Спор

- Ты запал на Флетча, - провозгласил как-то Дэйв, отцепляя от клубники венчик из листьев и отправляя ягоду в рот. - Про-ошу пардона? – рука Алана, потянувшегося к тарелке за клубникой, застыла в воздухе. Дэйв солнечно улыбнулся ему: - Не стесняйся, все свои. Невыносимая духота облачного июньского дня угнетала. От жары взмокали даже веки, и пот заливал глаза почтальонам, что в своих желтых униформах рассекали улицы Западного Берлина на велосипедах, пока Алан и Дэйв во время «перекура» наслаждались клубникой, полутенью и слабым раскаленным ветерком на балконе студии. Стоявшая на скамейке тарелка с ягодами прямо-таки искушала Уайлдера шарахнуть ею о физиономию неожиданно коварно подмигивающего Дэйва, но Алан удержался. - Ты перегрелся? – поинтересовался он (поначалу вежливо и относительно спокойно). - У меня просто зрение хорошее, - беззаботно отозвался Гаан, почти кокетливо откусывая половинку одной особенно большой ягоды. – А вот ты, - он ткнул в Алана перемазанным в соке пальцем, - Преступно невнимателен. Скоро ж и остальные замечать станут. А вам этого не нужно, верно? - Погоди-погоди, - Уайлдер тряхнул головой, будто ему вода в уши попала. – Ты спятил что ли? Каким еще «вам»? - Тебе и Энди, - охотно пояснил Дэйв. – Но стоп, неужели ты сам не понима-аешь?.. – глаза Дэйва округлились и стали похожи на блестящие удивленные вишни. Он немного поморгал и расплылся в новой улыбке, еще более нестерпимо яркой и солнечной, у Алана аж в животе заныло от коварной радости на лице Гаана. – А спорим, - начал Дэйв и Уайлдер прищурился, - Спорим, я за две недели тебе докажу, что ты в самом деле запал на него? - На Флетча? - Ага-а, - глаза Дэйва сияли, он едва ли не потирал радостно руки. Алан возвел глаза в небо, словно в немой молитве, но всё-таки кивнул, забирая с тарелки последнюю ягоду: - Кое-кто перегрелся и это не я. *** …Алан глубоко вдохнул, выгибая спину. По телу прокатилась дрожь, и икры свело секундной судорогой. Только немного отдышавшись, он перестал зубами вцепляться в собственное запястье и разожмурился – но тут же снова закрыл глаза: солнце светило с бессердечной силой, накаляя комнату. Флетч – такой же взмокший, расслабленно-разбитый и томно-моргающий – не переставая бормотать какие-то жутко милые по его мнению вещи, взял Уайлдера за руку и, поднеся к губам, принялся целовать следы, оставленные зубами, пока Алан, вздрагивая и сотрясаясь, отчаянно кусал себя за руку. Он целовал то запястье, то - не менее бережно, - припухшие, точно с расплывшимся контуром разалевшиеся губы, а Алан, громко и с наслаждением дыша, поглаживал Флетчера по шее и плечам, размазывая капли пота по покрытой веснушками и красноватой от подобия загара коже. Но вдруг Алан замер и, широко открыв глаза, уставился в потолок: он неожиданно понял, что и не заметил, как проиграл спор.