Experience

      В прикосновениях смысл. Там где разум пасует, когда язык примерзает к небу и невозможно выдавить ни слова, словно в груди тяжелый камень мешающий дышать, тогда спасает только касание. Ладонь к ладони, мягкий бархат кожи под пальцами, сладкие царапины от ногтей. Когда сказать нужно так много или когда слов недостаточно.       Тактильная азбука.       Муза скользит ладонями по его торсу, проводит пальцами по кубикам пресса, очерчивает грудь, гладит плечи, цепляется за них, словно боится, что все это сон и он вот-вот растает прямо в ее руках: я скучала по тебе, я тосковала, я так боюсь, что ты исчезнешь, передумаешь.       Ривен чуть отстраняется, прерывая поцелуй, вдруг неожиданно прикусывает ее губу и ухмыляется в ответ на ее судорожный вздох: я все еще зол на тебя, я обижен и до сих пор боюсь довериться тебе.       Фея машинально тянется рукой, но передумывает и касается его лица вместо своего, мягко ведет подушечками пальцев по скулам и подбородку, ласкает каждую его черту: я так виновата перед тобой, я не хотела, я совершила ошибку, прости меня. Специалист впивается в ее губы, поцелуй жадный, требовательный, его сильные руки сжимают ее талию, до боли граничащей с удовольствием: я тоже виноват, мне жаль, что я подтолкнул тебя к этому, прости меня.       Муза проводит руками от основания его шеи, выше, очерчивая каждый позвонок и, с силой зарывается пальцами в его волосы, пропускает короткие пряди сквозь пальцы, она встает на носочки, тянется к нему, чтобы быть как можно ближе: я больше тебя не отпущу, не позволю тебе уйти, не дам скрыться от меня.       Ривен прижимает ее так близко и так сильно, что это почти мука, хоть и полная сладости и страсти, он касается ее жадно, быстро, проникает под свитер к горячей коже и наконец, приподнимает за ягодицы, так что девушка взвизгивает и обхватывает его ногами, между ними только одежда и напряженный воздух: я хочу тебя, всю без остатка, несмотря ни на что, целиком и полностью.       Наушники слетают с шеи Музы, с грохотом падают на каменные плиты и играющая из них музыка наполняет зал. Звучит, рикошетит от стен и заполняет помещение. А Ривен и Муза смотрят друг другу в глаза. Потемневшие серо-зеленые и светящееся ультрамариновые.       Nickelback - Trying not to love you       -Only makes me love you more*, - ухмыляясь подпевает Ривен.       Муза краснеет, заливисто смеется. Это не признание, но это нечто гораздо большее. Она убирает ноги и Ривен ставит ее на пол, не разрывая объятье.       -Пойдем отсюда? – предлагает девушка.       Ривен тянет ее за собой.       Рождественские каникулы становятся сказкой. Настолько прекрасной, что появляется ощущение будто бы все не взаправду. Чертова магия, которая в этот раз не при чем.       Муза и Ривен проводят последнюю ночь перед сочельником в танцевальном классе. Фея приходит в ужас от разгрома, учиненного в нем Ривеном. Ночь становится странной, но несмотря на это счастливой. Они убирают осколки стекла, возвращают на место маты и поднимают порушенные горы коробок. То и дело прерываясь на сотни невинных поцелуев, которые неминуемо ведут к чему-то большему. Муза смеется, Ривен улыбается. Порушенный мир их маленькой комнаты возвращает себе целостность и знакомый уют. Они засыпают в обнимку на старом, пыльном диване слишком тесном для двоих. А утром просыпаются от нескончаемой вибрации телефона Музы.       -Это девочки, переживают как я здесь одна, - усмехается фея.       Девушка аккуратно выбирается из-под руки Ривена, поднимается с его груди, которую использовала как подушку и садится по другую сторону, скинув его ноги с дивана. Ривен разочарованно вздыхает и сам понимая, что вечно оставаться в танцевальном зале не выйдет, но малодушно надеясь растянуть оставшиеся минуты.       -Так скажи им, что ты не одна. Может кого-нибудь кондрашка хватит, это будет отличный подарок для меня на Рождество, - Ривен зевает.       Муза отвлекается от набора ответа и шутливо пихает его кулаком в бок. Специалист притворно охает, делает быстрое, плавное движение и поймав девушку в охапку падает вместе с ней назад. Они смеются, он откидывает с ее лица волосы и целует, так же сладко и страстно как накануне. И Муза без сомнений отвечает ему, чтобы потеряться в прикосновениях и не высказанных словах.       -Я думала: я твой подарок на Рождество, - мурлычет фея ему в губы.       -Ловлю тебя на слове. – он ухмыляется.       Они проводят вместе еще несколько прекрасных минут. Но вынуждены прерваться и расстаться, не на долго.       Ривен все-таки звонит отцу, разговор укладывается ровно в две минуты, потом сообщает одному из немногочисленных оставшихся учителей, что он тоже в школе. Чем видимо доводит беднягу до шока. Наконец, возвращается в свою комнату, распихивает вещи из сумки обратно на полки и замирает, рассматривая бардак. Даже беспечный Ривен понимает, что это совсем не то место, куда стоит приводить девушку. Уборка в исполнении специалиста – это распихивание всего по разным углам. Так что сложно сказать, выглядит комната лучше до или после. В разгар его трудов в комнату заваливаются два специалиста: первокурсник и третьекурсник, знакомые хозяину исключительно по именам. Но в сочельник, да еще и при том, что на каникулы они застряли весьма урезанным составом, это делает их чуть ли не друзьями. В этой компании к которой добавляются еще один парень-фей и бутылка виски он и проводит остаток дня, прекрасно зная, что встретиться с Музой до вечера не выйдет.       Фея разума проводит день примерно так же. Она тоже начинает со звонков, но не находя в себе сил, начинает с родственников. Один звонок за другим ей приходиться выдавливать лживые сожаления и оправдания в том, что она не смогла приехать. Да по учебе завал, да у них повышенные нагрузки в академии, да нужно больше стараться. И даже через пластик телефона сквозит жалость, вперемешку с плохо скрытым облегчением. К последнему, самому важному, звонку она приступает уже порядком взвинченная и раздражённая. Отец пышет притворной радостью, выдает целую заранее подготовленную поздравительную тираду. Муза отвечает в том же духе. Это трагикомедия, они делают вид, что вовлечены в жизнь друг друга и ищут вопросы про старые, не важные события. Им неловко, больно очень обидно друг на друга и на ситуацию. После третьего смущенного «люблю тебя», девушка, наконец, кладет трубку. Теперь ее грызет совесть, потому что, она знает отец проведет эту ночь один в своем кабинете, на столе напротив будет портрет матери и неполная бутылка. Прошлое Рождество, первое после того как матери не стало, было похоже на ад. Они боялись повторения настолько, что предпочли остаться одни, порознь. И теперь Муза чувствует вину за то, что ее праздники вдруг наполнились теплом, сладостью и страстью. Она гонит эти мысли, принимает ванну, сушит волосы и отвлекается на миллион сообщений в групповом чате Винкс. Они наполнены сожалениями, легким чувством вины без причины и искусственной бодростью. Только все это не важно, потому что под всем этим прочный фундамент поддержки и понимания. Стелла не делится никакими планами, потому что ее Рождество в обществе матери в холодной золотой клетке совсем не радостное. Фея света говорит о множестве мелочей, успешно отвлекая внимание от главного. Скидывает кучу вариантов для своего платья, спрашивает какое нравится им больше, потом советует девочкам что-то насчет макияжа. Блум спамит фотками как только может, они с родителями готовят праздничный стол, видимо с расчетом на то, что к ним заглянет весь город. Терра не отстает, но каждую третью фотографию она удаляет, спохватившись, что на ней есть Сэм и ударяется в длинные, запутанные объяснения того, кто все эти люди. Аиша лаконична и спокойна как всегда, она отвечает на все вопросы, спрашивает что-то про блюда, платья и людей и скидывает им рождественские песни. Муза обещает сфотографировать для девочек ночную вечеринку и наконец, отправляется, помогать готовить ее.       Не планируется ничего грандиозного. Просто все оставшиеся в школе собираются в атриуме, все еще украшенном после Зимнего бала. Девушки обновляют кое-какие украшения, парни приносят и расставляют столы. Пока не пришли учителя, они открывают припрятанные бутылки и хрустальные фужеры, наполненные не предназначенной для них жидкостью, идут по рукам. Подростки смеются, выкрикивают поздравления, потом включают музыку и неспешно накрывают на стол, принося блюда из столовой.       Ривен и Муза переглядываются. Улыбаются. Касаются друг друга незаметно, проходя мимо. И не имея возможности касаться, так как хотят, у всех на виду, ограничиваются бессмысленными сообщениями.       Главный подарок на Рождество для всех присутствующих состоит в том, что Розалинда так и не осчастливила их своим присутствием. Расслабляются даже учителя. Праздничная музыка заполняет зал, никто не соблюдает места за столом и компании то и дело смешиваются и меняются, свет приглушенный, мигают гирлянды и свечи. Ночь становится уютной, почти домашней. Словно на несколько часов, почти не знакомые друг другу люди, становятся семьей. Но чего-то не хватает.       Муза смотрит на экран телефона, залпом допивает шампанское из своего бокала и смущенно улыбается феям сидящим с ней за одним столом. Все они старшекурсницы и прекрасно знают, про проблемы молодых фей-разума. Они прощаются пару минут, обнимаются, снова поздравляют друг друга и, наконец, девушка уходит. Фея ловит взгляд Ривена, сидящего на подоконнике в другой части зала и улыбается ему.       Специалист нагоняет ее минут через пятнадцать. Они снова долго не могут оторваться друг от друга, теряются в прикосновениях и тонут в чувствах.       И когда Ривен наконец отстраняется, когда берет девушку за руку и улыбаясь ведет ее за собой, Муза понимает, что так пройдут все каникулы.       Момент тянется, словно не закончится никогда.       Они катаются на коньках по замерзшему озеру, Ривен бухтит и ворчит на то, что Муза уговорила его. Пьют какао из заранее приготовленного девушкой термоса и делят пополам последний сендвич. Целуются, несмотря на мороз и риск того, что губы обветрят. Греют друг друга в объятьях.       Они заваливаются ночами к ней или к нему в комнату и смотрят до самого утра разные фильмы. Их вкусы не совпадают просто катастрофически. Ривен не большой ценитель кино, его интересы ограничиваются известными блокбастерами и сериалами на популярном стриминговом сервисе. Муза любит что-то старое и вечное, желательно черно-белое и, к удивлению Ривена, классику фильмов ужасов. Каким-то образом им удается заставить это работать. Бывает, что половину ночи специалист доказывает фее, что «попкорновое кино» имеет свои плюсы, иногда Муза мучительно зевает и они спорят пока фильм, наконец, не закончится, а бывает и так что девушка находит что-то в том, что включает Ривен. Случается, что парень утыкается в телефон не в силах смотреть на серую картинку на экране, тогда Муза пытается отобрать у него смартфон и все идет куда-то не туда. Случается и так, что специалист задумывается над смыслом длинных диалогов или вздрагивает и рассыпает попкорн, когда какой-нибудь монстр появляется на экране, а Муза в ответ только смеется. Но чаще всего фильм идет лишь фоном, а Ривен и Муза увлечены лишь друг другом.       Они гуляют по заснеженному парку, а иногда рискуют, уходя за барьер. Ривен, кажется, знает в округе каждый овраг, каждый пруд и поваленное дерево. Муза не может сдержать удивление, когда он показывает ей в это время года пустое гнездо ястреба и свежую цепочку лисьих следов.       Они проводят часы в библиотеке. Ривен сдвигает стулья, кладет голову Музе на колени и дремлет, пока девушка пытается написать доклад или разобраться в очередной заумной для нее главе, такой полезной книги. Когда она чувствует приближение кого-то из немногочисленных жителей Алфеи то, мягко дует Ривену на лоб, смахивает волосы с его лица. Специалист ухмыляется, целует ее долго и многообещающе. Только тогда когда фея начинает паниковать и пытается оттолкнуть его, он ухмыляется и скрывается за стеллажами за мгновенье до того как в библиотеку заходит кто-то еще. Фея обменивается с визитером приветствиями, новостями, обсуждает какие-то мелочи, выжидает пару минут и отправляется на поиски специалиста. Он ловит ее за руку в каком-нибудь темном уголке, прижимает к полкам, впивается в губы поцелуем. Их охватывает ощущение опасности и желания, сводящее с ума.       И конечно множество часов они проводят в танцевальном зале. Тренировки с каждым разом становятся все сложнее, во многом потому что сосредоточиться почти невозможно. Ривен и не скрывает свои эмоции, щедро делится с Музой желанием, восторгом и беспечностью. Фея смеется, пытается отобрать у него наушники и в итоге они просто падают на диван. Чуть серьезнее проходят тренировки, которые организует Ривен. Хотя больше похоже на то, что нацелен специалист на то, чтобы почаще касаться девушки и прижимать ее к матам. Тем не менее толк от их занятий есть. Иногда они просто включают музыку и занимаются каждый своими делами, специалист точит меч или залипает в телефон, фея читает книгу или переписывается с подругами. Однажды Муза включает быстрый и ритмичный трек и принимается танцевать. В какой-то момент девушка словно забывает о Ривене, она отдается под власть ритма и движется по свободной части зала. Потом вдруг останавливается, тяжело дышит и меняет музыку на балет Чайковского. Ее движения становятся плавными и словно неземными, воздушными и невесомыми. Ривен наблюдает якобы лениво, у Ривена сердце колотится словно сумасшедшее. Муза хмурится, прикусывает губу, но, несмотря на то, что от отсутствия практики и удобной обуви движения то и дело ломаются, отказываются складываться в правильную картину, она ловит удовольствие от танца. Оркестр стихает. Фея откидывает назад волосы, улыбается парню и протягивает ему руку. Они кружатся по комнате под совсем не походящую музыку.       Они разговаривают часами, но столько же могут молчать, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Обсуждают музыку и кино, учебные предметы и гору домашних заданий, друзей старых и новых и множество прочих мелочей. Ривен рассказывает о скрытых уголках школы, которые под час обнаруживал при весьма веселых обстоятельствах. Муза объясняет ему природу сил эмпата, ее сложности и ограничения. Иногда они касаются чего-то личного. Ривену не нравится говорить о себе, про прошлое до школы он рассказывает мало и неохотно, упоминает о том, что его отец тоже специалист, тема матери оказывается до сих пор кровоточащей раной. И Муза мудро не пытается расковырять ее еще больше. Сама она удивительно легко делится с ним прошлым. Хотя тема родителей оказывается для нее такой же сложной, как и для него.       -Как можно оставить того, кого должен любить больше жизни? – шепчет она глядя в темный потолок.       Они лежат в обнимку на узкой кровати. Так они проводят новогоднюю ночь. На улице взрываются фейерверки, их всполохи освещают комнату Ривена. Снаружи гремит музыка и разносятся громкие, не трезвые голоса. Но Муза и Ривен словно находятся в собственном мире, не обращая на творящееся за окном никакого внимания.       -Как можно бросить наедине с болью того, кого должен оберегать? – так же тихо отвечает он.       Ривен крепче сжимает руку Музы. Она поворачивает голову, утыкается носом ему в шею, вдыхает ставший родным запах. Это снова их личная азбука.       «Я так не поступлю»       И хотя они ничего не обещают вслух - это клятвы, это новогодние желания. Это поцелуй под бой курантов.       Все заканчивается резко и неожиданно. Утром в воскресенье, накануне начала нового семестра, в комнату неожиданно возвращается Скай. С чемоданом, рюкзаком и сумкой, словно решил совершить захват территории. Ривен отрывает тяжелую голову от подушки и мутным взором смотрит на друга, совершенно не понимая, что происходит. Они с Музой расстались только под утро, здраво пологая, что не стоит так резко шокировать окружающих своими отношениями.       -Как каникулы? – ухмыляется Скай, явно приписывая его вид похмелью.       -Сказочно. – Ривен садится, подложив подушку под голову. – Ну а твои?       Скай со злостью запинывает сумку под кровать, а рюкзак кидает на диван. Этим он крайне удивляет Ривена.       -Твоя подружка - социопатка, - бросает блондин.       Ривен замирает, совершенно не понимая, как и когда о них с Музой стало известно. И главное с чего это так недоволен Скай? Только через пару мгновений до него доходит, что речь идет про Беатрикс. Андреас устроил своим «деткам» что-то вроде семейных праздников.       -Она не моя подружка.       Скай хмыкает, открывает чемодан и роется в нем в поисках нужных вещей, попутно выбрасывая остальное на кровать.       -Слышал Муза тоже была здесь, вы тренировались? – якобы между делом интересуется он.       Ривен не торопится с ответом. Закидывает руки за голову, устраивается удобнее и лениво бросает:       -В том числе.       Скай поднимает голову, из-под золотистой челки блестят удивленные голубые глаза. Он хочет о многом спросить, Ривен знает это, но тактичный друг привычно не давит, оставляя за Ривеном право решать, что рассказывать. Что-то в Ривене снова бунтует, требует не подпускать никого и на пушечный выстрел, гнетет и давит ощущением опасности. Но парень не дает этим чувствам взять верх, расслабляется и ухмыляется.       -Мы вроде как вместе.       Технически никто так и не знал об отношениях Музы и Ривена.       Скай не допытывается с вопросами, удовлетворяется парой общих фраз, улыбается и хлопает друга по плечу. Феи Винкс делают вид, что ничего особенного и не случилось. После произошедшего на заброшенной ферме, они вроде как смирились с тем, что этим все и закончится. Даже Стелла держит комментарии при себе. Больше никто не в курсе. Появляются и новые сложности. Все две недели с начала учебы Ривен как может избегает Беатрикс. Конечно же она то и дело настигает его, он уклоняется от ночных встреч, пытается избегать поцелуев и прижимает ее к себе очевидно нехотя. То, что в их отношениях произошла какая-то серьезная перемена заметно всем, в первую очередь самой Би. Только вопрос времени, когда правда раскроется.       Муза закопалась в свою волшебную книгу. Вечерами они с Ривеном старались встречаться, пытались тренироваться, но теперь они словно уткнулись в стену. Было очевидно, что нужно что-то менять, необходимо как можно скорее найти то, через что Беатрикс взламывает разум Ривена. Поэтому Муза почти не спала, перелистывала с таким трудом добытую книгу, раскопала еще какие-то фолианты, на этот раз из общего доступа. Выглядела фея кошмарно, вместе с учениками вернувшимися в Академию вернулся и хаос, полный негативных эмоций окруживший фею разума. Под ее глазами залегли тени, а лицо осунулось. С Ривеном, ей как ни странно, становилось лучше.       -У меня есть идея, - шепчет она ему в губы вместо приветственного поцелуя.       Ривен не обращает внимания на ее слова, прижимает девушку к стене. Они наслаждаются моментом редкой встречи, пальцами запутавшимися в волосах, мягкими губами и лукавым блеском глаз. Специалист нехотя отрывается, замирает прислушиваясь к тишине ночного коридора.       -Что ты сказала?       Муза усмехается, еще раз вскользь касается его губ и переплетает их пальцы.              Парочка пробирается к своему излюбленному месту.       Когда они заходят в танцевальный зал, Ривен привычно обвивает ее талию руками, обнимает со спины, утыкаясь подбородком в ее макушку. Муза смеется, легко хлопает его по рукам, но специалист непрошибаем. Они бредут к дивану смешным паровозиком, не размыкая объятья. Ривен падает на прогнивший матрас, утягивая девушку за собой и, таким образом, сажает ее себе на колени.       -Стой, подожди… - пытается протестовать Муза.       -Не хочу больше ждать, - выдыхает парень ей в губы.       Это один из тех поцелуев разорвать который невозможно. Мягкий и нежный, теплые прикосновения желанных губ. Полный предвкушения и разгорающейся страсти. Когда волна удовольствия и желания накатывает медленно и неумолимо как морской прибой. И сменяется на шторм, на волну полную чувств накрывающую с головой и утягивающую в пучину. Прикосновения становятся жадными, дыхание рваным, губы касаются почти кусая и по телу пробегают мурашки удовольствия.       -Рив…       Муза делает усилие, отстраняется, запрокидывает голову. Это не помогает, разгоряченный парень лишь переключается на ее шею. Он проводит влажную дорожку языком и вдруг неожиданно прикусывает мочку уха. Муза рвано выдыхает, цепляется руками за его плечи.       -Рив… - она задыхается, ищет какие-то важные слова в ватной голове, - я кажется знаю…       Парень лишь хмыкает неразборчиво ей в ключицу. Он занят тем, что проникает руками под ее свитер и тянет его вверх. Муза послушно поднимает руки, позволяя ему избавить себя от верхней одежды и отбросить ее куда-то в сторону ранее сброшенной куртки.       Точно, куртка, сумка.       Фея разума отталкивает его от себя. Ее глаза горят ультрамарином, Ривен выглядит обескураженным, удивлённым и несколько злым.       -Да что такое? – рычит он.       Муза откидывает его руки, вскакивает с колен и поправляет футболку. Она пытается пригладить волосы и отдышаться, пока идет к своим вещам, брошенным у входа и роется в сумке.       -Думаю, мы были правы: Беатрикс оставила на тебе магическую руну. Она связывает тебя и предмет, который у нее. С помощью этой связи она и влияет на твой разум.       Ривен откидывается на спинку дивана, он совсем не настроен на то, чтобы думать. Признаться, сегодня он рассчитывал совсем на другое.       -Мы это уже обсуждали, звучит правдоподобно. Проблема только…       -В том, чтобы найти эту руну. – Перебивает Муза.       Она, наконец, достает пресловутую книгу и оборачивается к нему. Девушка на ходу листает страницы, потом наклоняется и выуживает из сумки тетрадь, сверяется с какими-то своими записями.       -Ладно, вставай, попробуем, – наконец кивает она.       Ривен нехотя подчиняется.       Муза кладет книгу и тетрадь на диван, переворачивает еще пару страниц, хмурится.       -Лучше сними толстовку, - просит она.       -Да с удовольствием.       Они замирают друг напротив друга. Ривен ухмыляется, не торопится одернуть задравшуюся футболку, обнажившую кубик его пресса. Но Муза похоже всего этого и не замечает. Ее глаза сияют фиолетовым, она внимательно оглядывает его с ног до головы, снова оборачивается к книге.       -Знаешь, футболку тоже лучше снять, - задумчиво говорит она.       Ривен вскидывает бровь, но скрывая свое удовольствие и бурча на ходу про неминуемую простуду, снимает ее. Теперь он стоит перед девушкой обнаженный по пояс и удовлетворенно наблюдает легкий румянец на ее щеках.       -Так, теперь не шевелись.       Муза берет в руки тетрадь, снова хмурится. Она обходит его, замирает за спиной и невесомо проводит свободной ладонью над его спиной, потом над руками. Фея разума возвращается, они снова стоят друг напротив друга, она повторяет свои действия. Затем откидывает тетрадь, берет книгу и туда обратно пролистывает несколько страниц.              Ривену начинает все это надоедать.       -Может быть… - она заливается краской. - Джинсы тоже?       На этот раз Ривен вскидывает обе брови.       -А мы точно руну ищем?       Фея разума смотрит серьезно, но он замечает, как она давит улыбку. Специалист снова ворчит себе что-то под нос, но послушно стягивает ботинки, носки и в конце, неотрывно смотря девушке в глаза и ухмыляясь, джинсы. Муза мучительно старается не опускать взгляд вниз и стоит красная словно помидор. Ривен чувствует заинтересованность, веселье и привычное нетерпение.       -Ну? – хрипло выдыхает он, отбрасывая одежду.       Фея словно приходит в себя, трясет головой, облизывает губы. Ривен из последних сил держится, чтобы не сделать шаг вперед и не повалить ее на диван.       Муза вздыхает, словно перед прыжком в воду и садится на корточки, отбрасывая книгу куда-то в сторону. Ривен забывает, как дышать. Девушка ведет руками над его ногой, почти касаясь подушечками пальцев кожи. Она действует не спешно, медленно, не упуская ни одного кусочка открытой кожи. Несколько минут над правой, затем переходит к левой. Выпрямляется, начинает водить руками над его торсом, от паха, по кубикам пресса, по груди к ключицам и переключается на руки. Внимательно осматривает каждый его палец, локтевые сгибы, плечи. Снова заходит за спину.       Это какая-то мука. Эмоции Ривена сходят с ума. Горло пересыхает, сердце рвется из груди, а от каждого неосторожного, слишком близкого выдоха Музы по коже бегут мурашки. Он уже почти не в состоянии держать себя в руках. И то, что он хочет ее слишком уж очевидно.       Муза возвращается. Она выглядит сосредоточенной, когда невесомо касается его лица. Подбородок, челюсть, губы, скулы, нос, газа, лоб и наконец-то виски.       -Нашла, - выдыхает она.       Ривен закрывает глаза. Потому что он в принципе не в состоянии сейчас соображать. А уж вести диалог глядя в ее фиолетовые глаза, на розовое от румянца смущения лицо и блестящие, манящие губы попросту не способен.       -Что? – хрипит он.       -Руну! – смеется Муза.       -Можешь избавиться от нее?       Фея качает головой, спохватывается, что он не видит и говорит вслух:       -Ее нужно разрушать постепенно, начало положено, за пару недель мы от нее избавимся. А пока просто снизим эффект от влияния.       -Слишком долго, - он все еще не открывает глаз.       -Проще всего уничтожить сережку Беатрикс. Ну, должно было быть проще всего…       Ривен придвигается ближе, практически всем телом ощущая девушку. И Муза обрывается на полуслове, давится словами, задыхается от его чувств.       Так сложно разобраться какие эмоции ее, а какие его, когда парень прижимает ее к себе. Она чувствует его раскаленную кожу, обжигающие губы и горячие руки.       Все смешивается, наполняется напряжением. Предвкушение достигает своего апогея и Муза стонет сквозь поцелуй. Она теряется в ощущениях, чувствует себя оглушенной хаосом Ривена. Парень стягивает с нее футболку и фея не в силах противиться. Нетерпение захватывает ее вместе с сильными руками, пальцами касающимися обнаженной кожи, сжимающими ее ягодицы и проводящими дорожку плавных касаний прямиком к застежке лифчика. Страсть диким лесным пожаром, пожирающим все вокруг, рождает от прикосновения мягких губ, от прикусываний и рваных выдохов спертого воздуха. Желание настигает неумолимой волной от взгляда потемневших темно-зеленых сейчас глаз, жадно выхватывающих каждую ее улыбку, каждый вдох и жест. Но это не все. Есть доверие, мягкой периной расстелившееся под этим пожарищем, кормящее его, не дающее ни единой лазейки, чтобы сбежать. Есть нежность, в легкости и невесомости касаний. Есть ласка в мягких прикосновениях губ к лицу.       Муза не разделяет эмоции на свои и его. Потому что это не имеет значения, они дышат в унисон. Ее глаза сияют словно нереальные звезды. Их эмоции, чувства смешиваются, проходят сквозь нее и отражаются в Ривене. Гармония сводит с ума, усиливает и без того безумные чувства. Наполняет ощущением единения, полной синхронности с партнером.       Они падают на диван, Ривен стягивает с девушки джинсы вместе с бельем и она смеется.       Они обнажены друг перед другом. Телом и душой.       Прикосновения, поцелуи, движения двух тел. Все смешивается, накаляется и в конце концов взрывается наслаждением.       Они долго лежат в обнимку, пытаются отдышаться. Отголоски пережитых чувств все еще возвращаются, словно круги по воде от брошенного камня.       -Чтобы это ни было, вышло чертовски круто, - наконец выдыхает Ривен.       Муза смеется, утыкается носом в его шею, вдыхает родной запах.       Все теперь заполнено чувством мягкого наслаждения, негой, уютностью момента. Ривен пропускает ее длинные, шелковистые волосы сквозь пальцы, мурлычет что-то себе под нос. Пальцами второй руки он отбивает неровный ритм по ее плечу.       -Стелла как-то сказала, что-то про то, что если ты сыграешь на гитаре – я пропала. – Вспоминает вдруг девушка.       Ривен замирает на мгновенье и фея успевает ужаснуться тому, что испортила момент, упомянув подругу. Но специалист вдруг переворачивается, подминает пискнувшую девушку под себя и неожиданно, отстраняется и поднимается.       -Что ты делаешь? – спрашивает Муза прикрываясь его футболкой и с жадным интересом наблюдая за тем как парень натягивает джинсы.       -Гитары у меня с собой нет, но есть кое-что другое, - ухмыляется Ривен.       Муза круглыми от удивления глазами смотрит как он, привычно распинывая на ходу коробки, пробирается к пианино. Она садится, натягивает на себя его черную футболку.       -Очень уж хочется, чтобы ты пропала, - Ривен смахивает с крышки пыль. – Но если об этом кто-то узнает, придется тебя убить.       Фея закатывает глаза и встает с дивана, она все еще удивлена и не торопливо приближается к замершему над клавишами парню. Ривен хмурится, словно пытается вспомнить как это делается.       Пианино старое, рассохшееся, за ним черт знает сколько лет никто не ухаживал. Тем удивительнее, что звук получается достаточно чистым. И Ривен, словно подстегнутый этой первой победой, начинает играть.       Муза узнает мелодию еще, кажется, до того, как пальцы Ривена касаются клавиш. Невозможно чтобы он выбрал что-то другое.       Людовико Эйнауди – Experience       Мягкий звук, словно тихая, застоявшаяся гавань. Знакомая простая мелодия наполняет помещение, разливается теплом, первыми солнечными лучами рассвета, расслабленным, полным неги утром. Словно на робком, первом луче нового дня танцуют пылинки. Наслаждение, ожидание и умиротворение.       И вдруг все приходит в движение, нарастает, ускоряется. Мелодия поднимается вверх, разносится по залу, заполняя его. Меняется из спокойной становится предвкушающей. Мир на грани переломного момента. Звук, чистый, полный силы, несущий надежду и неминуемые изменения. Растет, достигает высшей точки своего накала и звенит, разносясь от стен, отскакивая и ускоряясь. Хаос рожденный неминуемыми изменениями, наполненный ожиданием, нетерпением. Взвинченный момент лопнувшей мыльным пузырем. Случайная секунда, ставшая не концом, а ярким всполохом начала. Жизненный опыт.       Пальцы Ривина порхают над клавишами. Старое пианино, словно вложившее все свои прошлые года в последнюю песню, дарит чистый, кристальный звук. Четыре аккорда повторяются словно мантра.       И момент заполняет пустоту. Захватывает и наполняет. Отрывает от земли. Не остается ничего, кроме Ривена и Музы. Соединенных, словно невидимой красной нитью, прекрасной мелодией. Когда-то они слушали ее вместе, через наушники, смущенные и испуганные неожиданной близостью, тайной вдруг приоткрывшей завесы друг друга. Сейчас же музыка была более неловкой, но вместе с тем личной, интимной, она стала единственным свидетелем близости двух еще недавно далеких друг другу людей. Словно бы скрепила их, указала путь и направляла все это время.       Мелодия обрывается, продолжается нежно маняще. И замирает.       Ривен замирает над клавишами, прикрывает глаза и чувствует, как Муза нежно обнимает его со спины.       Уже надевая куртку, Муза вспоминает про телефон. Она находит его на полу у дивана, поднимает и удивленно смотрит на экран.       -Рив, у меня куча пропущенных от девочек, - почти испуганно говорит она.       Специалист пожимает плечами, но находит свой смартфон в кармане куртки. Одиннадцать пропущенных от Ская.       Они переглядываются обеспокоенно, подхватывают свои вещи и выбегают из танцевального класса. Ривен набирает Ская, но друг не отвечает.       -«SOS», «Где вы?», «Срочно позвони»… - на бегу зачитывает Муза.       Им приходится спешить. Уже далеко за полночь, но стоит им только по крыше бассейна перебраться в здание, как становится ясно в Алфее что-то происходит. В некоторых коридорах горит свет, раздаются далекие голоса, кажется, кто-то вдалеке кричит, но на пути им никто не попадается. Ривен ведет Музу за руку, она все еще пролистывает сообщения от подруг, сам он отчаялся дозвониться до Ская.       -Какого черта происходит?       -Рив, стой! – Муза дергает его назад.       Парень замирает, смотрит на девушку удивленно, в ее фиолетовых глазах удивление пополам со страхом.       -«Уходите из Алфеи». – Зачитывает последнее сообщение Муза.       -Стоило бы послушаться совета.       Они вздрагивают от неожиданности, оборачиваются на голос и Ривен машинально загораживает фею от опасности.       Беатрикс смотря на это щурится, на ее губах появляется неприятная улыбка похожая на оскал шакала.       Все трое замирают. Они находятся в небольшом коридоре учебного корпуса. Темноту разбивает тусклый свет фонарей, падающий из больших, во всю стену окон. Напротив них стены увешанные портретами, отделаны декоративными колоннами, несколько дверей ведут в классные комнаты. В одном конце коридора напряженные Ривен и Муза, в другой расслабленная Беатрикс.       -Би, объяснишь? – хмыкает Ривен.       Он не позволит ей чувствовать свое превосходство, не собирается играть по ее правилам. Не смотря на то, что они с Музой попались, фея воздуха не победит легко.              Чтобы она не задумала.       -Для начала ты объяснись, - сквозь зубы цедит ведьма, она поднимает руку демонстрирует складной нож, зажатый в пальцах.       Тот самый, который был у Ривена, когда в старом амбаре сожжённый вдруг очнулся и напал на Музу. Тот, нож с которым парень играл, успокаивая нервы и выронил, спасая фею. Сначала Би нашла его куртку, возможно уже услышав слухи о том, что ее цепного пса видели вместе с феей разума. А после каникул Розалинда наверняка поделилась со своей помощницей историей о том, что Сожжённые освободили своего плененного собрата, напрочь спалив старую ферму. Конечно же ведьмы знали, что в этой истории была неизвестная им переменная. И теперь Беатрикс здесь, знает все.       Муза, обходит замершего Ривена, встает с ним плечом к плечу. Ее глаза в темноте сияют ультрамарином, разгоняя мрак.       -Я не чувствую ее эмоций, - тихо говорит фея разума.       Беатрикс слышит ее слова. Она ухмыляется шире, откидывает волосы назад, открывая на обозрение свою шею и правое ухо, в котором небольшая сережка-гвоздик камень в которой светится фиолетовым.       -Думаю, вы уже знаете, что это.       -Чего ты хочешь? – спрашивает Ривен.       Он на удивление спокоен, так что Муза бросает на парня обеспокоенный взгляд. У специалиста нет при себе оружия, силы Музы пассивны, тем более ведьма защищена от них. Так что положение видится патовым. И фея разума уверена, Ривен уже все просчитал. И, несмотря на это, он непривычно спокоен, напряжён, но не взвинчен, не злится и не принимает необдуманные решения. Словно доволен тем, что эта наскучившая игра в прятки закончилась. Рад тому, что так или иначе настал момент действовать, а не выжидать. И уж точно испытывает облегчение и воодушевление от того, что наконец-то может прямо послать куда подальше свою бывшую подружку. И Муза легко позволяет его чувствам взять над собой контроль.       Беатрикс понимает это, словно кошка в засаде, она делает крадущиеся шаги вперед и по ее рукам пробегают синие молнии.       -Предатели, Ривен, заслуживают возмездия, - шипит она.       Специалист отталкивает Музу от себя резко и неожиданно, так что девушка, не удержавшись на ногах, падает на колени. Но Беатрикс не применяет молнии, только ухмыляется широко и безумно. Голова Ривена взрывается от боли и Муза вскрикивает вместо него, пропустив все через себя. Парень падает на пол рядом с ней, закрывает голову руками и судорожно пытается вздохнуть. Словно происходит взрыв, парализующий его тело, пламя волной пробегает по нему и бьется раскаленным молотом в области левого виска. Зрение застилает алая пелена, а грудь сдавливают невидимые тиски. Он бы закричал, но даже на это Ривен сейчас не способен. И тогда Муза тянется к нему и переплетает их пальцы. Теплый бриз, легкий перезвон гитарных струн и аромат летних персиков проникают в его воспаленный разум. Он делает судорожный вдох, стонет не разжимая зубов. У феи разума не получается полностью подавить его боль, но теперь он хотя бы не умирает от нее.       -Какие красивые отношения, - с иронией произносит Беатрикс.       Ривен поднимает голову. Фея воздуха стоит в десяти шагах от них. Манерно и притворно лениво играет с молнией, пробегающей по пальцам ее правой руки.       -У тебя было все, Ривен. Ты был на стороне силы. А теперь сдохнешь как помойная крыса, раздавленный моим каблуком.       Рука Музы дрожит, она тянется к своему телефону, хочет позвать на помощь. Ривен видит, как побледнело и осунулось ее лицо, замечает редкие пока еще капли крови упавшие на светлый свитер. Ей сложно противостоять влиянию Беатрикс, даже несмотря на то, что фея разума уже смогла ослабить руну.       -Иди ты нахуй, - хрипит парень.       И ведьма смеется. В этот момент Муза вдруг вместо звонка включает музыку.       Людовико Эйнауди – Experience       Более неподходящий для их композиции момент и представить нельзя.       Беатрикс теряется на мгновенье, не понимая зачем Муза делает это, а не пытается бежать или защитится. Ведьма вскидывает руку. И в этот момент, предугадав движенье, Муза отпускает пальцы Ривена. Молния Беатрикс бьет только по девушке. Фея кричит, заглушая первые звуки фортепьяно.       Муза падает лицом в пол, Ривен тянется к ней, но боль все еще сковывает его. Он стонет мучительно, пытается дотронуться до нее, помочь, хотя бы заставить не забирать его боль. Но все тщетно.       Мелодия нарастает, заполняет коридор. Прокатывается волной до самых дверей, поднимается все выше и выше. Словно по выработанному инстинкту в измученной голове Ривена, возникают совсем недавние чувства. Умиротворение, удовлетворение, надежда, воодушевление и предвкушение. Горячий коктейль страсти и нежности.       Муза поднимает голову. Ее лицо залито кровью, но глаза феи сияют от неудержимой магии.       Беатрикс отшатывается назад, словно получив удар по лицу. Ведьма прикладывает ладони к вискам и сжимает голову, словно пытается удержать назревающий взрыв.       -Не выйдет! – перекрикивает она музыку. – Я защищена от твоей магии!       И смотрит на Ривена.       Все происходит меньше, чем за мгновенье.       Мелодия поднимается до наивысшей точки, в ответ ей звенит оконное стекло. Хаос в голове Ривена приходит в движение.       Беатрикс вскидывает руки, синие молнии пляшут по ее пальцам готовые вот-вот сорваться, похожие на верных цепных псов.       Муза встает на колени, вытягивает руки ладонями вверх вперед. Словно пытается удержать незримую волну.       Страх, боль и отчаянье. Страх, боль и отчаянье. Страх, боль и отчаянье.       Теперь одно на двоих. Общее. Разделенное, но не сломившее. Вновь унисон чувств и эмоций. Других, тех, что пришли к ним с опытом. С каждым мгновеньем проведенным вместе, каждой прослушанной песней, каждым робким и смелым прикосновением.       Вместо неудержимого, похожего на черный, непроглядный мрак, ужаса воцарившегося в Алфее, у Музы и Ривена есть одни на двоих: предвкушение, наслаждение, задор, понимание, комфорт, страсть и нежность.       И Муза вспоминает, что сила феи зависит от ее эмоций. Но что если эта фея эмпат? Что если человеческие чувства переполняют ее, проходят через нее словно через проводник? Что если она воспользуется не своими светлыми чувствами, а использует то, чем так беспечно делятся с ней? Что если страх, боль и отчаянье больше не властны над ней?       Она превратит своих мучителей в оружие. Пропустит их через себя и выплеснет наружу, направляя черный поток негатива своими светлыми, яркими чувствами заполняющими ее в присутствие Ривена.       Мелодия фортепьяно взвивается вверх, достигает каких-то невозможных высот. Звуковая волна практически видна невооруженным взглядом, она отталкивается от Музы как от источника, сметает синие молнии Беатрикс, развевает их в дуновение ветра. Брызжут стеклом оконные рамы и звон вплетается в звук, делая его надрывным и острым. Крик Беатрикс не может соперничать с музыкой, только подпитывает ее, поднимает на высоту и делает солирующим. Фею воздуха сметает волной, откидывает к дальней стене и впечатывает в нее. Она замирает искореженная, прижатая к месту на пол метра выше пола и лишь смотрит на противницу безумными синими глазами. И когда музыка затихает - все рушится. Дождем опадают осколки и мешком падает на пол Беатрикс.       Ривен с трудом отрывает взгляд от ведьмы и смотрит на фею. За ее спиной клубится что-то бесформенное и фиолетовое, парень моргает и все пропадает. Он хрипит тянет руку.       Мелодия становится тихой и нежной. Она мягко обволакивает, словно прохладная морская волна залечивает недавние раны. Боль отступает, на ее место приходит опустошение и бессилие. Специалист чувствует, как жжет висок, словно он получил по нему удар. Он знает, что это стирается руна.       Муза неуверенно поднимается на ноги, ее шатает, ее лицо залито кровью. Она подхватывает телефон, останавливает на мгновенье перед сменой треков затихший проигрыватель и убирает смартфон в карман. Ривен тоже с трудом поднимается и в последний момент ловит покачнувшуюся девушку.       -Сережка, быстрее… - шепчет она.       Ее глаза все еще невероятного, ультрамаринового цвета и парень понимает, что бой еще не выигран. Он осторожно усаживает Музу на пол и держась за стенку движется к Беатрикс. Би лежит на полу, ее руки иссечены осколками, на щеке порез. Она глухо стонет и тянется к нему, когда специалист наклоняется и легко срывает с ее уха сережку. Маленький камень в почерневшем, горячем металле все еще сияет. Беатрикс приподнимается на локтях, словно избавившись от побрякушки ей стало легче. Муза с трудом отрывает, как будто бы налитую свинцом руку от пола и протягивает ее в сторону ведьмы. Би стонет, ее веки тяжелеют и она падает на пол.       Обратно Ривен движется уже гораздо увереннее. Силы возвращаются к нему с каждым шагом. Словно пелена спадает с его глаз. Туман, ранее застилавший разум, который Ривен даже не замечал, тает под лучами рассветного солнца. Цепи, сковавшие его эмоции, рассыпаются пеплом. Стены и замки, наложенные на разум, пылью разлетаются под дуновением теплого бриза. Даже дышать как будто бы становится легче и свободнее.       Он падает перед Музой на колени, несмотря на битое стекло застелившее паркет. В окна задувает холодный, зимний ветер, закидывает пригоршни снега, но они этого не замечают. Как и суету на улице, крики людей, отблески света.       Муза накрывает ладонь Ривена своей рукой и таким образом заставляет его сжать сережку в кулаке. Он чувствует как талисман, пропитанный магией фей разума, с помощью которого его мучили и подчиняли, рассыпается в его руке. Резким уколом в сердце, ощущает, как трескается и распадается на две половинки ставший прозрачным камень.       -Теперь все, - выдыхает Муза и теряет сознание.