***
Разувшись, Тэхен лениво поплелся в сторону кухни, по дороге скидывая с себя куртку. Недолгий сон в машине позволил набраться какой-то неведомой силы, Ким даже думать в состоянии. Сейчас, относительно трезво оценивая всю ситуацию, Тэхен понимает, что это пиздец. Полнейший. Так облажаться — надо уметь. И Тэхен умеет. Он включает чайник, заранее удостоверившись, что там достаточно воды на две чашки, и открывает холодильник, в поисках какого-либо перекуса. Жрать хочется невероятно. Юнги заходит на кухню и садится за стол, прожигая спину Кима убийственным взглядом. Таким, что айсберг расплавить сумеет. Но Тэхен не сдается и старательно игнорирует это, доставая палку колбасы и кусок уже твердого хлеба. Недолго думая, парень сбрызгивает хлеб водой и кидает в микроволновку. Кто не знает этой фишки. После таких манипуляций хлеб становится теплым и мягким, пока не остынет. Чайник закипает довольно быстро, Тэхен заваривает чай на двоих, достает хлеб и делает себе бутерброд. Юнги же, и сам в состоянии сделать, если захочет. Ким ставит чашки на стол и садится напротив друга. Игра «ебем мозги Ким Тэхену» началась. — Говори, — требует Мин и двигает к себе чашку, начиная помешивать сахар на дне. Он уже не так взбешен, но, чтобы довести до этого состояния хватит лишь одного неправильно брошенного Тэхеном слова. И Ким это прекрасно понимает. Понимает, но ему отчасти похуй. — Что говорить? — Кажется, будто у Юнги в глазах все адские печи разгораются. Ложка агрессивнее бьется об стенки кружки, разнося по комнате неприятный звук. По ушам дает. — Набухался и попал в ментуру, ничего необычного, — говорит Ким, дабы получить не таких сильных пиздюлей. Но, увы, это не срабатывает. — И ты думаешь, что я в эту хуйню поверю? Что еще было? — резко отвечает Мин, прерывая свои монотонные действия, все равно успокоиться не получается. Они с Тэхеном уже пять лет рука об руку. Юнги его в школу собирал, уроки с ним делал, потом и в старшую отправил. Читал нотации о том, что бить одноклассников не хорошо, даже если они «тупые слизняки, не способные на нормальное существование в реальном мире». Мин знает Кима очень хорошо, досконально, практически наизусть. Но, кажется, и не знает вовсе. Тэхен своеобразный, с ним тяжело и муторно, но Юнги никогда не жаловался, собирал свои сопли в кулак и шел устраиваться на вторую работу, чтоб обеспечить пареньку старшую школу. Но вдруг все изменилось. Тэхен стал другим. Тихим, спокойным, практически послушным. Тогда Мин и подумать не мог, что в его жизни появилась так называемая «любовь». Ким Минджон, полностью завоевала его, окутала с ног до головы и проникла не то что в сердце, в голову. Потом он начал называет ее Винтер. Через полгода подростки съехались, и Юнги даже обрадовался, потому что знал эту девчонку чуть ли не с пеленок. А потом пошло-поехало. Клуб почти не приносил прибыли, Намджун нашел химика и начал варить. Тэхен, наверное, по глупости своей, пошел барыжить. Это тот самый момент, делящий жизнь на «до» и «после». Скандал. Драка. «Юн, он, блять, не маленький, сам разберется, как зарабатывать!». И Юнги смирился, надеясь на то, что у Тэхена все же есть голова на плечах. Спустя еще полгода расстались с Винтер. Бизнес Намджуна шел в гору, Тэхен все чаще приходил под утро. А сейчас это. Тэхен правда считает Юнги таким тупым, втирая про «просто напился»? Он думает, что Мин поверит в то, что наркота сама по себе оказалась в карманах? — Ничего, — говорит Ким, отхлебывая чай и отводит взгляд к окну. Ясно все. — Ты принял? — прямо спрашивает Юнги, желая расхерачить череп Тэхена стулом. Размозжить о стену и наблюдать, как капает кровь. — Ты же знаешь, что… — Не юзать то, чем торгуешь, Юн, я в курсе. Не принимал я, — стараясь сохранить спокойствие и хладнокровие, отвечает Тэхен. Разговор выходит более тяжелым, чем он предполагал. — Тогда просто расскажи мне, почему ты напился и зачем таскал дурь, — в голосе мужчины появляются умоляющие нотки. Он просто не понимает, зачем это все. Тэхен-то пил последний раз полгода назад и то, только из-за того, что перешел в выпускной класс. — Я… я… — Ким не знает, как сказать. Словно вмиг забыл все слова. Мысли повылетали, оставив в сознании пустоту. — Блять, — вздыхает Тэхен и трет переносицу. Говорить невероятно тяжело, а выговориться кому-то, даже самому близкому человеку — еще сложнее. Он понимает, что станет легче и Юнги его не осудит, но от этого ситуация проще не становится. — Моя мать… И Юнги все понимает. Он встает из-за стола, подходит к Тэхену, садится на стул, стоящий рядом и просто обнимает. Крепко прижимает к себе. Слова не нужны, не сейчас. Они сидят так около минуты, Киму даже не больно. Слезы рекой не льются, он не падает в истерику и не начинает биться в агонии. Просто молчит, принимая такую же немую поддержку. У них так принято и обоих это устраивает. Юнги и сам родителей потерял. Автомобильная авария. Они ехали к нему на день рождения из Тэгу. — Мне позвонили утром и сказали, что она переписала на меня квартиру перед смертью, — тихо, почти шепотом, сообщает Тэхен. Мин отстраняется и непонимающе смотрит. — Я приехал туда, купил соджу, а порошок надо было ночью раскидать, поэтому взял с собой. — Понятно, — кратко говорит Юнги. — Что собираешься делать с хатой? — спрашивает он, стараясь хоть как-то перевести тему. — Я не знаю, хотел с тобой посоветоваться. Она в отвратительном состоянии, сдавать не выйдет, если продавать, то толку от этого тоже не получишь. — Будем делать ремонт, — уверенно выносит приговор Юнги, кажется, даже воодушевившись. — А как будет готово, ты сможешь переехать туда, если захочешь. — Не вывезем. Там надо менять все, — анализируя ущерб в голове, говорит Тэхен. — Даже если я днями и ночами буду работать, все равно не сможем. — Нет, Тэхен, — отрезает Юнги, чем вызывает удивление друга. Что значит это «нет»? — Ты больше не будешь барыжить и точка, — его голос, хриплый и низкий, кажется сейчас даже угрожающим. Так, будто говорит «Я тебя четвертую и скормлю дворовым псам, если ослушаешься». И Тэхен этот тон знает. Знает, что правда, на рожон лучше не лезть. — Будешь учиться, а на выходных работать на нормальной работе. — И куда же меня возьмут? — скептично спрашивает Ким, игнорируя остальные высказывания. — К Винтер пойдешь, я договорюсь. — Я нихуя не умею, — парирует Тэхен, но Юнги лишь качает головой и отвечает: — Научишься, — Ким устало вздыхает, но больше перечить не хочет. Несколькими глотками допивает чай, лениво машет рукой, обозначая, что разговор окончен, и уходит в свою комнату, запирая дверь. Просторное полупустое помещение встречает его холодом и диким бардаком. Тэхен переступает через кучи с одеждой, какие-то книги, сумки и рюкзаки, а затем просто падает на кровать. Парень достает из кармана фотографию. Пожелтевшая то ли от старости, то ли от сырости бумага и его изображение. Шестилетний маленький Тэхен в яркой футбольной форме, а в ногах мячик. Мама всегда хотела, чтобы он вырос выдающимся футболистом. Ким откидывает фотографию на стол и вытягивает телефон из другого кармана, бегло просматривая номера в телефонной книжке. — Приветик, Субин? — спрашивает, удостоверяясь. — Давно не слышались. Кстати, помнишь, ты мне должен? Пришло время отрабатывать.***
В комнате царит полный бардак. На полу валяется попкорн, кровать вся в пятнах от колы и спрайта. На большом экране быстро сменяются картинки, под озорной смех. Чонгук лежит на спине, держа телефон в руках, и бессмысленно листает ленту, не понимая, почему в ней так много незнакомых людей. Пора бы почистить друзей, ведь большую часть он даже в лицо не знает. Чертов статус старосты и популярного парня. Порой так хочется просто забыться, не думать о других, о мнении окружающих, прийти в школу в пижаме и тапочках, размахивая линейкой, как волшебной палочкой. Что-то подобное они делали в детстве, когда никто не осуждал и не выкладывал в сеть, дабы промыть чужие косточки. Чонгук скучает по тому беззаботному детству и чувству, словно весь мир лежит у его ног. Будто он один на этой огромной планете, но в то же время окружен сотнями людей, чьи лица озаряют яркие улыбки. Как же сильно он хочет снова стать второклассником. Хосок и Саран оживленно перебирают пальцами по джойстикам, покачиваясь в стороны. Они смеются, дурачатся и моментами толкают друг друга. Чонгук уже играл, его очередь прошла, так что приходится бездумно втыкать, ожидая, когда ему вручат джойстик. Все, как тогда. В забытых временем воспоминаниях. Он лениво шаркает рукой по полу, в поисках стоящего там попкорна. Кажется, после их визита комнате Хоби нужна будет генеральная уборка. С громким «Так тебя!», Саран отбрасывает джойстик куда-то на подушки и заваливается на спину, рядом с Чонуком. Хосок уныло вздыхает и повторяет за подругой, за что получает неприятный тычок в бок. Хоби отвечает тем же и начинается великое сражение, вследствие которого Чонгук с грохотом падает с кровати, рассыпая остатки попкорна. — Прости Гук-и, — смеясь, проговаривает Саран, помогая другу подняться. Чонгук кряхтит, как последний дед, но все же встает. — Пять из пяти, вы так и не научились играть за десять лет, — снова смеется, бегая глазами с одного Чона, на другого. — Ты точно жульничаешь, мы просто еще не поняли как именно, — бурчит Хосок и, привставая, делает пару глотков спрайта. Ему этого не хватало. Таких посиделок, вредной еды и напитков. Да и в целом, друзей. В последние дни ему казалось, словно они чужие, просто незнакомцы, что день за днем притворяются близкими. Но этот вечер развеял все сомнения. Хосок перевернулся на живот, утыкаясь лицом в подушки, Саран же легла на его плечо. Раньше Чонгук не замечал подобного. Когда его друзья так сблизились? От них веет весной, только распустившимися цветами и пыльцой. Влюбленностью — думает Чонгук. Чувства Хосока всегда были ему известны, иногда Чонгук даже сочувствовал парню. За десять лет не получить никакого признания, но все равно безответно любить. Это больно, хотя у самого Гука подобного не было. Сейчас же, смотря на эту парочку, Чонук думает, что у них правда может получиться. Но получится ли? — Хоби-и, — тянет Чонгук, на что второй Чон издает непонятный звук, схожий с мычанием, как бы говоря, что слушает. — Прости, что не приехал на выписку, я правда хотел и торопился. Но эти дела… — Гук, забей, — поднимая голову, отвечает друг, растягивая губы в дружелюбной улыбке. — Главное, что ты все равно приехал. Я так хотел потусить с вами, ребята-а, — вытягивая руку, Хосок кладет ее на плечо Чонгуку, притягивая к себе. Они хихикают с недовольной Саран, которую «задавили», но позиции не меняют. — Я хочу отыграться, — воинственно сообщает Чонгук, все же выбираясь из смазанных объятий. — Хотя бы у тебя, — и несильно толкает Хосока, заставляя с измученным стоном подняться, скидывая с себя Саран. На экране загорается таймер до начала игры. Гонки. Каждый раз они играют в одни и те же гонки, и каждый раз Саран побеждает. Уже десять лет Чоны пытаются понять, как же девушка это делает. В ход шли убеждения, подкуп и даже пытки, но Кан не поддается. Молчит, не выдавая своего секрета. Несколько кассет и затертых дисков, скачанная версия, спустя столько лет они не могут обыграть эту чертовку. Даже дурно становится. Чонгук выбрал свою любимую Феррари в черном цвете, Хосок же каждый раз выбирает новую, в попытке узнать тайну этой игры. А Чонгук не такой, влюбившись в этот гиперкар, не изменял своему выбору. Свист, означавший начало гонки, раздался и машины сорвались с места. Саран, попивая колу, неотрывно смотрела на экран, зная, что ее все равно никто не обойдет. Она каждый раз бьет свой собственный рекорд, жаль, что это происходит нечасто. Такие посиделки обычно планируются за пару месяцев. Мало получить разрешения, еще нужно сопоставить с графиком каждого. Сегодня же, в честь выписки, Хосоку разрешили позвать друзей. Разрезая виртуальные дороги, Чонгук умело обходит соперников, оставляя Хосока позади. Но парень не собирается так просто сдаваться, приложив усилия и собрав всю концентрацию в кулак, Хосок вырывается, почти что обгоняя Чонгука. Оба автомобиля умело соревнуются на дороге, подрезая друг друга. Гук напряжен, как никогда ранее. Саран, видя, что парни на пределе, хочет гаденько посмеяться, пока не замечает полоску внизу, на экране со стороны Чонгука. Быть такого не может! Чон почти дошел до ее рекорда! Не мог же он поддаваться все это время? Или же просто повезло. — Ого, Чонгук, тебе Винтер написала! — решает пойти на хитрость Кан, взяв в руки телефон Гука. Конечно, ничего ему не приходило, но Саран просто не может позволить обойти ее, это же сколько подколов будет! — Тихо, я почти победил, — незаинтересованно отвечает парень, даже не задумавшись. Ответит позже, если вообще ответит. — Тут что-то про Тэхена… — пробует Кан, на что Чонгук моментально реагирует, отрывая одну руку от джойстика и поворачиваясь. Чон резко забирает телефон, но увидев пустой экран, поднимает на подругу гневный взгляд. — Да-а! Победа! — кричит Хосок, радостно вытягивая обе руки вверх. Чонгук бросает беглый взгляд на экран, понимая, зачем Саран отвлекала его. Чертов рекорд. — Эй, что такое? — спрашивает Хоби, наблюдая за немой сценой. Чонгук, сжимая мобильник чуть ли не до хруста, прожигает Кан убийственным взглядом. Саран же, смотрит на него, подняв одну бровь вверх, недоумевая. — Чонгук, что уже случилось? — серьезно спрашивает девушка, а у самого Чона в голове пусто. Что ответить? Снова солгать? Перевести тему не выйдет, его реакция была слишком оживленной. Почему он так отреагировал? — Ничего, — отмахивается Чон, пытаясь придумать правдоподобное оправдание. Идиот. Сколько еще этого вранья будет? Но ведь и правду он сказать не может. Что он скажет? Простите, я иногда трахаюсь с парнем, что довел Хосока практически до смерти? — Гук, тебе лучше рассказать, — настороженно, почти шепотом, говорит Хосок, откладывая джойстик. Он смотрит так пристально, словно читает мысли. Чонгуку от этого взгляда становится не по себе. — Он… толкает тебе дурь?.. — Чонгук смотрит на друга словно завороженный, стараясь переварить его слова. Когда суть сказанного доходит, Чон хочет очень сильно выругаться. Что за бред? — Господи, нет, конечно, — выдыхает Чонгук, измученно проводя ладонью по лицу. Хосок расслабляется, но взгляда не меняет. — Я просто… — все слова повылетали, растворившись в напряженной тишине. Он сидит, в окружении лучших друзей, самых близких людей, совершенно не зная, что ответить. Чувство никчемности окутывает его, а легкая паника, словно ограждает разум. Так и говорит — они все знают, тебе не сбежать от правды, даже утонув в тех историях, что ты сам себе напридумывал. — Я просто до сих пор не могу смириться с тем, что он сделал с тобой, — мнется Чонгук. — Я чувствуя себя виноватым и хочу отпиздить его до того состояния, в котором находился ты, — заканчивает он и ведь почти не врет. Ненависть к Тэхену только выросла, подпитываемая абсолютно всем. Передозировка Хосока, слова Винтер, Саран… Чонгук просто не может поверить в то, что его жизнь резко начала крутиться вокруг одного мудака, пытающегося разрушить все, что Чон выстроил за эти долгие семнадцать лет. Дружбу, статус, себя самого. Кажется, будто Тэхен пропитал каждый кусочек сознания, каждый сантиметр тела и шепчет. Говорит о том, насколько Чонгук слаб и беспомощен, словно Чон зависимый, живущий от дозы до дозы. Но ведь, если подумать, то так оно и есть. Он враз забил на всех и все. Влез в то болото, в которое влезать не стоило. Он подсел на этот своеобразный адреналин и чувство свободы. Находясь с Кимом, Чонгук чувствует себя приближенным к жизни. К настоящей жизни, в котором дерьмо состоит не из одних денег. Чонгук жалок и сам это понимает. — Гуки… — грустно говорит Саран, поворачиваясь на Хосока, тот лишь кивает, беззвучно говоря, что согласен со всем, о чем думает девушка. Ему кажется, что они думают об одном. — Не надо. Мы тебя правда ценим и любим, но Тэхен не достоин того, чтоб ты мучил себя всем этим. Ты не виноват ни в чем, что случилось в тот вечер или когда-либо до него. Жизнь сама его накажет, — заканчивает Саран. Заблестевшие глаза Чонгука не говорят ни о чем. Он пуст. Изнутри и снаружи. Мир потерял краски, а Чон утонул в своем собственном аду, из которого выбраться, кажется, не в силах. Саран, замечая изменения на лице друга, просто пододвигается ближе и обнимает. Хосок делает то же самое. И вот, момент, когда мир замирает. Чонгук пускает одинокую слезу, которую никто не увидит. Длинным рукавом парень стирает следы его слабости, незаметно шмыгает носом и говорит: — Ну все, отцепитесь, хватит нежностей, — и в подтверждение своей серьезности, осторожно отталкивает друзей, что облепили со всех сторон, заворачивая в кокон. — Так что у вас с Винтер происходит? — спрашивает Хосок, словно в момент забыв обо всем, что произошло минутой ранее. Это Чонгук в нем и любит. Тактичность и понимание. — Игнорируешь ее «сообщения», — делает кавычки в воздухе. — Не рассказываешь ничего, только ходишь и бурчишь. Поссорились? Чонгук устало выдыхает и падает спиной на подушки, пытаясь понять. И в правду, что между ними происходит? После того разговора на курилке Ким не писала, не звонила, вообще не объявилась. Так непривычно, когда она молчит. Обиделась? Да и то, что Винтер сказала… Чонгук никак не может перестать думать. Она все знала? Знала о нем и Тэхене, но даже и намека никакого не сделала, словно это что-то само собой разумеющееся. Не могла же она с самого начала догадываться? — С Винтер все сложно, — отвечает Чонгук, вкладывая в эту фразу все, что не может рассказать. — Меня напрягает ее… связь с Тэхеном. Не знаю, — Чонгук устал. Снова. Точнее, все еще. Когда вся эта муть пройдет, и он сможет зажить нормально? Как раньше? — Не вини ее, — спокойно произносит Хосок. — Она кажется хорошей девчонкой, не думаю, что она что-то знала. А Чонгуку врать становится все тяжелее. Что будет, когда эта правда вскроется?***
Чон проворачивает ключ два раза и дверь открывается с противным щелчком. Он быстро скидывает кроссовки, ногой равняя по другой паре. Наклоняться нет сил. Хочется лечь и исчезнуть дней так на десять, просто раствориться с мягкой кровати, позволяя утянуть себя в бессознательные сны. Он проходит мимо кухни, двигаясь в сторону лестницы, дабы осуществить свой коварный план, хотя бы на часть. Но парня прерывает низкий мужской голос. Отец. Черт. — Чонгук, поужинай, а потом уже запирайся, — кричит отец, заставляя замереть на месте. Ужин? Когда в последний раз такое было? Чонгук послушно разворачивается и топает на кухню, еле перебирая ногами. Отец снимает фартук, вешая на крючок, и подвигает тарелку сыну. Ризотто. Удивительно. Парень неуверенно поднимает вилку, поднося ее ко рту, а в голове тысячи сценариев. За что его можно было бы отравить? Школу не прогуливал, с уроков не сбегал, разбои почти не устраивал. — Почему повара не вызвал? — с опаской интересуется Чонгук, пробуя рис. Вкусно, примесей вроде бы нет. — Или доставку не заказал? — он наблюдает, как отец томно вздыхает и наливает себе виски, Чонгуку достает из холодильника маленький пакетик сока. Все, как в детстве, это и пугает. — Нужно поговорить, — устало произносит мужчина, покачивая стаканом и настраиваясь на разговор. Младший Чон молча ест, давая время подобрать слова. Он ведь все понимает, а еще боится до усрачки. — Тебе пришло приглашение, — начинает мужчина. — На свадьбу. Чонгук поднимает удивленный взгляд, замирая. Кажется, он догадался у кого торжество, но озвучивать страшно. Все страшно. И этот взгляд отца тоже не говорит о чем-то особо радостном. Не забыл? Или не простил? — Это от твоей матери, — озвучивает догадки, а Чонгук откладывает вилку в сторону. Но отец молчит и делает глоток тяжелого напитка. — Ты хочешь… чтобы я сделал вид, что этого разговора не было? — как можно более осторожно спрашивает Чонгук, готовый уворачиваться от болючей оплеухи. — Нет, что ты, — говорит отец и делает еще один глоток. — Я хочу, чтоб ты передал им с Сэмом подарок, но не говорил, что от меня, — Чонгук лишь глупо хлопает глазами. Не понимает. — Несмотря на наше расставание, я желаю ей всего лучшего, тебе тоже, ты ведь знаешь? — Чонгук кивает, силясь переварить услышанное. Давно отец так не сентиментальничал. — Я наелся, можно идти? — мужчина посмотрел на практически нетронутую порцию и приподнял густую бровь в удивлении. — Не голоден, — объяснил Чонгук. — Иди, — парень быстро поднялся со стула и направился в сторону злополучной лестницы, кажется, его колени не выдержат такого испытания. — А, Чонгук, утром никуда не уходи. Ко мне придет возможный деловой партнер, я хочу, чтоб ты поприсутствовал. Стараясь не кряхтеть от ноющей боли в ногах, парень медленно поднимается на второй этаж и идет в свою комнату. Его встречает глубокая темень из-за плотных штор, не пропускающих ни грамма света. Чонгук включает ночник и падает на кровать, доставая телефон.ХОБИ♥
ХОБИ♥ Когда ты ушел, Саран позвонила родителям ХОБИ♥ Ее отпустили еще на два часа, представляешь?! ХОБИ♥ Мы сейчас будем фильм смотреть)ГУКИ♥
Ого, рад
ГУКИ♥
Удачи вам там, не буду отвлекать, напиши, как все пройдет
Закрыв мессенджер, Чонгук уже собирался откинуть телефон куда подальше, но вспомнив десятки сообщений от незнакомых людей, которые он так и не прочитал, решил все же задержать гаджет у себя. Бывает тяжеловато найти нужный диалог, когда такое количество людей каждый день пишут. Кто-то хочет познакомиться, кто-то домашку просит. И чем он думал, когда принимал их всех в «друзья»? Теперь всю ночь удалять. Повторяя монотонные действия, Чон клялся сам себе, что больше никого не добавит. Оставит только одноклассников и друзей. Но каждый раз натыкаясь на аккаунт относительно знакомого ученика — мялся. Может, кому-то была нужна его помощь, а Чонгук, негодник, взял и удалил все сообщения. Немного гложет, но очередной парнишка улетает вслед за предыдущими. Кажется, Чон уже может делать это с закрытыми глазами. Пальцы привыкли к движениям, но уже знатно устали. Под прицел попала страница Винтер. Ким Минджон. Недолго думая, Чонгук нажимает на аватарку, которая перекидывает на профиль. Винтер красивая, правда очень красивая. У нее глубокие большие глаза, на которые она вечно цепляет цветные линзы, аккуратные губы и прекрасные длинные волосы, выкрашенные с пшеничный блонд. Ким хорошо одевается и собеседник хороший. Хорошая подруга… возможно. Листая профиль, Чонгук просматривал каждую фотографию, словно пытаясь найти какой-то знак, какое-то преимущество или секрет, скрытый от глаз людских, но находящийся на самом виду. Листает, пока не натыкает на фото. Фото с Ким Тэхеном. Винтер его обнимает за шею, стоя на носочках, еле дотягивается, пока Тэхен осторожно держит ее за талию. Они такие… счастливые? Забытые и потерянные друг в друге. Влюбленные. Фото сделано около полугода назад. Чонгук знаком с Тэхеном два месяца. На фото отмечен профиль, Чон сразу же перешел по ссылке, открывая очередную страничку. Страничку Ким Тэхена. Всего три фотографии, одна из которых та, что есть и у Винтер. Какие у них были отношения? Чонгук ни разу не слышал, чтоб Тэхен встречался с кем-то, такую новость сразу же разнесли бы по всей школе. Но все есть в открытом доступе. А сплетен никаких нет. У Винтер более сотни друзей, у Тэхена, на удивление, даже больше. Половина Чонгуковых одноклассников и люди, которых он видел в школе. Странно. На второй фотографии Ким в белой рубашке, на голове бандана, а через плечо надета ленточка выпускника. В руке бутылка соджу. Не удивительно. Выпуск из средней школы. У Чонгука тоже есть подобное фото, но спрятанное в облаке, чтоб ни дай бог, никто не увидел. На последней фотографии Тэхену на вид лет пятнадцать. На нем непонятная спортивная форма, похожая на баскетбольную. Чонгук понимает, что совершенно ничего не знает ни о Тэхене, ни о Винтер. Именно с этими мыслями он отбрасывает телефон на тумбочку и укутывается в плед, даже забыв раздеться.