Memento mori

Сейчас, когда тебя нет рядом, я хочу сказать правду. Дело в том, что я боюсь не твоей, а своей смерти. Нет, не перебивай, не говори, что я самая храбрая женщина из всех, кого ты встречал в этой жизни. Это не так. Я очень боюсь смерти, которой невозможно противостоять — смерти в родах. От стрелы и меча можно уклониться, от яда — найти противоядие, но проклятие Евы висит над каждой из нас неотвратимо. Я училась у монахинь и деревенских ведьм — никто не знает, почему одна женщина рожает десять детей и живет до старости, а другая умирает вместе с младенцем в чреве. Моя мать умерла так — на пропитанных кровью простынях, просто тихо ушла, когда жизнь вытекла из ее тела. Это была легкая смерть. Салли, молодая жена кузнеца, мучилась трое суток. Ее огромный живот напрягался и опадал, она трудилась днем и ночью, сначала кричала, а потом могла только хрипеть. Я давала ей пить и смачивала лицо холодной водой. Повитуха Мэг давила на живот, развязывала узлы на одежде, открывала все двери и даже ворота во двор, прикладывала между ног Салли железный ключ, шептала заговоры. Ничего не помогло. Салли похоронили в одном гробу с ее упрямыми сыновьями, которые так и не увидели света. Я научилась спасать раненых. Могу вытащить стрелу, сложить сломанную кость — тут нужно мастерство и ловкие пальцы. Но знания и опыт бессильны, когда роды затягиваются, остается уповать на волю Божью и молиться. Но и это не помогает. Даже если роженица безгрешна — насколько это вообще возможно для земной женщины. Сестра Ингрид воспитывалась в обители с шести лет. Она переписывала книги, рисовала миниатюры и нисколько не интересовалась мужчинами. В девятнадцать ее изнасиловали бродяги — монахини не всегда укрываются за стенами монастыря, иногда мы ездим за покупками, например. Керклисс молился две ночи и три дня, сестры не спали и не ели, только читали молитвы. Это помогло лишь отчасти: дитя родилось живым, его даже успели окрестить. Большая и маленькая Ингрид умерли в один день. Наверное, им сейчас хорошо — на небесах, среди ангелов, вместе. После этого мне несколько ночей подряд снился один и тот же сон — я была рядом с Ингрид в момент нападения. Я ехала на одной телеге с сестрами, лошадь хромала, и мы никак не успевали вернуться в обитель до темноты. Вас не было рядом, но лук был под рукой. Первая стрела входит бандиту точно в правый глаз — её свист сменяется хрустом и пронзительным криком. Вторая — в широко открытый рот самоуверенного бродяги, пытавшегося напугать нас боевым кличем каких-то дикарей. Третья прошивает спину самого сообразительного члена шайки — он пытался удрать, но не успел далеко уйти. Все трое падают на дорогу, усталая кобыла шагает прямо по ним, тяжелые колеса медленно проворачиваются, ломая руки и ноги несостоявшихся насильников. Я просыпаюсь, но хруст костей и стоны продолжают звучать в ушах. Я снова засыпаю. На этот раз в моих руках вилы — острые железные вилы, надежно насаженные на деревянную ручку. Бандит прыгает с дерева и сам надевает себя на зубья — они пробивают мягкий живот насквозь и выходят со спины. Я оставляю его хрипеть и дергаться, хватаю косу. Голова второго врага не слетает с плеч, но клонится набок, а из перерезанной глотки доносится бульканье и шипение. На этот раз третий сбежал. Я вся в крови, но мне наплевать — я ликую, я спасла сестер. Понимаешь, даже во сне я знаю, как защититься от врагов — пусть даже их много, а я безоружна. Но я совсем бессильна перед своим телом и тем, кто вырастет в нем. Я не хочу умирать вместе с твоим ребенком в животе, и оставлять его без матери в этом жестоком мире тоже не хочу. Не спорь. Я знаю, что ты будешь прекрасным отцом, даже если меня не будет рядом. Твой голос в моей голове уже говорит мне, что все будет хорошо, что надо верить в лучшее, что, наконец, Хэрн защитит нас. Но я не верю. Хочу поверить и не могу. Хэрн однажды уже оставил нас. Там, на Холме, он не спас Робина… Поэтому я здесь, под защитой монастырских стен. Я не выйду за тебя замуж. Мой страх сильнее меня, сильнее нашей любви. Мы не будем вместе — ни в Шервуде, ни в замке. Можно получить королевское прощение, но невозможно снять проклятье Творца. Ты снова в моей голове. Говоришь, что мы можем жить как брат и сестра. Но это не правда, ты знаешь. Ни ты, ни я больше не сможем просто быть рядом. Время, когда я была единственной сестрой шести братьев, а ты — любимым братом, закончилось…