Подарок

С раннего утра Бин суетилась на съёмочной площадке, то сооружая декорации, то подготавливая костюмы, то гримируя актёров. Место съёмок мистического триллера пользовалось дурной славой, но Бин были чужды всевозможные суеверия. Только затянутое тучами небо вызывало нешуточные опасения. Дурацкий обруч в виде цветочного венка непривычно сдавливал голову. Взбрендило же Эрику такое подарить… Украшение казалось Бин не менее нелепым, чем шутовской колпак, но, несмотря на присущую ей прямоту, обижать дарителя не хотелось. Что ж, один день можно провести и в этом терновом венце. Зато Эмма лишний раз подтверждала, что в любом амплуа она чувствует себя как рыба в воде. Как обычно, значительную часть сцен составляли её импровизации. И ведь удивительное дело — каждый раз Эмме удавалось выдумать нечто новое, и в то же время органично вписывающееся в образ. Из-за этого режиссёры — включая зловредного Тарино — уже давно перестали возмущаться тем, что новоявленная звезда читает сценарии в лучшем случае по диагонали. Бин полностью устраивала её должность ассистентки — всё время находиться в тени было ей по нраву. Конечно, в детстве она, как и большинство девчонок, мечтала стать актрисой и подолгу кривлялась перед зеркалом, изображая то одну, то другую кинодиву, но даже поверхностного знакомства с этой индустрией хватило, чтобы навсегда оставить эти грёзы. А Эмма… открытая, непредсказуемая и до невозможности наивная. Казалось, Голливуд должен её прожевать и выплюнуть — но нет, она и сама готова была дать отпор кому угодно. «Слабоумие и отвага», — не раз думала Бин про себя, — то с раздражением, то с некой теплотой. Когда настало время перерыва, Эмма внезапно направилась к ней. — Ну что, как работается? Бин несколько удивилась вопросу, но всё же ответила на него. — Да нормально, как всегда… Эмма оглянулась на старинный особняк и поёжилась. — А мне тут так неуютно… Это же проклятое место! Бррр, просто жуть! Бин закатила глаза, махнув рукой. — Ой, только не говори, что тоже в эту мистику веришь. А то я в тебе разочаруюсь. Эмма резко повернула к ней голову и кокетливо захлопала ресницами. — А что, ты мною уже очаровалась? Ну вот. То ли флирт, то ли обычная манера общения — кто её разберёт. Бин поспешила перевести тему, пользуясь тем, что сохранение концентрации удавалось Эмме с трудом. — А Лаки с тобой? — Конечно! Я с ним ни за что не расстанусь. — Что же тогда его не слышно? — А он теперь смирный. Алекс его хорошо выдрессировала. Бин усмехнулась: — Значит, больше ничью одежду своими лапами не запачкает? — Ты что! Тут Эмма вскочила со стула и закружилась на месте, словно в танце. — Ну, как тебе моё платье? Бин замялась: — Эээ… мне сложно оценить. Платье, да ещё свадебное… Я вообще терпеть не могу все эти девчачьи штучки. — А вот это, — Эмма ткнула пальцем в обруч на голове Бин, заливаясь хихиканьем, — не девчачья штучка? — Да Эрик подарил. Для вида поношу, потом сниму. И кто его только надоумил купить такое… Эмма картинно подбоченилась. — Ну как тебе сказать… Этот человек совсем рядом с тобой! Бин нахмурилась, не понимая, как ей следует реагировать. К шуточкам коллеги она давно привыкла, но всё же они выбивали из колеи. — И знаешь, зачем я это сделала? Бин воздела глаза к небу. Как ребёнок, честное слово. — Чтобы насолить мне? Потому что тебе было скучно? Потому что Луна была в Козероге? Ну что за загадки от Жака Фреско? Повернувшись к Бин, Эмма запальчиво затараторила: — Я же вижу, как он к тебе клеится! А между тем он тебе не пара! Он ко мне на рождественской вечеринке приставал, представляешь? — Правда? — Вот скажи, я хоть раз говорила неправду? Немного покопавшись в памяти, Бин помотала головой. — Уж этого у тебя не отнимешь. Было бы лучше, если бы ты научилась иногда говорить не то, что думаешь. — Вот видишь! Да и к тому же он, очевидно, совсем не знает твои вкусы, раз решил советоваться со мной, — Эмма назидательно подняла указательный палец. — Вот от какого горе-ухажёра я тебя спасла. Бин растерянно кивнула, погружаясь в раздумия. Каких-нибудь два года назад она бы не на шутку огорчилась такому стечению обстоятельств и ещё минимум неделю прокручивала бы в голове наставления родственниц и якобы подружек: «с таким стилем и с такими манерами ты никому нужна не будешь», «сними этот ужас», «девушка должна быть женственной»… А теперь ей было ровным счётом наплевать. Даже если никому не будет нужна, главное — она нужна себе. Но Эмма не была бы Эммой, если бы молчала дольше минуты. — А ещё-о-о… — та выдержала драматическую паузу. — Мне нравишься ты. Обозрев окружающее пространство на предмет притаившихся неподалёку коллег, Бин устало спросила: — Это розыгрыш такой? Эмма возмущённо всплеснула руками. — Да какой розыгрыш? Почему ты мне не можешь нравиться? Бин замялась, обескураженная вопросом. — Ну как, Эмма? Перед тобой парни в штабеля укладываются. Да и не только парни. Выбирай — не хочу… — А я и не хочу, — выпалила Эмма, глядя Бин в глаза с непривычной серьёзностью. Хрипло каркали вороны, перебрасывались репликами Рэй с Томасом, ворчал на кого-то режиссёр… Но всё это казалось чем-то далёким и нереальным. Время в этом мрачном старинном поместье будто остановилось. — Но… ты ведь меня почти не знаешь, — наконец решилась нарушить тишину Бин. — Так давай это исправим! Того, что я о тебе знаю, достаточно, чтобы захотеть узнать о тебе больше. Сняв наконец с головы свой терновый венец, Бин принялась крутить его в руках. Она смущалась — и смущения своего перед бойкой и не лезущей за словом в карман Эммой смущалась ещё больше. — И что же ты хочешь обо мне узнать? Эмма (на которую Бин всё же осмелилась взглянуть) на секунду устремила глаза в чернеющее небо. — Ну-у… хотя бы твоё полное имя! — Сабина, — она придала голосу такой заговорщический тон, словно выдавала великую тайну. — Только я не люблю, когда меня так называют. — Тогда будем знакомы! — и с этими словам Эмма протянула руку. Бин слегка помедлила, прежде чем принять смуглую ладошку — этот простой дружеский жест казался теперь каким-то чуть ли не интимным. Она обратила внимание на то, какой маленькой выглядит рука Эммы рядом с её длиннопалой кистью с выпирающими костяшками. — Между прочим, веночек тебе очень даже идёт. — А по-моему, тебе клоунский нос подойдёт, — коварно захихикала Бин. — Стоит только волосы покрасить… Она коснулась волос Эммы — таких же непокорных, как и она сама, наотрез отказывавшихся укладываться в какую-либо причёску и неизменно лежащих на плечах пышной копной. — Почему бы и нет? — невозмутимо парировала Эмма. — Так, чего расселись? Быстро за работу обе! — прервал их грозный оклик. А Бин, уже позже читая сообщение «увидимся после съёмок», сопровождённое эмодзи в виде поцелуйчика, думала о том, что как раз эта непосредственность-то её и зацепила ещё в то время, когда Эмма была для неё всего лишь очередной наивной мечтательницей.