Общие ниточки

Она так прекрасна в своём лёгком белом платье, словно сотканном из облака, что впитало в себя ласковый солнечный свет. Она поднимает руки и широкие рукава спадают до локтей. На них нежно-голубая кайма вьётся завораживающе. Но более взгляд притягивает то, как развеваются её светлые волосы, как загораются глаза, теряя свой карий цвет, окружая её образ аурой мистицизма. Ноэль похожа на древнего снежного ангела, взывающего к силе природы, которая всегда была и будет на её стороне. Она отрывается от земли, взлетает, и крохотные крылышки за её спиной развеваются, только усиливая это впечатление, заставляя эту картину навсегда запечатлеться в памяти, отпечататься на сетчатке закрытых густой чёлкой красных глаз, с тревогой, ужасом и трепетом наблюдавших за происходящим. Странный тонкий звук, а потом всё заметает буря. Снег хлопьями летит, застилая обзор, как будто клубится в воздухе. Это длится всего пару мгновений. Эти пару мгновений такие кошмарно холодные. Криса пробирает до костей то ли от температуры резко понизившейся, то ли от ощущения глубокого сворачивающего внутренности ужаса. А затем всё прекращается. Буря рассеивается без следа, оставляя после себя огромную могилу из кристаллического льда, что сверкает, рисуется чёткими гранями, невероятно красивый, но абсолютно пугающий. Толстые стороны покрыты, как своеобразным узором, инеем, так ничего нельзя разглядеть, кроме тёмного силуэта внутри стискивающих объятий смерти. Ноэль сидит теперь там же, прямо перед созданным ею гробом. Она сидит на коленях, склонившись к тёмно-синему бетону, сгорбленный маленький ангел с глубоким надломом на душе, обессиленный заклинанием, которого даже не знал. Крис рвётся яростно, дёргаясь и извиваясь, заключённый в клетку из собственной плоти и крови. Бессильная злость - вот его удел в этой жалкой жизни марионетки. Злость удушающая, всепоглощающая, которую некуда выплеснуть, потому она просто продолжает перезапуск за перезапуском выжигать его, отравляя всё сильнее и сильнее, надеясь свести с ума. В отвращении он проводит бесконечные дни, стараясь не увязнуть по горло в безнадёжной тоске, сдавшись незваному кукловоду в руки. В душе клокочет бездна тёмная, в ней конца и края нет, прямо как и этим перезагрузкам. Но прямо сейчас Крису больше жутко за Ноэль. Он использовал её вполне бессовестно, как использовал и его, только если им он управлял физически, то ей он грубо манипулировал, натянув личину старого друга детства. Он опутал её своими нитями незаметно, насилуя её разум, он ломал её, пока та не прекратила сопротивляться. ⸺ Я не чувствую себя очень хорошо... ⸺ Ноэль встаёт медленно, пошатываясь. Она смотрится такой хрупкой, поблёкшей. Крис делает ещё один рывок и двигает рукой, всхлипывает. Рука вся трясётся, не желая подчиниться. Связанная, подвешенная на невидимые цепи, но это всё ещё рука. Пальцы хватаются за нагрудную пластину, лихорадочно гладят её, наконец отодвигают. Ладонь врезается в грудь, разрывая её, образует в теле свербящую болью дыру. Рот открывается, но он не издаёт ни звука, кроме шипящих полу-стонов полу-вскриков. Ощущение жжения адское, все нервы вопят от напряжения и в глазах так темнеет, как если бы мир закатывался, исчезая в чёрной дыре или распадясь на атомы. Кожа тесная, слишком сильно натянутая. Голубая. Прямо как каёмачки на платье Ноэль. ⸺ К-крис?! ⸺ голос перепуганно-шокированный, тонкий, на писк сорвавшийся. Ноэль лицо прикрывает, подскакивает ближе и останавливается, то ли не решаясь подойти, то ли надеясь что чтобы Крис не делал, это его убьёт. Трудно сказать после того, как та уже думала о том, как могла бы сойти с переключателя. Ноэль страшно. Она не понимает что происходит с тех пор, как оказалась здесь. С тех пор всё странно, всё словно один сплошной кошмар, а она не может проснуться, вынужденная падать во тьму всё дальше с каждым шагом по Кибернетическому миру причудливых существ, где она всех их заморозила, следуя за Крисом. Она не знала, как справиться, поэтому доверилась Крису. Это казалось логичным, самым естественным, что можно было сделать. Она знала Криса. Почти всю жизнь знала и, хоть и не было сейчас сложновато назвать их друзьями, она любила его и знала, что тот тоже о ней заботится. По-моему, ага. Но... Этот голос. Голос, говоривший, нет, приказывающий ей продолжать... Голос, приказывающий использовать то заклинание... Она не знала этого заклинания, правда не знала! Это было так не похоже на Криса. Проникающий прямо в мозг, излучающий такое влияние, настойчивый, ужасающий голос. А сейчас ужасающая сцена. Он вырвал из себя душу... Он вырвал из себя душу! Красное стекало из его рта, растянувшегося внезапно в дикую улыбку. Ноэль отшатнулась, сжалась, не зная, совсем не зная этого человека и что он мог сделать и ахнула, сражённая налетевшим Крисом. Он обнимает её, как больной, с жаждой прижимает к себе. Судорожно запах волос вдыхает и плачет, роняя слёзы на хрупкое плечо. Чувства смешиваются, такую из себя неразберимую какофонию представляя, что сложно в обморок не упасть, не выдержав бури внутри. Шерсть мягкая и от неё всё также пахнет морозной свежестью и Рождеством. Крис шепчет ей какие-то сбивчивые извинения, носом в шею трётся. Его всего распирает, а краткий момент свободы вызывает безумие. Вышвырнутая душа зажата меж камней. Не важно, где она и чем зажата, главное, что не в нём. Ноэль как кукла в его дрожащих руках, повисшая, слишком уставшая, чтобы думать о чём-то. Она только принимала всё, не споря, не борясь. Где-то была пересечена линия, где-то она выгорела , поддалась под напором, обвила его за шею руками. Поцелуи смазанные, долгие и глубокие. Крис целует её страстно, хватается, как утопающий, всего себя пытаясь отдать. Ледяная глыба возле них хранит молчание.