Когда просыпаются мавки

Дверь за Иваном закрылась, но тут же открылась снова, и полицейский пулей выскочил в коридор, лихорадочно указывая в сторону ванной комнаты: – Да что такое! В спальне у вас гроб, а в ванной – труп?! – Какой труп? – не поняла Аня. Прежде, чем Жалинский успел ответить, сквозь открытую дверь вылетела рыбина и угодила ему прямиком по затылку. – Хам! Рыба с влажным чпоканьем упала на пол. Иван потер место ушиба и с недоумением обернулся. На пороге в белой сорочке стояла черноволосая девушка – весьма симпатичная и очень рассерженная. – Сам ты труп! – Оксана, успокойся, все в порядке, товарищ капитан не хотел тебя обидеть… – в коридоре, как черт из табакерки, возник Жан. Быстро оценив ситуацию, он подскочил к насупленной девушке и успокаивающе взял за руки, словно опасался, что эти самые руки вцепятся в волосы обидчика. – Познакомься, это капитан полиции Иван Алексеевич, коллега Ани. Иван, это Оксана, моя… кузина. Она увлекается гримом. – Весьма успешно, – пробормотал Жалинский, уже успевший оценить неестественную бледность девушки. – Но она не дышала! – Я отлично плаваю, – с достоинством пояснила Оксана. – Да, она может надолго задерживать дыхание. Я полагаю, Оксана хотела меня напугать, вот и спряталась в ванной, прикинувшись мертвой, когда услышала, как кто-то заходит. Иногда у нее бывают странные шутки, да, Оксана? – с нажимом добавил доктор. Девушка поджала губы. – Чья бы корова мычала! – Ладно, нам пора, – Аня неодобрительно посмотрела на обоих. – Работа, знаете ли. – Как пора? – в коридор, ковыляя, вышел дед. – А завтрак? Там уже все на столе. Здравствуй, Ксюшенька, давно пришла? – Ночью, – бросила за нее Аня и быстро удалилась в гостиную. Оксана показала ей вслед язык. *** – А они правда родственники? – уточнил Иван, пока они ехали в управление. Аня раздраженно вывернула руль. – Вроде как. Может, не двоюродная, а немного дальше, я не вдавалась в подробности. Ее семья живет на границе с Украиной. Иногда она приезжает погостить. Оксана капризная и вредная… но вообще неплохая. Капризная и вредная, но вообще неплохая Оксана тем временем сидела в кресле, поджав ноги, и, дуясь, грызла свою рыбу. Жан расхаживал перед ней, читая лекцию о том, что нельзя просто так спать в ванне, куда может зайти кто угодно. – Кто? – вопросила Оксана, сплевывая чешую. – У вас никого никогда не бывает, кроме твоей бывшей, патлы бы я ей так и повыдергивала! Что у вас забыл капитан полиции? Или это доставка на дом, завтрак в постель? Женя, лопавший пиццу рядом, хихикнул и получил подзатыльник от деда, после чего справедливо обиделся: – А что, классная же идея! Заказывать что-то, посылку забрать, а курьера укусить – он и не вспомнит ничего! – Ты это брось, балабол! – строго прикрикнул дед. Теперь надулся и Женя, но любопытство пересилило: – А ты вообще кто такая? И почему ешь сырую рыбу? – Ты вон тоже сырой рыбы набрал! – напомнил дед Слава. – Что за пакость… – Это суши! – Чего? – Оксана сморщила носик. Женя протянул ей палочки. – На, попробуй. – Это еще зачем? – девушка брезгливо отодвинула пальцем палочки и, подцепив кусочек риса с рыбой, сунула в рот. – В принципе, неплохо. Только рис зачем? – Угощайся! – щедро предложил парень. Оксана охотно приняла приглашение, выковыривая из риса кусочки рыбы. – Но ты же не вампир? – Я мавка, – пояснила девушка, подозрительно обнюхивая ролл с авокадо. – Это кто? – Русалка. Утопленница. Женя подавился пиццей. Дед вздохнул. – Утопилась по дурости, а потом ее нашел Жан, выловил и притащил сюда. Вот прям в бочке, как селедку. Теперь у нас в Днепре живет. Оксанка, ты чего не спишь? Зима ведь. – Да что-то не спится, – мавка зевнула и повела плечами, поправляя сорочку. – Проснулась. Ну и чего снова засыпать, скоро Масленица уже. Вот я и к вам, а у вас мужик в доме! Откуда? Да еще и живой? Жан с досадой цыкнул на нее. – А что, лучше б мертвый? – Ну, это хотя бы логично! – Да типун тебе на язык, Ксюша! – всплеснул руками дед Слава. – Я не Ксюша, я Оксана, – отозвалась девушка. – Так мені звичніше. – Да какая вообще разница? – с недоумением спросил Женя. В него тут же полетел рыбий хребет. – А вот буду тебя Еняшей звать, любо? – Да ну тебя, – фыркнул парень. – Разве что как ник какой… – он прыснул в кулак. – Няша-Еняша. – Что такое ник? Жан кашлянул. – Напоминаю, будь добра, не пугай гостей. – Так откуда у вас живой мужик, да еще и целый капитан полиции? – Аня один раз приволокла, – вздохнул доктор. – И он теперь иногда к нам заходит. – Анька мужиков водить домой стала! Что еще невероятного произошло, пока я в спячке была? Может, и твоя бывшая, глаза б ей повыцарапать, в монахини ушла? – Оксана, ну прекрати. Иван к нам по делу ходит. Они с Аней расследование ведут, у нас проблемы. Мавка насторожилась и, пока Жан собирался на работу, дед коротко обрисовал ситуацию. *** – Заче-ем ты идешь к этой дуре? – Ольга не дура. Далеко не дура, – терпеливо пояснил Жан. Оглянулся на девушку, вытаращил глаза и, ухватив за руку, уволок в ближайшую подворотню. – Ты что творишь? Мы тебе зачем пальто купили? Февраль месяц, а ты своем négligé ходишь! – Чего-о? Ну и не гляди! – девушка попыталась дать ему пощечину, но Жан торопливо перехватил ее запястье и пояснил: – Négligé – это ночная сорочка. Оксана, я понимаю, что тебе не бывает холодно, но тебя могут заметить люди, – он отпустил руку. – Это будет странно и подозрительно. – Ла-адно. Потом надену, – примирительно сказала Оксана. – Так зачем ты собрался к гадине Ольке? – Она не гадина. – Гадина, гадина! – Оксана топнула босой ножкой прямо по снегу. – Вот так и тянет тебя на всяких гадин, которые тебя ни в грош не ставят! – Мы ей сломали дверной замок ночью, я должен починить. – Должен? – Морально обязан, – терпеливо пояснил Жан. – Мы были неправы. – А зачем ты вламывался ночью Ольге в дом? – подозрительно прищурилась девушка. Жан мягко улыбнулся. – Ты что, ревнуешь? – Нет, – Оксана надула губки и отвернулась. – Мне просто не нравится, когда всякие девки тобой помыкают, а ты слишком добрый, чтобы отказать им в помощи. – Если бы я всем отказывал в помощи, то ты бы погибла. – И я тебе очень-очень благодарна! – Оксана быстро повернулась обратно и прижала руки к груди. – Я ради тебя на все готова! – Не надо на все, – Жан бережно взял ее за руки и погладил по тыльной стороне ладоней. – Оксана, маленькая моя, я тебя очень люблю, ты знаешь это. – Ты назвал меня своей кузиной. Это двоюродная сестра. – Да. И мы с тобой это уже обсуждали. Ты девочка влюбчивая, часто путаешь благодарность с любовью, – Жан говорил мягко, ласково глядя девушке в глаза. – Я не хочу пользоваться твоей благодарностью, это было бы неправильно. Оксана шмыгнула носом. – Если бы у меня был настоящий старший брат, то я бы топиться не пошла, он бы меня защитил тогда… давно… – Я буду тебя защищать. У тебя была злая мачеха, а теперь у тебя есть любящая семья, которая не даст тебя в обиду. Только не плачь, – Жан аккуратно поцеловал Оксану в макушку. – Все будет хорошо. Оксана повисла у него на шее, уткнувшись носом в плечо и сжимая в кулачках ткань пальто на спине. – А можно, я все-таки выцарапаю Ольге глаза? – Не стоит. Они все равно восстановятся. А Ольга запомнит и сделает потом тебе гадость. – А я ей в ответ тухлой рыбы под подушку напихаю! – Вот именно. И все у вас начнется по новой. Я понимаю, что вы обе получаете от этого максимальное удовольствие… хотя совершенно не понимаю, почему. Девушка отпустила пальто Жана и просто прижалась к нему, сосредоточенно хмурясь. – И как ты ее терпишь? – Я ее не терплю. Мы развелись, между нами давно ничего нет, кроме общей тайны и семейных отношений. – Я не хочу считать ее частью своей семьи! – Ты не обязана любить всю свою семью. Оксана задумалась, потом вздохнула. С существованием Ольги ей пришлось смириться еще сто лет назад, хотя тухлая рыба под подушкой все равно фигурировала – а также тина в ванной, чешуя в волосах и много других последствий бурной фантазии вечно юной мавки. Жану тогда стоило больших усилий довести отношения от открытой войны до вооруженного нейтралитета. Но, как ни странно, Ольга к Оксане относилась гораздо снисходительнее, чем к Анне – вероятно, сказывались юный возраст и открытый характер Оксаны, которая сразу переходила к боевым действиям, а не уходила в глухую оборону и не пыталась уладить дело миром. Просто с визгом прыгала на соперницу, чем изрядно веселила Ольгу. Похоже, та для себя определила девочку как младшую сестру Жана, которая ревнует брата ко всем и сразу. Или как забавную домашнюю зверюшку. – От тебя пахнет рыбой, – аристократически сморщила нос Ольга, наблюдая, как Жан наливает ей кровь в бокал. – Опять твоя чешуйчатая подружка? – У Оксаны нет чешуи, – терпеливо ответил Жан, который уже устал годами повторять одно и то же, но смирился. Ольга усмехнулась. – Давненько я не вылавливала рыбьи потроха из слива. И зеркала у меня биться перестали. Даже любимые платья никто не режет. Скучно. – Купить тебе билет в цирк? – Спасибо, цирк ко мне приезжал на дом этой ночью. – Надеюсь, тебя это немного развлекло. И я починил тебе замок. А еще нам надо кое о чем поговорить… *** – В принципе, неплохо, – предположил дед. За дверью раздался пронзительный визг. – Ну да, могло бы быть и хуже, – согласилась Аня. За дверью Женя в панике закричал: «Нет, только не это!» – Вероятно, обратить его было не такой уж плохой идеей, – решил Жан. За дверью раздался механический голос: «Game over». – Конечно, а я что говорил! – поспешно подтвердил дед. За дверью Оксана радостно потребовала еще раунд. – Только шумно очень, – подвел итоги дед Слава. Вампиры переглянулись. За дверью снова заиграла мелодия какой-то компьютерной стрелялки, под которую Женя втолковывал Оксане, что задача игры истребить монстров, а не скормить им NPCов. – Зато они оба делом заняты, – заметил Жан с некоторым сомнением в голосе. – А то я уже беспокоиться за Оксану начал. Когда ты Аню обратил, я думал, что они подружатся… – Мы подружились. – Да, Аня, конечно, – Жан улыбнулся. – И я это очень ценю. Но, согласись, ваша дружба была немного… не такой веселой. – Ну так послевоенные годы, – девушка хмуро посмотрела на него. – Хотя нам бывало и весело. Ну, когда как. Много лет назад… – Как прошло свидание? – Оксана прыгнула на кровать, где лежала Аня, но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда она заметила, как дрожат плечи подруги. – Ты чего? – Ничего, – Аня глухо всхлипнула, уткнувшись в подушку. – Не было никакого свидания. – Как? Вы даже не пошли смотреть картинки? – Оксана совсем огорчилась. Аня села и вытерла слезы. – Это называется кино. И нет, не пошли. – Но почему? Он не пришел? – Пришел, – Аня сердито стукнула кулаком по подушке. – Неужели все мужчины думают только об этом? – О чем? – не поняла Оксана. – О том, что… о том самом… – Аня чуть порозовела. Оксана дурой не была и на этот раз все поняла. Склонила задумчиво голову к плечу. – Ну, бывает. А что такого? Это приятно. – Ты так говоришь, словно прямо разбираешься! – Разбираюсь, – мавка кокетливо потупила глазки. – Тем более, это вполне естественный процесс. – Считать, что стоит девушке вручить веник, то она должна сразу… сразу… Оксана нахмурилась. – Нет, вот это уже никуда не годится, за веник-то. Надеюсь, ты его этим веником и отхлестала! Аня фыркнула и обняла подушку. – А у тебя правда уже было? – Было, – мавка весело засмеялась. – Но если я скажу, с кем, то ты не поверишь! – Да брось, скажи! – попросила вампирша, надеясь отвлечься от своих безрадостных дел. Оксана наклонилась и зашептала ей на ухо. Глаза Ани округлились. – Серьезно?! – А тебе Жан не сказал, откуда меня притащил? – Сказал, что откуда-то с бескрайних украинских земель, – припомнила Аня. – Я близ Полтавы родилась. В Диканьке. – Мы в школе проходили! – Тогда ты, возможно, читала про меня. Аня, забыв о неудачном свидании, спрыгнула с кровати и, подбежав к шкафу, нашла нужную книгу. Когда она вернулась к Оксане, они вместе склонились над страницами. *** – Ты чего так рано вернулась? – мавка подскочила к вампирше и принялась крутиться вокруг, ожидая новостей. Иногда Аня брала ее с собой на какие-то вечера, но на этот раз было много знакомых, и приводить подругу девушка побоялась – чревато многими вопросами. – Устала, – отозвалась Аня, падая на кровать. Оксана подозрительно прищурилась. – Ты же не устаешь. – Ну, надоело. Скучно стало. – Врешь же. – Ну ладно, – Аня вздохнула и сжала виски пальцами. – Он женат оказался. А мне врал, что любит, что семью со мной хочет… – Вот кобель! – возмутилась Оксана, садясь на пол рядом. – Ты его отобьешь? – Зачем мне кобель? Пусть с женой остается. – Ты ей выцарапаешь глаза? – Она же не виновата, что у нее муж такой. Она и не знает… – А ты ей скажи! Пусть узнает. Аня покачала головой. *** – Оксана. – Что? – мавка, которая перед зеркалом сосредоточенно красилась Аниной косметикой, настороженно оглянулась. Аня строго смотрела на нее. – Ты же разрешала! – Я не про косметику. Хотя и про нее тоже! Парню, с которым у меня не заладилось, жена скандал устроила, потому что нашла у него следы помады на рубашке и даже на шее. Такой скандал, что весь дом слышал! И все об этом только и говорят! – Вот кобелина! – натурально возмутилась Оксана и тут же отскочила, запрыгнула на кровать и отбежала по ней к стене, когда Аня попыталась поймать ее за руку. Аня остановилась, зная, что мавка и под потолок вскочить может, если пожелает. – Да я и без чтения мыслей могу сказать, что это ты! – А что я, я его от жены не уводила, я с ним не спала, даже на свидания не бегала… – Ты его помадой испачкала! – Тебе помады жалко? Я не твоей! Я Жана попросила, он мне купил… – Но зачем?! – А чего он? – Оксана поджала губы. – Тебя обидел. Если ты этого не сделала, то мне не сложно, отражений много, куда угодно проберусь… – Оксана, ты… – Аня попыталась смотреть сурово, но все же фыркнула и устало рухнула на кровать. Мавка, помедлив, подошла и села рядом на полу. – Чувствуешь торжество справедливости? – Так нельзя поступать. – Зато правильно! Аня снова фыркнула. – Ну ладно, ладно, так ему и надо… *** Аня пулей влетела в комнату и торопливо заперлась, но Оксана за годы своего посмертного существования определенно забыла, что такое замки. Ее не остановило даже то, что Аня завесила простыней зеркало. Отражений действительно много. – Ты чего? Чем я тебя обидела? – губы мавки задрожали. Аня покачала головой и промолчала. – Я твоï думки читати не вмiю, что случилось? – Не ты, это я… я целовалась с Жаном… – А… – Оксана притихла и присела по привычке на пол у кровати. – Правда он здорово целуется? – Ты не понимаешь! Нас увидела Ольга! Оксана внимательно осмотрела подругу. – Ну, у тебя волосы на месте… значит, это ты ей патлы повыдергивала? – Я убежала. С ней Жан остался. – Как ты могла?! Змеюка его съест! – Не съест, я видела, что она забежала в свою машину и уехала, – Аня легла на кровать и уставилась ничего не видящим взглядом в потолок. – Извини… – Да чего уж там, мы с Жаном уже все обсуждали, никому бедная мавка не нужна… – Оксана легла рядом и тоже посмотрела вверх. Аня невесело хмыкнула. – Впору открывать клуб бывших Жана. – Не получится. Ты ему друг, я ему младшая сестра, остается только Ольга – его единственная бывшая вовеки веков, – Оксана вздохнула. – Ее тоже жалко. И Жана. Но себя мне, например, жальче. – И о чем ты жалеешь? – Ну… – мавка закинула руки за голову. – Например, я никогда не была замужем. А нечисти венчаться нельзя. – Захочешь замуж – мы тебе паспорт оформим и в ЗАГСе распишем, зачем тебе это религиозное мракобесие, – Аня поморщилась и погрустнела. – Да и замуж – тоже мракобесие. Судя по Ольге, ничего там хорошего и нет. Наши дни Пока Аня предавалась воспоминаниям, Оксана со смехом хлопала в ладоши, пройдя новый уровень. Женя забрал у нее мышку, сохраняясь и закрывая игру. – А давай в ГТА научу? – Что такое ГТА? – мавка любознательно повернулась к нему. – Ну, это игра в жанре экшн, немного шутер… – Что такое экшн? Что такое шутер? – Это боевик, приключения. И стрелялки! – Женя попытался вспомнить, когда в последний раз запускал игру. – Страшно? – Я тебе чит-коды найду, тогда вообще без проблем! – Что такое чит-коды? – Это чтобы играть проще было. О, там же гонять на машинах можно, это самое главное! – Женя хлопнул кулаком по ладони. – Можно даже угнать вертолет! – Здорово, а зачем? – Ты не спрашиваешь, что такое вертолет? – Ну, я же не совсем дремучая! – Оксана засмеялась. – Мне Аня показывала, правда, издали. Жан меня, конечно, из глубинки привез, но я в Смоленске уже лет двести живу! – Но игры ты в первый раз увидела? – Мне Аня только пасьянсы показывала. А Жан на телефоне поиграть давал. Но пасьянс я и на картах разложить могу! А телефон не взять в реку. – Сейчас делают водонепроницаемые! – Женя с любопытством покосился на мавку. – А как вы с дядей Жаном познакомились вообще? – Ну… – Оксана кокетливо завела за ухо прядку волос. – Все началось с того, что Жан, как всегда, нашел себе стерву… Почти двести лет назад – Жанчик, ну наконец-то! Возвращение блудного сына… – дед Слава всплеснул руками, увидев на пороге приехавшего из путешествия по России француза. – Привет, дедуль. Не мог бы ты помочь? Подержать дверь. – Зачем? – не понял дед, но дверь открыл. Жан, совсем не аристократически пыхтя, вкатил в дом огромную бочку и поставил в прихожей. Она оказалась ему примерно по грудь. Дед, закрыв дверь, с недоумением на нее воззрился. – Это что? Сельдь маринованная? – Сам ты сельдь! – глухо возмутились из бочки. Жан снял крышку, и на свет божий высунулась мокрая голова девушки. – А я Оксана. – Дедушка, знакомься, – запоздало представил Жан. – Оксана, это дедушка Слава. – Здравствуйте, – девушка настороженно смотрела на старшего вампира, погрузившись обратно в воду почти по нос. – Жанчик, а чего это она… в воде? – подозрительно уточнил дед. Жан замялся. – Потому что она… ну… немного noyé… немного утонула. – Русалка?! – Мавка! – булькнула Оксана и погрузилась еще ниже, по глаза. – Мавка! – повторил дед. – Ну замечательно. Другие собачек, кошечек домой приносят, а он приволок мавку! Ты ее зачем из родного омута выловил? Или ты ее обратить хочешь? – Очень мне надо быть упырицей! Мне и в мавках неплохо… – Дедуль, можно, она останется? – спросил Жан. – У нее… аmour non partagé. Я бы даже сказал, malheureux… – Жанчик, мы с тобой русский не для того учили, чтобы ты мне на своем птичьем языке балакал. – Любовь у нее несчастная, – молодой вампир жалостливо посмотрел на Оксану, которая совсем спряталась в своей бочке. – У меня тоже. – Чтоб я тебя еще из города отпустил… – устало вздохнул дед, выслушав историю Жана. Тот замолчал, потирая затылок, по которому его награждали нравоучительными подзатыльниками в процессе рассказа. – Ладно, что случилось – того не воротишь, а там, я так понял, дело замнут, лишь бы до Хранителей не докатилось… ух, оболтус! – дед замахнулся для очередного подзатыльника, но, заметив печальные глаза Жана, не ударил, а только махнул рукой. – Я тебя для чего обратил? Чтобы ты людей спасал, а не наоборот! – Ну вот я и… спас. – А остальных не спас, дубина заграничная… тьфу! Ну хоть не сам резал, и на том спасибо, а то б я тебя своими руками… точнее, топором… Сюда-то ты ее зачем притащил? Она б от несчастной любви второй раз не утопилась! Все уже, поздно! Это только раз работает! – Она первый не от любви топилась, ее мачеха довела. – Сварог, ну ты посмотри на него! Конечно, это прям сильно меняет дело… – дед вздохнул и постучал по бочке. – Ладно, девонька, не серчай. Как тебя там, Оксана? – мавка высунулась из воды и, шмыгнув носом, кивнула. – Оксана. Ксюша, значит. – Оксана! – Ладно, Оксана. Ну, добро пожаловать… только, Жан, у нас она жить не сможет, тесно. Не в бочке же ей сутками торчать! В Днепр ее выпусти вместе с водой из родной запруды, чтобы прижилась… Снова наши дни – Охренеть, ты самого Гоголя видела? – подробности очередной неудачной любви дяди Жана Женю волновали не так сильно, как все остальное. – Я и Гагарина видела, – фыркнула мавка и хитро прищурилась. – А Колю я не только видела… Женя прыснул в кулак. – Ну все, как теперь классику читать! А нам в школе с таким пафосом все втирали… русские классики! Любовь, отчизна, природа! – А что, классики, по-твоему, не люди? Они не планировали, что их в школе проходить будут. Ты у Жана про Пушкина еще спроси. А Ольга тебе с удовольствием про Серебряный век расскажет. А уж деда послушать… – Офигеть у меня родственнички со связями, – Женя фыркнул и посмотрел на монитор. – О, игра установилась. Ну что, погнали? – Эй, молодежь, вы там спать собираетесь? – постучал в дверь дед Слава. – Некоторым завтра на работу! – Ну деда-а! – Женя закатил глаза. – Мы тихонько! – Тихонько, тихонько… – проворчал дед, ковыляя прочь. – А потом у нас водоплавающие вампирята заведутся… у Жанчика двести лет назад не вышло, так самое время повторить эксперимент… *** – Аня! Аня чуть не подпрыгнула и заозиралась. Но на лестнице в отделении никого не было, и девушка, отойдя в уголок, достала смартфон. На темной и оттого зеркальной поверхности проступало лицо Оксаны. – Давай тебе телефон купим, ну сколько можно… – Я в рощу ходила, где парубков убили. – Зачем?! – Лешего расспросить, вы ж больно гордые с нечистью говорить… – мавка надула губки. – Какой леший, Оксана? Зима на дворе, разве вся лесная нечисть не спит? – Спит. А только ежели кровь на его землю упала – может и проснуться. Ежели нечисть чужая в лес войдет без спросу – может и подняться. А Женя разве спрашивался? Я лешего растолкала, он сказал, что роща в Вешках – это еще не совсем лес, и какое ему дело, кого там вампиры по зиме кусают. Но я из него вытрясла, что кроме молодого вампира, от которого еще человеком несло, парубков было не трое, а четверо. Леший тогда так и не проснулся, во сне это все чуял… говорит, воняло телегами человечьими, но людей определенно было четверо. Это он убийца! – Спасибо, Оксана, – Аня нахмурилась. – Сейчас как раз допрашивать Барановского пойду. – С тем симпатичным коллегой? – кокетливо уточнила мавка. – До встречи, Оксана, – Аня поспешно спрятала телефон в карман и отправилась в допросную. *** – А потом вот этой кисточкой вот здесь… да не вертись ты! Женя послушно замер, пока Оксана, высунув от усердия кончик языка, дорисовывала ему темные круги под глазами. Закончив, с довольным видом протянула ему зеркало. – Улет! – Женя покрутился, вставил накладные клыки и оскалился. – Где ты так гримировать научилась? – Жан не хотел, чтобы я на людях появлялась бледной мертвячкой. Он покупал мне театральный грим, и я пробовала имитировать естественный цвет кожи. Ну и не только. – А что еще? – Всякое, – Оксана взяла кисточку с палеткой и, сосредоточенно глядя в зеркало, принялась рисовать. – Когда мы с Жановой змеюкой не ругались, я помогала в ее театральной мастерской. – А почему вы ругались? – Потому что она змеюка, очевидно же, – девушка повернулась к Жене, и тот отшатнулся. На щеке Оксаны сквозь прогнившую кожу проглядывали зубы. – Офигеть! – восхитился он под ее заливистый смех. – Слушай, а давай тебе блог забацаем? В инстаграме! Такой боди-арт сейчас модно фоткать и выставлять. Собирает кучу лайков. – Зачем? – Да просто так! Если ты умеешь делать что-то крутое, то ты выставляешь это в интернет, чтобы собрать лайки и комменты. Это приятно. Хейтеры, конечно, тоже найдутся, но на них можно забить – тем более, у тебя такой скилл, что ты соберешь кучу фоловеров! – Я поняла не все, что ты сказал, но, наверное, это что-то хорошее? – Все будут хвалить то, как ты рисуешь! – Ой, – Оксана застенчиво захлопала ресницами и хихикнула. – Давай, мне нравится! – Ща все сделаем! – Женя воодушевился и полез за телефоном. – Сначала нафоткаем несколько работ, потом создадим аккаунт… – Оксана, ты тут? – в комнату постучалась Аня. Мавка помахала ей рукой. – Господи, ты что, гнить начала?! – Нет, это грим, – Оксана фыркнула и рукой размазала рисунок по щеке. Женя разочарованно всплеснул руками. – Вот, я по поводу грима… – Аня свалила на стул ворох тряпок и, достав телефон, показала мавке картинку. – Сможешь такое? Женя, который тут же зарылся в принесенную одежду, быстренько вернулся и сунулся вампирше под руку. – Офигеть! Ты серьезно такое наденешь? И с таким гримом? У меня будет потрясная вечеринка, просто отвал всего! – Наденет, если мешать не будешь, – и мавка выставила возмущенного Женю из его же комнаты. *** – Если бы ты сказал, что вам нужно, я бы могла забрать пакетик, – заметила Оксана, болтая ногами. Она очень переживала, когда деда с Жаном задержали, и теперь не хотела оставлять последнего одного. – И меня бы никто не поймал, если только эти полицейские не были оборотнями. Но я бы в реке спряталась, они бы след и потеряли. – Мы не стали тебя просить, потому что тебе в кои-веки выпал шанс сходить на вечеринку, – заметил Жан, сосредоточенно измельчая кристаллы в ступке. – А тут еще и костюмированный вечер, тебе даже гримироваться не нужно. – Но вас посадили в острог! – Это называется КПЗ, – доктор даже засмеялся и забросил голубоватую крошку в пробирку. Поставил и обернулся к мавке. – Оксана, все кончилось хорошо. Девушка спрыгнула со стола на пол, подскочила к Жану и обняла со спины, вместе со стулом. – Не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Ни за что не прощу себе, если с кем-то из вас что-то случится! – Девочка моя, – Жан погладил ее по руке, вздыхая, – ну вот сколько тебе лет? А все еще юношеский максимализм. В жизни случается всякое. И уж точно в том не твоя вина. А теперь не мешай, пожалуйста, я буду работать. – А можно я посижу и посмотрю? Я тихо буду! Мне нравится смотреть, как ты что-то смешиваешь. Ничего не понятно, но очень интересно. Жан усмехнулся. Опыт смешивания у него был обширный, вот только в плане генетики так ничего и не вышло. Он подозревал, что мавки с вампирами вообще не скрещиваются, но Оксана упрямо твердила, что если мавка может с человеком, то чем вампиры хуже? – Ну посиди. Только не на столе, ma fille. И не на полу, как ты любишь! – А чего мне, не простужусь! – фыркнула Оксана, но послушно забралась на стул с ногами и обняла колени, наблюдая за процессом создания чудодейственного лекарства. *** – А Жан сделал свою панацею! – радостно сообщила Оксана, и Аня от неожиданности чуть не вырулила на встречную полосу. – Ты дура?! Сколько раз просила – не появляйся внезапно в машине, когда я за рулем! – Чего сразу дура, – надулась мавка. – Я мертвячка, ты тоже. Что нам до аварии? – Если авария случится с участием других автомобилистов, то мертвячек может стать больше, – огрызнулась Аня, сосредоточившись на дороге. – Тем более, я тороплюсь. Ивана взяли в заложники! – Что?! – Оксана растерянно заморгала и нахмурилась. – Надеюсь, там есть ванна, чтобы я могла их утопить. – Под руку не лезь! – рыкнула Аня, заглушая мотор и отстегиваясь. Повернулась к мавке и приставила указательный палец к ее носу. – И никому не показывайся, поняла? Она выскочила из машины. Оксана показала ей язык и испарилась. К счастью для Ани, сделать она ничего не успела. *** – Вернулся, вернулся! – Оксана, заливисто хохоча, повисла на шее у Жени. Дед, ворча, отстранил ее и сам обнял парня. – Отпустили полицейские! Только дома никого нет, и отметить-то нельзя… – А где все? – Женя ойкнул от захвата внешне немощного дедушки. Ему и самому надоело торчать в участке, он очень переживал, что полиция закроет его как наиболее перспективного подозреваемого, и никакая Аня не спасет. – Жан все еще на работе, – принялась перечислять Оксана, – Ольга в больнице со своим полюбовником, а Аня… – она прикусила язычок, чтобы не сдать подругу, у которой впервые за долгие годы намечалось что-то более романтичное, чем ночные дежурства. – Отчеты пишет. – Ну да, я даже знаю, с кем она эти отчеты пишет, – заворчал дед и добродушно растрепал волосы Жени. – Ну ничего, и сами посидим, втроем. *** – Так вот он какой, твой полюбовник! Ольга обернулась, и ее благожелательное лицо моментально исказилось. – А ну брысь, малявка! Разбудишь! – Да ладно тебе, я его в омут не потащу, – Оксана вытянула шею, любознательно разглядывая лежащего на койке Барановского. – Он тебя увидит! – свистящим шепотом сказала Ольга, стараясь казаться спокойной. – Не увидит, ты же его не обратила? – Я похожа на идиотку? – Тогда не увидит. А если и увидит, скажешь, что ему показалось в бреду. Или медсестра заходила, – Оксана подошла на несколько шагов и ловко увернулась от руки графини, которая хотела ее поймать. – Хорошенький. – Да, – согласилась Ольга, любуясь своим Сережей. Мавка покрутилась вокруг, разглядывая его и так, и этак. – Хотя на фотографии был симпатичнее. – На фотографии он был здоровым, – поджала губы Ольга и, немного помолчав, произнесла с некоторым трудом. – Спасибо. Мне действительно стало легче, когда ты в тот день сказала, что не видишь его среди мертвых. – Я подумала, что если ты переключишься на него, то отстанешь от Жана. – Я? – Ольга изящно изогнула бровь. – Я к нему никогда не приставала. – Ваше Сиятельство, я простая мавка, красивым словам не обучена. Що вижу – то и кажу, – иногда в речи девушки проскальзывали украинские слова, которые она мешала с русскими не хуже Жана. Вот только Жана Ольга хотя бы понимала, поскольку владела французским в совершенстве, а вот Оксану – только интуитивно. – Поэтому ты можешь как угодно называть происходящее, но вы с Жаном як две змеи, которые вцепились друг другу в хвосты и не отпускают. Только ты еще и ядовитая. – А ты язва и вообще это не твое дело, – огрызнулась графиня. – Крепче надо было Жана держать, чтоб не увели. – Ты его не уводила у меня, – Оксана отвернулась. – Он сначала о Лизке своей вздыхал – и что они все в ней находят! – а потом сказал, что… не важно, в общем. Она уселась на единственный стул и подперла ладошками подбородок. Ольга окинула ее взглядом свысока. – Глупая ты влюбленная девчонка. – Ну и что, – мавка хлюпнула носом, – лучше быть глупой, но влюбленной девчонкой, чем умной, но озлобленной на мир теткой. – Это я-то тетка?! – Нет. Ты сейчас тоже девочка, – Оксана кивнула на Сережу. Ольга закусила губу. – Ну, хватит тут сырость разводить. Из омута пришла и омут за собой притащила. Мавка помотала головой и чуть улыбнулась. – А я за тебя правда рада. Ты за него замуж пойдешь? – Зачем сразу замуж? – растерялась Ольга. – Он и не звал…и вообще, повторюсь, не твое дело! – А ты бы хотела? – И чего ты так за Жана своего держишься? – сменила тему вампирша. – Бесполезное существо и ошибка молодости. – Зато он добрый, – Оксана забралась на стул с ногами и обняла колени. – Мало кто бывает добр к про́клятой мавке, которая и утопилась-то потому, что никому не нужна… Ольга вздохнула и почти ласково положила ей руку на плечо. – Девочка моя… понимаю, что ты вроде как даже постарше меня, но позволь дать тебе совет, что я делаю крайне редко. Не жалей себя и не цепляйся за первого встречного только потому, что он проявил к тебе доброту – избежишь разочарований. Иногда доброта – это действительно только доброта. А Жанчик наш, хоть и кобель, каких свет не видывал, бывает довольно… – графиня бросила взгляд на Барановского и приборы, которые мирно попискивали, – мягкосердечным. – Это хорошо. – Этим можно пользоваться. – Ты же не злая, – Оксана подняла голову. – Просто несчастная. – А теперь я счастливая, и ты поймешь, что это я еще добрая была. Оксана засмеялась и тоже посмотрела на Сергея. – Я бы тоже за него загрызла. Совет да любовь. Люблю сказки с хорошим концом. – Иди отсюда, сваха. Хотя стой. Гримером к нам опять н хочешь? – Разве что на месяц. Потом я попытаюсь тебя утопить. – Ничего, руку откушу. Брысь отсюда. Ольга демонстративно отвернулась. Когда она повернулась снова, Оксаны уже не было. – Вот и топись в шестнадцать. Так никогда и не вырастешь… ну что за ребенок, – графиня придвинула стул к койке и села, взволнованно следя за показаниями приборов. В голове проскользнула мысль, что, наверное, она была бы рада такой дочери. Намучилась бы с ней, но… была бы рада. *** – Сейчас получишь водички и быстро пойдешь отсюда, – предупредил дед. – Знает он все, как же… ни черта ты не знаешь. Жан молча поставил на стол графин и стакан. Жалинский, забрав фотографию Никиты, плеснул себе воды и жадно проглотил. Потом налил еще стакан и стал пить уже медленнее. Существование вампиров он вписал в свою картину мира и накрепко в ней заспиртовал, а теперь рвался продолжать расследование с учетом открывшихся обстоятельств. – Хотя, конечно, есть вероятность, что это Женька… – Это не Женя! – вклинилась Оксана, и Иван чуть не облился. – Она что, тут все время была?! Почему я не видел? – Больно надо мне, чтоб ты на меня смотрел! – проворчала мавка и взволнованно повернулась к деду. – Это же не Женя, правда? Зачем ему кусать этого мальчишку? – Правда, правда, – успокоил ее дед Слава. Жалинский подозрительно прищурился. – А ты сама не кусала? – Очень мне надо! – высокомерно повторила Оксана. – Я что, на упырицу похожа? – А кто ты? – Мавка она, – быстро пояснила Аня. – Русалка. Утопленница. – У вас тут что, целый шабаш всякой нечисти? – возмутился Иван. Оксана мечтательно вздохнула. – Ах, если бы… но я точно не кусала, зачем мне кровь? Я бы так сожрала. – Оксана! – Жан строго нахмурил брови. Мавка поджала губы. Жалинский потряс головой и прижал пальцы к виску. – Погоди-погоди. Ты что, питаешься человечиной? – Оксана никого не ела, – с нажимом произнес Жан. – Верно, Оксана? – Ну… – мавка замялась. – Последние лет сто тридцать… но если что, они сами виноваты! Ольга фыркнула. Дед всплеснул руками. – Оксана! – Ну ладно, ладно, не ела! Очень оно мне надо, – Оксана засопела. – Я мавка честная, если обещала, то вот даже и не топлю никого, только рыбаков дразню, за поплавки дергаю… самой рыбы не хватает, им-то зачем?! – Так, все, – Иван поставил пустой стакан на стол и выставил руки вперед, защищаясь. – Ищите вампира по своим каналам, а я буду по своим, и потом мы… а куда эта ваша… русалка делась? Только что тут стояла! – Привиделось тебе, болезный, – сочувствующе отозвался дед. Жан устало прикрыл глаза. – Как вы и сказали, Иван, пошла искать по своим каналам. И обычно ее каналы дают наибольший эффект. Однако в этот раз в темном мире было довольно пустынно. В Смоленске нечисти вообще обитало немного – дед Слава охранял город по всем фронтам, и старого вампира боялись каждая неживая душа. А сейчас еще зима, все спят… Собственно, с той поры никто из вампиров Оксану больше не видел. Жан очень волновался, куда она пропала, дед пытался успокоить его, что мавка, наверное, снова впала в спячку. В любом случае, Хранители до нее не доберутся, потому что попросту не знают о ней. Дед Слава обещал присмотреть за ней, а потом, может, как все уляжется, заберет Жан свою ненаглядную водоплавающую и переселит в Неву. А сейчас не стоит судьбу искушать. Однако маркиз все равно собирался сходить к реке до отъезда. Вот только не успел… *** – Что это за звук? – Ирина Витальевна вздрогнула от пронзительного, долгого воя с какими-то шипящими нотами. Остальные Хранители настороженно оглядывались. Клим прижал пальцы к вискам и слегка поморщился. Жан побледнел. – Я… я его слышал подобное прежде. Два раза. И мне очень повезло, что не я был его причиной. – Что это? – повторила вопрос Аня, у которой пронзительный вой, смешенный с рычанием и шипением, вызывал беспокойство. Хотелось скорее кинуться к его источнику. – Боевой клич нечисти, – Жан поежился. – Вся младшая нечисть спешит к тому, кто зовет, и атакует цель… я видел потом ведьму с оторванной рукой и разрушенную церковь. Еще бывает предупреждающий, но сейчас сразу зовут в атаку. – Нечисть? Так значит, вы от нас еще кого-то скрывали, а, Святослав Вернидубович? – медленно и раздельно произнесла Хранительница, каждым словом забивая еще по гвоздю в крышку гроба старого вампира. Дед, которому уже терять было нечего, чуть улыбнулся. – Я не скрывал. Нечисть сама по себе, вампиры сами по себе. За лешего и водяного я перед вами отчитываться не обязан. За каждого домового – тоже. И уж тем более не обязан следить за всеми ведьмами города. Всю нечисть, которая людям вредила – ту да, вывел, чтоб жить не мешала. Да разве ж вам есть до того дело? Вы добра не помните. Вопль оборвался, и в центре зала появилась девушка с черными спутанными волосами и в мокрой сорочке. Она исподлобья обвела всех взглядом и медленно склонила голову к плечу. Хотя она не делала ничего особенного, веяло от нее чем-то нечеловеческим. Жан закрыл лицо ладонями и глухо простонал: – Зачем ты пришла, ну зачем ты пришла… а главное, как ты нас обнаружила? – Долго ли умеючи, – Оксана сделала несколько шагов вперед и остановилась напротив Клима. – Ты все затеял? – Ну я, – вампир насмешливо посмотрел на нее. – А ты кто такая? – Оксана, – девушка чуть прищурилась и вдруг спросила. – А ты правда ее любил? – Что? – Клим даже растерялся. Оксана продолжала вопросительно смотреть на него. – Иванку? Любил. Очень любил. А он… – вампир повернулся к деду и оскалил клыки. – На смерть ее отправил! Убил ее! – Правда? – мавка тоже посмотрела на деда Славу. Тот пожал плечами. – Да что уже скрывать, дочка. Больно Иванка много зла наделала. Многих людей сгубила. – Ну и что, я все равно ее любил! – рявкнул Клим. – Не любил, – буркнула хмуро Оксана. – Не любил! Если бы ты любил, ты бы ее спас! – Что ты несешь, малявка? – Клим зарычал, но мавка упрямо топнула ногой. – Что слышал! Когда любят – помогают, спасают, жертвуют чем-то! Почему ты ее не спас? Почему не вступился за нее? Почему не погиб за нее, в конце концов?! Ради любви можно пойти на все! А ты что сделал? Мстит он теперь! – Господи-и… – простонал Жан, схватившись за голову, – ну что ты такое несешь, Оксана? Мы же столько раз это обсуждали! У тебя несколько неправильные ориентиры… – Все у меня правильное! Ты вон ради любви что? – Я был молод и глуп! И получил закономерные результаты! Встречи с некоторыми женщинами остаются ошибками… – Это моя встреча с тобой была ошибкой! – взвилась Ольга, щелкнув клыками. Жан отмахнулся. – Да не о тебе речь! Хотя какая разница, она все равно умерла… или ты, Оксана, скажешь, что я ее недостаточно любил, вот она и погибла? – Ну, ты в тот момент немного был убит, – сделала скидку мавка. – Сойдет как оправдание. – Что ж ты ее в вампира не обратил? – язвительно спросила Ольга. – Раз уж у вас такая любовь была! – А на ней не срабатывало, – меланхолично откликнулся Жан. – Минус на минус дал не плюс, а ни черта не дал. Бесполезно. А потом ей немного отрубили голову, причем до этого она передала свою жизнь другому человеку, который тоже не совсем человек, и когда до них добрался, я вообще ничего не понял. Rien! Аbsolument rien! – А что тут понимать? – заворчал дед Слава. – Я тебе давно говорил, Жанчик, разберись со своими бабами! А то ты всех их любишь, а потом расхлебываешь. – Ну да, конечно, – саркастично встряла Ольга, – вот вы Климу и помогли. Нет женщин – нет проблем! – Все, хватит! – взревел Клим, взмахивая рукой и отшвыривая Оксану в сторону. – Хватит разговоров! Мавка ударилась спиной о стену и упала на пол. – Оксана! – Жан схватился за прутья клетки. Остальные вампиры притихли, с ужасом глядя на неподвижную девушку. Клим сплюнул. – Закончим начатое. Приступайте. А в следующий момент Иван разрядил в него всю обойму. Дальнейшие события развивались быстро. Когда вампиров освободили, все бросились к окну, наблюдая за борьбой с Климом, а Жан побежал туда, куда упала Оксана. – Ее здесь нет! – в панике воскликнул он. – Конечно, – отозвалась Ольга, – твоя рыбешка здесь. – И ее друзья наконец-то пришли на ее зов, – добавила Аня, слегка побледнев. Жан подбежал к окну и вместе со всеми наблюдал, как разбуженная и оттого злая нечисть терзает еще тлеющее тело Клима. Чтоб уж наверняка. *** – Что ж, вся семья в сборе… – дед обвел взглядом вампиров, мавку и Ивана, и погрустнел. – Почти… давайте, что ли, помянем… ты, Ваня, водичкой управишься? – Да у меня где-то коньяк есть… мне на работе дарили, – торопливо пояснил Жан, оправдываясь под строгим взглядом деда. – А вот что Оксане… а где Оксана? – Наверное, ушла на реку плакать, – предположила Аня, отворачиваясь. – Кажется, она привязалась к Жене. – Хороший парень был, – вздохнул дед, наполняя стаканы кровью из донорских пакетов. Жалинский сосредоточенно смотрел, как Жан открывает бутылку коньяка, хотя боковым зрением все равно видел неаппетитные манипуляции с кровью. Когда все разобрали стаканы, дед Слава откашлялся и попытался сказать последние слова о покойном, но в горле стоял предательский комок. Тогда он с досадой махнул рукой и поднес стакан ко рту. – О, я как раз к обеду! – Женя с обычной своей дурашливой улыбкой вошел в комнату, на ходу стягивая куртку. – Приятного аппетита! Дед разжал пальцы, но Женя на сверхчеловеческой скорости подскочил и поймал стакан. – Чего ценный продукт переводите, а, деда Слав? – Живой, – пораженно проговорила Аня. Ольга недоверчиво прищурилась. Жан осторожно поставил свой стакан на стол. – Это какая-то шутка? – не понял Иван. – А этот ваш Клим вот так же не вернется? – После того, как его растерзали и сожрали – вряд ли, – сухо ответила Ольга. Иван сглотнул. – Вовсе не стоило об этом напоминать. – Тебя же казнили! – дед даже достал очки и посмотрел на Женю через них. – У нас на глазах отрубили тебе голову и подожгли! – Ну, не совсем мне… – Женя обернулся. Из-за двери робко выглядывала Оксана. – Оh mon Dieu… – Жан потрясенно хлопнул себя ладонью по лбу. – Я и забыл, что мавки умеют наводить морок и ненадолго принимать чужой облик! – Никто и не приглядывался… – пробормотала Оксана. Дед меж тем недоверчиво потрогал Женю за плечо и ошеломленно спросил: – А где ты был? – Так это, – Женя довольно ухмыльнулся, – мне Оксана показала, как входить в Сумрак! – Это темный мир! – поправила мавка. – Все равно круто! Мы с тобой потом «Ночной дозор» посмотрим! Дед Слава махнул рукой и крепко обнял парня. Жан продолжал взволнованно смотреть на девушку. – Но ты могла умереть! – Да с чего бы… голову вот пришила, как новенькая, уже без ниток держится… а сгореть – как я б сгорела? У меня же внутри сплошь вода, гореть нечему… – мавка нервно теребила рукав сорочки и пыталась отступить в коридор, но Жан схватил ее за локоть и втащил в комнату. – Ты же не знала, что выживешь! Откуда тебе знать, что голову можно назад пришить, а огонь тебя не возьмет! Ты могла погибнуть! – Ну и что! – Оксана вырвала руку и сердито топнула ногой. – Зато Женю спасла! Если любишь – то будешь рисковать. Если любишь, то можно и чем-то пожертвовать! В наступившей тишина раздался сдавленный хрип, и дед поспешно разжал объятия. Женя судорожно задышал полной грудью. Ольга прижала ладонь ко лбу. – Глупая влюбленная девчонка. – От глупой влюбленной девчонки слышу! – взвилась Оксана. – Я тебя старше лет на сто, забыла? – Оксана… – Жан устало закрыл лицо ладонями, – сколько мне еще проводить с тобой воспитательные беседы? Ты когда-нибудь перестанешь влюбляться в первого встречного? – От первого встречного слышу! – мавка не собиралась менять оружие обороны. – Ты понимаешь, что происходит? – шепотом уточнил у Ани Иван. Та неопределенно пожала плечами. – Возможно. Частично. Эта история началась задолго до моего рождения. Я как-нибудь расскажу, как Жан притащил бочку с мавкой в собственном соку. – Может, мне лучше спросить у Жана? – Если ты готов квасить с ним всю ночь и слушать о его несчастной неразделенной любви, то да. – Вы знакомы всего ничего! – тем временем разорялся Жан. – Он еще совсем ребенок, ты о чем вообще думала? – Он ровесник моего Коли! – Ну это аргумент, конечно, а ты помнишь, чем дело с твоим Колей кончилось? – Помню, ты чуть не лишил мир будущего великого русского писателя! – Ты тоже! И вообще, на нем не было написано, что он будущий великий русский писатель! А вот стихи у него дрянь были! – Твоей Лизке нравились! – Только не начинай про Лизу! – взвыл Жан, запуская пальцы в волосы. – Ты Женю хоть спросила, что он по этому поводу думает? Все разом повернулись к Жене, вспомнив о его присутствии в комнате. Женя даже попятился от такого внимания. – Чего? – Если ты присутствовал здесь последние десять минут исключительно физически, – сдержанно пояснил Жан, – то поясняю: Оксана в тебя влюбилась. Женя в некотором смущении посмотрел на мавку. – Ну, ты… это… тоже очень хорошая… – Если ты не ответишь ей взаимностью, – угрожающе добавил Жан, – она тебя утопит. – За что?! – Не знаю, но она так уже делала. Если бы она была чуть обидчивее, то твоя школьная программа сократилась бы на одного писателя… – А если бы вампиры не были бессмертными, то смоленская больница и хирурга бы не досчиталась, – буркнула Оксана, надувшись. – Оксана вас топила?! – опешил Женя. Дед философски махнул рукой. – Ксенька регулярно летом топит всех нас. Хотя в моем возрасте такие развлечения пора прекращать. – Извините, дедушка, – покаялась Оксана, начиная опасно шмыгать носом. – Ну не могу я ничего с собой поделать, я же мавка-а-а. – Очень эмоциональная, временами неуравновешенная, весьма обидчивая и слишком влюбчивая мавка, – вздохнул Жан и, подойдя к ней, обнял. – Ну-ну, все, будет, только не плачь. Тебя же никто не ругает. Ты умница, Женю спасла, нам помогла… Оксана разревелась, и он страдальчески прикрыл глаза, продолжая обнимать девушку и поглаживать ее по спине. Дед отвесил Жене подзатыльник. – За что?! – возмутился тот. – Для профилактики, – старый вампир покачал головой. – Ну вот что с вами, детишками, делать? Женька, ты Оксанку хоть любишь? – Да чего вы ко мне все пристали? – запаниковал парень. – Как будто мне с ней сейчас же в ЗАГС на регистрацию! – У меня паспорта не-е-ет! – всхлипнула мавка. Жан стоически терпел, пока его водолазка пропитывалась горючими слезами. – Женя, если ты Оксану обидишь, то история с чемоданом тебе покажется легкой и непринужденной прогулкой, – меланхолично произнес он. Ольга, которая до сих пор молчала с легкой гримасой презрения, кивнула: – А я помогу. – Да чего вы все нагнетаете! – вспыхнул Женя. Подбежав к Оксане, он дернул ее за руку. Зареванная мавка повернулась к нему. – Ну ты чего плачешь? Мы ж с тобой на компе поиграть хотели. И блог тебе завести. Хочешь, я для тебя Симс установлю? Там тоже можно топить людей! – Серьезно? – мавка смущенно улыбнулась сквозь слезы. Женя кивнул. – А меня не надо топить. Я плавать не умею. – Я тебя научу! – загорелась Оксана и потянула его в коридор. Жан решительно схватил обоих за плечи. – Стоять. Купальный сезон открывать еще рано, если только ты, Женя, не испытываешь непреодолимую страсть к моржеванию. Так что лучше идите играть в свой компьютер. Летом учиться будете. Оксана вытерла слезы и с радостным визгом кинулась в комнату Жени. Тот задержался и подозрительно посмотрел на Жана. – Дядь Жан, а про любовь – это вообще серьезно? – Видишь ли, mon cher, мавки – существа не особо уравновешенные, – вампир развел руками. – А Оксана – девочка упрямая. Она так решила, и ближайшие несколько лет переубедить ее будет сложно. Но, если тебя это успокоит, на зиму она впадает в спячку. Но вообще… – Женя! Я что-то нажала, и оно сломалось! – крикнула Оксана из комнаты. Женя, изменившись в лице, ринулся туда. Дед скептически проводил его взглядом. – А он-то ее за свою игрушку не загрызет? – Фух-х, Оксана, он просто обновления ставит, я ж его два дня не включал… – Вероятно, не в этот раз, – предположила Аня. Жан мрачно обвел всех взглядом и, подойдя к столу, залпом осушил стакан. Причмокнул и в задумчивости облизнул клыки. – Иван, прошу прощения… кажется, я перепутал стаканы. – Главное, что перепутали вы, а не я, – натянуто отшутился Жалинский. Дед взял бутылку и от щедрот плеснул еще порцию коньяка. – Ну что ж, давайте тогда за счастливое избавление!