Ромашки и офицер КГБ СССР.

Приземляясь на мягкую зеленую траву, ребята откашлялись и, щуря глаза, начали вставать, оглядывая местность, в которой оказались. — Пахан, ты спас нас от этого шизика, спасибо тебе. — Леша слабо улыбнулся и повернулся к своей девушке, спрашивая ее о чём-то. — Да, Паш, спасибо тебе большое, если бы не ты.. — Произнесла блондинка и, нарушая личное пространство молодого человека, поцеловала его в щеку. — Ребят, раз уж мы здесь, в прошлом, может.. Сходим до моего дома? Просто там моя сестра, хочу узнать, как она. — Ань, я конечно всё понимаю, но ты не боишься сделать хуже? — Сказала Мадышева и посмотрела на девушку неодобрительным взглядом. — Я просто хочу посмотреть, ничего не меняя. Вы со мной? Неожиданно прибор запищал, немного вибрируя и привлекая к себе внимание молодых людей. — Почему он сейчас заработал? — Девушка взяла своего парня за руку и посмотрела испуганным взглядом на друзей. — Если нас выкинет, мы же не будем как тот мужик в дереве? — Не будем конечно, всё хорошо. Странно, что он заработал так быстро. Ань, не получится к сестре сходить. — Произнёс Вершинин и закрыл глаза, готовясь исчезнуть из живой Припяти и вернуться в заброшенное богом и людьми место — зону отчуждения. Писк прибора усиливался, ясно давая понять, что скоро ребят переместит. Все последовали примеру Паши: закрыли глаза и стали ждать. Уже через двадцать секунд ребята испарились. Вершинин открыл глаза и никого перед собой не увидел, кроме локации, которая была перед глазами до этого: все то же поле, ясное солнце Чернобыля и зеленая высокая трава. — Какого..? Почему меня не выкинуло? Что за бред! — Повышая тон, молодой человек начал искать прибор, чтобы переместиться к друзьям, но поиски оказались безрезультатными. Не вынося больше палящего солнца Припяти, Паша сел на траву и только сейчас заметил ромашки, которые были повсюду. — Молодой человек, вам плохо? Кто-то окрикнул Вершинина, причем таким добродушным и, казалось, теплым голосом, что тот, в свою очередь, повернул голову и забыл ответить на вопрос. — Молодой человек? С вами все хорошо? — А, да, простите. Пришел.. Отдохнуть. — Выпалил Паша первое, что пришло в голову. Перед ним стоял невысокий молодой мужчина с рыжими волосами и веснушками на лице. Одет он был в коричневый костюм, галстук был бледно-серого цвета в полоску. Паша засмотрелся на весьма симпатичного мужчину и встал, тут же оказавшись на голову выше него. — Что, в институте совсем замотали? — Снова добрый голос и приподнятые уголки губ, располагающие к себе. — Что? А, да.. Устал. А вы что здесь делаете? — Постарался перевести тему юноша, засматриваясь на лицо собеседника слишком долго. — Отдыхаю от работы. — Понятно. У вас красивый костюм. — "Что, ты, черт возьми, несешь, Паша?" — Спасибо, а у тебя глаза красивые. — А.. Спасибо. — Покраснел Вершинин и, отведя глаза, начал рассматривать цветы на поле. — Любишь ромашки? — Люблю. А вы? — Обожаю. — Как тебя зовут? — Паша. Паша Вершинин. А вас? — Сергей Костенко. — Приятно познакомиться. Сергей повернулся к собеседнику и снова лучезарно улыбнулся, но Павел чувствовал, что что-то в этой улыбке не так, как будто в воздухе висело едва уловимое напряжение. — Ну, я, наверное, пойду. — Может, тебя подбросить? У меня машина есть. — Да нет, не стоит.. — Как можно убедительнее произнёс юноша. — Сам дойду, мне недалеко. — Недалеко? Мы в нескольких километрах от города. — Саркастично произнёс мужчина и поднял брови в ожидании ответа. — Все хорошо, правда, спасибо, я пойду. — Сначала Павел пошел быстрым шагом, но чувствуя на себе взгляд странного собеседника, молодой человек побежал. Долго бежать не пришлось, ведь меньше чем через минуту чья-то рука легла на его плечо, и он услышал уже знакомый ему голос. — Ты чего бежишь, парень? Странный ты какой-то, пойдём-ка со мной. — Да не пойду я с вами никуда! Чего вы пристали! — Повышая голос, произнёс Вершинин и только потом понял, какую ошибку совершил. Сейчас, находясь в поле в таком вымотанном состоянии и странной одежде, парень вызывал большое подозрение. Еще и успел нахамить этому мужчине, теперь проблем будет выше крыши. — Что? — Голос собеседника в ту же секунду поменялся с доброго на чужой и отстраненный. Мужчина потянулся одной рукой за пистолетом и, достав его, направил на Пашу, произнося: — Со мной поедешь. Иди вперед. — Да я просто вспылил, извините, я же.. — "Ну что, Паша, доволен? Чего ты так странно себя вел, неужели не понимал, что вызываешь подозрение? Стоп, почему я рассуждаю о себе во втором лице?" — Вперед иди! Коленки задрожали, а по спине пробежали мурашки, ничего хорошего это не означало, и Паша это прекрасно понимал. Уже стемнело, и Паша, убаюканный теплом машины и советским радио, заснул. Сергей коснулся плеча молодого человека и немного потряс его. — Вставай, говорю, приехали. Открывая глаза, Вершинин ожидал увидеть здание милиции или тюрьму, потому что даже ежу было понятно, что тот, с кем он связался, работает в милиции. Но Паша увидел не то, на что себя настраивал, ведь перед ним возвышался одинокий дом. На каких-то этажах свет в окнах горел, но таких было мало, в основном все спали. — За мной. И не вздумай деру дать, понял?! — Костенко смерил мальчишку неодобрительным взглядом и поднял бровь в немом вопросе. — Понял. Паше просто не имело смысла бежать куда-либо. Города он не знал, друзей рядом не было, прибора тоже. Может, это судьба? Может, стоит просто расслабиться и отдохнуть наконец? Сколько дней назад Паша спал и ел нормально? Сколько дней назад спокойно проводил вечера? Он не помнит. Рассматривая коричневую советскую дверь, юноша целиком провалился в воспоминания: когда он был маленький, у него была такая же входная дверь. Папа ее нахваливал, а мама не любила, потому что она, по ее словам, плохо закрывалась. А маленькому Паше просто нравился цвет. Вообще, у него было три любимых цвета: коричневый, рыжий и чёрный. Они по его мнению были очень спокойными и отлично дополняли друг друга. Этот мужчина собрал в себе все цвета. — Эй, парень, ты о чём задумался? Заходить будешь? — А? Да, буду. Паша снял обувь и прошёл немного, освобождая место для Сергея. Квартира была как из детства, даже пахло чем-то отдалённо родным. Все это казалось сном или просто каким-то бредом. — Проходи, мой руки, садись на диван. Голодный? — Да, ой, то есть нет. — Замялся Паша и вытер чистые руки вафельным белым полотенцем. На выходе из ванны он увидел Сергея и остановился. — Ты давай не скромничай, знаю же, что голодный. Я тебе сейчас бутерброды сделаю и картошку пожарю. — Спасибо, не стоит, я.. — Чай будешь? — Уже из кухни донесся голос Костенко. Паша, выходя из ванны, наслаждался старинной атмосферой дома. Все такое... Другое. — Буду. Спасибо. Через полчаса в дверном проеме появился мужчина с чаем и тарелкой в руках. — Сейчас картошку принесу. — Спасибо. — Да прекрати уже со своими благодарностями. — А.. Хорошо. — Виновато произнёс юноша и начал есть. Через час стол был пустым, и мужчины интенсивно разговаривали о правительстве. Вершинин, опять забыв напрочь о том, какие законы в СССР, начал слишком активно выражать свою позицию в сторону Запада и тут же закусил губу. — Ты и правда странный парень. Знаешь, кто я? — Кто? — Офицер КГБ СССР. — А.. Так я это — Пашу опять затрясло, такое бывало очень часто в стрессовых ситуациях, в детстве мама водила его к врачу, но ему лишь прописали слабые успокоительные, которые он потом забросил. — Я просто книжки люблю всякие.. Про машину времени, будущее и Запад. — Будущее? Машину времени? — Костенко рассмеялся и чуть ослабил давящий на шею галстук. Внимательно посмотрел на собеседника и понял, что напугал мальчишку. — Да не трясись ты так, пацан, не буду я тебя расстреливать. Но все равно никому больше об этом не говори, понял? — Понял. — Ну, теперь рассказывай, как ты в том поле оказался? Паша вновь встретился с глазами собеседника. Взгляд у него был пронзающий. Но таких красивых зеленых глаз он не встречал еще никогда. Обычно говорят, что люди с зелеными глазами очень добры, милосердны и любвеобильны. Несмотря на суровый и тяжелый взгляд, как казалось Паше, проникающий в самую душу, Сергей таким человеком и казался. — Гулял, вот и добрел до поля. — Ты всегда на двести километров от города уходишь? Как бы Вершинин не пытался держать лицо, секунды более чем хватило, чтобы офицер КГБ считал его искреннее удивление в глазах. Всего лишь секунды. — Ну всё, хватит мне врать. Я же чувствую, что ты честный парень, хороший. Рассказывай, как там очутился? — С друзьями поехали на отдых, а они меня потом кинули.. — Как можно убедительнее произнёс парень и даже состроил грустное лицо, выражая обиду всем своим видом из-за поступка друзей. — Понятно. С минуту в комнате стояла полная тишина, и Паша только сейчас почувствовал невероятную усталость, накрывающую его тело и разум словно волной. Перед глазами постепенно расплывались очертания комнаты, и парень понял, что сейчас уснёт. Пора бы уходить, он не собирался злоупотреблять гостеприимством этого симпатичного мужчины. — Спасибо вам за всё, мне пора. — Как можно веселее сказал парень и встал с дивана, встречаясь с недоуменными зелеными глазами напротив. — Куда ?Ты еле на ногах стоишь. — Домой. Все со мной хорошо, просто день тяжелый, сами понимаете. — Невероятно убедительно произнёс Паша и осмотрел последний раз комнату, в которой находился первый и последний раз в жизни. — Уходить, если честно, совсем не хочется. — Осознав, что слова были произнесены вслух, юноша покраснел и вытаращил глаза на Сергея. — Что? Не хочется уходить? — Я это вслух сказал? — Паша рассмеялся и махнул рукой, переводя свои слова в шутку. — Хорошая у вас квартира, уютная. Прямо как из детства. — "Вершинин, ты совсем дурак, такие квартиры только сейчас в моду вошли, из какого детства, вот же влип.." — Слушай, парень, ведёшь ты себя странно, одежда еще страннее, местности не знаешь, говор у тебя особый, я бы сказал московский. Но знаешь, что еще страннее? Воздуха в комнате стало не хватать, было ощущение, что он резко стал тягучим. Паша старался не показывать настоящих эмоций, иначе его опять затрясёт. Он стоял какое-то время молча, выпрямив спину и смотря на Костенко, который терпеливо ждал ответа на заданный ранее вопрос. "Ну всё, Паша, хана тебе. Конечно, посчастливилось же мне встретить посреди поля офицера КГБ СССР, да еще и в таком помотанном и уставшем виде. Конечно, я не знаю Припяти, я ведь здесь раньше никогда не бывал, но скажи я это ему, точно определит меня в камеру, а до этого довести ну никак нельзя. А что сказать про одежду? Нужно тянуть время, меня должно выкинуть назад, ведь так..?" — Ты чего, парень, язык проглотил? — Костенко произнёс это более грозно, чем планировал. Вставая с дивана и приближаясь к объекту подозрений, Сергей вытянул руку вперед и толкнул парня на диван, тот сел и испуганно-виноватым взглядом посмотрел на офицера. — Отвечай, когда я с тобой говорю. — Что? — Страннее всего моё предчувствие, я ощущаю, что не должен отпускать тебя. Как будто произойдет что-то плохое. — Может, вы все же.. — Даже не думай, я не собираюсь тебя отпускать. Сначала ты мне все расскажешь. — Нотки агрессии в голосе офицера КГБ СССР не предвещали ничего хорошего. Паша сглотнул вязкую слюну и начал нервно перебирать пальцы рук. — Вы посчитаете меня больным, но я из будущего. Я не знаю местности, странно одет и говорю с акцентом, потому что я из Москвы. Ну, то есть из Москвы две тысячи тринадцатого года. — Парень, ты что совсем дурак?Я думал ты вот здесь — Костенко показал пальцем на висок — здоровый, а как оказалось... — Я могу доказать, если вы не верите. Глаза офицера расширились, и он резко встал с кресла, преодолев расстояние между ним и Павлом в два шага, ведь комната была довольно маленькой. — Ты что несешь, парень?! Ты думаешь, я добренький, потому что тебя к себе домой привел и накормил?! В глаза смотри! — Сергей перешел на крик и заметил, что парень вновь начинает трястись, как кролик. Оперевшись руками на спинку дивана, где сидел юноша, он приблизился к его лицу и повторил приказ смотреть в глаза. "Страшно, сука, как же страшно. Я не знаю, что делать. Думай, Паша, думай. Быстрее, пока не получил пулю в лоб. Хотя, мне кажется, что так сразу он меня не убьет, наверняка будет мучать до самого утра, применяя различные пытки. Сука, ну почему меня не выкинуло назад вместе с ребятами, если бы только всё было по-другому..." Костенко, не наблюдая никаких результатов своих приказов, схватил Пашу за ворот кофты и тряхнул так, что у того нижняя челюсть ударилась об верхнюю. Размышляя несколько секунд над тем, не сломал ли он ему зубы, Сергей вновь посмотрел на Пашу своим безумным агрессивным взглядом. "Что мне делать? Что делать? Когда меня выкинет? А если он оставит меня инвалидом на всю жизнь или вообще убьет? Тяни время, Паша, тяни как можно дольше. Он близко. Слишком близко. Странное рваное, невероятно горячее дыхание. Оно обжигает мне скулы и остается мурашками на всем теле. Сука, как же мне страшно. Нужно срочно что-то сделать" — Не хочешь по-хорошему? Ладно. — Отворачивается. Отходит и тянется к чему-то. Пистолет. Только не это. Он просто убьет меня. Юноша подрывается с места и, схватив Костенко за локоть, разворачивает его и впивается в губы требовательным, горячим, страстным поцелуем, на что получает удар в живот и падает на колени, согнувшись пополам. — Ты что творишь, чудик? — Костенко абсолютно не понимает, что происходит еще с того момента, когда приехал на поле. Почему так бешено бьется сердце? Почему при одном только взгляде на этого парня в животе приятное покалывание? Почему эти глаза, которые он видит первый раз в жизни, кажутся до боли родными? Почему не хочется отпускать его ни на шаг от себя? Отбросив все мысли прочь и включив строгого офицера КГБ, мужчина хватает Пашу за воротник и поднимает с колен. Замечая на лице того еще больше страха и отчаяния, видит струйку крови, которая стекает со рта. — Ну ты и слабак. Я тебя один раз ударил, а у тебя уже кровь идет. — Насмешки в голосе у Костенко не занимать, заметив, как тускнеют глаза парня с каждой секундой всё сильнее, мужчина впервые за долгие годы службы почувствовал вину за содеянное. — К черту всё! — Заглядывает в глаза Паше и целует его грубо и уверенно, отпуская воротник кофты и меняя местонахождение руки на талию пацана. Тот выгибается навстречу и прижимается ближе, разрешая делать с ним всё, что мужчина захочет. Отрываясь от желанных губ и заглядывая в полное удовольствия лицо парня, Сергей окончательно теряет голову. Иначе как объяснить то, что он толкает Пашу на диван и стремительно раздевается, смотря на парня, который повторяет всё вслед за ним. *** Это перемещение Паша запомнит надолго, потому что падать на бетонный пол и отбивать себе копчик, который жалобно хрустит, довольно неприятно, можно сказать даже больно. Улавливая отдаленные голоса друзей, парень постепенно приходит в себя и осматривается: он всё еще в этой злополучной квартире Сергея Костенко, из которой сейчас, как и ранее, хочется поскорее выбраться. — Ребят! Я здесь! Вы меня слышите? — Кричит в темноту Паша, и уже через несколько секунд в ней появляются знакомые лица, стремительно приближающиеся к нему. Юноша довольно улыбается и получает оплеух от Леши, который жалуется на усталость; недовольный взгляд от Гоши, который всю обратную дорогу до машины бубнит о том, что они всю Припять объехали в его поисках и взволнованный вопрос от Ани о том, где же он все-таки был и почему не переместился с ребятами. Подходя к машине и садясь за руль, Вершинин смотрит на в водительское зеркало и облегченно вздыхает, наблюдая за родными лицами, включает музыку в машине и начинает выезжать от дома на мокрую от дождя дорогу. — Паш, — Все никак не унимается Аня — А как ты оказался в той квартире? — Да, кстати, Пашкент, почему тебя с нами не выбросило? — Подключается к диалогу Леша. — Вы знаете Сергея Костенко? — Нет, а кто это? Звонкий смех Паши вводит ребят если не в шок, то в полное заблуждение. Смотря на отдаляющуюся сзади машины заброшенную Припять, Вершинин начинает свой рассказ, в котором будет абсолютно всё, без утайки: от поля с ромашками, до бурного секса с офицером КГБ СССР.