Потеря

Блондин сидел на коленях на мокром кафельном полу перед ванной, в которой сидела его жена, он аккуратно проводил губкой по её нежной коже, она же неподвижно сидела, смотря в одну точку. Гель пах её любимым персиковым вкусом, но даже это не радовало её. Последние полгода она была, где угодно, но не рядом с ним, Драко мог увлечённо ей что-то говорить, но, когда резко прекращал, она даже не замечала этого. Малфой не имел право обижаться на неё. Она редко улыбалась, что очень расстраивало его, он уже забыл, как выглядит её улыбка. Драко всеми силами пытался вывести Гермиону Джин Грейнджер Малфой из этого состояния. Она замкнулась в себе, отгородилась от всего мира, она больше не была той сильной и напористой Гриффиндоркой, которую он знал когда-то. Она стала лишь оболочкой той Гермионы, что была раньше. Иногда казалось, что всё прекрасно, что она идёт на поправку, но на самом деле, оставаясь одной, она закрывалась в ванной и плакала, как маленькая девочка, потерявшая любимую игрушку. Психологи менялись каждый месяц, когда девушка отказывалась идти после первого или второго сеанса. Все они вдалбливали ей в голову, что нужно подождать, что так бывает и убиваться не стоит. Малфой посылал их к чёртовой матери, проклиная за такие слова. Драко всегда знал, где найти её — в ванной с плюшевым медвежонком в руках. Её руки всегда дрожали, а глаза непрерывно смотрели в одну точку на протяжении нескольких часов. О чём она думает? Что в её голове? О чём молчит? Драко никогда не знал ответов на эти вопросы. Он ни за что не влезет в её голову. Когда кто-то из её друзей приходил, будь то Гарри с Джинни или Рон, она всегда натягивала эту до безумия неестественную улыбку, сводящую щёки, лишь бы поверили и отстали от неё наконец. После этого Драко садился рядом, клал раскрытую руку на холодный пол и ждал, ждал пока она позволит приблизиться к ней. Гермиона нерешительно клала свою ладонь в его. Сначала он проводил большим пальцем по её костяшкам, затем следовали поцелуи каждой её фаланги, а потом крепкие и утешающие объятья. Он гладил по волосам, шептал нежности, целовал в висок, иногда отвлекал её разговорами о её любимых писателях или фильмах. Драко тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Он провёл рукой по её мокрым волосам. Гермиона Грейнджер больше не принимает ванну самостоятельно, после того как смывая пену с волос чуть не выдрала их. После того, как натирая губкой кожу, пытаясь содрать её, после кожа была ужасно красной, а однажды по плечам стекала кровь. Драко Малфой больше не позволяет самостоятельно мыться своей жене. — Подвинься, — прохрипел он, откладывая губку в сторону. Она не услышала его. Он уверен. Знает. Гермиона почувствовала, как блондин садится позади, а его руки, обхватывают её живот. Холодные пальцы разбавляли жар её тела и воды, это было приятно и успокаивающе. — Ты промокнешь, — просипела девушка. — Я уже мокрый, — парировал Малфой, поглаживая её живот большими пальцами. Гермиона на секунду замерла, положив руку на его руки. Она хочет, чтобы он остановился. Девушка хочет убрать его руки, но он лишь сильнее прижимается к ней. Сегодня он ей не позволит оттолкнуть себя. — Тебе стоит найти себе новую жену, — она закрыла лицом мокрыми руками, сдерживая слёзы. — Мне никто не нужен, кроме тебя, — ответил Малфой, утыкаясь лбом в её плечо. — Я не смогу родить тебе ребенка, — продолжала девушка, она устало потёрла глаза. Гермиона много раз думала, как чувствует себя Драко. Она так зациклилась на себе, что совсем забыла о нём — своём муже, человеке, который пытается вытащить её из бездны, в которой она застряла. Гермиона часто прокручивала в голове тот вечер, когда он пришёл весь в крови, благо ничего особо серьёзного. Это был четвёртый месяц беременности. Гермиона никогда не забудет, как с яростью стирала его, когда-то белую рубашку от крови. Гриффиндорка ненавидела стирать вещи вручную, но сегодня ей было плевать, что её руки обжигала горячая вода, она агрессивно тёрла ткань, пытаясь свести пятна крови. Драко остановил её, перехватывая руки. И только тогда Гермиона подняла на него свой взгляд. И заплакала. Она в жизни так не боялась за него, как сейчас. Драко тогда прижал её к своей груди, поглаживая по спине, пытаясь успокоить. Малфой до последнего не хотел идти домой в таком состоянии. — Мне нельзя волноваться, — всхлипнула девушка. — Я знаю. — Ты придурок. — Я знаю. — Ненавижу тебя. — Люблю тебя. А винил ли Драко когда-нибудь себя? Она — да. Чувствовал этот камень, давящий на грудную клетку? Она — да. Что чувствовал Малфой всё это время, понимая, что его жена стала просто тряпичной куклой? Одним большим никем. Гермиона почувствовала себя ужасной эгоисткой и чувство вины окатило её с новой силой. — Ты не инкубатор, а моя жена. Мы справимся, вместе, — он закусил губу, раздумывая над словами, — на это раз все будет иначе. — Ты видел тест, — прошептала Гермиона, чувствуя, как глаза застилает плена слез. Её голос дрожал. Она никогда бы не подумала, что та случайная близость, которая произошла три недели назад принесёт такие плоды. Она бы соврала, что не обрадовалась, увидев положительный тест, но вслед за радостью последовала паника, — где гарантии, что я и его не потеряю? — Их нет. — Она права. Драко ненавидит, когда она права. — Я очень хочу этого ребёнка. Но я не хочу ещё раз потерять его. Снова пережить это, мне так…. — Я знаю дорогая, я знаю, — Драко поцеловал её в плечо. Драко никогда не забудет тот вечер, когда Гермиона пришла в гостиную, где он работал. Она отложила все его документы в сторону, села к нему на колени и заглянула в его серые глаза. Малфой понял всё без слов. Он аккуратно положил ладонь на её щёку, поглаживая её. Гермиона положила руки на его плечи, притягивая ближе, только тогда он коснулся её губ. Как же давно он не чувствовал её, как давно не целовал. Он так боялся её ранить, как в их первый раз. Она целовала его жадно, требовательно, словно поглощая, пыталась запомнить его вкус. Следующие два дня Гермиона не обмолвилась и словом. Она чувствовала вину за то, что использовала его. Именно использовала. Боль завладела ею, и она заглушила эти чувства, наслаждением. Ей было мерзко от самой себя. Он заслуживает лучшего...лучшую. Малфой знал, что она воспользовалась им. Он не был против. Она любит его, а он её. — Всё нормально, ты не виновата, — сказал тогда Малфой. Он слишком хорошо её знал. — Я всегда буду рядом с тобой, несмотря ни на что, — он провёл носом по её шее, от чего она резко выдохнула. — Что ты чувствовал? — она повернулась, наконец решаясь посмотреть на него. Блондин вопросительно поднял бровь, — что ты чувствуешь? Боль? Вину? Разочарование? А может быть гнев? Гермиона пытливо смотрела ему в глаза. Драко не смотрел. Он молчал. И молчал непозволительно долго. Девушка уже начала нервничать. — После того, как я узнал об этом, — он прикрыл глаза рукой, собираясь с мыслями, — первую неделю я не чувствовал ничего, абсолютная пустота. Затем пришёл гнев, и я разрушил одну из комнат, — девушка удивлённо приподняла брови, — уж прости, — он грустно усмехнулся, — Потом наступила боль, адская боль, я думал, что могу… — Задохнуться, — перебила Гермиона, — от того, что её было так много, она была… — Буквально везде, — закончил он, она посмотрела ему в глаза. — Мне так жаль, Драко, — прошептала Гермиона, покачав головой, — я думала только о себе, позабыв о тебе. Я даже не подумала, что тебе тоже может быть так больно. Не только я потеряла ребёнка, но и ты тоже. Это была так эгоистично, и я… — Прекрати, — его голос стал холодным, отрезвляя её, — хватит заниматься самобичеванием. Я рядом с тобой, а ты рядом со мной. Мне большего не надо, — пусть в его голосе отчётливо слышалась сталь на глаза уже наворачивались слёзы. Потеря ребёнка сильно ударило по нему. Те две недели, что Гермиона пролежала в больнице, пытаясь восстановиться, прошли для него слишком болезненно. Он не мог найти себе место, не мог поверить в реальность происходящего. Долбанные пять стадий принятия. К итогу Малфой решил, что соберётся и возьмёт себя в руки. Ради Гермионы. Только ради неё. Гермиона провела рукой по его щеке, размазывая упавшую слезу. Драко устало потёрся об неё, наслаждаясь касаниями. Теперь прикосновений будет больше. Как раньше.

***

На следующий день, после работы Драко нашёл Гермиону в детской. Она лежала на кровати, держа в руках маленького плюшевого дракончика. Блондин накрыл жену пледом, обведя кончиками пальцев дракончика, который она купила для Скорпиуса…