***
Долго ждать новой встречи не пришлось. - И, короче, я подхожу, значит, к этому хмырю и говор-ай-суканахуйблять! - зима и правда была ужасно холодная и ледяная, настолько холодная, что то, что Микки поскользнулся на дороге и улетел на заднице прямо к ближайшему прохожему, совершенно никак не удивило его брата. Честно говоря, это его сильно позабавило. Признаваться Игги, конечно, не будет. Хотя… - Ух, ты как, ты как чёртов пельмень полетел! - хватаясь за живот, продолжал смеяться брат. Брюнет же кряхтел, пытаясь, безуспешно, подняться, пока кто-то резко не схватил его за локоть, приподнимая и одновременно с этим смахивая, собравшийся на потрепанном пуховике, снег. Дерьмо. Изумрудные глаза весело смотрели на смущённого мальчишку сверху вниз, и собирая маленькие морщинки вокруг улыбки. Чувак выглядел так, будто минуту назад ржал похлеще Игги, а сейчас решил снизойти до простых смертных. Бесячий мрак, как же Мику сегодня не везёт. - Ну чё ты уставился, благодарность ждёшь? - услышав на колкость только многозначительное «мгм», он выдернул локоть из чужой хватки, и быстро развернулся. - Нехуй было тут ходить! Милкович, быстро схватив орущего Игги за шкирку, похромал в сторону дома. И не потому, что ему было стыдно перед незнакомцем, пф, с чего бы? Ему, Микки Милковичу, стыдно! Просто поясница очень болела после падения, а бить кого-то уже не хотелось. В следующий раз. «Да, в следующий раз я ему рожу точно набью», - кивнул своим мыслям замёрзший «Гроза Района», прежде чем зайти в подъезд, - «В следующий раз точно».***
В третий раз всё снова пошло не по плану. Он стоял возле киоска, снова, и пил кофе, от которого в воздух, как и от дыхания Рыжеволосого, выходили облака тёплого пара, снова. Подходя к киоску, Микки взглянул сначала на парня и его пальто, потом на свой пуховик и шаркающие штаны. Мысль, что ему, блять, хотя бы теплее, чем рыжему недоразумению, грела сердце лучше одежды. Как раз тот день, чтобы показать новенькому, кто здесь всем руководит. - Мне кофе и «Марвел», Нина. - выдохнул и перевёл нервный взгляд на соседа, пока старушка за окном выкладывала покупки. Микки сам не мог понять, почему при виде незнакомца начинает нервничать. Ну и ладно. - Ну что, тебя как зовут, Чепушила? Уже несколько минут любопытствующе наблюдающий за ним «сосед», удивлённо приподнял бровь и лучезарно улыбнулся. Сделав глоток горячего кофе, Милкович быстро об этом пожалел. Не готовый к кипятку, он поперхнулся, закашлялся и, уже совсем не выдерживая, выплюнул остатки жидкости на снег, свои штаны, куртку и рукав пальто незнакомца. - Йен. - ответил тот, похлопав, видимо, реальное недоразумение по спине, и быстро скрывшись за дверью подъехавшей машины. Микки тоскливо замычал, пряча лицо в руках. «Ну куда уже глубже падать?».***
Суммарно, у Микки, мать его, Милковича, вся неделя прошла говнисто. Если бы он снова попал в младшие классы школы, отметил бы её серой тучкой. Ну или грозой, это зависит от того, у кого бы он её стырил. Так вот. Говнистость этой недели была наиболее сильна из-за одного определенного рыжеволосого индивида. По крайней мере, Микки нравилось винить его и только его. После злополучного случая с кофе они встретились ещё где-то три раза (Микки на это надеялся), и каждый раз можно было бы записать в дневник его позора, если бы он у него был. Что-то подсказывает, что его уже можно завести. И, что раздражает больше всего, ни разу за всё это время у парня не вышло набить морду мелкому дылде или даже перекинуться парой слов, не считая его маты, охи, вздохи и смех придурка-собеседника. «Жизнь - полная лажа» - написал Микки Милкович в свой твиттер и рухнул головой на подушку. Как же это его достало.