Betray Somebody

Ночь была намного холоднее, чем обычно. По крайней мере, так казалось Квакити. Поскольку разрыв в отношениях между ним и его женихом увеличивался, всё вокруг стало напряженным. Его настроение по отношению к Шлатту и их стране сейчас было постоянно негативным. Казалось, они только и делали, что спорили, и это сказывалось на его психическом здоровье. Если быть честным, он всегда думал, что ему нет смысла здесь находиться. Его мнение редко имело значение для Шлатта, и он начинал чувствовать себя бесполезным. Они даже больше не спали в одной кровати, так как Шлатт теперь предпочитал спать в своем кабинете. Однако он не мог просто уйти и начать все заново. Видеть последствия того, что случилось с Туббо, было достаточно, чтобы укоренить страх в каждом, особенно в нем. Несмотря на это, вера Квакити угасала. Он был так близок к тому, чтобы просто уйти. Квакити вошел в свой кабинет и, как обычно, подошел к своему столу, чтобы убедиться, что все документы положены на свои места. Впрочем, они не представляли особой важности. Шлатт давал ему самые простые документы, которые не имели никакого реального веса. Он вздохнул, но его быстро остановили. Там была папка с надписью "Вступает в силу немедленно" без имени, по крайней мере, снаружи. "Что это за хрень...?" вслух задался вопросом Квакити. Правильно ли он поступил, открыв ее? Почему он нервничал, открывая его? Его никак не могли уволить, если только Шлатт снова не пытался устроить драку. Ему потребовалось все его мужество, чтобы открыть его. Там было не так много интересного - всего один лист бумаги, занимающий все пространство. На лице Квакити появилось растерянное выражение, когда он поднял документ, чтобы рассмотреть его поближе. Его дыхание сбилось, руки сжали бумагу, когда он увидел, что там написано. Это был приказ. Ничего не нужно было подписывать, просто уведомление. В нем просто говорилось, что Квакити должен уничтожить Белый дом к завтрашнему вечеру. Было ли это шуткой? Если это была шутка, то Квакити она точно не показалась забавной. Его замешательство быстро перешло в гнев, до такой степени, что он кипел. Не раздумывая, он смял документ в руке и потопал в кабинет Шлатта. Они собирались поговорить, независимо от того, занят он или нет. Ему хотелось верить, что он просто составил его, когда был пьян, может быть, в качестве розыгрыша? Квак ворвался в дверь кабинета Шлатта. Там было совсем не тихо, но все же президент похрапывал, положив голову на стол. Это только разжигало гнев меньшего самца. Конечно, Шлатт был пьян в стельку. С рыком он протянул одну руку вперед, схватил мужчину за рога и поднял его голову. От резкого движения его глаза распахнулись. "Ч-что?" "Не хочешь, блядь, объяснить?" спросил Квакити враждебным тоном, бросая скомканную бумагу на стол перед мужчиной. Шлатту не нужно было смотреть, чтобы понять, что это такое. Он схватил Квакити за запястье, оторвав его хватку от своей головы, чтобы тот мог нормально сесть. С губ президента сорвался вздох. "Вы прочитали, верно? Что еще нужно объяснить?" Шлатт нахмурился. Эти слова подтвердили Квакити, что это не шутка. Его тон был совершенно серьезным, даже раздраженным. Квакити в гневе прикусил губу, едва не прорвав кожу. Его кулаки сжались, и ему потребовалось все силы, чтобы не ударить по глупому лицу Шлатта. Он с трудом подбирал нужные слова. У него было так много вопросов, и он знал, что они не будут восприняты всерьез. Он чувствовал, как его лицо накаляется от гнева, что вызвало еще одну фразу Шлатта. "Ты так переживаешь из-за этого, Кит-Кэт? Правда?" Шлатт рассмеялся. Его слова ранили, особенно кличка питомца. Увидев выражение лица Квакити, Шлатт только улыбнулся. Он встал, обошел свой стол и подошел к вице-президенту. По росту тот доходил ему только до ключицы. Почти сразу же Квакити почувствовал запах алкоголя в его дыхании. Он сделал шаг назад, оставляя между ними больше пространства. "Я не "кит-кат" тебе! Объясни, почему! Ты знаешь, сколько усилий я приложил, так ПОЧЕМУ?" прошипел Квакити, его голос дрогнул от переполнявших его эмоций. Безразличие жениха выводило его из себя. От разочарования у него на глаза навернулись слезы. Почему? Неужели он действительно собирался плакать? Это было не то, что он обычно делал. Он попытался смахнуть их, пока Шлатт не заметил. Последнее, что ему было нужно, это показать человеку слабость. Но было уже слишком поздно: высокий мужчина рассмеялся, схватив Квака за подбородок. Он наклонил его вверх так, что тот был вынужден смотреть в глаза собеседнику. "Не надо плакать по этому поводу. Все равно это уродливое гребаное здание, мы сделаем из него что-нибудь получше". сказал мужчина спокойным тоном. При этих словах Квакити зажмурил глаза, чувствуя, как жгучие слезы текут по щекам. С него было достаточно. Одним быстрым движением он поднял кулак и с размаху ударил им прямо в лицо Шлатта. От этого тот пошатнулся назад, с трудом восстановив равновесие. Он хрюкнул и схватился за нос, глядя на него снизу вверх. "...какого хрена, Алекс". Его слова были наполнены злобой. Мгновенно Квакити понял, что он натворил. Его слезы быстро высохли, когда он начал отступать к стене. "Слушай, я не хотел этого, я просто..." Шлатт надулся, и бодро зашагал к своему жениху. Алекс не успел ничего сообразить, как рука обхватила его темные волосы, грубо потянув за них. Его голова наклонилась в сторону от усилия. Инстинктивно он поднял обе руки, чтобы схватить запястье Шлатта. Он быстро опустил одну руку, так как вторая была немедленно прижата к стене. "Как. Блядь. Как ты смеешь." усмехнулся Шлатт, сильнее потянув Квакити за волосы. Это вызвало у него крик боли, и он попытался вырваться. Его попытки были тщетны, он знал, что Шлатт намного сильнее его, но никогда раньше не испытывал подобного. "Могу я напомнить тебе, что твоей задницы не было бы здесь, если бы я не согласился объединить свои голоса с твоими?". "Да пошел ты! У меня было больше голосов, чем у тебя, придурок!" парировал он, в результате чего получил еще один грубый удар. Это заставило его снова закрыть рот. Шлатт наклонился вперед, почти слишком близко, к лицу Алекса. Запах виски от его дыхания заставил Квакити попытаться повернуть голову. Он был сильным и подавляющим, особенно когда приходилось вдыхать его из-за их близости. Между ними было тихо. Оба, казалось, обдумывали свои дальнейшие действия, но хватка на волосах Квакити не ослабевала. Даже наоборот, она стала еще крепче, чем прежде. Нарушив тишину, Шлатт снова вздохнул, немного расслабившись. Он наклонился к шее Квакити, отчего тот вздрогнул. Вместо того чтобы причинить ему еще большую боль, он нежно поцеловал его в челюсть. "Мне не нравится драться с тобой, Алекс", - объяснил Шлатт мягким тоном. Внезапная перемена в отношении смутила меньшего самца. Он все еще был в обороне. "Но, черт возьми, видеть тебя таким - это действительно делает что-то со мной". Эти слова заставили Квакити опустить глаза. Он не лгал, в его штанах была явная выпуклость. По какой-то причине это вызвало у него чувство благодарности и отвращения одновременно. Он попытался рационально объяснить это в своей голове. Было ли это потому, что он был пьян, или он действительно был таким садистом? Может быть, и то, и другое. "Ты отвратителен..." это все, что смог вымолвить Квак, его лицо стало розовым от смущения. "Да ладно, ты же знаешь, что мы уже давно ничего не делали, не говоря уже о свидании", - прошептал Шлатт в щель его шеи, слегка покусывая ее. "Кроме того, это самое меньшее, что ты мог сделать после того, как разозлил меня и ударил ". Квакити раздражало, что в этих словах он чувствовал какую-то близость. Пассивно-агрессивный тон был очевиден, но даже простое проявление привязанности было интригующим. Тем не менее, он находил это странным. Обычно Шлатт отрицал свою привязанность. Рука на его волосах ослабла настолько, что он смог осторожно откинуть голову назад. Даже Шлатт откинулся назад, изучая лицо своего жениха. Его глаза все еще слезились от прежнего разочарования, волосы были в беспорядке, а щеки розовели от смущения и гнева. "Я не могу насытиться этим лицом", - сказал Шлатт, протягивая руку к лицу Квакити и отпуская его запястье. Теплое прикосновение к его лицу заставило его сердце забиться. Особенно когда мужчина наклонился вперед и прильнул губами к его губам. Когда они целовались в последний раз? Это было слишком давно, чтобы сказать. Алекс с энтузиазмом поцеловал в ответ. Он хотел насладиться этим, пока это длилось, даже несмотря на то, что губы другого имели вкус алкоголя. Это было почти успокаивающе. В этот момент все растаяло, он забыл, о чем они вообще спорили. Его язык прикоснулся к губам Шлатта, словно прося разрешения. Вскоре разрешение было получено, и он приоткрыл их, их языки мгновенно столкнулись. Их поцелуй становился все более интенсивным и страстным, Квакити поднял руки и положил их на плечи своего любовника. Его ноги ослабли от такой внезапной ласки, он даже почти забыл дышать. Это заставило его отстраниться и, задыхаясь от желания вдохнуть воздух, посмотреть в глаза. "Пожалуйста", - это все, что могло сорваться с его губ. Одна рука опустилась, чтобы провести лапой по передней части брюк президента. Его рука сжала выпуклость, чувствуя, как она пульсирует под его пальцами. Он не знал, что именно он хочет с ним сделать, но он хотел этого. "Такая милая шлюшка для своего президента, какой и должна быть", - промурлыкал Шлатт, нежно поглаживая волосы Квакити. По сравнению с его предыдущими поглаживаниями это был добрый контраст. "Тогда продолжай". С этими словами Квакити мгновенно упал на колени. Его руки тряслись, но ему все же удалось расстегнуть ремень высокого мужчины. Он стянул его, отложив в сторону. Расстегнуть брюки Президента оказалось гораздо проще, чем можно было ожидать. Быстро стянув край брюк и трусов, он выпустил вперед его толстый член. Он видел его всего второй раз, и все же он казался больше, если это вообще было возможно. Обхват и длина пугали, но ему было все равно. Внезапное прикосновение руки к его голове заставило его поднять голову от неожиданности. Она была скорее успокаивающей, чем какой-либо другой, так как начала гладить его по голове. "Давай, котенок. Я уверен, что такая шлюха, как ты, легко с этим справится". Шлатт ухмыльнулся, наблюдая, как младший мужчина обхватил его за плечи. Это заставило его застонать и нетерпеливо оттолкнуться от его руки. Дополнительное поощрение, похоже, подействовало. Квакити медленно лизнул кончик, пробуя на вкус соленую сперму, которая вытекала из него раньше. Он опустил голову и провел языком от основания до кончика. Шлатт издал несколько звуков одобрения, явно наслаждаясь близостью. Это было то, что Квак хотел услышать. Ему хотелось знать, что он доставляет удовольствие своему жениху, своему президенту. Прошло совсем немного времени, и его рот обхватил головку члена мужчины. Теперь он полностью осознал, насколько велик член Шлатта. Черт, он не был уверен, поместится ли он у него во рту. Однако это не остановило его, и он медленно погрузил свой рот на его ствол. Он проделал чуть больше половины пути, прежде чем отпрянуть назад. Зная свои пределы, он начал покачивать головой, теперь используя больше языка. Квакити лизнул нижнюю часть ствола, глядя вверх в поисках одобрения, его темно-карие глаза умоляли. В Шлатте промелькнула искра уверенности и доминирования. "Вот так. Не стесняйся". Он застонал, делая небольшой толчок в его рот. Это только больше вдохновило его, когда он схватил латиноамериканца за волосы. "Прости за это, Алекс". Квакити не успел понять, что это значит. Шлатт резко вошел в его рот, вся его длина вошла в горло мужчины. Алекс шлепнул его по бедру, пытаясь дать понять, что ему нужен воздух, но Шлатт продолжал наседать и трахать его рот. "Лучше не кусайся", - предупредил Шлатт, после чего раздался стон. Он продолжал делать толчки мягко, но глубоко. Через минуту после этого Квакити удалось отстраниться и задыхаться. На мгновение он закашлялся, его рука инстинктивно потянулась к горлу. "Слишком много для тебя?" "Если учесть, что не было предупреждения, то да". Квакити задыхался. Он посмотрел вниз, заметив собственную эрекцию. Он даже не понял, что его это возбудило. Однако Шлатт понял. Он поднял Квакити за пиджак и потащил его к своему столу. Его руки быстро справились с работой, когда он стянул с него одежду, раздевая его почти полностью. На нем осталась только рубашка и черные трусы. И снова его губы прильнули к губам вице-президента. Шлатт протянул руку вниз, любовно поглаживая эрекцию Квакити. Тот застонал от его прикосновений, притянув Шлатта ближе, когда тот сел на стол, откинувшись назад. Вновь обретя близость, Квакити почувствовал, как эрекция, к которой он прикасался, трется о его одетый член. Старший мужчина начал проявлять нетерпение, медленно стягивая с партнера трусы-боксеры, позволяя освободиться и своей эрекции. Их близость снова заставила Алекса нервничать. Конечно, они со Шлаттом играли, дразнили друг друга. Но никогда прежде он не был внутри него, не считая нескольких секунд назад у него во рту. Его размер вызывал беспокойство. "У тебя... у тебя случайно нет с собой смазки?" спросил Квакити, глядя на Шлатта обеспокоенным взглядом. Пожилой мужчина рассмеялся, что поначалу его обеспокоило, пока он не продолжил свое веселье. " Она в моем столе, принеси её мне", - приказал он, указывая на нужный ящик. Зачем ему смазка? Квакити ожидал от него отказа, но был приятно удивлен. "Давай, Кит-Кэт, у меня не вся ночь впереди". "Точно..." пробормотал он, поворачиваясь, чтобы открыть ящик, на который он указал. Как он и говорил, смазка лежала в ящике, нераспечатанная. Квакити с волнением схватил его и протянул Шлатту. Тот улыбнулся, открутил колпачок и смазал пальцы. Это заставило Квака нахмуриться, что он и заметил. "Нетерпеливый?" Шлатт дразнил, его пальцы проникали в отверстие Квакити. Без всякого предупреждения он ввел сразу два пальца, заставив своего жениха вздрогнуть. Он зажмурил глаза от внезапного вторжения, из его рта вырвался вздох. Пальцы ласкали его внутренности, а затем растягивали отверстие, заставляя Алекса хныкать. Ему было стыдно за эти звуки, но он не мог их сдержать. "О, это самая лучшая часть. Не сдерживай свои звуки", - сказал Шлатт, когда его пальцы отступили, не дав Квакити подготовиться. Он получил еще одну порцию смазки и намазал свой член. Это, по крайней мере, немного поможет. Он потерся кончиком о дырочку своего вице-президента. Он надавливал вперед, как будто собирался ввести его внутрь, а затем позволил ему выскользнуть. Было очевидно, что он дразнит молодого человека, пытаясь добиться от него реакции. Несмотря на то, что это было очевидно, Квак все равно повелся на это. "Хватит меня дразнить, парень". Он вздохнул, приглашающе толкнул бедрами вперед, опираясь на локти. "Это ты так хотел трахаться..." В середине его мольбы Шлатт выровнял свой член, прежде чем сделать грубый толчок внутрь латиноамериканца. Он вскрикнул и от удовольствия, и от неожиданности. Он не знал, чего ожидал от этого ощущения. Все было точно так, как он себе представлял, и в то же время не так. "Доволен?" Шлатт задыхался, закатывая глаза на меньшего мужчину. Он начал двигать бедрами, делая медленные и глубокие толчки, как бы пробуя воду. Это все еще заставляло его стонать от удовольствия. "Боже, твоя толстая задница чертовски тугая..." Алексу нравились эти комплименты, но он все еще пытался справиться с собой. Его ноги уже дрожали, а ведь они только начали. Его локти чуть ли не подгибались под ним, но он держался. Как только Шлатт увидел, что Квакити едва справляется, он воспринял это как знак, что нужно действовать более жестко. В конце концов, осторожность и медлительность были не в его вкусе. Не тогда, когда он был пьян. Его толчки стали нарастать, звук шлепающей по коже кожи наполнил комнату. Каждый толчок теперь сопровождался новым звуком от Алекса, его стоны и хныканье отдавались эхом. Он откинул голову назад, прикусив губу. Но как только он это сделал, он заметил, что шторы в комнате открыты. Обычно ему было бы все равно, но лампа горела, едва освещая комнату. Этого было достаточно, чтобы кто-то, прогуливаясь в полночь, бросил взгляд. "Шла..." Квакити был прерван сильным толчком в простату, заставившим его вскрикнуть гораздо громче. "Зови меня сэр, Алекс. Ты мой симпатичный вице-президент, в конце концов". "Сэр... ах... окна..." едва смог вымолвить он. Шлатт поднял голову, заметив, что имел в виду Квак. Его толчки не замедлились, а наоборот, ускорились. Квакити бросил на него растерянный взгляд, задыхаясь в ожидании ответа. "И что? Спорю, ты бы хотел, чтобы кто-нибудь увидел". Шлатт зарычал, наклоняясь, чтобы пощипать его за ухо. Он застонал ему в ухо, прежде чем ответить. "Держу пари, такая маленькая шлюшка, как ты, была бы рада этому". Тот факт, что его слова только больше заводили Квакити, доказывал его правоту. Он не хотел признавать это. Это было унизительно и стыдно. "Н-нет, я..." Он снова не мог говорить, подавляющее удовольствие от атаки на его простату уже достало его. Это полностью загромождало его речь, почти как когда Шлатт выпивал слишком много и говорил невнятно. "Это точно, кроме того, я хочу, чтобы они знали, кому принадлежит эта задница". С этими словами он придал своим толчкам большую силу, практически вбивая его в свой стол. Он поддерживал грубый и устойчивый темп, рука легла на горло Алекса и сжала его. Это было недостаточно больно для Квакити, но достаточно, чтобы утвердить свое превосходство. Каждый толчок доводил их обоих до кульминации. В то время как Шлатт чувствовал, как он нарастает, Квакити чувствовал себя более неистовым. "Медленнее, ахх, черт, ты заставишь меня кончить..." умолял Квакити своего любовника. Но он не замедлил темп. "Тогда продолжай, я не остановлюсь, пока не кончу". Шлатт вздохнул, его голос стал более придыхательным. Несмотря на его дерзкие слова, он тоже был близок к этому. Его слова повлияли на Квакити, так как его дырочка начала сжиматься и пульсировать вокруг члена Шлатта. Это было единственным предупреждением, прежде чем он издал более высокий крик. Он кончил, его молочно-белая сперма покрыла его голую грудь и костюм Шлатта. Черт, это будет трудно потом отстирать. Но ему было все равно. "C.. Кончаешь, когда я даже не прикасаюсь к твоему члену? Ты действительно шлюха". Шлатт засмеялся, его бедра врезались в меньшего мужчину. Теперь они зашевелились сильнее, сигнализируя о том, что он вот-вот выльет свой заряд внутрь него. "Я уже близко, детка, я сделаю тебя своей". Как только он закончил последнее предложение, он усмехнулся и схватил своего партнера за бедра, засовывая свой член глубоко внутрь Алекса, когда он достиг кульминации. Его теплая сперма покрыла его внутренности. Если бы он был женщиной, он бы точно забеременел. Шлатт задыхался, пот капал с его лба. Квакити тоже приходил в себя и в ужасе смотрел на Шлатта. После этого он никак не мог идти, не спотыкаясь, его ноги были слишком шаткими и слабыми. Медленно президент вытащил член из своего вице. Из его отверстия на пол капала теплая сперма, но ему было все равно. Он просто попросил бы кого-нибудь убрать за ним. Он взял пиджак Квакити и вытер им лоб и тело, а затем вытер свой теперь уже вялый член. Однако у Квакити не было сил на это. Он все еще был в восторге от того, что его хоть раз ласкали. "Давай, найди что-нибудь, чтобы вытереться", - сказал Шлатт, немного холоднее, чем его предыдущие слова. Он увидел разочарование на лице Алекса. "Итак, насчет Белого дома..." пробормотал Квакити, зная, что это может задеть больное место и возобновить их предыдущую ссору. Удивительно, но этого не произошло. Вместо этого Шлатт подошел к своему жениху и быстро поцеловал его в губы. "Это была тяжелая ночь, котенок. Давай спать дальше, ты действительно открыл мне глаза на это". Это было все, что сказал мужчина, прежде чем натянуть штаны и взять остальную одежду, после чего вышел и направился в их спальню. Глаза Квакити загорелись, он быстро собрал свои вещи, натянул штаны, даже не успев вымыться. "Подожди меня!" воскликнул он, ковыляя за своим партнером с одеждой в руках. Ему казалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он был прав.