Избранная Малфой'

Блондин повернулся ко мне. Он направился ко мне, а я к нему. Мерлин! Как он вырос за два месяца! Подойдя, мы крепко обняли друг друга. Как же я скучала по брату! — Как же я скучала! — пробормотала я. — Я тоже. — ответил блондин. Отпустив меня, он серьёзно посмотрел на меня. — что ты успела натворить? — Это долгая история. — мы пошли к залу слушания, а пока что, я рассказывала Драко о том, что случилось со мной за эти два месяца. *** — Получается, старик Дамблдор обо всем знал? И следил приэтом. — сказал Драко. — Да. Я была в шоке от таких новостей. — Полный идиотизм. Не удивлюсь, если Поттеры всё знали. — усмехнулся Драко. — Они как раз таки не знали ничего. — ответила я, Драко ничего не сказал, лишь только приподнял брови. — я честно была уже готова вернутся в Мэнор. Там, где я была, никакого уважения ко мне не было. Кроме Регулуса конечно. В особенности эта мамаша Уизли, ужас! — Хах, — усмехнулся блондин. — чего ты хочешь? Это же Уизли. — Знаешь что мне сказали? Якобы она боится, что я плохо повлияю на её детей, возьму и убью Близнецов, как Беллатриса Лестрейдж убила её братьев близнецов, много лет назад. — Дай угодаю, ещё тебе говорили: «Ты же Малфой!», так? — Да. — ответила я. Дойдя до зала заседания суда, мы остановились. — До чего я докатилась. — пробормотала я. — Ничего, у тебя есть большой шанс победить. А что с Поттером… — Драко не договорил, он резко посмотрел на меня и обнял ещё раз. — Удачи. — Спасибо. — ответила я. — Я буду в специальной комнате, она сверху, буду смотреть на слушание. Драко ушёл. Я стояла пару секунд, обдумывая то, что буду говорить. Как я могла вообще до такого скатиться? Дочь великой родословной, сидит на скамье суда. В любой момент все может пойти не так и… Дверь резко открылась. Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Я увидела множества фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за мной закрылась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина. — Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос. — Прошу прощения, — нервно сказала я. — Я не знала, что время изменили. — Визенгамот в этом не виноват, — возразил голос. — Утром к вам была послана сова. Садитесь. Я перевела взгляд на стоящее посреди зала кресло с цепями на подлокотниках. Когда я осторожно опустилась на краешек сиденья, цепи угрожающе звякнули, но обвивать мои руки не стали. Чувствуя себя, прямо скажем, неважно, я подняла глаза на сидящих передо мной. Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько я могла видеть, были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Все смотрели на меня сверху вниз — одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством. Посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Этот упитанный мужчина сегодня расстался со светло-зеленым котелком, который частенько носил; не было и добродушной улыбки, с которой он, бывало, обращался ко мне. Слева от Фаджа я увидела дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у нее поблескивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающе. По правую руку от Фаджа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно. — Очень хорошо, — сказал Фадж. — Обвиняемая явилась — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих. — Да, сэр, — откликнулся сбоку услужливый голос, который точно не был мне сильно знаком. Перси, брат Рона, сидел на самом краю переднего ряда. Держа наготове перо, Перси сквозь стекла роговых очков смотрел на лежащий перед ним пергамент. — Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Мэри Марисоль Малфой, проживающей по адресу: Поместье Малфоев, Уилтшир, Англия. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли… — Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — произнес сзади негромкий голос. На Дамблдоре, который неспешно шел через зал, была длинная темно-синяя мантия, и лицо его выражало непоколебимое спокойствие. Седина волос и длинной бороды серебрилась в свете факелов. Поравнявшись с Гарри, он посмотрел на Фаджа сквозь полукружья очков, сидевших на середине крючковатого носа. Члены Визенгамота зашептались между собой. Все глаза были устремлены на вошедшего. Одни судьи выглядели раздосадованными, другие — слегка напуганными, но две пожилые волшебницы в заднем ряду приветственно помахали Дамблдору. При виде директора, я была в огромнейшем шоке и в груди у меня, поднялось мощное чувство защищенности и надежды. Я посмотрела на Дамблдора, но тот внимательно смотрел на явно взволнованного Фаджа. — А… Дамблдор, — проговорил министр, пришедший, судя по всему, в полное замешательство. — Да. Значит, вы… э… получили наше… э… сообщение о том, что время и… э… место слушания изменены? — Мы с вашим посланием, должно быть, разминулись, — дружелюбно сказал Дамблдор. — Но по счастливой случайности я прибыл в Министерство на три часа раньше, так что все в порядке. Фадж снова заговорил. — Да, — сказал он, шурша пергаментами. — Хорошо. Итак, обвинение. Да. Он извлек из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать: — «Подсудимой вменяется в вину нижеследующее то, что она сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнесла заклинание Патронуса в населенном маглами районе и в присутствии магла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов». Вы — Мэри Марисоль Малфой, проживающая по адресу: Поместье Малфоев, Уилтшир, Англия? — спросил Фадж, глядя на меня поверх пергамента. — Да, — сказала я. — Вы получили семь лет назад волшебную палочку и Вам сообщили, что перед маглами не законно колдовать? — Да, но… — И тем не менее вечером второго августа вы заклинанием вызвали Патронуса? — спросил Фадж. — Да, — сказала я, — но… — Понимая, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет? — Да, но… — Понимая, что вы находитесь в районе, изобилующем маглами? — Да, но… — Вполне понимая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находится магл? — Да, — сердито сказала я, — но я сделала это только потому, что на нас… Волшебница с моноклем перебила меня громким, низким голосом: — Вы смогли вызвать полноценного Патронуса? — Да, — ответила я, — потому что… — Телесного Патронуса? — Что, простите? — переспросила я. — Ваш Патронус явился в ясно оформленном виде? Не просто как облачко пара или дыма? — Не просто, — ответила я, испытывая раздражение и легкое отчаяние. — Это дракон, всегда дракон. — Всегда? — прогудела мадам Боунс. — Вы что, и раньше вызывали Патронуса? — Да, — ответила я. — Первый раз — два года назад. — Вам пятнадцать лет? — Нет, мне… — Вы научились этому в школе? — Да, меня на третьем курсе научил профессор Квирелл, а научил лучше пользоваться профессор Люпин на пятом курсе… — Впечатляюще, — сказала, глядя на меня, мадам Боунс. — Настоящий Патронус в ее возрасте… Чрезвычайно впечатляюще. Некоторые волшебники и волшебницы снова зашептались; кое-кто одобрительно кивнул, но другие хмурились и качали головами. — Дело не в том, насколько впечатляющим было это волшебство, — брюзгливо проговорил Фадж — И если разобраться, то чем более впечатляющим оно было, тем хуже — ведь школьница сделала это на глазах у магла! Те, кто хмурился, вполголоса обменялись фразами, выражающими согласие. — Я сделала это, чтобы прогнать дементоров! — громко сказала я, никому теперь уже не дав себя перебить. — и мне к слову, уже семнадцать лет! Я ожидала новых перешептываний — но наступила тишина, какой не было с начала слушания. — Дементоров? — переспросила после паузы мадам Боунс, вскинув густые брови и едва не уронив монокль. — Что вы хотите этим сказать, молодая девушка? — Я хочу сказать, что в том проулке на меня и на мистера Поттера с его двоюродным братом напали двое дементоров! — А… — снова протянул Фадж, на этот раз язвительно улыбаясь и оглядывая Визенгамот, словно побуждая судей повеселиться с ним вместе. — Ну конечно. Я был уверен, что мы услышим нечто в подобном роде. — Дементоры в Литтл-Уингинге? — спросила мадам Боунс с великим изумлением. — Ничего не понимаю… — Не понимаете, Амелия? — Фадж по-прежнему улыбался. — А я вам объясню. Дементоры — отличная выдумка для того, чтобы вывернуться. Просто превосходная. Ведь маглы дементоров видеть не могут, не так ли, мисс? Очень удобно, очень… Но, это только ваши слова, подтверждающих свидетельств нет. — Я не вру! — заявила я. — Их было двое, каждый приближался к нам, стало холодно и темно… — Довольно, довольно! — воскликнул министр, с презрительным видом. — Увы, я должен прервать этот, без сомнения, хорошо отрепитированный рассказ… Я закатила глаза. Дамблдор кашлянул. В зале суда стало тихо. — Прошу напомнить министр, что Дадли Дурсль был не единственным свидетелем присутствия дементоров в том проулке. — сказал он. Лицо министра резко стало дряблым. Секунду-другую он смотрел на Дамблдора. Потом, взяв себя в руки, сказал: — Боюсь, Дамблдор, нам некогда слушать очередные байки. Я хочу решить вопрос быстро… — Могу Вам напомнить, что Мисс Малфой была с Мистером Поттером вместе. — любезным тоном, начал директор. — И если, Мадам Боунс даст согласие на то, что бы позвать заново свидетельницу. Свидетельницу? Я немного удивилась. Но потом я поняла, что свидетелем была ещё и та дама сквиб. Кажется, её звали Мисс Фиг. *** —И что это должно означать? — ледяным голосом спросил Фадж. — Что, по моему мнению, им было приказано туда явиться, — ответил Дамблдор. — Если бы кто-нибудь приказал двум дементорам отправиться на прогулку по Литтл-Уингингу мы, я думаю, знали бы об этом! — рявкнул Фадж. — Вовсе нет, если допустить, что дементоры исполняют теперь приказы не только Министерства Магии. — спокойно возвразила я. Все посмотрели на меня. Дамблдор кивнул. — Верно. — кивнул директор. — я уже сообщал вам, Корнелиус, свои суждения на этот счёт. — Да, сообщали, — сказал Фадж с напором, — и у меня нет причин видеть в них что-либо кроме пустой болтовни, Дамблдор. Дементоры находятся в Азкабане, где им и положено быть, и делают то, что мы от них требуем. — Тогда, — проговорил Дамблдор тихо, но отчетливо, — мы должны спросить себя, почему кто-то в Министерстве послал второго августа двух дементоров в тот проулок. В полной тишине, которая наступила вслед за этими словами, ведунья, сидевшая справа от Фаджа, наклонилась вперед, и я наконец-то смогла рассмотреть ее получше. Низенькая и довольно толстая, она выглядела как большая бледная жаба. Лицо широкое и рыхлое, шея короткая, рот широченный, дряблый. Глаза крупные, круглые и немного навыкате. Даже маленький черный бархатный бантик на коротко стриженной курчавой макушке и тот наводил на мысль о большой мухе, которую жаба вот-вот поймает, высунув длинный клейкий язык. — Слово предоставляется Долорес Джейн Амбридж, первому заместителю министра, — объявил Фадж. Меня поразил ее голос — тоненький, девчоночий, неустойчивый. Я-то уже ожидала кваканья. — Я уверена, что неправильно вас поняла, профессор Дамблдор, — сказала она с жеманной улыбкой, не сделавшей, однако, ее большие круглые глаза менее холодными. — Так глупо с моей стороны. Но на одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что Министерство магии приказало кому-то напасть на этих подростков! Она издала серебристый смешок, от которого волосы на затылке встали дыбом. Вместе с ней засмеялось еще несколько членов Визенгамота. — Дементоры подчиняются только приказам, исходящим из Министерства магии. Это факт. Неделю назад двое дементоров напали на Гарри и Мэри и двоюродного брата Поттера. Это тоже факт. Отсюда логически вытекает, что кто-то в Министерстве приказал им совершить это нападение, — вежливо сказал Дамблдор. — Можно, конечно, допустить, что эти двое дементоров вышли из-под контроля Министерства… — пробормотала я. — Все дементоры до единого находятся под контролем Министерства! — прогремел Фадж, сделавшийся красным как рак. Дамблдор чуть наклонил голову и вновь поднял. — Тогда, несомненно, Министерство проведет полное расследование того обстоятельства, что двое дементоров оказались очень далеко от Азкабана и совершили нападение без приказа. — Не вам решать, Дамблдор, чем должно заниматься Министерство магии! — рявкнул Фадж, теперь уже пурпурный. Я удивилась и улыбнулась. — Не мне, конечно, — мягко согласился Дамблдор. — Я всего-навсего выразил уверенность в том, что этот вопрос не останется без внимания. Я посмотрела на мадам Боунс. Глядя мне в глаза и слегка хмурясь, она поправила монокль. — Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что поведение этих дементоров — пусть даже они не плод воображения подсудимой — не рассматривается нами сегодня! — сказал Фадж. — Мы собрались, чтобы установить, нарушила ли Мэри Малфой Указ о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних! — Совершенно верно, — отозвался Дамблдор, — но вопрос о присутствии дементоров в этом проулке имеет прямое отношение к делу. В статье седьмой Указа говорится, что в исключительных обстоятельствах применение волшебства допускается. Под понятие исключительных обстоятельств подпадают, в частности, ситуации, когда имеется прямая угроза либо жизни применяющего волшебство лица, либо жизни других присутствующих волшебников, волшебниц или маглов… — Мы знакомы с седьмой статьей, спасибо! — крикнул Фадж. — Конечно знакомы, — учтиво сказал Дамблдор. — И тогда мы все должны согласиться с тем, что использование Мэри Малфой в тот момент заклинания Патронуса сполна оправдывается исключительными обстоятельствами, о которых идет речь в данной статье. — Если там были дементоры, в чем я сомневаюсь! — Если вы по-прежнему сомневаетесь в ее правдивости, задайте ей новые вопросы. — указав на меня перебил Фаджа Дамблдор. — Я уверен, она охотно ответит. — я кивнула. — Это… я… никак! — взбеленился Фадж, нервно шелестя пергаментами. — Мне… Я хочу покончить с этим сегодня, Дамблдор! — Но вам ведь, разумеется, безразлично, сколько раз слушать подсудимую и свидетельницу, если в противном случае суд рискует совершить серьезную ошибку, — сказал Дамблдор. — Серьезную ошибку, ну надо же! — заорал Фадж. — Чем оправдывать вопиющее злоупотребление магией вне школы, вы бы лучше, Дамблдор, хоть раз задались вопросом, сколько эта девушка уже выдала всяких выдумок и небылиц! Вы, видимо, забыли, как она три года назад применила заклинание Империо… — Это была не я, а Том Реддл! — вмешалась я. — ВОТ ВИДИТЕ! — взревел Фадж, картинным жестом показывая на меня. — Том Реддл! Чего вам еще надо? — Как бы то ни было, это не единственное… Кто убил двух учеников пуффендуя много лет назад?! — завопил Фадж и хряснул кулаком по судейскому столу, да так, что опрокинул чернильницу. А вот тут он был прав… Когда я была на втором курсе, я убила двух пуффендуйцев. Но, в то время я не котролировала себя и не знала о том, что мной управлял Грин-де-Вальд. — И вы по доброте душевной не проявили в данном случае строгости — видимо, приняли во внимание, что даже лучшие из волшебников не всегда способны владеть собой, — спокойно проговорил Дамблдор, глядя, как Фадж пытается стереть чернила со своих пергаментов. Я выдохнула с облегчением. — А о том, что она вытворяет в школе, я и не начинал еще говорить. — Я? — возмутилась я. — Что я успеваю вытворять?! — ТИХО! — рявкнул Фадж. — Министерство не имеет права наказывать учеников Хогвартса за проступки, совершенные в школе, и поэтому поведение Мэри в ее стенах не подлежит разбору на данном слушании, — сказал Дамблдор так же вежливо, как и раньше, но с неким новым прохладным оттенком. — Ого! — воскликнул Фадж. — Как она ведет себя в школе — не наше дело? Вы всерьез так думаете? — Министерство не имеет права исключать учеников Хогвартса, и я напомнил вам об этом, Корнелиус, вечером второго августа, — сказал Дамблдор. — Оно не имеет также права отбирать волшебные палочки, пока обвинение не доказано. Мне и об этом пришлось вам напомнить вечером того же дня. Я опять не удержалась и добавила свои пять галлеонов. — Быстрота, с какой вы взялись обеспечить соблюдение закона, достойна восхищения, но второпях вы сами — без сомнения, непреднамеренно — чуть было его не нарушили. — протороторила я спокойно, министр резко посмотрел на меня, а потом на Дамблдора. — Законы можно и поменять! — свирепо заявил Фадж. — Конечно, — кивнул Дамблдор. — И создается впечатление, что вы, Корнелиус, меняете их на каждом шагу. Почему за те несколько недель, что прошли после моего вынужденного ухода из Визенгамота, суд начал разбирать такие мелкие вопросы, как использование волшебства несовершеннолетним, полным составом? Некоторые волшебники заерзали, как будто им стало неудобно сидеть. Лицо Фаджа приобрело цвет темного кирпича. Но похожая на жабу колдунья справа от него просто глазела на Дамблдора без всякого выражения на лице. — Насколько мне известно, — продолжил Дамблдор, — нет пока такого закона, который предписывал бы этому суду карать Мэри за всякое волшебство, что она когда-либо совершала. Ей предъявили конкретное обвинение, и она привел доводы в свою защиту. Все, что она и я можем теперь делать, — это ждать вашего вердикта. И последнее что я добавлю — Мэри Марисоль Малфой уже совершеннолетняя, что бы колдовать за приделами школы. Это вы могли прочитать, как раз тогда, когда читали её плохое поведение. Дамблдор умолк и снова свел кончики пальцев воедино. Взбешенный Фадж пялился на него волком. Я скосил глаза на Дамблдора в надежде на какой-нибудь успокаивающий знак. Я совсем не была убежден, что Дамблдор правильно сделал, дав Визенгамоту понять, что пора принимать решение. Судьи торопливо, шепотом обменивались мнениями. Сердце, разбухшее, казалось, до неимоверных размеров, громко било мне в ребра. Я думала, что разбирательство продлится дольше. — Кто за то, чтобы оправдать подсудимую по всем пунктам? — прогудел голос мадам Боунс. Я рывком подняла голову. В воздухе были руки, много рук… больше половины! Я попыталась сосчитать, но не успела. Мадам Боунс спросила: — Кто за то, чтобы признать подсудимую виновной? Фадж поднял руку, с ним еще полдюжины человек, в том числе колдунья справа от него, усатый волшебник во втором ряду и его кудрявая соседка. Фадж оглядел всех судей, потом опустил руку. Два раза глубоко вздохнул и голосом, полным сдавленной ярости, произнес: — Так, хорошо, очень хорошо… Оправдана по всем пунктам. — Отлично, — бодро сказал Дамблдор. — Просто замечательно! — обрадовалась я, смотря победного на судьей. Я поднялась на ноги. Попрощавшись со всеми, я вышла из зала.