Вдова

      Сараби застает их в королевской спальне. Неодетая пара лежит на кровати, глядя в панорамное окно с видом на город, изможденный нищетой и бесчинствами военных и полицейских. Некогда процветающий Прайдлэнд — кровавая дань ради «новой эры». Отбросы общества из захудалого гетто, куда их когда-то вместе с семьями сослал бывший король, желая очистить любимый город от преступности, теперь занимали все места в силовых структурах и могли применять насилие в отношении мирных граждан, не понеся за это никакой ответственности. «Гиены» — так называлась преступная группировка, которая после выселения постепенно разрасталась, набирая новых людей, озлобленных жизнью в грязных трущобах, пока не достигла масштабов целой армии. Все они стали цепными псами Шрама.       Свинцовый свет наступающих сумерек освещал просторную комнату и ложился на полуразрушенные побледневшие дома, в которых прятались жители, не представляющие, чем они завтра будут кормить своих детей. На улицах уже разгорались первые костры. Гиены обожают устраивать публичные пытки и казни, чем без труда подавляют малейшее сопротивление. — Сараби… — обращается к ней король, и черти, что живут в его бесстрастных зеленых глазах, по новой начинают свои дикие пляски. — Как непривычно видеть тебя здесь… Да еще в столь поздний час. — Тебя не учили стучаться, прежде чем войти? — едко спросила Зира.       Она всегда, будто змея, обвивала Шрама, но ее нутро казалось чуть менее уродливым. Сараби было немного жаль эту отчаянную девицу, очевидно не знавшую любви, не видевшую от мужчин ничего, кроме насилия, и так самозабвенно растворившуюся в том, кто впервые в жизни проявил к ней доброту. Только в этом случае можно было принять за чистую монету то, что он предлагал. Шрам твердо убежден, что все и всех можно купить. — Я принимаю твое предложение, — решительно заявляет королева. — Неожиданно… — Если обещаешь, что позволишь всем желающим покинуть город. — Ну разумеется… — на красновато смуглом лице заиграла плотоядная улыбка. — Я ведь дал королевское слово.       Он слегка мнет ключицу Зиры, будто отдавая ей команду, и, встав с постели, девушка сбрасывает с себя одеяло, обнажая худое спортивное тело. Она направляется к Сараби и не спеша ходит вокруг нее с видом хищника, обнаружившего цель. Останавливается позади Сараби и водит носом вдоль шеи, вверх к уголку челюсти, а затем — к уху и резко лижет ушную раковину. Сараби слегка вздрагивает от неожиданности и сердито смотрит на ухмыляющуюся Зиру, пока та гладит ее смуглое обнаженное плечо, заводя пальцы под ткань ее легкого длинного платья. — Боишься? — ехидно спрашивает чужачка. — Нет, — твердо отвечает королева.       Тогда Зира берется за край и рывком тянет вниз, с треском разрывая черную ткань. Голая пышная грудь пошатнувшейся Сараби вываливается наружу, и та закрывает хмурые глаза от стыда. Наблюдающий за этим Шрам одобрительно хмыкает.       Одной рукой Зира приобнимает женщину за плечо, другой берет за челюсть и властно направляет ее лицо вверх, чтобы мучительно провести языком вдоль ее горла к подбородку, вырывая у Сараби очередной шумный выдох. Женщина ощущает, как длинные черные стилеты почти уже впиваются в ее плоть. — Ммм… — издаёт Сараби, ощущая боль. — Уже не терпится?       Королева не отвечает на очередную провокацию. Зира гладит рукой лицо Сараби, заводит ладонь назад за голову женщины, и взяв воздушную копну каштановых кудрей, оттягивает. Мокро водит языком вокруг уха, ощущая жар, исходящий от королевы, готовой сгореть от позора. Другой рукой мнет ее грудь, спускается вниз, погладив дрогнувший живот, и дальше, к ее лобку, не выбритому наголо, как было у Зиры. И Сараби опасливо замирает, осознавая, что если Зира вздумает ввести пальцы внутрь, то может здорово повредить ее острыми ногтями. Они выглядели тверже стали. Но Зира только гладила ее половые губы, массировала, словно согревая и подготавливая их. Одновременно с этим, она поворачивает лицо Сараби к своему и целует. Сараби из-за всех сил жмурится и сжимает зубы, пока Зира пачкает ее винной помадой, водит языком по ее губам и, раздвигая их, проходится им по деснам. Зира берет лицо Сараби двумя руками и пристально смотрит ей в глаза. — Открой рот, — командует девушка.       Сараби подчиняется, и Зира целует ее с новой силой, проталкивая длинный остренький язык в ее рот. Она снова бесстыже щупает грудь королевы и замечает, что ее широкие нежные соски уменьшились и затвердели, став похожими на ее собственные. Зира сильно сжимает один из сосков, и Сараби мучительно стонет ей в рот, на что Зира садистски улыбается и прижимает ее к себе, не прекращая смачно целовать в губы, шею и уши.       У Зиры широкие острые плечи, до которых не достают выкрашенные в блонд волосы; крепкие узкие бедра и еще более узкая талия. Подтянутое мощное тело, закаленное в боях, контрастирует с женственными формами Сараби, с плавностью ее изгибов. Зира исследует руками объемные ягодицы, оставляя ногтями розоватые полосы на коже. Зира ловит взгляд Шрама, который сидел в постели, откинувшись на подушку и мастурбировал, наблюдая за ними. Она прерывает поцелуи и разворачивает Сараби к нему, чтобы они посмотрели друг на друга, и стоя сзади, она вновь опускает руку к ее промежности. Сараби опустила глаза вниз. Старалась смотреть куда угодно, только не на него. Шрам же открыто пожирал ее глазами, не прекращая дрочить. В этот раз Зира не просто гладила, а протолкнула подушечки пальцев чуть дальше и принялась массировать ее клитор, вновь выманив у королевы короткий стон и сильную дрожь на выдохе. Ноги королевы подкашиваются, но блондинка крепко держит ее, не давая упасть. Сараби хоть и понимает, что Зира может повредить ее одним неосторожным движением — ей вдруг захотелось, чтобы пальцы Зиры хоть еще немного проскользнули глубже, и она тут же возненавидела себя за эти мысли. Зира продолжает водить подушечками пальцев вокруг ее влагалища, отмечая, как сильно Сараби намокла. Она вытаскивает пальцы и показывает их Сараби, демонстрируя ей собственную влагу. — Да ты развратница, королева, — говорит, пока обнимает сзади. — Я думаю только о спасении своих поданных, — твердо отвечает Сараби, пытаясь спрятать шумное дыхание.       Зира беззвучно улыбается и опускается на кушетку. — Сейчас твоя задача не думать, — она, не переставая смотреть на Сараби, медленно разводит ноги в разные стороны и откидывается назад, — а лизать.       Сараби с трудом пытается осмыслить предстоящее унижение, но у нее нет выбора. Она не может поставить жизни всех жителей Прайдленда ниже своей гордыни. Она должна терпеть ради своих подданных. Королева опускается перед Зирой на колени, и ее лицо оказывается прямо напротив ее гладкой вагины. — Смелей, — подбадривает Зира. — Как будто целуешь своего ребеночка.       Сараби не может поверить, что слышит это. Вспышка гнева отразилась на ее лице, и готовилась разорвать ее изнутри. Зира отлично знает, почему она в вечном трауре. Все в королевстве знают о ее трагедии. От возмущения перехватило дыхание, и она находилась в шаге от того, чтобы сорваться и наброситься на нее с кулаками. Зира наслаждается этим. Это было отвратительно низко. — Ах, извини… Ты же давно его похоронила.        Подло. Жестоко. Ярость выжигает внутренности Сараби, и вместе с тем в голове ее вертится вопрос — через что Зире пришлось пройти, чтобы лишиться хотя бы малейшей способности к состраданию? Что у нее были за родители? Откуда взялось это бессердечие? Милосердная королева всегда старалась поставить себя на место другого. Но у нее не получается понять сидящее перед ней чудовище. — Вот так злюка, — шутливо бранит ее Шрам, вставая с кровати. Скинув с себя черный халат, он подходит ближе. — Будь ты проклята… — тихо рычит Сараби, но Зира лишь напоминает королеве о том, что она должна сделать, подаваясь бедрами вперед, к ее лицу. — Не отвлекайся, королева. А то ведь Шрам может передумать. Ты же знаешь, какой он переменчивый.       Слово «королева» Зира всегда произносила с особой язвительностью, буквально пропитывая его всем своим ядом. Сараби еще немного сверлит ее взглядом перед тем, как закрыть глаза и провести языком по промежности подбадривающей ее мерзавки, потом еще раз. — Активней, милая…       Сараби лижет продолжительнее, водя по ее половым губам, поддевая их кончиком языка, ощущает скользкий клитор. Она думает, что чем быстрее доведет ее до оргазма, тем быстрее прекратится ее позор. — Да, вот так… Глубже. Ах… Сделай мне приятно!       Зира поощрительно гладит ее по голове, ощущая то, как Сараби ускоряет ритм. Она проталкивает язык вглубь, и Зира блаженно закрывает глаза и откидывает голову. Стонет громко и бесстыже, буквально вдавливая голову королевы в свою промежность. Шрам, сидя на другой стороне, замечает, что Сараби начинает трогать себя, пока удовлетворяет ртом Зиру, и многообещающе ухмыляется. — Ох, а ты хороша в этом Сараби… — хвалит Зира, утопая в удовольствие. — Шрам, теперь понятно, как они без тебя столько лет обходились. — Прикуси свой язычок, — почти сердито отвечает мужчина, пальцами сжав шею Зиры сзади, после чего ее отталкивающий смех пробегает по комнате. — Признавайся, частенько с Сарафиной и Налой друг друга нализываете? И как оно? — не унималась Зира. — Закрой рот, мерзавка! — не выдерживает Сараби.       Зира удовлетворенно улыбается, будто только этого и ждала. Она поднимается с места и поднимает на ноги Сараби. Страстно целует ее, не прекращая гладить тело и чувствуя свой собственный вкус. Так они проходят к кровати, и Зира бросает Сараби на нее. Прежде, чем королева смогла опомниться, Зира уверенно раздвигает ее ноги и устраивается между них. Она прильнула к ее промежности, и принялась активно ласкать ее ртом, плевать в нее и смачивать густой слюной, хоть это и не требовалось. Королева уже была мокрой, дальше некуда, а ее клитор ощутимо набух. Зира сама вся извивалась от возбуждения, продолжала доводить королеву до исступления, иногда слегка оттягивая зубами половые губы, вызывая у Сараби жалкий скулеж.       Над ними нависла тень — Шрам стоял за Зирой и гладил ее рельефную спину. Ее украшала татуировка — бегущие к шее термиты. Предвкушая, что он, наконец, войдет в нее, возбужденная девушка, упрашивая, оттопырила ягодицы. Но вместо этого он толкает Зиру вперед, и она едва не падает на Сараби, лежащей на спине. Шрам становится между ног Сараби, и, придерживая рукой возбужденный член, водит им по ее лобку, смачивая головку в смазке. Сараби чувствует это и рефлекторно поддается бедрами вперед, желая, чтобы Шрам вошел в нее, и коря себя за свое постыдное желание. Но королева слишком возбуждена, чтобы контролировать это.       Уже десять лет прошло, с тех пор, как она похоронила мужа. Муфаса был ее первым и единственным мужчиной. Иногда они с Сарафиной действительно немного ласкали друг друга, но это было не больше, чем маленькая слабость, минутное желание близости двух женщин, теперь объединенных не только крепкой дружбой, но и горем. Это не сравнить с ощущением твердости возбужденного мужчины внутри себя, которой ей так не хватало.       Шрам легко входит в нее, низко зарычав, и лежащая на Сараби Зира ощущает жгучую ревность. Он ненадолго замер в ней, наслаждаясь моментом. Слишком много лет он ждал возможности овладеть Сараби, и вот сбылась его очередная мечта. Также мужчина и боялся кончить, едва начав двигаться, ведь уже долгое время он был возбужден. К счастью, с Зирой они целыми днями предавались любовным утехам, и он мог не эякулировать гораздо дольше. Но едва ощутив горячее нутро Сараби, самой желанной женщины в его жизни, он предвкушал скорую разрядку.       Король начинает двигаться, и Сараби срывается на стоны. Она закрывает глаза от удовольствия и прерывисто дышит. Не хочет сейчас думать не о чем, не хочет винить себя ни в чем. Все, чего она хочет — тонуть в удовольствие, ощущая толчки в нее разгорячённого Шрама, как глубоко он проникает в нее. То, как ее стенки сами сжимаются вокруг него. И как не странно — тяжесть голого тела брутальной девушки, лежащей на ней, тоже вынужденной двигаться из-за толчков, которые становились все резче и грубее. О том, как их груди трутся друг о друга.       Зире не нравится, что Шрам уделяет ей столько внимания. Она хватает Сараби за горло и начинает душить, глядя в ее лицо. Сараби издает сдавленный стон, закатив глаза. Ее тело быстро движется вперед-назад из-за движений одуревшего от похоти Шрама. Он, наконец, замечает, что делает Зира, и оттягивает ее за волосы назад, к себе. — Не хулигань, — отечески шепчет в надорванное ухо, вынудив Зиру ослабить хватку, и вызвав по всему ее телу трепетную дрожь.       Изменившись в лице, Зира тянется к нему за поцелуем, будто умоляя. И Шрам награждает ее, тут же возобновив поступательные движения с Сараби. Пара целуется грязно, похотливо, стараясь проникнуть друг другу в рот языками. Сараби смотрит на этот развратный поцелуй, тяжело дыша, ощущая приближение оргазма.       Зира берет ее за голову и приподнимает, рукой сжав ее подбородок, показывая Шраму развратное лицо королевы, говоря ему «посмотри». Шрам берет Зиру за плечо и заставляет слезть с женщины. Затем обхватывает бедра Сараби и еще больше ускоряется. Комнату наполняют громкие стоны королевы, потерявшей весь контроль над собой, звонкие быстрые шлепки кожи об кожу. Взгляд Шрама скользит по колыхающейся груди. Все трое липкие от пота.       Шрам ненадолго затормаживает, наклоняется ближе и вожделенно целует Сараби. Та закрывает глаза и робко разжимает зубы, позволяя языку Шрама проникать внутрь и бессовестно вылизывать всю полость. Тогда он хватает Сараби за голову и велит «смотри на меня». Пристыженный взгляд встречается с его зелеными беспощадными глазами, излучающими торжествующий блеск. Находясь в ней, он долго и властно целует ее, и до безумия распалившаяся женщина ему отвечает.       Насладившись взаимным сладострастием, мужчина отпускает ее, и Сараби ложится на место, чувствуя как ее мышцы начинают пульсировать, сжимая член Шрама. Женщина закрывает глаза и затихает. Ласкающая ее сбоку Зира чувствует, как дергается низ живота королевы под ее ладонью. Взяв Зиру за волосы, Шрам едва не вдавливает голову девушки в лицо растворившейся от похоти Сараби, будто требуя, чтобы они целовались, а сам еще больше ускоряет ритм, выбивая толчками громкие и прерывистые стоны у Сараби. Еще никогда ее низкий бархатный голос не был так высок. Он немного затихает, когда Зира вновь начинает звонко целовать ее, и тогда Шрам бедрами вжимается в Сараби, изливаясь внутрь. По его телу проходит ощутимая дрожь, и краем сознания Сараби понимает, что может забеременеть, но сейчас она не хочет ни о чем думать. Невозможно думать о чем-то, когда по всему телу бьют крошечные разряды тока, собираясь внизу яркими искрами, нарастая, чтобы разом вспыхнуть грандиозным фейерверком. Она просто позволяет чужеземке-преступнице брать себя руками за голову и вылизывать свое лицо.       Шрам выходит из Сараби и звонко шлепает Зиру по заднице. Идет в центр комнаты, поднимает с пола ранее брошенный халат и накидывает его на голое тело. Потом проходит к неработающему камину, чтобы взять лежащую на нем пачку сигар и достает оттуда одну. Зажигая ее, идет к кушетке и садится, откинувшись на спинку. Вбирает сигарный дым в рот и умиротворенно выпускает его, уставившись в потолок и широко расставляет ноги. Его обмякший член выглядывал из-под халата.       Уже стемнело. Женщины оставались лежать на кровати. Сараби тянуло в сон, но по разочарованному выражению лица Зиры она поняла, что из них троих она единственная не испытала оргазма. И на нее нахлынула какая-то непонятная нежность и жалость к взбалмошной девице, которую она не так давно готова была убить за ее поганый язык. Она гладит ее плечи, и на лице Зиры отражается едва заметное удивление. Королева смотрит на нее умиротворенно, с материнской теплотой и гладит ее по щеке, тянется к ней ближе и вовлекает в долгий, целомудренный поцелуй. Сараби почти казалось, что она любит ее. Непонятно, почему, но ей захотелось приласкать и обогреть эту девушку. В той эйфории, в которой по-прежнему пребывала королева, ей казалось, что она любит весь мир и всех хочет лелеять. Даже эту скандалистку, всем своим видом требующую ласки. Прервав поцелуй, Зира какое-то время вопросительно смотрит на женщину, чтобы вновь начать целовать ее с удвоенной силой, уже страстно, руками исследуя изгибы, и непроизвольно царапая.       Шрам, глядя на это, довольно ухмыляется и тянется за виски. Абсолютную тишину нарушали звуки поцелуев и трепетное дыхание двух ласкающихся женщин, звон от удара горлышка бутылки о край стакана, а затем звук льющегося напитка. Одной рукой он держит стакан, а другой включает бра над кушеткой. Приглушенный свет помогал разглядеть в темноте голых женщин, предающихся любви в его постели. Он облокотился на спинку, потягивая скотч, и упивался зрелищем.

***

      Зира и Шрам оставались сидеть на своих прежних местах. Сараби приводила себя в порядок, стоя к ним спиной. Ощущение блаженства улетучилось, и она вновь была способна здраво соображать, и поэтому на душе королевы было мерзко. Не потому, что она позволила случиться тому, что случилось, а из-за собственных ощущений, которые она испытывала в процессе, тем самым предавая Муфасу. Теперь Сараби подавлена стыдом, но было и облегчение от того, что позорная часть уговора выполнена, и ее подданные спасены. — Только не говори, что тебе не понравилось, — сказал ей Шрам, все еще сидя на кушетке. Он лениво встал с места и направился к ней. — Замолчи, Шрам.       Проходя мимо сидящей на кровати Зиры, он ласково потрепал ее по щеке с видом «не обижайся». — Если помнишь, у нас был уговор. Теперь ты разрешишь всем желающим покинуть город. — И слово свое сдержу, — король в великодушном жесте взмахивает рукой. — Разрешаю!       Зира поднимает глаза на Сараби, и королева улавливает что-то подозрительное в ее немой улыбке. — Только вот, — король подходит окну и становится рядом с Сараби, обращая ее внимание на городские ворота, где была круглосуточная охрана, — ты их видишь?       Сараби вглядывается в ненавистных солдат в пятнистой форме. — Я, конечно, вас отпускаю! — с невинным видом божился Шрам. — Но вот отпустят ли они?       Сараби едва не теряет сознание от услышанного, но находит в себе силы и переводит на Шрама взгляд, полный отчаянья. — Ты… — едва получается у нее выдавить.       Зира обнимает Шрама сзади и насмешливо смотрит на Сараби. — Не печалься, королева! — подбадривала она. — Быть может, если ты всех их ублажишь, они пойдут навстречу?       Сараби оставалась у окна, с безысходностью смотря на полуразрушенный город, окончательно потеряв дар речи. Позор будет преследовать ее всю жизнь. Она подвергала себя чудовищному унижению, оскверняла память Муфасы, возлежав с его братом. И напрасно. Конечно, она могла бы настоять. Потребовать от Шрама приказать своим «псам», охраняющим границы, не препятствовать выездам из города, ведь они слушаются каждого его слова. Но имело ли это смысл? Ведь стало очевидным — Шрам никого и никуда не собирался отпускать. И извернется так, что в итоге все равно окажется прав. Это был обман, жестокая шутка. Ведь он ненавидел ее. Женщину, за которой когда-то давно ухаживал, и которая предпочла ему его брата. И мстил ей за это. Ровно также ненавидел и город, всю жизнь отвергавший его и не признающий его исключительности. И отомстил ему, наполнив убийцами, ворами и насильниками. А им, его подданным, остается только умирать здесь всем вместе, потеряв всякую надежду. Это был конец.       Шрам и Зира позади нее смеются.