29.04.2021

Весенний ветерок раздувал его шоколадные волосы в разные стороны. Где-то совсем рядом пели волшебную песню птички, сидя на ветвях старого дуба. Погодные условия и время лишили это дерево его изысканности, его прочности. Однако как бы не был его ствол покалечен, как бы не были его ветви столь же сильными как в молодости, он все такой же великий, гордый и по-прежнему одинокий. Парень шёл прямо, на его лице не было эмоций, глаза тусклые по сравнению с яркими бликами солнца. Он тоже теперь один. Он был счастлив однажды, но в один миг он потерял всё. Сейчас это не назовёшь его жизнью. Это какое-то заурядное существование похожее на медленную смерть. Он лишь ждёт конца, и скоро тот наступит. Все кладбище залито золотом, могильные плиты отражают слепящий глаза свет. Лишь одна такая скромная, одинокая надгробная плита стоит среди остальных могил и на неё не падает свет, ветви дряхлого дуба не позволяют свету проникнуть ни капли. Он прилёг рядом, похлопав по мертвому дико холодному камню. — Твои любимые. Белоснежные ромашки с жёлтым пятном по середине опустились в вазочку, что стоит так же одиноко. Звук воды, а за ним лёгкое завывание ветра поприветствовали юношу, что прикрыв глаза, вдруг тихим голосом прервал безмолвие сие места. — Они сказали это был лишь несчастный случай. Сказали, что твоё сердце не выдержало прежде чем вся твоя кровь успела вытечь. Он нервно улыбнулся, снова погладил по камню. И внезапно разразился смехом, да таким громким и душераздирающим. Он смеялся как помешанный, чьё место в психушке. Но вот уже затихло безумство, лишь всхлипы звучали, все ещё тревожа спокойствие мёртвых. — Вся ванна была в крови, в твоей чёртовой крови. Он кричал. Он был на грани между безумием и реальностью происходящего. Он не может смириться. Ему так больно. Он так себя ненавидит. — Солнышко, прости меня. Чёрт, как будто это вернёт тебя. Ахах, лучше бы это был я. Я такой кретин, я такой жалкий. Рыдания возобновились, стали сильнее. Истерика охватила разум. Рассудок почти уничтожен. Душевное состояние почти доведено до отчаяния. Не выдержав, он со всей силой начинает колотить эту грёбаную плитку перед ним. — Аааааааа. Крики, вопли, всхлипы слышны под старым дубом. Костяшки разбиты до крови, она медленно стекает, капая на подножие могилы. Выбившись из сил, он падает наконец на колени. Глухой удар слышен при столкновение коленей с камнем. Весьма болезненно, но парню наплевать. Он стал игнорировать боль ещё при сокрушительных ударах ранее кулаками. Морально настолько убит, что физическая оболочка и её чувствительность не имеет для него значения. Ему не зачем жить. Он снова потерял смысл жизни. В момент приобретения он потерял свое солнышко, свою причину дышать. У него больше нет сил, поэтому сейчас его глаза лишь тупо смотрят на красиво сделанную надпись: «Накахара Чуя 29.04.1999 — 29.04.2021» — Солнышко, я так виноват. Я так виноват. Шепчет, еле шевеля искусанными до ссадин губами. Голова тяжела, шею сдавливает невидимая верёвка, ком застрял в глотке. Пальцем проводит по каждому изгибу букв, медленно, аккуратно. И вдруг встрепенувшись, он улыбается нежно, глаза снова блестят искорками. Он подносит заряженный пистолет к своему пульсирующему виску. — Я люблю тебя, солнышко, я всегда буду любить тебя. Выстрел. Птицы, спокойно напевавшие известные только им мотивы, разлетелись в небеса. А ветерок все также играется с пушистыми волосами. Развевает их в разные стороны. Вазочка не выдержав его напора, падает и разбивается. А белые как снег лепестки окрашиваются в алый. Через пару дней здесь с одинокой каменной плитой появится новая и надпись на ней будет такова: «Дазай Осаму 19.06.1999 — 29.04.2021»