации, предположительно искусственного происхождения, она не задумываясь устремилась туда. Условия на поверхности были вполне пригодны для человека, но девушка решила не испытывать судьбу и воспользоваться защитным скафандром, что, в последствии, и спасло ей жизнь. Выйди она наружу без защиты и одна из гибельных спор наверняка уже проросла бы в её теле, дав жизнь одному из существ, колония которых обитала в том ужасном мире.       Бледные гуманоиды с тонкими конечностями и заостренными с одного конца головами. Увидев одного из них в клубах густого тумана, Крис сразу пожалела о своём запальчивом решение провести рекогносцировку на местности без дополнительного исследования. Просветив участок поверхности сенсорами стоило, сначала послать дронов, провести более детальную разведку, но она не утерпела. Решила, что и так со всем справится и нарвалась на этих тварей. Неоморфов с Парадиза, как их поименовали её коллеги-ксенобиологи. Этот инвазивный*** вид считался самым опасным из всех, с которыми когда-либо сталкивалось Человечество. Обнаружив заражённую им планету следовало немедленно внести её в реестр запрещённых для посещения миров. Сокрытие подобной информации могло повлечь за собой уголовную ответственность. И сроки за подобные преступления давали немаленькие.       Осознав опасность Крис поспешила к кораблю, но на её несчастье один из неоморфов заметил её и последовал за ней. Она пыталась отпугнуть существо или оторваться от него, но всё тщетно. Белёсый пришелец следовал за ней несмотря на все ухищрения, и даже сумел пробраться на корабль. Как? Девушка так и не смогла понять этого. В обшивке просто не могло быть достаточно широкой лазейки, что существо его габаритов сумело протиснуться внутрь, а дверь шлюзовой камеры была закрыта и заблокирована.       Однако же он смог, и продолжил преследование уже внутри, гоняя её из одного отсека в другой. В панике Крис стартовала с той чёртовой планеты не дожидаясь, пока подтянутся приятели её безбилетного пассажира. И это было второй её роковой ошибкой за эти сутки. Взлетать, не проверив перед этим окружающее пространство, было сродни игре в русскую рулетку. И она проиграла, попав в метеорный поток на выходе из атмосферы, который вывел из строя систему навигации, буквально ослепив «Эмансипацию».       Управление этим маленьким корабликом не требовало больших знаний или специфических навыков. А внутренний компьютер обладал достаточным быстродействием и запасами топлива, чтобы совершать достаточно долгие перелеты. Кроме всего прочего, челнок не был и черепахой, позволяя развивать приличную скорость. Вот только прокладывать курс вслепую было бы самоубийством, поэтому Крис решила послать сигнал бедствия и лечь в дрейф, пока не найдёт способ исправить поломку или не дождётся помощи.       А для начала нужно было выгнать безбилетника. Проще сказать, чем сделать, учитывая насколько живучими были неоморфы. Она расстреляла все патроны, пытаясь отогнать его приятелей, но хотя многие из них были ранены, ни один не прекратил преследования. Теперь магазин был пуст, а из средств защиты у неё остался только набор хирургических инструментов. Конечно, можно было попробовать собрать ацетиленовую горелку из подручных средств и отпугнуть Неоморфа открытым пламенем, но так она рисковала вызвать пожар в замкнутом пространстве или пережечь весь запас кислорода. И то и другое было бы верной смертью.       К тому же, огонь отпугивал этих тварей только на ранних стадиях. Вырастая они умнели и прекращали бояться его подобно животным, и просто удерживались на расстоянии,а не бежали прочь. В таком случае затея с пламенем становилась не только опасной, но и бесполезной. С его помощью Крис только выиграла бы себе немного времени, а монстр просто подождал бы, пока огонь погаснет, и набросился бы на неё. Нет, ей нужно было более надёжное средство защиты, а времени на раздумья почти не осталось. Неоморф уже ломился в лабораторию, в которой она заперлась так как на всём корабле она была чуть ли не наиболее устойчивой к различным видам повреждений. Работа с инопланетными образцами предполагала возможность герметизации. Это затрудняло продвижение пришельца, но не могло остановить его. Ему просто требовалось больше времени чтобы пробиться внутрь.       Осознав, что ей никак не справиться с пробравшейся на борт тварью, Крис повела себя, как настоящий учёный. То есть не стала паниковать и хвататься за валявшиеся вокруг инструменты и предметы интерьера в тщетной надежде отбиться от инопланетного захватчика, и вместо воспользовалась самым мощным оружием, имевшимся в распоряжении любого человеческого существа – мозгом. Скальпель или молоток для взятия образцов горных пород ей ничем бы сейчас не помог. В прямом столкновении она, в лучшем случае, смогла бы продержаться несколько минут. Да и то вряд ли. К тому же, кровь Неоморфа была кислотной и пробив хитиновый скелет существа она только получила бы кислотные ожоги и, вдобавок, угробила бы корабль. В сложившейся ситуации нужно было действовать тоньше, и Кристина нашла выход с помощью передовой науки, изучению которой посвятила свою жизнь.       У её противника не было глаз, а значит зрение компенсировалось другими органами чувств, острота которых многократно превосходила человеческую. Ей не стоило и думать о том, чтобы пытаться спрятаться от него в шкафчике с одеждой, потому как даже задержав дыхание она всё равно так или иначе выдала бы себя. Будучи прирождённым охотником, Неоморф наверняка услышал бы пульсацию её сердца и придя на звук, вытащил бы из убежища, прикончив в два счёта. Его обоняние тоже должно было быть достаточно острым. Однако, в этих преимуществах была скрыта незаметная, на первый взгляд, слабость, воспользовавшись которой Крис смогла обратить обострённые чувства существа против него самого. С помощью имевшейся в её арсенале портативной научной лаборатории.       И если как следует пораскинуть мозгами, то додуматься до этого было невероятно легко. По своему внешнему строению, Неоморф был гуманоидом, но при этом многие черты его внутреннего строения и физиологии роднили это инопланетное существо с насекомыми. А значит, своих от чужих он отличался по запаху. С помощью феромонов, которые можно было синтезировать искусственно. Изменив свой запах, она изменила бы и его восприятие, заставив относиться как к ещё одной особи своего вида, а не добыче, которую необходимо преследовать и сожрать. Всё-таки прав был Йозеф Геббельс, утверждавший, что всё гениальное просто.       Не теряя времени, Крис взяла образец слюны существа, попавшей на её одежду во время преследования, и загрузила в химический анализатор материи. Ситуация была стрессовая, а работать приходилось под сильным психологическим давлением, которое вызывали удары и скрежет когтей снаружи, но всё же она справилась. Сумела выделить нужные биохимические маркеры и приступить к синтезу. Те двенадцать с половиной минут, что потребовались машине для того, чтобы собрать аминокислоты в правильную последовательность, были самыми долгими в её жизни. Она металась по ограниченному встроенными в стены шкафами пространству лаборатории, постоянно натыкаясь на что-нибудь и, то и дело вздрагивая от звука не затихавших снаружи ударов.       Неоморф рвался внутрь, но двери лаборатории продержались достаточно долго, чтобы Крис успела привести в действие свой план. Непослушными от напряжения и страха пальцами, девушка набрала в мутную, похожую на самогон, жидкость в контейнер пневматического инъектора и замерла на мгновение, прикидывая свои шансы. Она понимала, что медлить нельзя и в руках у неё находится её последняя надежда, но всё же не могла вот так просто ввести себе не проверенный даже в лабораторных условиях прототип, обладавший сомнительной эффективностью. Её охватили страх и неуверенность. Крис понимала, если она сейчас сделает себе инъекцию, обратного пути уже не будет. Она не сможет отправиться в аптеку и купить противоядие. Даже находись она на Земле, или в другой развитой колонии не факт, что даже лучшие врачи нашли бы способ помочь ей, если бы что-то пошло «не так».       Но выбора не было. Она должна была рискнуть, если хотела выжить. Отчаянные времена всегда требовали отчаянных мер.       Набравшись решимости, девушка добавила активирующий гормон в жидкость-носитель и сделала себе укол. И он подействовал... во всяком случае до определённой степени. Неоморф не напал на неё, почуяв, распространившиеся по телу феромоны благодаря своему острому нюху. Однако побочный эффект оказался неожиданным и серьёзно осложнил дальнейшую жизнь бедняжки Крис.       — Не слышала, как ты вошёл, – отвлекаясь от своих мыслей произнесла Крис, почувствовав на своей шее тёплое дыхание Неоморфа. Он любил заставать её врасплох. Подкрадываться, или напрыгивать из-за угла, заключая в объятья. И никакие препятствия и глупые двери не могли остановить его. Вот например сейчас девушка вообще не слышала, чтобы пневматическая створка, преграждавшая вход в рубку, двигалась с места, а значит он нашёл ещё один обходной путь. Инопланетянин мастерски использовал конструкционные пустоты в конструкции корабля,чтобы пробираться в запертые помещения. Вентиляционные шахты, технические каналы – для его тела, способного гнуться немыслимым образом и произвольно изменять объём не существовало непроходимых путей. Если бы он захотел, то добрался до неё где угодно – ни один из отсеков корабля не мог обезопасить Кристину.       Розоволосая подняла глаза и взглянула на смутное отражение, появившееся на поверхности стекла. Что и говорить, взрослый Неоморф в своей завершённой стадии выглядел довольно жутко. Высокий и худощавый, он чем-то напоминал то ли слендермена, то ли какого-то очень похожего на него монстра, что были популярны в массовой культуре начала XXI века. Его конечности были настолько длинными и тонкими, что придавали ему болезненный вид, усиливавшийся при взгляде на гладкую, бледную кожу, местами казавшуюся почти прозрачной. Встретив Неоморфа в темноте или тумане, его можно было принять за худого и бледного человека.       Однако это сходство терялось, стоило взглянуть на его членистый хвост, заканчивавшийся похожим на скорпионье жало отростком (ядовитым или нет ей, пока что, не удалось выяснить), и удлинённую голову. Сильно заострённая с одного конца и безликая с другого она казалась абсолютно гладкой. Рот в закрытом состоянии выглядел круглым и не выраженным, но Крис знала,что за рубчатой складкой кожи скрывается выдвигающаяся челюсть, способная одним махом откусить человеку голову. В сочетании с острыми когтями, способными оставить царапины даже на камне и хвостом, который можно было использовать в качестве колющего и рубящего оружия огромной разрушительной силы впечатление складывалось весьма грозное. Если не сказать пугающее.       Однако Неоморф не собирался причинять ей вреда. Он пришёл, чтобы любить её, и звуки, клокотавшие в его горле чётко свидетельствовали об этом. Мелодичные и абсолютно не агрессивные трели, раздавшиеся над ухом Крис, предупредили её о готовящемся «нападении», однако она не имела ничего против. Когда язык Неоморфа выскользнул из его приоткрытого рта и прошёлся по коже, щекоча от ключицы до уха, она лишь застонала от удовольствия, ощущая как начинает покрываться мурашками.       Ну а когда острые зубы инопланетянина сжались на мочке её уха и приятно сжали, Крис ощутила первые нотки возбуждения, неотчётливо смешанного со страхом. Челюсти её инопланетного ухажёра были самым настоящим орудием убийства, и здорово напоминали ей таковые у кошмарной акулы-гоблина. Эта редкая, глубоководная рыба была известна несколькими ключевыми особенностями, в число которых входила почти полупрозрачная и длинная плоская морда с подвижными челюстями, которые были способны выдвигаться наружу, хватая зазевавшуюся добычу выступающими, гвоздевидными зубами. Неоморф обладал такой же способностью расширять укус за счёт выдвижения челюстей с последующим их, широким раскрытием, и причинять страшные раны.       Поэтому, ощутив что его челюсти сжимают ухо слишком сильно, Крис издала тоненький писк, сообщая о своей готовности к спариванию. Именно такова была плата за спасение от зубов опаснейшего существа в исследованной части космоса – Неоморф начал воспринимать её как самку своего вида. Со всеми, вытекающими последствиями. Видимо у пришельцев был брачный сезон.       В первый раз это стало для Крис большой неожиданностью, когда ворвавшийся в лабораторию монстр попытался соблазнить её, вместо того, чтобы просто разорвать на части. Крутился, издавая мурлыкающие трели и тыкался в неё лбом, выражая симпатию. В их отношениях не было места насилию, так как в животном мире, частью которого она, неожиданно для себя оказалась, брачные ритуалы были довольно сложным процессом, для успешного завершения которого требовались слаженные действия самца и самки. Поэтому Неоморф ни разу не пытался её подавить. Только обольстить, что ему удалось и вполне успешно. К большому удивлению девушки.       Нет, Кристина не была извращенкой и поехавшей монстрофилкой, готовой раздвинуть ноги для существа, которое, вообще-то пыталось убить её, просто... вколов себе синтезированную из его крови жидкость она не только заставила своё тело выделять феромоны, но и сама стала восприимчива к ним. И чем больше Неоморф прикасался к ней, тем сильнее становилось оказываемое им воздействие. Не прошло и минуты, как девушка начала ощущать тепло внизу живота, к которому быстро добавилась тягучая тяжесть. Её соски затвердели и стали болезненными, а в голове помутилось от желания, равного которому она прежде ещё не испытывала.       Оно было столь сильным, что у девушки, кажется, даже отключились высшие функции коры головного мозга. Она и заметить не успела, как оказалась на полу, в анималистичной, коленно-локтевой позиции, позволив монстру пристроиться к себе сзади. За этим последовало бурное и горячее совокупление, в ходе которого бедняжка распрощалась с остатками мозгов. Даже сейчас, вспоминая об этом, Крис не могла восстановить в памяти полную картину событий. Память сохранила лишь отдельные, бессвязные образы.       Она помнила прохладу пола, к которому прижималась щекой, и боль в сведённых судорогой пальцев, которые сами собой, непроизвольно сжимались в кулак. Помнила, как сама по собственной воле подставила ему задницу, побуждая трахать сильнее, и даже не пробовала сопротивляться. Напротив – подмахивала, цепляясь скрюченными пальцами за гладкий пластик и елозя по нему сиськами, пока монстр безудержно трахал её, удерживая за бёдра лапами, а для верности ещё и обвив ногу сочленённым хвостом.       Когда первый из череды оргазмов, которые её в тот день заставили испытать, слегка поутих, Крис очнулась и обнаружила себя на полу лаборатории, лежащей в весьма живописной позе. Её согнутые в коленях ноги разъехались в разные стороны, но вымазанные биологическими жидкостями (лишь часть из которых принадлежала пришельцу) бёдра всё ещё были вскинуты вверх. Как будто её тело надеялось на продолжение, хотя было и не в состоянии выдержать его в данный момент. Крис чувствовала себя так, словно у неё иссякли все силы. Ей с трудом удалось заставить себя закрыть рот, с которого на пол уже натекла приличная лужица.       Неоморф, кажется, тоже был удовлетворен. А потому, сделав своё грязное дело, удалился тем же путём, которым и пришёл. Крис же, придя в себя, принялась оценивать ущёрб, нанесённый чудовищем её телу. Как оказалось, секс с ним не слишком ей повредил и, если не считать нескольких, неглубоких царапин на коже и дикой усталости, она была в полном порядке. Однако розоволосая боялась вовсе и не ранений, а инфекции или того хуже – беременности. Чтобы предотвратить столь кошмарный вариант развития событий, и не дать рождение какому-нибудь чудовищу, девушка приняла экстренное противозачаточное, а затем просканировала организм на предмет чужеродных спор, эмбрионов или ещё какой-то подобной херни, о которой её предупреждали перед вылетом.       К её облегчению ничего подобного не было и в помине. Несмотря на тесный контакт с инопланетным организмом, ведущим полупаразитический образ жизни, она умудрилась не только выжить, но и не заразиться. И всё же, открывать шампанское было рано. Биохимия крови показала очень необычный результат. Гормональные показатели зашкаливали, плюс ко всему в плазме обнаружились следы инопланетных белков, которые человеческое тело, по идее, никак не могло производить. Чётко установив,что происходящие с ней изменения являются результатом сделанной инъекции, Крис попыталась выяснить – что именно происходит с ней, и почему её тело так реагирует на близость Неоморфа, но не успела. Инопланетянин совершенно точно ещё не закончил с ней.       Всё повторилось в точности, как и в первый раз. Стоило существу вернуться, как его феромоны снова начали заполнять комнату и её тело немедленно отреагировала на это. Уже зная, что должно произойти, Крис застонала от бессилия. Из-за необдуманных действий она стала заложницей обстоятельства, отныне и впредь обречённой реагировать на захватчика неподобающим образом. Стоило ему приблизиться, как она вновь начала испытывать сильнейшее сексуальное желание, которому не смогла противиться.       В этот раз они занимались сексом лицом к лицу и его язык скользил по её коже, вылизывая почти что с остервенением. Второй за несколько часов изнурительный половой акт, вверг Кристину в беспамятство, из которого она вынырнула только когда пришла очередь третьего раза. Неоморф не знал усталости и готов был спариваться с ней сутками напролёт, делая небольшие перерывы.       Её спасало лишь то, что после каждой встречи существо уходило на несколько часов, чтобы отдохнуть и восстановиться. Используя краткие периоды отдыха Крис пыталась разработать противоядие, но несмотря на все её усилия, ни одна попытка так и не увенчалась успехом. Феромоны продолжали действовать на разум и тело, а потому даже простого присутствия Неоморфа, обычно оказывалось достаточно, чтобы привести её в состояние напряженного желания. Так же Крис отметила, что существо, похоже, точно знало, как доставить ей наиболее сильное удовольствие, ловко адаптируя своё поведение к её настроению и запасу сил. Их секс мог быть быстрым или медленным, нежным или грубым, но он всегда сводил с ума, ввергая в близкое к экстазу эротическое безумие.       По прошествии первых трёх суток, наполненных отчаянной борьбой с обстоятельствами и собственными, вышедшим из-под контроля инстинктами, Крис заметила, что ей всё труднее становится противостоять собственным желаниям. Стоило существу оказаться с ней в одной комнате, как всё её тело тут же охватывало интенсивное желание. Жар разливался под кожей, как после глотка крепкого алкоголя. Голова начинала кружиться, а ноги слабели и подкашивались как у сучки, увидевшей крепкий член.       Состояние, в которое её ввергала близость Неоморфа, напоминало опьянение пополам с возбуждением. Сочетание в котором немногие девушки способны сопротивляться хоть сколь-нибудь долго. Эффект усиливался по мере приближения обладателя белёсого панциря. Когда же он оказывался в непосредственной близости, Крис приходилось хвататься за что-нибудь, чтобы устоять на ногах. Неоморф мог брать её тёпленькой, и обычно так и делал, накидываясь со всей своей животной неистовостью и грубоватой лаской.       Её тело приспосабливалось к нему на физиологическом и биохимическом уровне. Изменился не только гормональный баланс её организма, химия неокортекса, а значит мышление. Девушка и не заметила, как перестала сопротивляться зверю, доставлявшему ей удовольствие, а напротив начала жаждать его визитов, которые повторялись с чётко прослеживавшейся периодичностью и происходили примерно по три раза в день. Поначалу, каждый такой сеанс длился не больше двадцати минут, но по мере того, как существо училось, росла и его выносливость. И хотя частота их «встреч» оставалась неизменной, их длина увеличилась аж до часа.       При столь интенсивных сексуальных нагрузках, Крис приходилось пользоваться душем по нескольку раз в день. Вода рециркулировала, поэтому каких-либо проблем с её наличием не возникало. Однако побыть одной ей не удавалось даже во время купания. Неоморф, как оказалось, тоже любил воду и частенько присоединялся к ней. Просто забирался в кабину и становился под струи воды, лившейся из разбрызгивателей, застывая в позе гревшегося на солнце суриката. Он почти не двигался и даже не приставал к ней, словно наслаждаясь воссоединением с водной стихией. Тугие струи барабанили по его гладкой коже, производя монотонный, успокаивающий звук. Крис довольно быстро привыкла к нему, и практически сразу начала находить довольно приятным.       Поэтому и не препятствовала существу, когда то решало разделить с ней купание. Осмелев после пары совместных водных процедур, Крис даже позволила себе помыть его, скользя мокрыми ладонями по не менее мокрому телу и изучая его рельеф. Гладкое, твердое и совершенно не похожее на человеческое. Однако розоволосая находила в этом некую экзотическую привлекательность. Жаль только от жидкого мыла, которым она пользовалась, Неоморф наотрез отказывался. Стоило ей потянуться к тюбику, как он сразу же настораживался, а если протягивала с нанесённой на его полужидкой субстанцией, остро пахнущей цветами сирени, фыркал и отступал. Видимо для его обонятельных рецепторов запах был неприятен. Но о вкусах, как известно, не спорят.       К тому же, дезодорировать Неоморфа не было никакой необходимости. Крис нравилось, как он пах и без геля. Его естественный запах и феромоны, которые, несмотря на длительность воздействия, продолжали сводить её с ума. Их эффект не ослабевал, а напротив – накапливался и, кажется, обладал кумулятивным эффектом. У бедняжки не было ни одного шанса против этого чудовища.       Она и сама это поняла, когда заметила, что за время их «отношений» адаптировалась к заданному им циклу. Если раньше она реагировала на феромоны существа, когда оно было рядом, то теперь начала чувствовать возбуждение даже когда просто ждала его.       Не смотря на частоту посещений секс с Неоморфом не приедался, так как ни один из её человеческих партнёров не был и в половину так вынослив и изобретателен, как неугомонный обладатель сочленённого хвоста. Они занимались сексом везде,на всех плоских поверхностях, которые только смогли отыскать на корабле. Пол, стены, потолки, кровать,конечно же, и, конечно же, прозекторский стол в лаборатории. Почему-то это место полюбилось пришельцу больше всего. Крис предполагала,что такое пристрастие могло быть как-то связано с исследованиями, которые она проводила. Пытаясь понять, как именно выделения инопланетного тела воздействуют на её организм, она исследовала их, из-за чего вся лаборатория пропахла характерным запахом. Неоморф же, по-видимому, начал считать её чем-то вроде «камеры гнездования» и с большим удовольствием раскладывал её здесь.       Забавно она пыталась изучать его здесь, а в итоге сама оказалась подвергнута основательному изучению. Исследовал её нежное тело вдоль и поперёк, безжалостный монстр так тонко познал женскую сексуальность, что Крис приходила в сладкий ужас от одной только мысли о том, что он может сделать с ней в сексуальном плане, если когда-нибудь захочет хорошенечко помучить её..       Как-то раз, она попыталась воспротивиться Неоморфу просто ради интереса. Хотела посмотреть, как он себя поведёт. Тот же, видя что партнёрша не спешит принимать соответствующую позу, устроил ей маленький сеанс убеждения, включавший в себя медленные эротические пытки. После того, как подушечки его бледных пальцев сомкнулись на её клиторе, она капитулировала в течении нескольких секунд, однако было уже поздно. Монстр продолжил мучить её, удерживая на грани. Блаженство и мучения слились воедино и растянулись на вечность. Каждое мгновение Крис казалось, что она сейчас достигнет оргазма, но тот всё не наступал и не наступал. Она корчилась в агонии похоти, не в силах освободиться от неё, пока эротический огонь разливался по её телу, наполняя до краёв. В конце концов девушка потеряла остатки самообладания и завопила в ненасытной жажде освобождения.       Тот эпизод окончательно поставил точку в их так и не начавшемся противостоянии. Впрочем, один раз Крис всё же попробовала кое-что, в надежде получить на руки хоть какой-то козырь. Почувствовав приближение очередного свидания, она решила снизить накал напряжение с помощью ручной манипуляции, надеясь встретить Неоморфа, что называется, на трезвую голову. Вот только план не сработал. Сколько бы она ни тёрла пальцами свой опухший клитор и не погружала их между сочными складками, ей так и не удалось удовлетворить себя. Оргазм не наступал, а возбуждение всё нарастало и в результате сделало девушку заложницей своего собственного тела. Розоволосая понимала, что не сможет прийти, и что ей нужно остановиться, но ничего не могла с собой поделать.       Удовольствие было слишком интенсивным. И несмотря на самую отчаянную потребность, которую она когда-либо испытывала в жизни ей так и не удалось кончить. Вынужденная ждать, пока Неоморф не сжалится над ней, и не освободит от бремени сексом, она извивалась на полу, корчась, как дикое животное, и стонала, бессвязно умоляя об освобождении. Которое, конечно же, было ей предоставлено. Уж этот инопланетянин постарался на славу, заставив её битый час перекатываться от одного оргазма к другому.       Так Кристина поняла, что влияние феромонов на мозг оказалось даже более сильным, чем она думала. Большое количество мутагенной спермы, поглощённой её телом в процессе бесконечных совокуплений, привело к тому, что она пристрастилась к этому существу и не могла больше доставить себе удовольствия иным способом, кроме как с его помощью. Когда мозг девушки в полной мере осознал этот факт, она окончательно поняла, что никуда от него не денется и, если и не смирилась, то по крайней мере решила относиться к происходящему как к затяжному космическому круизу, в котором у неё появилось небольшое романтическое увлечение.       Казалось бы, кому придёт в голову называть романтичным взаимодействие с малоразумным представителем инопланетного вида, однако же розоволосая могла с этим поспорить. Поначалу ей тоже казалось, что Неоморф движим инстинктом,который она сама же и активировала, сделав себе инъекцию чужеродного биологического материала, но со временем она начала сомневаться в этом. Поведение хвостатого свидетельствовала о некоторой степени привязанности. Он всегда старался доставить ей удовольствие, и не брезговал прочими видами ласк и помимо стандартного секса. Однажды она битый час провела цепляясь за кухонный стол, пока он лизал её в том самом месте, опустившись на корточки между её широко разведённых ног. Гибкость позволяла творить и не такое.       Его длинный, гибкий и проворный язык не знал усталости как и прочие части тела, а потому бедняжка пережила не один оргазм, не в силах выбраться из его цепкой хватки. Лапы Неоморфа лежали на её бёдрах, надёжно удерживая их на месте и, в качестве дополнительной гарантии ещё и прижимая к столу. Ощущения были столь интенсивными поначалу, что Крис изо всех сил рвалась из его объятий, силясь ослабить контакт с его языком, проникшим внутрь на пугающую глубину. Затем начала кончать, сотрясаясь в проходящих по телу конвульсиях. Неоморф с наслаждением слизывал её соки, размазывая слюну по бёдрам и промежности. И несмотря на то, что он вышел за рамки их обычного «расписания» он был особенно активным, заставив партнёршу хорошенечко попотеть. Крис в тот раз пришлось тяжело. Под конец, когда силы уже начали покидать истощённое тело, она ничком рухнула на стол, ощущая как рассыпанные по нему крошки впиваются в нежную кожу обнажённой груди, а перед носом раскачивается чашка с кофе.       От излишков одежды девушке давно пришлось отказаться, так как Неоморф портил её в неудержимом желании добраться до обнажённого тела. Одно время ходила в медицинском халате на голое тело, но один раз не успела вовремя справиться с пуговицами и предмет одежды оказался разорван нетерпеливым захватчиком. Поэтому теперь она либо расхаживала по кораблю голой, либо одевала свой любимый укороченный топ ярко-розового цвета, который легко можно было задрать, обеспечив любовнику доступ к груди, и трусиках, которые она спускала при первом появлении существа. Вот как например сейчас, когда он пробрался в рубку.       Стоило Неоморфу игриво толкнуть её бёдрами, прижимая к консоли управления, и розоволосая сноровисто избавилась от них, чтобы обеспечить сохранность. Неоморф, меж тем, становился всё более активным, но при этом, к удивлению Крис, начал обнимать её. Она ожидала, что он незамедлительно инициирует контакт и набросится на неё прямо здесь и сейчас, но он казался более нежным, чем обычно. И это было так... возбуждающе. Тело Крис реагировало на контакт с Неоморфом, а сердце забилось быстрее от возбуждения. Кровь разливалась по телу и девушку всё быстрее охватывал жар, перерастающий в интенсивную любовную горячку.       Её кожа была более чувствительной к мягким, ненавязчивым ласкам инопланетянина, чем к его привычно-грубоватому поведению и быстро покрылась мурашками удовольствия. Наслаждаясь нежными прикосновениями существа, во время которых его когтистые пальцы скользили по её обнажённым плечам и животу, уже привычно задирая вверх розовую ткань топика, чтобы добраться до груди и сжать её, розоволосая закрыла глаза. Моменты нежности были редкостью между ними, и их следовало ценить.       Ибо они были кратки. Взволнованный Неоморф не продержался и пары минут в таком таком темпе, и начал подталкивать её бёдрами, побуждая открыться. Его член, выскользнувший из-под пластин экзоскелета подобно тому, как его челюсть выдвигалась изо рта, и уткнулся ей в поясницу. Романтическая разминка закончилась. Пришла пора взяться за дело всерьёз и приступить к главному.       К счастью, тело Крис было уже готово для марафона и, чтобы облегчить партнёру доступ к стратегическим местам, встала коленями на кресло, опираясь руками о стекло иллюминатора. Неоморф незамедлительно прижался к ней сзади, облизывая шею длиннющим языком и покусывая за загривок. Его сильные пальцы безостановочно двигавшиеся по телу во всех направлениях остановились, сжимаясь на груди и бедре. В тот же миг девушку охватили сильнейшие волны удовольствия, разлившись по телу.       Чтобы усилить его, она провела пальцами по сенсорной панели, уменьшая искусственную гравитацию. Теперь их тела практически ничего не весили, а потому Неоморф с лёгкостью вспрыгнул на пульт управления, топчась удлинёнными стопами, заканчивавшимися двумя загнутыми когтями, но, в виду своей лёгкости, не нанося приборам вреда. Его зубы, на мгновение, вновь сомкнулись на ушке Кристины, заставляя задохнуться и отвлекая от ощущения проникновения, с ходу наполнившего её до отказа.       Член у инопланетного существа был весьма внушительным, а потому на начальных этапах секс всегда был сопряжён с болью. Однако боль эта была ничем, в сравнении с удовольствием, которое ждало её по ту сторону. Помня об этом, Кристина обернулась к Неомофу через плечо и открыла рот, сложив выкрашенные розовой помадой губы колечком. Побуждая пришельца поцеловать её, она хотела собрать побольше его слюны, обладающей эффектом сильнейшего афродизиака. И тот с готовностью помог ей, проникнув в рот этим здоровенным розовым щупальцем. Первое время девушка давилась и кашляла при каждом его проникновении, но потом научилась принимать его целиком, и даже получать своеобразное удовольствие, от наполненности своего нежного ротика.       Эффект слюны оказался практически моментальным. Возбуждение усилилось и боль утонула в чувстве удовольствия, воспламенившего её нервы. Обычная женщина не справилась бы с такой сенсорной нагрузкой на свои нервы и кончила бы уже на первой секунде, но у Крис был богатый опыт близких контактов с неоморфами. А потому она смогла справиться с собой и сдержаться.       Прижавшись горячим и потным лбом к холодной поверхности иллюминатора, она стиснула руки в кулак, впиваясь выкрашенными в розовый цвет ногтями в кожу ладоней. Боль слегка ослабила удовольствие, помогая сдержаться. А потому, как только Неоморф освободил её от от своего языка, оставив провисшие в воздухе нити слюны, она повернулась, и подарив игривый взгляд, сказала:       — Продолжай... мы ещё не закончили, – любовник не мог понять её слов, но отреагировал на игривый, провоцирующий тон, издав тихий свист и уханье, с помощью которого, по всей видимости, общался с сородичами, в число которых входила теперь и она.       Бёдра инопланетного существа задвигались, погружая торчавший между ними отросток в пышущую жаром желания влажность её тела. Тишину корабельной рубки, нарушили смачные шлепки хитина об упругую плоть ягодиц, и стоны смешанные с кряхтением и характерным треском, который издавал раскачивавшийся из стороны в сторону хвост возбуждённого Неоморфа.Он так распалился.       Ритм был подобран идеально, удовольствие нарастало с каждым толчком, а мир перед глазами Кристины начал расплываться. Она видела их переплетённые отражение, мечущиеся по поверхности запотевшего стекла, и слабый ореол розовый вокруг них, созданным свечением приборной консоли, но словно сквозь дымку. Ощущения, подаренные созданием, были столь сильными, что перекрывали сигналы поступавшие от других органов чувств, но Крис знала, что справится. Ведь она была Любовницей Неоморфа.