Дорогие товарищи, читающие это письмо! Прошу вас незамедлительно выслать мне в Банк Северного Королевства, Ли Юэ, униформу горничной на следующие параметры: обхват груди 85, обхват талии 75, обхват бедра 80. Она должна быть выслана к утру, не позднее 9 часов. В противном случае, Синьора будет вынуждена знать о ваших опозданиях на службу, отдыхе больше положенного и некоторые невыполненные заказы. Благодарю за понимание, желаю успехов и прибудет с вами благословение Снежной.
Одиннадцатый Предвестник, Ли Юэ
Юноша взмахнул рукой, и письмо испарилось, превращаясь в микроскопические капли, которые становились необыкновенно волшебными, пронизанные мягким лунным светом. Тарталья постоял с секунду, пялясь куда-то вперед, а затем развернулся и неспешно пошел к банку – единственному спокойному сейчас для его души месту. За это время те сонные продавцы, похоже, сдались, и либо спали стоя, либо на сложенных руках, чуть ли не на своем товаре. Решив, что стоит последовать их примеру, юноша отворил дверь в здание, зашел в специально отведенную для него комнату и рухнул на постель, лениво стянув с себя слой одежды. "Хватит на сегодня эмоций и беготни" – подумал Чайлд и спустя пару минут забылся сном.***
Яркий свет бил прямо в глаза. Тарталья медленно перевернулся с бока на спину и прищурился. Интересно, по какой причине он ночует не в своих прекрасных покоях, а в... КОТОРЫЙ ЧАС? Чайлд судорожно свисает с кровати и достает из кармана брюк часы на цепочке. Они очень некстати выскальзывают из рук и парень буквально ныряет носом в пол за ними. Открыв металлическую крышку, он ужаснулся: время – 9:47. Бюро открывается в 10, а он еще даже не проверил костюм! Как ошпаренный, юноша вскочил, наспех надев брюки и выбежал на улицу. У двери рядом с лестницей лежала аккуратно упакованная, скромная коробка. Тарталья горячо схватил ее в руки и прочитал на прикрепленной записке: "Одиннадцатому Предвестнику Фатуи". У парня один из камней с души упал. "То-то же, какие послушные" – усмехнулся Чайлд про себя и быстро удалился обратно, проверять содержимое. — П..почему такое короткое?!.. — вполголоса спросил у пустоты Тарталья, держа в руках поистине женственное, прекрасное платье, которое замечательно бы подошло каждой второй девушке из Ли Юэ, той горничной из Мондштадта, но ему?... Тарталья почувствовал, как жарко стало щекам. Он не сможет показаться кому-либо в этом. Нет, просто не сможет. Короткое платье, которое, в общем-то, и не было коротким, всего лишь слегка выше колена, тщательно отобранное соратниками Предвестника, пышное, с огромным количеством рюш, оборок и кружева, – это еще полбеды. "Сглазил" – судорожно подумал Аякс, вытягивая из коробки вслед за платьем ободок с рюшами, перчатки длиной примерно до локтя, какие-то резинки-бантики и...чулки. Юноша захотел использовать абсолютно все ругательства своего лексикона, но время так поджимало, что оставалось только сжать зубы и одеться. После быстрых водных процедур Тарталья начал влезать в платье и с ужасом отметил, что оно ему не по размеру. Наряд был явно на человека поменьше и худее, поэтому он неслабо сжимал в талии, в области рукавов и груди. Помимо этого, платье показалось еще более неприлично коротким, чем когда юноша держал его в руках. Болезненно зажмурив глаза и выругавшись, он залез обратно в коробку. — Как, черт возьми, это надевать? — Чайлд опять начал разговаривать сам с собой, крутя над головой ободок и действительно не понимая, какой стороной нацепить его на голову. Спустя пять минут мучений у него все же вышло, и ободок чем-то походил на своего рода тиару. Аякс надел даже перчатки – на его тонких руках они выглядели вполне изящно и парень неосознанно отметил, что что-то в этом есть, слегка заглядевшись в зеркало. Чулки надеть не получилось – они оказались чересчур маленькими для накаченных ног; и, чего скрывать, он пошел в разнос, повесив на тело пару бантиков. Еще раз оценив свое отражение, он удивился – вот чего-чего, а этого он не ожидал. Может быть, ему идет вообще любая одежда? Нет, нет. Ту старомодную одежду, которую носит Чжун Ли, он вряд ли бы надел. Аякс беззаботно посмотрел на карманные часы и его глаза округлились: время – 10:43, он опаздывает почти на час! Где-то в животе свернулся ледяной ком – он совершенно не успевает переодеться обратно, и, похоже, придется бежать по улице в таком виде. В голове всплыло родное и горячо любимое в таких ситуациях слово – "бля", и оно стало последним, что четко представил себе Чайлд, ведь он уже на всех парах летел из банка в бюро. Прибежав к двери (и чуть не впечатавшись в нее носом), Тарталья постучался. Черт, да почему он вообще стучит в место, куда люди заходят просто так? Он суетливо дернулся к ручке дверей, чтобы распахнуть их, но сделал это слишком не вовремя: прямо в этот момент на стук отозвался Чжун Ли, отворив дверь, и Тарталья с силой хватает его за руку и почти налегает на мужчину, столкнувшись с ним растерянным взглядом и приоткрытым от удивления ртом. — Извини, — коротко бросает Чайлд, моментально выпрямившись и чувствуя, что гребанные щеки вновь начинают заливаться краской. Процесс идет в разы интенсивнее после того, как Тарталья вспоминает, в каком он сейчас виде. Парень поднимает глаза и видит, что мужчина осматривает его с головы до ног. О святые Архонты, за что?.. — Буду честен, я уже не ждал тебя. Рад видеть. Проходи, — невозмутимо приветствует Архонт и отходит в сторону, освобождая дорогу. В бюро не было людей (да о чем он, сегодня же выходной), но оно и к лучшему: меньше всего Аякс хотел бы сейчас ловить на себе чужие взгляды. Тарталья на негнущихся ногах прошел в небольшой холл, постоянно одергивая юбку – ему постоянно казалось, что она живет своей жизнью. Не передать словами, что он чувствовал сейчас – это была кошмарная стыдоба, которая едва ли облегчалась тем, что его пожирает сейчас лишь одна пара глаз. Двигаться и правда было тяжело, поэтому он стоял, как вкопанный. Помог ему сдвинуться мужчина, принесший швабру, тряпку и прочий инвентарь для уборки. — Что ж. Начинай, чего стоишь? Тебе еще отрабатывать за опоздание. — холодно произнес Архонт, вручив ему в руки злосчастную швабру. Аяксу ничего не оставалось, как, сжав зубы, налить в ведро воды и начать драить пол. Чего его вообще драить, если он и так был чистым?.. Непонятно. Кружево щекотало кожу, поднимаясь и опускаясь от каждого легкого поворота. Парень пытался натянуть юбку ниже, боясь сделать лишнее движение. Единственное, в чем действительно было удобно – это длинные перчатки. Он уже привык не контактировать кожей ладоней с какими-то предметами, поэтому этот элемент костюма был как влитой. Через некоторое время парень устал бороться с нарядом и просто выполнял свое поручение. На самом деле, уборка успокаивала, являясь довольно рутинным делом – в Снежной Тарталья частенько занимался подобной домашней работой с семьей. Аяксу даже вспомнилось, как они с братьями наперегонки стирали пыль, а тот, кто выиграет, получает награду в виде добавки к обеду. Но в итоге все заканчивалось тем, что они делили последнюю тарелку на всех. На языке появился вкус домашнего борща – национального блюда Снежной, и юноше невольно стало тепло на душе. Он похвалил себя за внутреннее умение сохранять самообладание в такой нелепой ситуации. Отметив, что пол практически сияет, он решил протереть под столом – он находился близко к полу, так что в проем можно было залезть лишь рукой. Он опустился на колени, окунул тряпку в ведро и отжал ее, порадовавшись, как полезен оказался его Глаз Бога в бытовой жизни. Напрочь забыв о платье, он на четвереньках засунул руку по локоть под стол, протирая пыль. Там ее оказалось действительно много, так, что вытащив тряпку, Тарталья только успел сделать вдох, как сразу же чихнул. И что тут вообще делают горничные?.. Он выпрямился, одернул юбку обратно, понимая, что от такой позы она сильно задралась. Задумавшись, юноша продолжил своё дело и вскоре осознал, что в зале уже долгое время чересчур тихо. Слава Архонтам, каменный извращенец ушёл. Чайлд блаженно сел на колени, выдохнув. — Чего остановился? Он. Сейчас. Смотрел? Тарталья вздрогнул всем телом и обернулся на источник голоса: этот урод вальяжно сидел на диване, нога на ногу, с бокалом вина, по-видимому, все это время наблюдая за Аяксом, который, откровенно говоря, на протяжении пяти минут стоял раком и уничтожал следы пыли. Вспомнив, что он ещё и в виде горничной как из порнографии, парень почувствовал себя так неловко, как ему ещё не было никогда до этого момента. — Баюн бы тебя побрал*, нечего подглядывать! Я занят, — Чайлд постарался сказать это максимально твёрдым голосом, хотя был уверен, что Архонт запросто прочтёт все его смущение, если того захочет. — Да? Так это же прекрасно, — Чжун Ли медленно поднялся, и лениво, как кот, прошёлся рядом с ним. Тарталью почему-то опять сковало невидимыми цепями, и пошевелиться сейчас было максимально сложно. Это точно не Гео чары?… Мужчина останавливается за спиной Чайлда, и у последнего перехватывает дыхание. Он практически не двигается. Получается содрогнуться только тогда, когда он видит всего в нескольких миллиметрах от своего носа струйку красной жидкости, а затем – лужицу на паркете. Вылил вино?.. «Вот оно, истинное божество», – с сарказмом думает рыжий, следующая его мысль – дёрнись он вперёд и алкоголь оказался бы на его волосах и лице. Хотелось бы ему этого?.. — Ой, — наигранно произносит Чжун Ли, вылив четверть бокала, — как я неосторожен. Дорогой, будь добр. Неоднозначные и неприличные мысли сразу покинули его разум, а на место им пришло настоящее раздражение. — Ты издеваешься? — завывающе спрашивает Тарталья, оборачиваясь на Архонта. Взгляд падает сначала на его ехидную (насколько это было возможно для каменного лица) физиономию, а затем – на собственное отражение в бокале. В горле встаёт ком, когда он видит своё несчастное, до одури красное лицо, белый ободок на голове и кучу почти праздничных оборок. Архонты, как унизительно!.. Скрипнув зубами, Тарталья с помощью сил меняет воду в ведре на свежую и смачивает тряпку, а затем вытирает лужицу. Белая тряпка моментально становится красной, и даже с дальнего расстояния он чувствует утонченный аромат. Ах, как сейчас хотелось бы выпить. И он очень зря об этом подумал, поскольку Архонт, видимо, умеет читать мысли. Он неспешно встаёт прямо перед юношей: Тарталья видит его обувь рядом со своими руками и окрашенной тряпкой, а потом осторожно смотрит снизу вверх. Не сам – Чжун Ли аккуратно, двумя пальцами приподнимает голову Чайлда за подбородок. Аякс сейчас чувствует примерно три кипящих точки – нежность ткани чужой перчатки на коже, колики под дыхом и жар в лице. Он смотрит завороженно, несколько растерянно и в абсолютном ступоре - что это за жест? Но когда мужчина подносит к губам Чайлда бокал с вином, он понимает и послушно делает глоток. Язык обжигает богатая, но прекрасно сбалансированная палитра вкусов – кислота и терпкость, за ней – пряная, скромная сладость, напоследок – едва уловимое послевкусие горького шоколада и мускатного ореха. — Хорошее, — чтобы разрядить обстановку, улыбается Предвестник. — Да, — соглашается мужчина, а затем оказывается непозволительно близко. Так близко, что не вздохнуть, но затем мысли об успешном дыхании и вовсе покидают разум Тартальи, когда он чувствует на своих губах чужие. Чжун Ли целовал нежно, мягко, не торопясь и будто боясь спугнуть. Но даже в таком жесте раскрывалась его сущность: твёрдая, уверенная, стойкая. У Чайлда же схватило все так, что ещё долго не будет отпускать. Он успел издать растерянный скулеж, чувствуя разгоряченную влажность во рту, но потом быстро замолк, шокировано уставившись на мужчину перед собой. Он не мог сделать буквально ничего: ни разорвать поцелуй, ни ударить его. Вместо язвительных фраз и чего-либо ещё он даже проявил некоторую заботу, или…что происходит? Когда Архонт, в чьих глазах читались нескрываемые спокойная радость и удовольствие, отстранился, Аяксу уже серьезно хотелось завыть. Но ему не дали этого сделать, ведь он очень быстро оказался прижатым к полу. — Вижу, что ты не совсем понимаешь суть происходящего, — низким голосом заговорил Чжун Ли, глядя в лазурные глаза, — даже после принятия человеческого облика, я все никак не могу перебороть желание присвоить себе понравившегося человека. Чтобы он стал только моим, понимаешь, о чем я говорю? Тарталья, пусть и был в невероятно смущенном, словно нетрезвом состоянии, будто очнулся. Эти слова задели его. Почему он относится к его чувствам столь наплевательски? Стоп, чувствам?.. — А моего мнения ты спросить не хочешь, раз в люди заделался, умник? — съязвил юноша, — если стал человеком, то и веди себя как человек. Если ты не знал, своим возлюбленным люди сначала оказывают знаки внимания. У Чжун Ли приподнялись брови и совсем слегка округлились глаза. Неужели он как-то его задел? — Но.. ради справедливости. Это... было приятно, — добавил Чайлд, восстановив свое бешено аритмичное дыхание. Даже такого камня, как Чжун Ли, можно было спровоцировать и вывести на эмоции, и это было именно оно. Он подвинул Тарталью под себя, сильно ухватившись за его тонкую талию (которую сейчас и так душило платье, и скорее хотелось от него избавиться и переодеться во что-то нормальное). Чайлд протестовал, но отражалось это только на его лице и выглядело наигранно. — Попробуем ещё раз? — уже слегка сдавленно, но по-прежнему властно спросил Чжун Ли, легонько проведя по рыжим локонам. Честно говоря, он уже и не рассчитывал на что-либо, пока не увидел вызов в глазах Тартальи. — Попробуем. Чайлд сам потянулся к губам мужчины, хоть и отрывать голову от пола было тяжеловато; однако Архонт быстро заметил это и начал придерживать его за затылок. Аякс не знал, что конкретно творит, правильно это или нет, но, черт возьми, даже если и неправильно, кого это должно волновать? Почему он чувствует что-то приятное по телу, целуя бывшего бога, почему он так смущается от каждого неловкого действия? Если спроецировать это на других людей, был бы такой эффект? Нет... это от Тартальи все смущаются, а девушки просто тают. Пожалуй, Чжун Ли – первый, от кого юноша получает такое же смущение. Все. Хватит. Чайлд работает слишком много, чтобы отказать себе в этом моментном удовольствии и тратить время на размышление о бестолковых вещах. Тарталья был полон опыта и целовался хорошо, перетягивая инициативу на себя, чередуя укусы и ласки чужого рта языком. У него здорово получилось комбинировать это с поглаживаниями чужой спины, плеч, шеи и волос. Какие у Чжун Ли приятные рельефы, умереть можно! Иногда он так увлекался, что не успевал дышать, но не смел разрывать поцелуй с самим богом. Парень чувствовал приятную тяжесть чужого тела, силу рук, и это так контрастировало с его легкостью и пластичностью, что всего Аякса мигом взбудоражило: он почувствовал, что ему хочется даже... применить свой Глаз Бога, но... Долго хозяйничать юноше Архонт не позволил. Их поцелуй был одновременно чувственным и похожим на какую-то схватку за первенство. Двадцать лет не сравнятся с шестью тысячами и пронесённым через них жизненным опытом, так что Чжун Ли снова начал действовать грубо: царапая, сжимая нежные запястья, талию и шею. Чайлд понял, что запахло жареным, когда мужчина начал расстегивать его наряд. — Подожди! — Тарталья перехватил его руки, тяжело дыша, — не тут... Просить дважды не пришлось: мужчина по-свойски, несколько агрессивно подхватил Чайлда и понес его на второй этаж. Парень никогда не был наверху, но предполагал, что там располагается комната отдыха для сотрудников. Все оказалось даже лучше: это была одна из персональных комнат, что, стоит сказать, было очень неплохо для бюро. Чжун Ли уложил юношу на небольшую кровать, заправленную заурядным бельем. Он окинул Чайлда взглядом: влажные губы, слегка сощуренные глаза, красные щеки и эти замечательно небрежные волосы. Мужчине действительно нравилось, как на нем сидит платье горничной; белые оборки прекрасно контрастировали с черной бархатной тканью и почти совпадали с цветом кожи; металлические вставки и побрякушки, по дизайну явно отсылающие к Мондштадту; обилие кружева, которое прекрасно шло юноше, подчеркивая его только видимую, лживую невинность. Полюбовавшись чудесным видом, мужчина понял, что пора прощаться с этим платьем. Может быть, он когда-нибудь еще оденет Чайлда в него. Тарталье же хотелось перейти к активным действиям и он снова резво притянулся к его губам, но моментально ощутил каменную, тяжелую хватку на своей шее, прижавшую его обратно, хищный взгляд, и явное недовольство. — Не дергайся. — А то что? — Чайлд с вызовом улыбнулся, показав клыки и облизнувшись. — По-моему, ты меня достаточно унизил, или нашему уважаемому божеству мало? Простите, — осекся он, сглатывая слюну, — бывшему божеству. Архонту не стоило так дерзить, потому что в то же мгновение Тарталья ощутил резкую нехватку воздуха от удушья. Он сдавленно простонал, хватаясь за руку мужчины, и со стыдом и удовольствием отмечая, что это ничуть не хуже, чем удушие во время битвы. — Мне больше нравится, когда ты молчишь, — мужчина ослабил хватку, но не отпустил тонкую шею. От этой фразы, произнесенной прямо у самого уха Тартальи, по его телу пошли мурашки. — Тогда тебе придется терпеть, — хрипло усмехнулся парень. Они слились в очередном горячем поцелуе. Беспокойство и смятение Чайлда заменилось на нечто очень приятное, легкое, разносящее жар по всему телу, словно он выпил стакан чая с ромашкой, собранной с родных ему полей. Парень позволил Чжун Ли развязать веревочки корсета, но особо не увлекаться. У Архонта были свои правки: он поднес ко рту Аякса руку, и тот, слегка усмехнувшись, стянул зубами черную короткую перчатку. — Я удивлен, — с каменным лицом сообщает мужчина, без стыда запустив руку под юбку и нащупав у парня обвязанную вокруг бедра ленту, — как ты подготовился. От этого внезапного контакта горячей тяжелой руки с чувствительной кожей у Чайлда все затянуло в низу живота, и он понял, что чувствует возбуждение, причем довольно сильное. Потом до ума дошла брошенная фраза. Подготовился?! Он не готовился, а просто... Возмущение сменилось рваным шумным вздохом, когда Чжун Ли внезапно положил руку на член юноши. Аякс не думал, что все будет так быстро, поэтому он как бы протестующе взял мужчину за предплечье, который вовсю шарил под его юбкой. Хоть это и было эротично – отметил про себя Тарталья – но ему уже изрядно поднадоело лежать в вычурном наряде, и он решил помочь партнеру, быстро расстегнув сбоку застежку и вытянув руку из рукава, захватив еще и перчатку. Аякс облегченно выдохнул, когда к коже, которая будто бы задышала, прикоснулся Архонт и нежно погладил, а затем поцеловал запястье и каждую костяшку по очереди. "Романтик", – отдалось в голове Чайлда, который, тем временем, небрежно снял элегантный ободок, сильнее растрепав волосы, перчатку, а еще вынул вторую руку из платья. Мужчина заботливо стянул с его талии платье, а затем не без аккуратности положил на пол. "Хоть складывать не начал..." Аякс глубоко вздохнул полной грудью и потер красные отчетливые следы от швов на талии – в местах, где ткань больше всего сжимала. Теперь картина была представлена во всех ее деталях – перед Архонтом лежал прекрасный молодой парень с невероятно изящным, отточенным телом, с небольшим количеством белесых шрамов, полученных в бою, и... шрам на колене, наверное, из детства. Чайлду не нужно было много созерцать, чтобы хотеть – он принял полусидячее положение и принялся расстегивать плащ Чжун Ли, время от времени горячо целуя того или уделяя внимание крепкой шее; на удивление, мужчина не протестовал, если не считать периодические оттягивания рыжих волос. Сначала было больно, но эти же действия распаляли в юноше пламя. Как много на Чжун Ли было одежды.. Когда Тарталья, вытащив из петли последнюю, ромбовидной формы пуговицу и распахнул рубашку (единственного целостного элемента, кроме простых черных трусов) на теле Архонта, он снова облизнулся; невольно поднял руку и погладил каменные мышцы, которые точно не так просто были дарованы его человеческой форме. Казалось, что с таким телом он и закалялся тысячами лет тренировок и сражений. Парень осторожно прикоснулся губами к чужим ключицам, а потом начал целовать увереннее в местах пониже, чувствуя гладящую его руку в районе спины и поясницы. Оторвавшись от груди мужчины, Тарталья наконец стащил надоевшую рубашку, а затем ошалело вдохнул воздух, ведь его взгляд зацепился за нечто очень удивительное. Руки Чжун Ли... Они были такого завораживающего темного цвета, от плеч и до кончиков пальцев. "И как я не заметил этого, когда снял его перчатку? Неужели он так окрашивает их по своей воле?" По всей длине простирался необыкновенного вида узор, явно принадлежащий его могущественной стихии, который в сейчашнем мраке светился, как и глаза обладателя этой красоты. Чайлд, словно гипнотизированный, откровенно залип, рассматривая руки мужчины, а потом легонько проведя по ним. — Архонты,.. — только и смог вымолвить парень, проводя пальцами по узору, свет которого отражался в его стеклянных глазах. Чжун Ли настолько это позабавило и умилило, что он не смог воздержаться от тихого смеха. Он нежно погладил Тарталью по голове, словно ребенка, а затем поцеловал, но поцелуй этот отличался от предыдущих – он был намного вежливее и мягче. Архонт снова уложил парня, окончательно его раздел. Аякс ощутил себя чересчур открытым, показанным наружу: он нисколько не стеснялся ни своего тела, ни шрамов, но взор Властелина Камня настолько изучающе скользил по нему, что невольно становилось неловко и парень в миллионный раз за день краснел. Особенно он смущался от того, что мужчина смог вызвать у него такой стояк, какой не вызывала ни одна умелая красавица ранее. А это ведь они еще даже не дошли до стимуляции... У мужчины, видимо, терпение было выковано из прочнейшего камня. Он ласкал тело юноши поглаживаниями, поцелуями, от которых Тарталья каждый раз тихонько вздрагивал. У него была близость с людьми, только далеко не всегда такая чувственная, но с тем же необузданная и завораживающая. Тяжелое дыхание Аякса все продолжало сбиваться от чувства горячей слюны на животе. В отличие от Чжун Ли, терпение Предвестника лопнуло: он взял Архонта за волосы и толкнул ниже, к члену, который ныл так, что приносил невыносимые ощущения хозяину. — Не так быстро, хитрец, — Чжун Ли с легкостью выпутался из рук Аякса, — сегодня ты не заслужил. — Я же тебе весь пол отдраил. — Да, но сделал ты это не по своей воле, а по воле карт, — мужчина мило улыбнулся, подхватил Тарталью под колени и сильнее подтянул под себя. Чжун Ли достал из кармана лежащего поодаль плаща небольшой флакончик, которые с собой обычно носят странствующие люди для сбора редких нектаров или каких угодно других субстанций. Внутри была какая-то прозрачная и, судя по виду, вязкая жидкость. Тарталья уже было открыл рот, чтобы уточнить происхождение жидкости, но Архонт, как обычно, опередил: — Выделения слаймов. Не так просто было их собрать, знаешь ли, но я старался, — объяснил Властелин Камня и вылил немного содержимого пузырька на руку; между его пальцев оно тянулось прозрачной ниточкой, словно клей. Тут Тарталье стало крайне некомфортно. Но не от странной смазки, а от ожидания неизвестного. Как-то в разговоре он узнал, что сие действие для многих является довольно-таки неприятным, а для кого-то даже нетерпимым. Но если бы секс не был приятным, им бы не занимались, так ведь? Чайлд очень некстати представил себе размер полового органа мужчины, ведь он так и не удосужился пока снять белье, и от этих мыслей парень весь сжался и хотел выползти из-под сильного тела, но весь замер, когда почувствовал у прохода скользкие холодные пальцы. — Я буду аккуратным, не бойся, — мимо внимания Архонта, конечно же, не прошли испуганные глаза Чайлда. Возможно, Чжун Ли бы стал отличным психологом, настолько хорошо он видел эмоции других людей. Не договорив фразу, мужчина ввел в Тарталью один палец. Только один, но парня уже нахлынуло с головой странными чувствами. Он уже внутри, это же считается? Чайлд невольно начал сжиматься – пока что было не больно, но и приятного, как он представлял, тоже не было. Может, еще слишком рано? Чтобы успокоиться, он выдохнул через рот и лег поудобнее, стараясь не двигать лишний раз тазом, чтобы не усугублять положение. А Чжун Ли сдерживал свое обещание – медленно оглаживал стеночки внутри, совершенно не торопясь, невесомо целовал его в лоб, щеки и губы. Где-то через пару минут Чайлд почувствовал второй палец – непривычно и еще более интимно. Аякс прижался плотнее к груди Чжун Ли, топя в себе распаляющие сознание мысли. Вместе с тем он чувствовал, что внутренний огонь разгорается все сильнее. Предвестник неосознанно обхватил собственный член и удивился тому, насколько он был мокрым от предэякулята. Интересно, это он так сильно возбудился, или его Гидро Глаз делает свое дело? Он не смог сдержать тихий стон, чувствуя в себе пальцы мужчины (уже три) и сделав несколько движений вверх-вниз по изнывающему органу. Архонты, как хочется почувствовать чужую руку... Аякс схватил скользкой от естественной смазки рукой запястье Чжун Ли и переместил его ладонь к эрогенной зоне. Мужчине не нужно было объяснять, он сразу огладил большим пальцем головку, вызвав у Тартальи дрожь и очередные шумные выдохи, а затем обхватил ствол массивной, но аккуратной ладонью. У Чайлда закружилась голова, словно от сильного удара, он сжимал подушку, на которой лежал и пропитывал ее слюной, очень старался спрятать в наволочке лицо, полностью отдавшись чувствам. Закончив растяжку, Чжун Ли вытащил мокрые пальцы, вызвав болезненный вдох у Предвестника. Руку на члене, начавшем болезненно пульсировать, пришлось с разочарованием сменить на свою; а голову поднять из-за каких-то шорохов – Архонт неспешно снял белье и теперь Чайлд мог во всю красу наблюдать огромный, каменно стоящий член. "Оно точно разорвет меня", – подумалось ему, но что-то делать, а то и бежать, было уже поздно. — Не нужно так смотреть, — усмехнулся Чжун Ли и надавил парню на грудь, чтобы он лег обратно. Аякс смог лишь беспомощно сглотнуть слюну и лечь, — Вот так, да, шире, — шептал мужчина, устраивая юношу удобнее, схватив его за щиколотки, разведя ноги по бокам от себя и не упуская шанса поцеловать нежную молочную кожу на внутренней части бедра. Затем он вылил почти весь пузырек "смазки" в руки, смазал орган и приблизился к Тарталье. У парня сердце билось так гулко, как, наверное, никогда в жизни, за исключением того момента, когда он, четырнадцатилетний, первый раз провалился в бездну. А когда он почувствовал у ануса горячую головку диаметром, как ему показалось, с лампочку, юноша вскрикнул: — Стой! Я не смогу– Договорить он не смог, потому что рот зажала рука Архонта. Он вошел на длину головки, и Чайлду показалось, что его буквально разрывает изнутри. Это не было адски больно, но все же жутко непривычно, и Тарталье хотелось уйти от этого чувства. Оттого он невольно начал ерзать, сжимать все, что попадалось под руку и жмуриться. — Тише, тише. Потерпи немного, ты скоро привыкнешь, — прошептал Чжун Ли на ухо партнеру, а затем коснулся кончиком языка его мочки. От этого действия просто физически невозможно избежать мурашек, а поэтому Чайлд вздрогнул и через силу лег ровно, немного выгнув спину, чтобы было полегче. И Архонт контрактов снова сдержал свое обещание. Некоторое время он не совершал никаких движений, только осыпал подтянутое тело под собой поцелуями, особое внимание уделяя ключицам, шее, и, конечно, губам. Мужчина почувствовал облегчение, когда ощутил ответные поцелуи, ловкие руки на затылке, перебирающие темные волосы. Заметив, что Аякс начал чувствовать себя более расслабленно, Чжун Ли медленно подался вперед, входя глубже и не разрывая зрительного контакта. Осознание того факта, что разгоряченный член находится внутри, а Чжун Ли – так близко, заставило Чайлда почувствовать себя настолько открыто и незащищенно, но... это было так хорошо. Мысль о том, что он сейчас принадлежал самому Богу, – это было одно из самых незабываемых и крышесносных ощущений в его жизни. Он не смог сдержать тихие, но чувственные стоны вперемешку с глубокими вздохами от движений; ему нравилось видеть, что Чжун Ли тоже ловит какое-то свое, чуткое удовольствие от этих звуков. Спустя несколько секунд Аякс ошалело выгнулся и издал очередной громкий стон – он почувствовал что-то невероятно приятное и в тот момент понял, о каком именно удовольствии шла речь. Чжун Ли же хищно сверкнул глазами, осознав, что очень быстро попал по простате и, более того, сильно прижался к ней. Оставив этот, такой правильный и хороший угол наклона, он начал совершать пока что несильные толчки, постепенно набирая темп, выбивая из юноши сладкие стоны. — Как думаешь, что видят в тебе все окружающие? — резко прекратив движения, оттянув рыжие волосы и тем самым заставив открыть шею, властно спросил Архонт, — Дерзкий, опасный, богатый Предвестник. Но знаешь, что вижу я? — тут Чайлд издал перевозбужденный всхлип и перевел на мужчину заслезившийся расфокусированный взгляд. — С самого начала... твое желание подчиниться мне, Тарталья. Скажи, тебе нравится это? Сначала парень хотел избежать ответа за сдавленными стонами, но Архонт знал как спровоцировать – после паузы он сделал пару жестких, глубоких толчков, которые вызвали такой переизбыток чувств у Аякса, что он не знал, куда себя деть. — Д-да! — срывается на крик юноша, сжимая мокрую под собой простынь. Вот же чертов извращенец!.. Ох. Блять. Он бы сошел с ума, если бы не выкрикнул этот несчастный ответ. — Хороший мальчик, — низким тоном хвалит Архонт и кусает Предвестника куда-то в шею, оставляя за собой яркий, собственнический след. От этих слов Чайлда прошибает возбуждением в десять раз сильнее, и он чувствует себя потекшей на горячем пироге глазурью. Тарталья понял, что его силы к какому-либо сопротивлению на исходе. Он снова попытался поерзать, но был остановлен крепкой хваткой за талию – руки Чжун Ли почему-то стали когтистыми, и эти черные когти больно впивались в живот и бока; а сам мужчина чуть ли не рычал – похоже, то самое каменное терпение закончилось. Он перешел на поистине звериные, сильные толчки, вгоняя член во всю длину в беспомощное, пробитое дрожью тело. Это вызывало у Аякса уже откровенные крики, сочный, яркий румянец и обильное слюноотделение, так, что прозрачная струйка давно уже стекала по подбородку и хотела достичь покусанной и исцарапанной шеи. Вот-вот и он просто сгорит, сгорят мышцы ног, подрагивающего живота, рук, всего. Высокая температура, влажность, жар по всему телу, совокупность отнюдь не самых приличных звуков и ощущений прочно вбивались в сознание Тартальи, точно так же, как сейчас вбивались в него самого, и не оставляли больше ничего, кроме неумолимого желания кончить. Чайлд судорожно обхватил свой член неконтролируемой рукой, и мир буквально ушел из-под ног: он снова почувствовал критическую нехватку воздуха, потому что Архонт придушил его. Хаотичные толчки партнера и неспособность дышать довели Аякса до кипящей точки, и он, даже не успев начать дрочить себе, излился на свой живот горячей спермой, задушенно проскулив что-то неразборчивое. Несколькими минутами позже Чжун Ли покинул обмякшее тело, сделал несколько движений вперед-назад по стволу и кончил на торс Чайлда, по-звериному прорычав и сильно зажмурив глаза. Аякс лежал ни жив ни мертв и пялился в одну точку. Тело еще подрагивало от накатившего оргазма, его охватили приятная слабость и желание не двигаться от слова совсем, а мозг не был способен переваривать информацию, которая состояла более, чем из двух слов. Более-менее он пришел в себя тогда, когда почувствовал, что Чжун Ли вытирает его живот бумажной салфеткой. Где он уже успел достать салфетки? — А ты подготовился, — устало улыбается Тарталья и тянет руки к Архонту, чтобы он поскорее лег рядом. Этой симпатичной, все еще с легким румянцем мордашке, которая в момент может измениться на холодную и отстраненную, очень сложно было отказать. Мужчина положил скомканные салфетки на пол и лег, принимая объятия юноши. Не пришло и пяти минут, как Аякс уже тихо посапывал. Проснулся он уже вечером. Разлепить глаза и что-то увидеть в темноте было крайне сложно. Первая мысль, пришедшая в голову - это был сон, проекция его извращенного сознания?.. Чайлд двинул рукой и почувствовал между пальцев пряди длинных, шелковистых волос. Нет. Вовсе не сон. Решив, что пусть мужчина отдыхает, он не стал тревожить его драгоценный сон. Чайлду по-хорошему стоило покинуть бюро и заняться своими делами по работе, но как же чертовски не хотелось уходить. У него даже не было нормальной одежды, чтобы выйти наружу – вечером, в самый разгар жизни на улочках Ли Юэ не хотелось расхаживать, как павлин, в платье с кружевом. Так он и пролежал в полудреме, до самого утра, легонько прижимаясь к чужому плечу. На следующее утро в бюро не было ни души. Ху Тао, веселая и полная сил после хорошего отдыха, открыла дверь ключом, предвкушая новый рабочий день, и зашла внутрь. Она даже на секунду остановилась, завороженно смотря на блеск прекрасно отмытого паркета.***
— И... будьте добры, мятное желе, а мужчине – чай с шелковицей, — заранее попросил о десерте Чайлд, мило улыбаясь официантке в форме; хотя основные блюда стояли нетронутые, ждущие, когда коллеги смогут ими насладиться. Когда обслуживающий персонал покинул их, Тарталья с бурным аппетитом взял вилку из серебра, которую привез из Снежной, и хотел было воткнуть ее в сочного пряного окуня с тихим восторгом, но совсем немного не успел: Чжун Ли с какой-то своей холодной лаской протянул ему длинную, темно-коричневую коробочку. — Что это? — спросил Тарталья и открыл неожиданный подарок. Внутри были великолепной красоты палочки для еды, в основном бежевого цвета, с черными и золотыми элементами, изображением дракона на одной палочке и феникса на другой, и вырезанными иероглифами, значение которых, к сожалению, не было ясно Чайлду. — Это тебе, — слегка проведя по руке юноши, ответил Чжун Ли. У мужчины в голове всплыла фраза Аякса о "знаках внимания возлюбленным". И он надеялся, что справился. Тарталья расплылся в теплой улыбке. Парень с детской радостью поблагодарил Архонта, а последнему только оставалось наблюдать, как он роняет кусочки рыбы из новых палочек, пачкая скатерть соусом.