_не_забудки

Юн Чон Ён смотрит на них с фотографии: не модельной, не профессиональной, с зерном плохой камеры на острых чертах лица. Смотрит с укоризной и легкой обидой. Но даже так в его глазах, синих, как сама глубина Марианской впадины, угадываются смешинки. Или Ын Джи Хо мерещится? Может ли быть, что он просто помнит? Его взгляд, нежность в котором нужно было не видеть – угадывать. Юн Чон Ён дарил тепло спонтанно и путано, ласкал барашками неспокойно накатывающих волн. Ын Джи Хо надеется запомнить это надолго. Ын Джи Хо молится, чтобы запомнить это навсегда, потому что поломанный и поверженный, совсем оледеневший – это не его Юн Чон Ён. Когда ребята решили, что на могилу нужно ставить именно такое фото, Джи Хо не был против. Когда ребята выбирали надгробие, Ын Джи Хо так же не вмешивался. Возможно, него не было сил, а, может, он попросту не желал иметь ничего общего с этим Юн Чон Ёном. Мертвым Юн Чон Ёном. Факт совершенно в голове не укладывается, не вписывается пазлом в картинку его искрящего красками мира. В том чёрно-белом месте ведь был лишь один цвет. Сочащийся из пробитого сверкающим топором черного проема головы красный. К тому времени, как Ын Джи Хо подоспел – Хам Дан И лелеяла труп у себя на руках. К тому моменту, как он подоспел, весь его мир уже раскололся на части, а в центре разлома – сгорбленная фигура, которую шатает из стороны в сторону в ритм промозглому ветру. Ын Джи Хо прикрывает глаза, не до конца опустив веки, щурится совсем чуть-чуть, но пред взором все равно вспыхивает, как на фотопленке: плачущая Хам Дан И, покачивающая в красных руках бледное тело, и черный ворох темных волос. Они иногда шутили, особенно, когда Юн Чон Ён брал в привычку не спать несколько суток, что он мертвенно бледный. Какими же они были идиотами, что сравнивали живого с трупом. Ын Джи Хо помнил: Юн Чон Ён всегда был необычно для корейцев светлокожим, будто намалеванный айдол, – но в тот момент... – Уй-ди, – по слогам проговаривает Ын Джи Хо, сжимая кулаки. В котлище души клокочут ярость и ненависть, взрывоопасная смесь из горечи, сожаления и вины. Но А Ри не отступает, всего лишь ведёт плечами, да подходит на пару шагов к могиле. В руках она держит букет из незабудок, как ебаную насмешку над его бессилием. Она кладет подарок? мертвецу, сука, на стылую землю, в океан из искусственных цветов, где он сразу же блекнет, теряется. Но А Ри проходится рукой по камню, стряхивая грязь, поправляет съехавший венок. Ын Джи Хо вдруг прошибает мысль, что ей нечем занять руки. Ын Джи Хо досадливо понимает, что следующие слова ему не понравятся. – Она согласилась, – просто отвечает Но А Ри. Голос ее спокоен и ровен, проезжается по сердцу Ын Джи Хо ножом. – Поэтому завтра... все закончится. Ын Джи Хо горько хмыкает, чувствуя, как в носу начинает щипать. – Иди и подготовься, блять, к неизбежному? – зло интересуется он, вынимая кулаки из провалов карманов, в которых обертками фантиков шуршат конфеты. Приторно сладкие. Шоколадные. – Иди и создай ей счастливые воспоминания? А потом выметайся нахуй из ее жизни? А? Это ты, блять, хочешь мне сказать? Но А Ри не отвечает, машет головой, так, что черные хвостики смешно дергаются. Образ ее постепенно тлеет. – Как ты, блять, можешь, ставить ее перед этим выбором? Ставить нас перед этим выбором? Хотя да, – Ын Джи Хо вдруг чувствует, как от ужаса у него немеют конечности, чувствует, что задыхается, а Но А Ри пропадает под холодным светом осеннего солнца. – Мы ведь, сука, никто. Лишь твои ебаные куклы. Ын Джи Хо уверен, что ему мерещится, когда вслед доносится печальное: "ты не прав". А даже если и нет, то что с того? Хам Дан И не вдолбить в ее несчастную голову, что это слишком большая жертва. Ын Джи Хо не может ее так обманывать. Не может запереть, удержать, сказать: "мы переживаем это. вместе", – потому что не переживет. Никто из них. Никто из них не смирится с горьким чувством невосполнимой потери и проебаной возможности исправить. Да, не всё, да, начав с самого злоебучего начала, но самое страшное и неизбежное, не-поп-ра-ви-мо-е– никто из них не упустил бы шанс это изменить. И Хам Дан И, девочка, боявшаяся остаться совсем одна, страшившаяся собственной головы больше, чем чего бы то ни было, видевшая в лучших друзьях самую большую свою ошибку и слабость – вцепится в эту возможность зубами и ни за что не отпустит. Ын Джи Хо чувствует, как от боли весь воздух вышибает из груди. Как бьётся сердце, стремясь разломить грудную клетку. Как рыдания клокочут в глотке. Но он терпит. Не бежит. Не закрывается. Даже наслаждается, ведь завтра... Завтра он совершено точно потеряет две части себя. Завтра Юн Чон Ён и Хам Дан И станут для него всего лишь одноклассниками.