О кофейнях и книжных магазинах

Крепкий терпкий кофе, мятный шампунь, шарф на шею и Сакуса выходит из дома, направляясь на работу. Ключ с классным резиновым брелоком в виде сердечка, протёртый от длительной носки, сложно поддающийся старый замок, проворот ключа дважды. Книжный магазин встречает запахом новых бумаг и полеитиленовых обложек. Наличие большого множества свободного времени давало возможность досконально изучить некоторые книги. В особенности внимание привлекала психология. Был пик учебного сезона, магазин был постоянно полон покупателей, товары из нового издательства были из хорошего качества для той цены, которую она запрашивала; однако эти изделия почему-то плохо раскупались. Сакуса испробовал пару стандартных торговых трюков, чтобы исправить положение. Он попытался привлечь описываемым изделиям внимание, передвинув витрину с ними ближе к центру магазина, Изучив раздел психологии от и до, Сакуса освоил несколько техник сделать свой внешний вид приемлемым для продавца, чем в результате поднять продажи. Используя подобные, но не идентичные подходы, он сумел выработать специальные методики. Таким образом, большинство получено на основе его личного опыта работы, основной целью которых является заставить потенциальных клиентов сказать «да». Чистые и блестящие волосы, белые зубы, и ненавязчивая улыбка—вещи, которые стали частью фишек книжного магазина на углу. За прилавком висит зеркало, в котором перед сменой Сакуса тренирует непринуждённую и совсем не вымученное довольное лицо. ××× Когда сумерки скрывают пустоту дневного небосвода, час до смены стаёт островком спасения, ибо большой поток посетителей заканчивается в шесть вечера, что на два часа раньше, чем закрытие смены. С недавних пор один молодой человек явно поставил себе цель стать постоянным вечерним посетителем, вечно покупающим одну и ту же мангу, и успешно к ней идёт. Когда он впервые здесь появился, Сакуса пожалел о том, что надел бейджик со свои именем по левую ладонь от сердца. Когда он впервые здесь появился, Сакуса пожалел о том, что люди вообще умеют разговаривать. —Привет, Оми-Оми, —дверь скрипнула и колокольчики на верхнем плинтусе задорно зазвенели. —Добрый вечер, я вас слушаю— еле сдержавшись от попытки закатить глаза за третью орбиту, Сакуса попытался улыбнуться. Судя по ставшей шире улыбке назойливого покупателя, у него не вышло. —А впрочем, неважно. У тебя есть новый том этой манги? —указав на картинку обложки работы известного писателя в поисковике, этот натуральный блондин (и когда Сакусу стал волновать цвет его волос) опёрся на прилавок, невыносимо близко придвинулся к лицу самого Киёми. Запах мятной жвачки и дорогих сигарет ударил в нос. Курильщик, любящий свежее дыхание, интересно. —Не помню, чтобы мы переходили на «ты», мистер, — запинка и Сакуса смотрит на место, где в перспективе должен висеть бейджик с именем работника, коего там не обнаружено. —Атсуму. Мия Атсуму. —Так вот, Мия-сан, не помню, чтобы мы переходили на ты. И кстати, новый том завезли сегодня днём, нужно достать из упаковки, вы подождёте или придёте завтра. —Ради тебя, Оми, я готов ждать чего угодно. Боже, храни природу за то, что создала людей непрозрачными, хотя то, как Сакуса всё-таки закатил глаза, отвернувшись к стеллажам, можно было увидеть с Марса. Ощущая прожигающий взгляд на своей спине (ты уверен, что именно там?), Киёми поспешил скорее обернуться с девятым томом манги в руках. —Упаковывать? —уже за прилавком продолжил нежелательный диалог Сакуса. —Оми, а можно твой номер на пакете? —какой оптимист. —Нет, извините, конфиденциальная информация, —самый лучший из всех возможных вариантов—это отказ. —Хорошо, тогда начнём издалека, —даже таким образом, Сакуса до сих пор мало заинтересован в этой особе с нестандартно большим вниманием к нему, — какой твой любимый цвет? —Холодные оттенки коричневого. И Атсуму уходит. *** Пятница—короткий рабочий день.Таким образом, краткость рабочего дня превратилась в черту, играющую роль спускового крючка при определении отношения Киёми к этому дню; один только бросающийся в глаза рост посещений привел к бросающемуся в глаза увеличению раздражения. Другими словами, пятницу Сакуса не любил. Из большого множества посетителей, Атсуму был одним из немногих, кто вытирал ноги о коврик, лежащий по внутреннюю сторону стеклянной двери. Поэтому именно по звуку скребущей о пластмассовый ворс обуви, Сакуса определяет, кто вошёл. —Приветики! —голос низкий, но весёлый, что ещё больше добавляет ему приятного звучания. —Здравствуй, я тебя слушаю. Согласно одному широко известному принципу человеческого поведения, когда мы просим кого-нибудь сделать нам одолжение, мы добиваемся большего успеха, если представляем причину. —Оми. Ты пойдёшь со мной на свидание? —Конечно. Нет, —Сакуса не противоречив, просто забавно меняющееся на глупую обиду улыбчивые лицо Атсуму весьма занимательно контрастирует с его собственным выражением булыжника. —Почему? «Глупый, очень глупый вопрос. Потому что ты слишком много говоришь, эти твои манеры, навязчивое поведение красивые руки, острые скулы. В общем, не того рода чуства ты вызываешь.» —Потому что у нас мало общего. —Окей, исправим! —глаза блондина нервно забегали по полкам в поисках зрительной опоры, —Какая твоя любимая книга? Наконец, вечером перед отъездом домой, Киёми второпях нацарапал своему главному посетителю сердитую записку «Идиот», надеясь просто отделаться от уже вызывающих надоедание попыток позвать на свидание, пусть даже ценой убытка собственной гордости. Он не появлялся неделю. По существу, он не должен был даже заметить этого, ведь Мия Атсуму не был важен, он не был занесён в список достойных внимания людей. И Киёми не скучал. Но есть нечто странное в его поведении. За день он чаще всего обходил отдел, где находились злополучные манги. И когда дверь противно скрипнула, а колокольчики в который раз за день задорно зазвенели, в магазин вошёл он. Только сейчас Сакуса заметил, что Мия одет с иголочки. Бежевые брюки с защипами по внешней стороне голени, рубашка, идеально подчеркивающая широкие, явно мускулистые плечи. Учитывая прохладную погоду в октябре, на нём было такое же бежевое пальто, расстёгнутое на все пуговицы и кожаные полуботинки из коричневой матовой кожи. Красиво, правда? Сам же Киёми выглядел по-домашнему. Серые прямые штаны в клетку, коричневый свитер с горловиной три четверти и всегда начищенные высокие чёрные кеды. Когда через несколько он вернулся, Сакусане был удивлен, когда обнаружил, что первым, о чём он попросил, была книга Достоевского. —Привет, Оми-Оми! —скучал ли Сакуса? Определённо нет. Ну именно так он себе и говорит. —Привет, Мия. Это удивление в глазах Атсуму достойног того, чтобы повторить его имя и снова увидеть её. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но видимо передумав, затих. —Как тебе книга? —Мне понравилось, посоветуешь что-нибудь ещё? —Да, давай. —Только может не в формальной обстановке? —как для образа, который Атсуму показывал на протяжении вот уже двух месяцев посещения магазина Сакусы, это было очень неуверенно. —Смотря где, Мия, —нелюьовб к людным местам преследует Киёми с самого детства, ибо толпа не только поддается риску заражения воздушно-капельным болезнями, а и издаёт ужасный шум. —Не хочу банальщины, но, возможно ты захочешь посетить кофейню за углом? —Та, что в двухэтажном здании, или… —Да, —даже не обратив внимание на столь наглое прерывание его предложения, Сакуса импульсивно согласился. ××× В этот прекрасный вечер субботы, Киёми мог сидеть дома за очередной книгой или сериалом, но… Этим «но» стала встреча с Мией в шесть вечера возле пекарни. Насколько смешной выглядит в этой ситуации Сакуса. И нет, не потому, что его темно-зеленый свитшот плохо сочетается с его брюками и кожаными кедами. Он согласился на встречу с Атсуму почти бессознательно, только потому, что того заинтересовала книга, и дурно обращается или даже может убить одного из своих сотрудников только потому, что опаздывает. Самое интересное в том, что Мия ждёт его целых восемь минут его опоздания, что не может ещё больше пристыдить обычно пунктуального Сакусу. Уже несколько дней как начался первый месяц зимы, а первый снег выпал удивительно поздно. Длительное время окружающий пейзаж был в серо-коричневых тонах, а земля покрыта полусгнившей листвой да грязью от частых дождей, но стоило ему отправиться в дорогу, как пошёл снег. Валил весь вечер, накрывая мир белым покрывалом и усложняя путь. Небо до рези в глазах голубое, солнце стоит высоко, и его лучи отражаются от белоснежного покрова. На фоне этой картины, здание из кирпичной кладки старого образца выделяется. Выделяется и парень, который стоит, оперевшись о него спиной. Атсуму тонкими пальцами держит тонкую белую трубочку. Глубоко вдыхая и выпуская изо рта плотный дым, который завитками разливается по воздушному пространству, Мия косится на Сакуса боковым зрением, оперевшись спиной о плитку здания. Увидев Киёми, он быстро стряхивает пепел в прикреплённую к стене пепельницу и гасит сигарету. Ничего нового. На Атсуму надеты светлые джинсы, голубой свитер и спортивные кроссовки известного бренда. Интересно, он папин-мамин любимый сыночек, или предпринимательный бизнесмен? Приближаясь к Сакусе с руками, открытыми в пригласительном жесте, он чуть не кричит. —Привет, Оми-Оми! Обниматься при встрече будем, или пока не до этого? —Привет, Мия, —настойчиво игнорируя вторую часть предложения, Сакуса поправляет сползшую маску и вдыхает ещё не выветрившийся запах дыма. —Я уже попросил забронировать нам столик, хотя это было достаточно сложно, ведь на кухне сегодня недостаток сотрудников, —наконец опустив руки, он поправляет ворот куртки. —Ты. Это твоя кофейня? —мгновенно отметая идею про сыночка, Сакуса почти с каменным лицом спрашивает. Лицо Атсуму помрачнело. —Да, это… семейный бизнес, который мне завещал мой отец. Осознание пришло мгновенно, даже появилось некое чувство вины перед блондином. Наверное, сегодня Сакуса слишком многое себе позволяет. —Прости, я не знал. —Ничего страшного, зайдём? Приятный запах обволакивает ноздри. Да, арабика пахнет очень приятно. Официанты метушатся, бариста ловкими движениями наполняют стаканчики ароматными напитками. Интерьер завораживает. Тёмно-серые заштукатуренные стены, чёрные люстры-нити и полностью белая мебель. У Мии абсолютно точно присутствовал вкус. —Неплохое место, —все язва ушла из голоса Сакусы, когда Атсуму невзначай взял его за руку и повёл к самому дальнему столику кофейни за углом барной стойки, в тёмном углу, где виден только служебный вход и половина соседнего столика. —Спасибо, —то ли от наступающих холодов, то ли от смущения, Мия покраснел, —я не знал, что ты любишь, поэтому не заказывал ничего, можешь выбрать. Они сели друг напротив друга, Атсуму откинулся на спинку диванчика, Сакуса же немного напряжённо сложил руки на стол и потянулся, чтобы снять маску. Когда марлевые нити сползли с его ушей, он аккуратно сложил её пополам и засунул в карман пальто. Заметив на себе взгляд Атсуму, он посмотрел на него в упор, не понимая, чего он хочет. Мия привлекательный, но Сакуса не признает этого даже под дулом пистолета. —Ты красивый, —почти начав молиться, что ему послышалось, Сакуса просит его повторить. —Я имею ввиду, что у тебя красивые черты лица, и эти родинки… В общем повезло тебе с личиком. Явно не ожидав такого поворота в разговоре, Сакуса пытается сделать ответный комплимент, но видимо, он настольно неопытен в этом, что Атсуму заливается тихим бархатным смехом. —Как насчёт наконец выбрать? —пальцем подвигая меню к блондину, Сакуса отмечает про себя идеальную чистоту в заведении. —Я буду как всегда, а ты? Может, я могу посоветовать? Какие у тебя вкусы —Я не люблю сладкое, но соленая карамель—неплохой вариант. —Оу, тогда, —закусив губу, осматривая меню, Атсуму выглядел чертовски горячим, —карамель маккиато—горький кофе и сладкий запах солёной пряности, тебе подходит! Чтобы подождать официанта с его напитком, пришлось прибегнуть к неизбежному—разговору. Чувствуя, как пятно румянца расползается по его лицу, Сакуса лишь кивает и пытается принять наиболее расслабленную позу. Среди других волновавших его вопросов, был один о том, как же продолжить разговор. Успешно решив его, он заговорил первым. —Мия, ты живёшь сам? —Да, я живу наверху, там должна была быть лаунч зона с дополнительным баром, но я решил оставить всё, как делал ещё мой отец и не перестраивал ее под себя. Атсуму был навязчивым, в некоторой мере неправильным. Но одна черта в некоторой мере искупает его недостатки: абсолютная искренность. В качестве критика он, если бы даже хотел, не умел бы написать о том или ином литературном явлении хоть одно неправдивое слово. Но учитывая то, какой образ выстроил для себя Сакуса, а именно—максимальная серьезность, он никак не мог реагировать на очаровательность и соблазнительность Атсуму. Под стук чашки о деревянный стол, Киёми продолжает ранее начатый диалог. —Прекрасно. —Не бойся, там убрано и стерильно, я готовился к твоему приходу. —К моему приходу, —намеренно дублировав эту фразу, Сакуса вопросительно изогнул бровь, ожидая разъяснений. —О, то есть, я имею ввиду, ты не против провести остальную часть вечера в моей компании? —в его разнообразии взглядов таится разнообразие смыслов, и Сакуса уверен, сейчас он некультурный. —Мы так не договаривались, Мия. —Окей, тогда, может ты хотя бы подождёшь, пока я переоденусь, мне не очень удобны эти джинсы. —Хорошо, но только ради того, что ты переоденешься. Только Киёми встаёт, Атсуму подхватывает его под руку и тащит к лестнице, ведущей на второй этаж. Он либо сумасшедший, либо идиот. У остальных хотя бы хватало ума не прикасаться. Чувствуя чужое тепло на ребре ладони, Сакуса поступил взгляд, умоляя, чтобы это закончилось, ведь даже если бы они захотели, то не смогли бы скрыться от любопытных глаз. —Мия, я могу идти сам, —наиболее злым тихим шепотом из всех существующих, Сакуса шипит на ухо Атсуму, чувствуя, как мурашки пробегают по его коже. Они останавливаются на полпути к лестнице и блондин бросает «Не спорю», тепло его руки покидает Сакусу. Посмотрев при этом на Атсуму, на его лице играет улыбка. Улыбка человека, который нашёл алмаз, вместо кварца.