Я прилёг, я не поднялся

Эта способность появилась внезапно. Лён никак не желал её и никак не думал, о том, возможно ли что-либо такое или нет. Здесь была некая загадка, рассуждать о которой ему было неохота. Ему нравилась эта способность, так как, покидая тело, оно спало. А его сущность или душа, чем бы это ни было, могла наблюдать за миром со стороны, как призрак. Поэтому он «спал» таким образом, очень много, а сам смотрел заранее включенный телик. А возвращаясь обратно в тело, Лён чувствовал себя отдохнувшим и в принципе великолепно. По случаю, Лён узнал, что у его соседей появился новый телевизор, куда лучше его (увидел, как его затаскивали в квартиру). Так целую ночь, он просидел с постоянно плачущей над сериалом девушкой, пока её парень дрых в спальне. Завтра он проснётся и вновь набьёт ей морду за её мешки под глазами и измученный вид. Самому Лёну было плевать, что и с кем смотреть, независимо от того, видят его или нет. Часы тикали. Не фактически, так как в гостиной этой несчастной не было таких часов, только безмолвные цифровые. Ну, у суток были свои собственные часики, и они сияли лучиками солнца на старенький бирюзовый халат уже спящей девушки. К сожалению, его тело только спало, но не могло само поесть без его участия. А ему было так лень готовить завтрак. Его бы и не пришлось готовить, но вчера ему было лень идти до магазина за углом, чтобы купить хлопьев. Лён уже представлял, как утомительно будет резать хлеб и намазывать на него арахисовое масло. Пролетая через стену в свою спальню, он подумывал забить на всё это, пропустить завтрак и работу, посмотрев соседский телик ещё до обеда. Опа. Тела нет. На отлёжанном на кровати месте было пусто. И о ужас, она была заправлена! Такого с этой кроватью никогда не случалось. Порыскав по квартире, он нашёл своё родное ебло на кухне, готовящим яичницу. Вначале, Лён подумал: «Слава богу, не надо ничего готовить». А только потом к нему прокралась мысль, что это ничего хорошего не значит. Совершенно неожиданно для него, к нему повернулось его тело. – Приветик, Лён. Зря ты так телом-то разбрасываешься, совсем себя не бережёшь. Хотя не мне это говорить. Да-да ты не один такой. И ты, наверное, не узнаёшь меня, так как я даже говорю твоим забавным голоском. Это я – Изи! Твой одногруппник из колледжа, помнишь? Конечно, помнишь, меня невозможно забыть. Да, Лён помнил такого. Распутный человек, мягко говоря, этот Изи был. – Ладно, я объясню, пока ты там предаёшься приятным воспоминаниям. Не буду врать – тело я твоё тебе отдавать не хочу, по причине того, что моё немножко умерло. Дело случилось так, что из-за одного дауна я попал в тюрьму. А я ведь ни в чём не был виноват. Кто же знал, что он принял больше, чем я, и пока мы трахались, он взял и коньки двинул, а мне повесили неумышленное убийство и некрофилию. В общем, в тюрьме я заболел одной дрянью и умер затем в больнице. Неприятная история, но какая уж есть. Накладывая себе завтрак на стол, Изи сделал паузу, а Лён сел напротив, пока особо не воодушевлённый идеей бороться за существование в своём теле. – Ну, я вспоминал всю свою жизнь, решил «пройтись» по знакомым. Знаешь, я заглядывал и в морг, но как в своё мёртвое тело не залететь, так и с другими это не работает. И так уж удачно для себя, я наткнулся на твоё пустое тело. Свинарник у тебя тут конечно, и в квартире, и с тобой. У тебя даже пожрать нечего было, и мне пришлось идти в магазин. И вот ведь, а денег у тебя не больше. С этим мне не очень повезло, но, как говориться – дарёному коню в зубы не смотрят! Облокотившись на локоть, Лён внимал всему этому и думал, говорить Изи, что ему нужно на работу через пятнадцать минут или не говорить. – Ты что, помылся? – в режиме призрака обоняние вполне работало, хотя и зрения хватало Лёну, чтобы увидеть «в себе» изменения. – Серьёзно? Я тут твоё тело украл, а тебя интересует, помылся ли я? Да, помылся! Потому что я без понятия, как ты мог терпеть этот ужас. Особенно, когда тебе ещё идти на работу. И да, я нашёл парочку твоих документов тут и в том числе рабочий контракт. Но ты даже не думай, что я отдам тело под предлогом, что ты будешь работать за меня, а я всё остальное. Дожёвывая хлеб, договаривал Изи. – Больно надо, – фыркнул Лён. Сощуренные глаза Изи смотрели с подозрением на слишком спокойного Лёна. Хотя скорее больно спокойного, если не на половину покойного. – Если будешь себя хорошо вести, я подумаю, и быть может, мы будем меняться иногда. Ленивая улыбка расползлась по лицу Лёна. – Ага, я подумаю над этим. Главное, оставляй телик включённым, когда будешь уходить.