***
С серьёзными претензиями к Ворду может я погорячился, но трудность всей ситуации никто не отменял. Если посмотреть, то толстячок тут не приделах, ведь я сам довёл себя до такого. С другой стороны, он отправил меня работать вне рабочего времени и режим функционирования моего ослабленного организма нарушился. А «анабиоз» тут вроде выступает как защитный механизм и значит нужно подождать, чтобы прийти в норму. Вот только терпения и сил уже не осталось. За последние двое суток после ухода инспектора я чего только не делал и всё напрасно. К примеру, когда Лиам пришёл на работу и увидел в дупле пластикового дерева выглядывающий уголок упаковки сэндвича с курятиной, то взял без спросу и стал бесцеремонно жрать прямо передо мной, а сделать я ничего не смог. Меня нехило трясло даже от одного вида, что трогают еду, предназначенную мне. В итоге злиться нету сил и попытки себя вновь расшевелить привели ни к чему. Скорее всего он подумал это типа я ему оставил по доброте душевной. Ага, разбежался. Свою еду я на работе никогда не оставляю – сразу ем или домой несу, а тут внезапно оставил. Вот Лиам и решил, что я ему оставил в качестве дружеского жеста. Он ещё улыбался и палец большой показал, гад. Это мой сэндвич! МОЙ!!…пару дней спустя…
В какой момент и мистера Ворда, и Лиама смутило моё долгое отсутствие. Точнее присутствие. Первого посетило подозрение почему я к нему не захожу в кабинет и не требую заслуженной оплаты. Поэтому решил проверить, что со мной лично. А второй стал думать, чего это я не махаю лапой после семи в знак приветствия, когда его вижу. И это только спустя четыре дня! На все их вопросы ответить не мог, когда те пришли, хоть и очень хотел. Я бросил последние попытки сдвинуться с места и смирился со своей участью. Мысленно прикоснувшись к своему талисману на шее, я попросил сестрёнку Еву дать мне терпение и возможность всё исправить. Так и знал, что работа меня доконает. Блин, а продукты на стеллаже уже испортились……ещё пару дней спустя…
Мне стало скучно от бездельничества и потерял счёт времени. На людей, пришедших специально поглазеть на меня, уже не обращаю внимания. Я начал размышлять, чтобы скрасить свои невесёлые будни. Усталость я почувствовал задолго до того дня и на лапах-ногах плохо стоял, но держался, списывая на недосып. Может сказалось недостаточное и плохое питание? Верится с трудом. Мой желудок способен переварить практически всё и это проверено путем несложных экспериментов на почве голода. Болезнь какая? Не исключено. Может мне не хватает витаминов? Или сырого мяса как хищнику? На этой мысли у меня в груди ёкнуло. Я тут же вспомнил, когда ел кусок говяжьего мяса, что получил возле ресторана. Тогда я не испытал ни отвращения, ни восхищения. Оно по неизвестной причине для меня не имеет вкуса. Абсолютно никакого. Такое ощущение складывалось, что безвкусную резину жевал и отрывал кусочек за кусочком. Это настораживает. Если судьба даст – разберусь в чём дело. Вдруг я ощутил своей шкурой очень любопытный взгляд. Такой любопытный, что остальные люди на его фоне меркли. Я заинтересовался, и скука тут же пропала. Шестое чувство, если так можно назвать, появилось путём внутренней медитации, чтобы вернуть контроль над утраченным телом. Задумка не вышла, но подобный навык мне точно пригодится, как сейчас. Человека не видел, но чувствовал, что стоит где-то справа вне поля моего зрения. Смесь большого любопытства, удивления и восторга указывает на то, что это наверняка женщина. Потому что только женщина может испытывать неконтролируемое любопытство к заведомо необычному для неё объекту. Послышался щелчок цифровой камеры. Потом ещё один щелчок и ко мне на глаза вышла с маленькой камерой молодая женщина, которую смог разглядеть сквозь пелену лишь сконцентрировав взгляд. Стоп, где-то я её уже видел. Чёрт, да это та самая женщина, что пытались ограбить при мне. И оказывается она журналистка. Класс. Если та выпустит статью обо мне и о том инциденте, то о спокойной жизни можно забыть надолго. Вряд ли сейчас она поверит, что я чучело. Она вплотную подошла к ограждению и пару раз запечатлела мою костяную морду. Ох, а её глазки так и горят энтузиазмом. Лишь чудо может меня спасти из этой глубокой… трещины. Тут возле неё словно из-под земли появляется кто вы думаете? Правильно, человек-швабра Лиам. — Интересуетесь? — спросил он у неё, опершись о свой рабочий инструмент. Та резко обернулась, не ожидав человека за спиной, и приветливо улыбнулась. — Ой, извините, я не знала, что тут нельзя снимать. — Да что вы! Кто я, чтобы вам запрещать. К тому же у нас можно. Вон там сбоку на цепочке две таблички висят. — А сколько вы тут работаете? — поинтересовалась она, временно потеряв ко мне интерес — Ну-у… — протянул Лиам, задумчиво почесав затылок. — С самого начала его работы. — Отлично. — выпалила журналистка, достала из кармана сумочки маленький диктофон и включила запись. — Здравствуйте, я журналист издательства «Гаррнетт» Виктория Эрнандес и вы можете сказать как оказался у вас этот экспонат? Его делали с оригинала? Как вам это удалось? Лиам растерялся и стал выдавать звуки похожие на начала слов, которые быстро сменялись в его голове. Мне осталось надеяться, что ему хватит мозгов ничего не говорить и тактично уйти. Но нет. Он поступил иначе. Отложив свою швабру в сторону, Лиам бросил на меня секундный взгляд и рассказал мою историю, что я ему поведал тогда. Сначала он вяло и неохотно говорил, но потом быстро вошёл во вкус и далее активно жестикулировал руками со спецэффектами. На вопрос откуда и как я оказался здесь он сослался на начальство. Хочешь узнать – спроси у моего работодателя. Та довольная поблагодарила за интервью и поспешила удалиться, но Лиам бросил ей слова напоследок: — Если захотите ещё раз сюда прийти, то запомните одну вещь, мисс. Никогда не смотрите ему в глаза. Как бы вам не хотелось. Журналистка посмотрела на меня озадаченным взглядом. Видимо, она вспомнила тот момент, когда я приблизил к ней свою морду. Мотнув головой, словно сбрасывая наваждение, спасенная мной Виктория Эрнандес ушла также внезапно, как и пришла. Стоит отметить, что в её глазах снова не было ни капли страха. Это интригует. Лиам проводил её взглядом и ушёл прочь от меня по своим делам. Не скажу, что всё обошлось, но могло быть и хуже. Тот мог бы и проболтаться, но он не такой идиот. Интересно, а почему неожиданно понесшая мимолётом мысль о Щ.И.Т.е вызвала табун мурашек под шерстью?