Бедная Женя

Этери сидела в своем кабинете и ухахатывалась. Вошел Даня — Я рад, что ты в прекрасном настроении. Ты че так радуешься — Академия Плющенко сгорела и там были Жуков с Кузнецовым? — Согласна, у них, конечно подгорает, но это другое. Глянь. И Даня начал читать последний абзац текста, напечатанного на листе бумаги в розочках. «…и я буду сжимать твои яички в ладошке, теребить и слушать их хрустальный звон, как самую прекрасную музыку. Как тогда. Мы это обязательно повторим при следующей встрече…» — Блин, Этери, тебе уже фанфики распечатанными носят? — Нет, Данечка, это не фанфики. Это другое. И Этери открыла верхнюю часть листа. И Даня обалдел. «Дорогой мой сладкий Данечка! Твоя круглая попка меня лишила сна и покоя. Твои сильные мускулистые ноги. Твои крепкие руки — я до сих пор помню, как ты меня ними сжимал, когда дерзко и без сантиментов входил в меня. Как я люблю. И мы раскачивали нашу лодку любви, смежая наши стоны. И ты знаешь, что только твой горячий и сильный член способен часами удовлетворять меня» — Надо же, Даниил Маркович! Часами! Ты смотри какой герой! Могёшь! Со мной ты так не гусаришь. — Эт! Выбрось эту дрянь, меня тошнит от этого. — Конечно тошнит — часами лодку раскачивать, кого угодно укачает. Бедный Данечка! Могу только посочувствовать — его тошнит, а он продолжает ее иметь. — Эт! Это все неправда! Я тебе не изменяю! — Да? — Да! — А вот эти записки рыбачки я что, по-твоему, придумала? — Да неправда все это! Такого никогда не было и не будет! — Конечно не будет. Как там? «Я буду теребить твои яички…» И Этери смеяться перестала. — Не будет. Потому что я их сейчас тебе вырву. С корнем. Взгляд был как в рекламе банка. И говорил он: «Сейчас все в округе километра пострадают». Но больше всех страдать будет Даня. Его, может быть, даже в мученики запишут и будут писать на внешней стене «Хрустального» фрески с его святым ликом и той частью тела, которой он славился и из-за которой пострадал. И будут ходить люди и прикладываться в надежде исцеления. Короче, у Дани вся жизнь прошла перед глазами от такого взгляда. И земная и загробная тоже. Даня поднял руки — Сдаюсь! — и растерянно потряс головой. — Я не знаю, даже что тебе на это сказать… «Думай, Даня, думай, спасай свое достоинство и мужское и человеческое» — красноречиво говорил взгляд Этери. — Я знаю! Воскликнул мужчина. — Конечно знаешь, — подтвердила Этери, — такое-то забыть нельзя. Ну и кто она? «А всего-то стоило помолчать 3 минуты — и сразу во всем сознался» — разочаровалась Этери в своем мужчине и во всем мужском роде заодно. — Я знаю! Это происки Медведя! Это Медведь писал! — Вот это да! Даниил Маркович пейрить тебя с животными не додумались даже извращенцы на фикбуке. Хотя нет. К Паутовой тебя прикладывают регулярно, а она скотина еще та. — Так что там за сказка про «Машу и медведей»? — Эт, это наш Медведь! Медведева в смысле. — Офигеть! Ты переспал с Медведевой? Или это она Данечек перепутала с нетрезвых глаз? Тебя с Милохиным. Молодцы. Че уж там. Прекрасная история. Я считаю, спортивная драма — тренер ее выводит в Чемпионки, а Чемпионка за спиной у тренера спит с ее мужем. Такого никогда в отечественной литературе не было. И вот опять! — Слушай, успокойся, ладно? Не спал я с Медведевой. А имел в виду, что это ее провокация. Как тогда с тобой — когда она тебе писала любовные записки, помнишь? Да, кстати, ты так и не вернула Аверу то, с помощью чего он так любит пошалить с мальчиками? Нападение лучшая защита. Даня вспомнил. — ??? — Ну, Медведева писала тебе, помнишь? Нечто бэушное, микроскопического размера, с помощью чего он так любит шалить после съемок с мальчиками? — Дань, ты что-то путаешь. Не брала я его кондомы. — А Медведева писала, что брала. — Так та же Медведева писала, что ее и у нас недолюбили. Ты что не знаешь Медведеву? Она врет постоянно. Она в конце интервью, не помнит, что говорила вначале. — Вот видишь! Видишь! И здесь она наврала! Даня показал на записку. — Так! Нам срочно нужна Женька. Выясним все лично про твою записку. — И про Аверовские кондомы, при каких обстоятельствах ты их у него отобрала. — Женька, — вместо «Алло» пропела Этери в телефон, — ты далеко? — Я в хор.классе помогаю Железнякову дописывать пост. Семен Семеныч! Как же я сразу, по отсутствию логики, противоречию самому себе, истеричности и хромоте стиля, не разглядела руку автора? Которая четко пробивалась — что в любовной записке в двери, что в постах Железяки. — В смысле пост? Этери рванула к полке рандомных вещей в своем кабинете. — Как я и думала — Железяка обратно рупор спер, — сама себе посокрушалась Этери не найдя рупора на полке. — Женька, заходи. Заодно расскажешь о чем планируете пост. — Как о чем? Если уж писать то, только о том, что соберет все просмотры мира. И что будут обсуждать на всех форумах. Рассказывала Женька уже в пути. — То есть, я вас правильно поняла, товарищи, вы решили хейтить Тутберидзе в открытую? — Но… У Медведевой от неожиданности закрылся рот. — Больше просмотров, чем хейт Этери Георгиевны ничего не соберет. Об этом знают все. Дверь в кабинет уже открывалась, когда Даня подошел к полке и откопал оттуда невиданную ранее для себя вещь. — А это ты у какого микроскописта отобрала? Спросил он Этери и мгновенно налетел на ответ вторгнувшейся в пространство Жени. — Для вас, Даниил Маркович, размерчик будет маловат. И мгновенно признав знакомую штуку воскликнула. — Да это же с Аверовского хозяйства. На нем сидит как влитое. Я же вам об этом еще в письме писала, Этери Георгиевна. Просила ему вернуть. А то он расстроился, что не может из-за отсутствия этого важного предмета пошалить с мальчишками. Знаете, он любит так, — подмигнула Женька тренерам, — расслабиться после съемок. Главное, чтоб Лиза не узнала. Она не поймет. Изрекла Женька и откусила шоколадку «Милка». Потом вытянула по шоколадке и раздала тренерам. — Угощайтесь! Новый вкус специально от Чемпионки — грибной фруктовый лед. На этикетке довольно улыбалась Женька. В одной руке она держала коньки, в другой лукошко с мухоморами, из которого, помеж грибами, выглядывали довольные первые лица Федерации. Где-то сбоку свисала прядь белокурых курчавых волос. Как-бы рядом случайно затесалась в компанию. А как-бы и не при чем. Женьку научили быстро, что лицо — это товарный знак. А вот волосы по-прежнему можно было использовать схематически обозначая Этери Георгиевну. Этери в долгу не осталась. Вынула со стола новую маску с желтой полосой «Тинькофф» и надела на Женьку. — И нахрена ты нам муму от фигурного катания принесла? Спросила Этери указывая на фиолетовую корову на этикетке Милки. — А к вам все сейчас с продуктами ходят. Я думала так надо. Вот в коридоре меня чуть с ног женщина с кефиром не сбила. Наверное представитель Сашкиного «Верховья». — Ааааа. Не вникай. Это мама Костылевой с йогуртом. Новый вкус запатентировала «Золото в говне». Она второй год по всем каткам бегает. Мы ее пустили, так и быть, пофотографироваться. Прекрасная женщина. Я считаю, она достойна отдельного собственного блога на Спортсе. В милый разговор вмешался Даня, который все стоял и переваривал Женькины слова. — Так ты про клюшку хоккейную писала? Офигел сделанному открытию Даня. Именно этот спортинвентарь он сейчас держал в руках. — Ну да. Авер с Бухом и командой любят погонять в хоккей после съемок. Лиза его не понимает: как можно после целого дня на льду, пойти расслабиться… на лед. И эту клюшку, специально в мини размерах делали для Авера, ему стандартные малы. А как она вообще у вас, Этери Георгиевна, оказалась? — Да, Медведева, похоже твои проблемы с памятью распространяются не только на интервью и на все хорошее, что добрые люди делают тебе в жизни. Ты что не помнишь, как я от тебя отбивалась этой самой клюшкой, когда ты меня решила изнасиловать? Женя посмотрела на Даню, клюшка была теперь у него в руках. — Даниил Маркович, отпустите средство защиты. Вас я насиловать не собираюсь. — Почему? Вырвалось скорее от обиды в неконкурентноспособности у Дани. — Мне даже в самом бредовом сне не придет в голову спать с вами. Извините. — Так значит это не ты писала? Женька взглянула на бумагу с розочками. По диагонали прошлась по тексту. Офигела. Взглянула с уважением на Глейха. — Я забираю свои слова обратно. Если люди советуют… Даниил Маркович, тогда я бы попробовала. — Изыди сатана. Не обломится. У тебя есть свой Даня. С ним и целуйся! Рявкнула ей Этери. Но Женька уже не слышала, она входила в транс. — «Хрустальный перезвон твоих яичек» — мечтательно пропела Женька закатив глаза, — по-моему тянет на название второй части моей книги о моих тренерах. — Але, Маша, — Даня судорожно связывался с абонентом,  — сделай авторские права-товарный знак на мои яички. Их Медведева хочет поставить на обложку книги. «Совсем ебанулись» — Маша меланхолично нажала на отбой. — Верить тебе, Женька, на слово — все равно что верить в то, что врача Шветского держат в сборной за профессиональные заслуги, а не для того, чтоб при случае повесить на него всех собак. Он мальчик битый бобровым мельдонием, такую лыжню прошел. Ты, кстати тоже что-то сильно обобровилась — такой бред иногда несешь. Короче, как я могу тебе верить, после всех твоих косяков и записок, что эту писала не ты? — Мамой клянусь! — Ну зачем ты так с Жанной? Она же тебя, все-таки, трудилась, рожала. Потом трудилась, столько лет терпела. Не говорю любила — отдать ребенка в профессиональный спорт на верные травмы и упахивать его с переломом по турнирам, удовлетворяя свои несбывшиеся фигурнокатательные мечты — это не про любовь. И уж тем более не про родительскую. Это про самореализацию. Кто-то растит детей, а кто-то самореализовывается в качестве родителя. Разные вещи. — Так что мне сделать, Этери Георгиевна, чтоб вы мне поверили? — А детектор лжи готова пройти? И Этери достала из ящика стола небольшой приборчик. Прибор был надет на руку Евгении. Запищал и выдал на табло результат. — Первая цифра — это процент того, на сколько человек говорит правду. Прокомментировала Этери увиденное. -Ого! — Удивилась Женя, — у меня 120 процентов. Получается я не просто говорю правду, я еще и на 20% досочиняю сверху? Офигеть! — Ну что ж, Даниил Маркович, давай и тебя проверим. На Дане прибор запищал и… вырубился. — Да, правда иногда может убивать, — резюмировала Этери глядя на мертвую машинку. — Я обязательно узнаю правду, Даниил Маркович. Кто сие писал о тебе. И не дай Бог, у тебя будет морда в пуху, ты сильно расстроишься от результатов моего разочарования в тебе. — Эт, но я, правда, ни в чем перед тобой не виноват. Хочешь я тоже мамой поклянусь? Женькиной. — Бедная Жанна! Смотрю, нам придется переименовывать фанфик. За что ей такое?! Когда все ушли из кабинета, Этери засела набирать смс на вотсапп: «Привет сестричка. Спасибо тебе большое за помощь. У меня благодаря тебе несколько хороших новостей. Во-первых, мои близкие здоровы —  давление и у спортсменов и у Дани в норме. Во-вторых, делаю вывод, что не просто здоровы, а патологически здоровы — если человек никогда в жизни не видел тонометр и принял его за детектор лжи. На этом хорошие новости закончились. Твоя идея, что только увидев полиграф, человек начнет вести себя неадекватно, тем и выдаст свою ложь, здесь не работает. Они постоянно все ведут себя неадекватно. Впрочем, им есть в кого» — И все-таки, кто же это написал?