Тепло

      Мелкий холодный дождь шел с самого утра. Капли падали на лицо, оседали на волосах. Зонтик, как назло, остался дома, но возвращаться Чифую не хотелось, к тому же он и так опаздывал, а первым уроком была геометрия. Пропусти он ее, то наверняка запутался бы в теме. Оставалось только идти под дождем, вжав голову в плечи. Надежда на то, что Баджи подоспеет, зрела у него внутри до последнего, но так себя и не оправдала. Кейске по дороге Чифую не встретил. Должно быть, тот пришел в школу раньше или вообще решил прогулять. Мацуно склонялся ко второму варианту. Хотя бы потому, что предложение, как всегда, пойти в школу вместе, было успешно проигнорировано.       Чифую даже злился немного. Не только из-за того, что Баджи с зонтиком не было суждено его спасти. Куда больше из-за того, что он столько сил тратил на то, чтобы объяснить Кейске то, чего он не понимал, а тот потом просто брал и прогуливал. Нечестно как-то.       В школе догадки Мацуно подтвердились — Баджи не пришел. Чифую уныло побрел в свой класс, также уныло отсидел геометрию, не поняв ни одного слова. Весь урок он бездумно смотрел в окно, проклиная осенний дождь. Мацуно терпеть не мог такую погоду, ненавидел лужи и серое небо. Все это нагоняло на него тоску и апатию. Он сам на себя злился, понимая, что так реагировать на погоду — поведение в духе какой-то глупой девчонки. Однако поделать с собой ничего не мог.       В школе было холодно. Весь день Мацуно сидел, обхватив себя руками, и натянув горло свитера повыше. Но даже это не спасало. Пальцы все равно оставались ледяными, а кожа покрывалась мурашками.       Свет горел во всех классах, что создавало ощущение того, что сейчас раннее зимнее утро. Погода за окном, кажется, становилась все хуже и хуже. Да и день, в целом, оставался ужасно безрадостным. Чифую не мог дождаться, когда уже пойдет домой и обязательно заглянет в гости к Баджи, чтобы как следует того отчитать за прогул. Хотя, где-то к третьему уроку у Мацуно начали появляться догадки о том, что Кейске, быть может, простудился. В школе многие отсутствовали по этой причине. Правда, представить болеющего Кейске было затруднительно. Такого с ним ни разу не происходило, сколько они с Чифую были знакомы. А может случилось что?       Постаравшись отбросить все догадки, Мацуно досидел до конца дня. Выбежал из школы при первой же возможности, с отвращением обнаружив, что погода ухудшилась. Некогда мелкий дождь превратился чуть ли не в ливень. Небо было настолько темным, что середина дня напоминала собой вечер. Чифую перешел на бег, наплевав на лужи и промокшие кроссовки.       Добравшись до подъезда, он был промокшим насквозь. Больше всего Мацуно сейчас хотелось оказаться под теплым душем. Войти туда прямо в одежде и ближайшие полчаса не выходить, наслаждаясь теплом и спокойствием. Однако ноги сами занесли его на пятый этаж. Опомнился он только когда позвонил в дверь квартиры Баджи. Тупая привычка. Мацуно сам на себя разозлился, от осознания того, что и дня без Кейске провести не может. Реально как влюбленная девчонка, не иначе. Хотя, если с первым можно было поспорить, то со вторым — никак.       Баджи не спешил открывать, но все же соизволил обратить внимание на звонок. На пороге квартиры он возник в пижаме, с растрепанными волосами, что позволило Чифую незамедлительно сделать вывод о том, что он весь день провалялся в кровати. Недовольство стало еще сильнее.       — Ты какой-то мокрый, — усмехнулся Кейске, осмотрев Мацуно с головы до ног.       — Нахуй иди! — выпалил он, не в силах сказать что-то другое.       — Ты ж сам сюда пришел, — сказал Баджи, а потом, улыбнувшись добавил: — но, если это приглашение, то лучше ты на мой.       — Иди ты! — не унимался Чифую. — Я забыл взять ебаный зонтик, замерз, весь день сидел в школе, а ты…       — А я проснулся часа три назад, поел и посмотрел какой-то тупой фильм по телеку, — с издевкой улыбнулся Баджи.       Мацуно ощутил в себе непреодолимое желание вмазать ему по морде. Так бы и сделал, если бы не был втянут в квартиру за руку. Оказалось, находиться в теплой прихожей куда комфортнее, чем в холодном коридоре. А, возможно, причина в Баджи. Рядом с ним всегда было тепло. Правда, в настоящий момент Чифую по-прежнему было ужасно холодно. Это по любому продолжалось бы до тех пор, пока он не снимет мокрую одежду. Сначала Мацуно избавился от кроссовок, затем от куртки. И лишь потом понял, что надо было идти в свою квартиру.       Баджи не был бы собой, если бы не бросил саркастичный комментарий:       — Знаю отличный способ согреться.       За это он вновь был послан на хуй. Хотя, если задуматься, идея совсем не была плохой. Наоборот, способ согреться, предлагаемый Кейске, и правда был отличным. Но настроение Мацуно оставалось по-прежнему ужасным. Впрочем, от плохого настроения это, вроде, тоже помогало.       — Эй, иди сюда, — сказал Баджи, поманив Мацуно к себе пальцем.       На самом деле, он не хотел издеваться. У него даже было некое сочувствие к Чифую. В конце концов, это правда ужасно — забыть зонт в такую погоду. Особенно учитывая отношение Мацуно к дождю. Кейске прекрасно знал, что от него у Чифую настроение портится, и считал своим долгом его поднять. Подошел, притянул к себе за плечи и поцеловал в губы, не обращая внимания на любые недовольства.       Сперва Мацуно пытался вырваться. Дергался и всем своим видом намекал, что не в настроении целоваться. Но Баджи держал крепко и был таким теплым. В какой-то момент он начал расслабляться, почувствовал себя немного лучше и даже начал отвечать на поцелуй. Кейске довольно улыбнулся, углубляя поцелуй. Однако стоило ему закончится, как Чифую недовольно бросил:       — Отвали! С хера ли ты в школу не пришел?       — Ну… не хотелось.       Мацуно понимал, что использует весьма грязный прием, но все же спросил:       — А как же твоя мама?       Баджи на это не обиделся, но и не задумался ни о чем. Ему хотелось только одного — согреть Мацуно. Конечно, выгодным для него способом. Он вновь предпринял попытку поцеловать Чифую, но тот увернулся. Пришлось применить силу. Немного.       Мацуно не был против, когда Баджи бесцеремонно попытался стянуть с него свитер. Внешне он, конечно, показывал недовольство, но только потому, что все еще злился на Кейске, за то, что тот прогулял школу. Но все же сдался. Согреться хотелось очень сильно. Он бы не вынес еще даже пары минут в холодной мокрой одежде. Чифую помог снять с себя свитер и сам поцеловал Баджи. Он коснулся пальцами его шеи, со злорадством подмечая, что Баджи вздрогнул от холода. Но не отступил, а наоборот начал целовать более страстно, понимая, что именно это Мацуно и нужно.       — Передумал? — поинтересовался он.       Чифую передумал, однозначно. Он вообще никогда не мог сопротивляться Баджи больше пары минут. Это как смотреть на конфету, понимать, что ее можно взять, но, при этом, не брать. Очень глупо и нерационально.       — Да, — сдался Чифую, — но я все равно злюсь. Не прогули…       Его заткнули поцелуем. Выбора у Баджи не было. Он понимал, что Мацуно попросит его пообещать больше не пропускать школу без причин, а обещание такое он дать не сможет. Точнее не сможет его сдержать.       Желая быстрее перейти к действиям, Кейске подхватил Мацуно на руки и понес в спальню. Чифую всегда бесился, когда тот так делал, но все же позволял ему.       В комнате Баджи было очень тепло и уютно. Она, конечно, выглядела неряшливо со смятой постелью, горой одежды на стуле и бардаком на столе, но эта небрежность и создавала уют. Проводить время здесь нравилось Чифую намного больше, чем у него в квартире. Возможно, все дело в том, что здесь он ощущал себя еще ближе с Баджи что ли. Чертовы сантименты.       Очень скоро мокрые брюки оказались на полу. Мацуно был счастлив избавиться от сырой одежды, но, в итоге, он остался почти обнаженным, а на Баджи была пижама. Неравный расклад. Еще более неравным он стал, когда Кейске стянул с него трусы, к слову, каким-то образом тоже промокшие. Щеки Чифую вспыхнули. Он всегда смущался, когда оставался без одежды. Кейске это умиляло. Он находил это чем-то трогательным, забавным.       Баджи потянулся за еще одним поцелуем. Чифую ответил охотно, но скорее потому, что было холодно. Оказалось, избавление от одежды не особо спасло ситуацию. Чтобы согреться требовалось нечто большее. Поэтому он запустил руки под футболку Кейске, поглаживая его грудь и как бы намекая, что совсем не против. Пусть и был против около десятка минут назад.       Мацуно оказался на кровати, прижатый сверху чужим телом. Уже становилось теплее, но еще недостаточно. Сердце билось чаще, только вот на Баджи по-прежнему была пижама. Впрочем, он сам разобрался с этой проблемой. Оторвавшись от Чифую, быстро разделся.       Мацуно окинул его тело жадным взглядом. Кейске был красивым, очень. Порой Чифую даже не верил, что рядом с ним такой человек, как он. И этот человек всецело принадлежит ему. Его можно касаться, целовать, зарываться пальцами в мягкие волосы, обнимать. Осознавая все это, Мацуно ощущал себя самым счастливым человеком на земле.       — Хочешь согреться? — спросил Баджи.       Вместо ответа Чифую потянулся к нему рукой. Стоило Кейске наклониться, как он был втянут в глубокий поцелуй. Их руки скользили по телам друг друга. Близость отзывалась приятным чувством, возникшим где-то внизу. И пусть еще ничего не произошло, Мацуно стало тепло.       Очень скоро должно было стать по-настоящему жарко. Губы Баджи коснулись шеи, выбивая из Чифую рваный вздох. Сегодня Кейске был подозрительно нежен. Обычно он впивался в тонкую кожу зубами, из-за чего Мацуно еще неделю приходилось носить свитера с высоким горлом, однако, сейчас просто целовал. Такая мягкость была ему не свойственна. Бурная, почти животная страсть — вот что приходило на ум Чифую, когда он думал об их сексе. Но сегодня что-то было не так. И Мацуно этому радовался.       Было так приятно ощущать влажные поцелуи на коже. Кейске спускался ниже, от шеи перешел к выпирающим ключицам, потом к груди. По очереди поцеловал затвердевшие бусинки сосков. Чифую простонал в голос, по коже пробежали мурашки, но не такие, что появлялись от холода.       В постели Мацуно старался быть тихим, преследуемый параноидальными идеями о том, что мать Баджи может вернуться в любой момент. Но сейчас просто не смог сдержаться.       Кейске продолжал играть с сосками. Мягко кусал, потом зализывал языком. Чифую неосознанно положил руки на голову Баджи, будто желая притянуть его к себе еще ближе, хотя это и было невозможно. Член начал затвердевать стремительно быстро, упираясь в бедро Кейске. Тот, подняв голову, довольно улыбнулся. Лицо Мацуно было ярко-красным, светлые влажные волосы рассыпались по подушке, и каким же красивым он был в этот момент. Баджи и сам ощутил, как его накрывает волна возбуждения, но прелюдию он намеревался довести до конца.       Дорожкой поцелуев спустился ниже к животу, сам не понимая, почему его вдруг потянуло на нежность. Может правда хотелось согреть Чифую, позаботиться о нем. Неосознанно, конечно. Головой о таких вещах думать Кейске привычки не имел.       Мацуно трясло от удовольствия. Он уже был достаточно возбужден, чтобы перейти к более активным действиям, но Баджи продолжал медленно целовать. В принципе, Чифую совсем не был против. Наконец он избавился от холода — и это главное.       Когда голова Кейске оказалась в опасной близости от члена Мацуно, тот еле сдержался, чтобы не направить его рукой. Так хотелось ощутить теплое прикосновение губ именно там. Хотелось, чтобы Баджи провел языком по головке, взял в рот… Однако фантазию Чифую прервало понимание того, что сосать Баджи не особо любит, вряд ли он бы стал делать это сейчас.       Так и случилось. Кейске остановился в последний момент и поднял голову, нахально улыбаясь. Мацуно даже почувствовал себя обманутым, но сил злиться все равно не нашел. Только не в такой ситуации, когда член отчаянно требует внимания, а мысли в голове путаются.       — Блять, — выругался Мацуно, сам толком не понимая, чему это ругательство адресовано.       Улыбка Баджи превратилась из нахальной в довольную. Он видел, как Чифую изнывает от желания. Это прельщало. Приятно было осознавать, что пару твоих поцелуев способны довести любимого человека до такого состояния. Он прошелся кончиками пальцев по телу, вновь дойдя до самого члена и вновь не дав Мацуно ощутить удовольствие.       — Давай уже, — выпалил Чифую.       Издеваться дальше не хотелось, поэтому Кейске сдался и потянулся за смазкой, неизменно лежащей в верхнем ящике тумбочки. Для Чифую это, к слову, всегда казалось чем-то из ряда вон выходящим. Неужели Баджи совсем не боялся, что его мама обо всем узнает. А впрочем, Кейске, в принципе, мало чего боялся.       Баджи поцеловал Мацуно в губы. Ответил тот неохотно, потому, что хотел чего-то большего, нежели поцелуи. Наконец Баджи закинул его ногу на свое плечо, устраиваясь поудобнее. Пальцами коснулся ягодиц, что вызывала у Чифую очередную волну мурашек, пробежавших по коже.       — Чего ты такой медленный? — спросил он, не в силах больше сдерживаться.       Ответ Баджи характеризовал весь сегодняшний день.       — Ленивое настроение.       Чифую даже разозлился бы, если бы палец, предварительно вымазанный смазкой, не вошел в него. Это отбило всякое желание злиться. Мацуно всегда считал этот момент чем-то особенным, чем-то очень интимным, но и немного стыдным. Несмотря на то, что они с Баджи уже делали это тысячу раз, для Чифую каждый был как первый.       Ощущать чужой палец внутри было так приятно. Особенно, когда Кейске подвигал им. На самом деле, они занимались сексом достаточно часто, чтобы не тратить много времени на подготовку, но сегодня Баджи, кажется, решил действовать медленно. Он плавно двигал пальцем, с наслаждением замечая, как лицо Чифую краснеет еще больше. Возбуждение его становилось слишком сильным и в какой-то момент, он даже подумал, что хватит одних пальцев, чтобы дойти до финиша.       Добавляя второй, Кейске это заметил. И, конечно, он не хотел, чтобы такое произошло. Поэтому решил замедлиться, переводя внимание на поцелуй, что вышел нарочно плавным и нежным. Мацуно нравилось, но куда больше ему хотелось перейти наконец к делу. Он сам разорвал поцелуй и толкнулся навстречу пальцам. Боли совсем не было, только тянущее удовольствие. Иногда он чувствовал себя грязным в такие моменты, понимал, что они делают что-то неправильное, но, с другой стороны, любовь к Баджи — самое ценное, что у него было. А раз так, что какой смысл себе отказывать?       Спустя несколько минут томительной подготовки Чифую уверенно кивнул головой, намекая, что готов. Даже если будет немного неприятно — не страшно.       — Хватит, — сказал Мацуно и сам отодвинулся назад, заставляя Баджи убрать руку.       Тот вытер пальцы об одеяло, совершенно не заботясь о том, что это его постель, на которой ему еще спать. Его такие вещи не волновали. Потянулся к смазке, чтобы размазать ее по своему члену. Презервативами они не пользовались. Первое время Чифую настаивал, но потом, осознав, что доверяет на все сто процентов, решил прекратить. Баджи был только рад.       Кейске накрыл губы Мацуно своими, когда входил. Он всегда так делал, желая отвлечь от болезненных ощущений. Чифую был благодарен, потому что это и вправду помогало. Но даже если нет, он был готов терпеть. Для некоторых позорная позиция «снизу», ему не казалась чем-то постыдным. Даже наоборот, ему до безумия нравилось. Так он ощущал себя с Баджи единым целым, полностью отдавался ему, вверяя свое тело и душу.       Для Чифую секс всегда был чем-то особенным. Не просто потрахаться, чтобы снять напряжение или, как сегодня, согреться. Что-то духовное, может даже сакральное. Для него секс — это про эмоциональную связь, в первую очередь, и уже потом про физические ощущения. Как еще одна форма диалога. Способ показать всю свою любовь и привязанность.       Баджи, очевидно, о таких вещах не думал, но это совсем не значит, что он не ценил моменты их с Мацуно близости. Как раз очень ценил, пусть никак этого и не демонстрировал, не желая показаться сентиментальным романтиком, которым, если честно, он и был.       Чифую кивнул головой, намекая на то, что можно начинать. Баджи сделал первый осторожный толчок, заставляя Мацуно тихо простонать. Кейске продолжил двигаться, параллельно целуя в шею. Чифую оставалось только лежать и получать удовольствие, иногда толкаясь бедрами навстречу и целуя в ответ.       Порой ему хотелось, чтобы это длилось вечно. Всегда ощущать Баджи всем своим телом и знать одно — они всегда будут рядом. Еще один толчок и все окончательно осталось позади: холодный дождь, школа, все проблемы. Остались только они вдвоем. Лучшее чувство из всех возможных.       Удовольствие разливалось по телу, кажется, заменив собой кровь в венах. Перед глазами были звезды. А присмотревшись, Чифую видел лицо Баджи, понимая, что ему он заменяет целую вселенную. Ему ничего не надо, только бы чувствовать горячие прикосновения, вдыхать родной запах мятного шампуня и не думать ни о чем.       Рука Кейске накрыла член Мацуно, от чего тот волнительно вздрогнул. Удовольствие стало еще сильнее. Каждый раз, что они занимались любовью, оно будто бы достигало своего пика, но каждый последующий раз Чифую убеждался, что это далеко не предел.       А Баджи просто делал так, как ему нравилось, и им обоим от этого было хорошо.       Секунды перед оргазмом всегда были самыми сладкими. Тогда Чифую окончательно потерялся в ощущениях, забыв о том, что можно чувствовать что-то, кроме удовольствия. Он простонал, впиваясь короткими ногтями в спину Кейске.       Баджи кончил следом, все же позволяя себе то, что так любит — укусить Мацуно за шею. На месте острых клыков выступили капельки крови, но он тут же поспешил их слизать.       Еще какое-то время они оставались в такой позе и, тяжело дыша, смотрели друг другу в глаза. После Кейске упал на кровать рядом, перекидывая руку через тело Чифую.       — Ну что? Согрелся? — спросил он.       Мацуно и забыл о том, что ему когда-то было холодно.       — Тогда мне следует прогуливать школу почаще, а тебе почаще забывать зонт.       — Только попробуй прогулять, и я тебя убью, — устало произнес Чифую.       Баджи улыбнулся. Он крепче прижал Мацуно к себе и поцеловал его в уголок губ. За окном по-прежнему лил дождь, серые облака совсем не собирались отступать, но Чифую было хорошо, уютно. И он счастливо осознавал одну вещь — пока они рядом, никакой дождь, даже самый сильный и холодный, никакого значения не имеет.       А рядом они будут всегда.