В калейдоскопе противоречивых фраз

      Комнату сквозь тонкие шторы заливали бледно-персиковые лучи солнца. Раннее утро встречалось звонким пением птиц из ближайшего кустарника, переходящим в хаотичный гомон. Пернатые особенно любили суетиться в это время суток, заставляя подниматься с кровати лучше любого будильника. Клэр сладко зевнула и потянулась, пошарила рукой по смятым простыням и приняла сидячее положение, хмурясь с лёгким недовольством.       Как же её раздражала эта его привычка куда-то сбегать по утрам и оставлять её одну. Ни капли романтики в этом парне нет. Или хотя бы жалости — знает ведь, что его будущий сын не перестанет терзать её изнутри своими упрямыми толчками, пока не услышит отцовский голос и не ощутит тепло ладони, ласково поглаживающей живот.       Мишель была права. Беременность — это чудесно и мило ровно до тех пор, пока внутри не вырастет слоник, которому с каждой неделей будет всё теснее.       Потирая сонные глаза, Клэр добралась до кухни на первом этаже, ещё на лестнице почуяв аромат крепкого кофе.       — Сегодня без капризов? — Брэндон отставил чашку в сторону и откинулся на спинку стула. — Будешь сок или просто воды? Насчёт завтрака я всё усвоил с первого раза, можешь больше не швыряться в меня сэндвичами — мои маленькие кулинарные шедевры этого не заслуживают.       Она усмехнулась и устроилась у него на коленях, обвив шею руками.       — Расслабься, голубоглазка, никакого сэндвичеприкладства с моей стороны, — её пальцы скользнули ему в волосы. Клэр чуть отстранилась, оглядывая уютную кухню в светлых оттенках. — В такие моменты мне вспоминаются завтраки с отцом. Он не отрывался от своей газеты, а потом ворчал на остывший омлет. Иногда скучаю по той атмосфере…       — Ради «той» атмосферы нам придётся во времени прыгнуть лет на десять назад, — хмыкнул Брэндон, переместив ладонь на поясницу возлюбленной. — Давай лучше создадим свою.