Аркада

Каким был для Виктории Де Анджелис Дамиано ? Как детская книжка сказок, яркая и красивая, с приятным запахом новой краски и завораживающими картинками. Он мог быть абсолютно любым героем абсолютно любой истории: будь то принц, принцесса или самый жуткий злодей. Многоликий, неоднозначный, неуловимый в тысяче своих масок, словно демон, которого невозможно застать врасплох. О да, именно демон. Злобный, ненасытный, алчный и хитрый. Грёбаный змей-искуситель. Вик сидела в своей квартире одна, со стаканом горького виски в руке и почти пустой бутылкой напротив кожаного чёрного дивана. Она ненавидела Дамиано Давида всеми фибрами души. Каждой клеточкой своего тела, ровно столько же, сколько и обожала. Каждым чертовым миллиметром нежной бархатной кожи, которой он касался совсем недавно. Чёртов сукин сын. В очередной раз, блядь, это случилось. Это снова произошло. Хотя Виктория обещала себе, что этого больше никогда не будет, даже если он на коленях приползёт к ней и будет молить об этом, она сумеет сказать "нет", ей хватит воли дать отпор, не идти на поводу его горячим, обжигающим ласкам. Обещала. Лживая дрянь. Почему он продолжает это делать, почему в очередной раз приходит снова и снова, почему не прекратит эту сладкую пытку ? У меня нет сил играть в этот хренов спектакль, театр гнева окончен, я не могу делать вид, что всё хорошо, когда больше всего на свете хочу сдохнуть. На его руках. Дамиано действительно превратил её жизнь в американские горки. Она была в его руках послушной куклой, его поцелуи опьяняли её крепче, чем виски в стакане, его руки стягивали её податливую кожу плотнее латекса. Когда он резко, импульсивно входил в неё, не давая ни секунды на раздумия, когда поднимал на седьмое небо от пережитой гаммы чувств, когда заставлял забыть обо всём на свете, особенно о том, что им нельзя быть вместе, нельзя заниматься сексом в гримёрке перед концертом с открытой дверью, нельзя не думать обо всех "но" и нельзя потом смотреть друг другу в глаза. И Виктория забывала. Виктории казалось, словно ее жизнь, после вмешательства вокалиста, стала аркадой. Старой игрой без правил, со множеством жизней, прав на ошибку, вариантов хода, миллиардом движений, прыжков, выпадов, ударов, динамикой и яркостью графики. Сбивчивая история, отсутствие прямого, ясного и логичного сюжета, а главное, бесконечная, повторяющаяся из раза в раз, из уровня в уровень. Вик ненавидела подобные игры, в которых нельзя ни выиграть, ни проиграть, всё больше и больше уходя с головой в азарт. Но почему-то она всё равно чувствовала себя побежденной.