После боя

      Боль приходит внезапно. В пылу боя было не до неё, хватило времени только по-быстрому обломать древко, чтобы не мешало сражаться, и только теперь в полной мере чувствуется, как она разливается по плечу, не давая частично онемевшей руке двигаться. Олег, добравшись до шатра, падает на топчан и пытается одной рукой стянуть обмундирование, однако выходит отвратительно.       - Олег-эфенди, стойте, лекарь уже здесь, - Сергей пропускает врачевателя в шатер, а сам начинает помогать другу снимать одну за другой части брони, - Шайтан забери этих венгров, конечно, но вам нужно быть осторожнее. Ещё бы пониже - и остались бы на поле боя, как и многие сегодня.       Олег, скосив взгляд, рассматривает свое плечо, которым уже без промедлений занялся лекарь. Созерцание отекшей и покрасневшей вокруг обломка стрелы плоти не особо помогает собраться с духом. Впрочем, духа после столь ожесточённого сражения осталось немного, почти весь выбили.       - Тебе ли мне советы давать? - Олег усмехается сквозь боль, ловя момент прикосновения холодного лезвия ножа к воспаленной коже, - Я... - он теряет мысль, пытаясь остаться в сознании, пока лекарь аккуратно и слишком, слишком медленно извлекает зазубренный наконечник.       ... Откуда-то из блаженной темноты выплывает обеспокоенное лицо Сергея, вскоре слышится и гул голосов янычаров снаружи. Понятно, все же, значит, не смог, сил не хватило выдержать обработку такой царапины.       - Вот и все, эфенди, жить будете, - замечает лекарь одобряюще и закрывает банку с заживляющей мазью, пока Сергей затягивает узел на перевязке.       - Куда ж я денусь, - Олег растягивается на топчан, помутнение в голове рассеивается, становится гораздо лучше, даже несмотря на жуткую усталость. Он вспоминает, что хотел сказать перед тем, как провалился в небытие. Вот только теперь пропадает всякое желание говорить, пусть хотя бы на время останется тайной. Незачем пока Сергею знать, что, не метнись Олег в сторону, прямо под стрелу, и она не в плечо бы попала, а в рыжую башку его верного соратника и друга, - Будем жить, ещё посражаемся, во имя Османской империи.