Two queens in a king sizes bed

Майя была… тактильной. Очень тактильной. Не то, чтобы Франциске это не нравилось, скорее заставляло слегка напрягаться, насторожиться. Просто так её раньше никогда не трогали, особенно таким образом. Она была… нежной. Она, несмотря на любовь к внезапным прикосновеньям, осторожничала с прокуроршей, аккуратно поглаживала большим пальцем кожу, на тон светлее её. Майя была теплой и уютной, и поверить, что одна из самых требовательных и нетерпимых к таким взаимодействиям женщина вдруг даст себя так ласкать, посторонним было трудно. Порой казалось, что она её не заслужила. Её девушка была солнечной, мягкой во всех смыслах и такой… Любимой. Нежной, подойдут тысячи эпитетов, но Франциска даже описать это не посмеет — Майя была для неё чем-то священным. Майя была для неё (как банально) как луч света, серьезно, порой Фон Карма задавалась вопросом когда же она начнёт светиться? Каждый раз, когда она думала о ней, она не могла перестать улыбаться. Она прекрасно осознавала, что по уши влюбилась. Они начали встречаться когда им было по двадцать восемь лет, и они вели себя как чёртовы влюбленные неловкие подростки, и сначала Франциска корила себя за такую нелепость, но уже потом это прошло, и она любила ни о чем не думая. Франциска никогда не получала тепла в детстве, когда отец брал ее за руку, когда клал свою руку ей на плечо, одновременно прожигая ее ледяным взглядом. Франциска боялась его прикосновений — они были резкими, цепкими и всегда несли холод. Она порой не понимала, когда разочаровывала отца по настоящему, и она боялась этого чувства, время от времени запираясь в своей комнате и ревя в подушку. Ей было страшно от одного его касания, а она его боготворила, подумать только. Когда он был рядом с ней, на судебных процессах, выкрикивая протесты и действуя по идеально составленному плану обвинения, она чувствовала восторг. Она, черт возьми, хотела стать как он и почти стала. Ей было страшно находиться с ним, настолько страшно, что живот сводили судороги, мерзкое чувство поднималось по горлу образовывая ком, заставляя нервно сглатывать и трепетать под взглядом отца. То, что было недавней мечтой обратилось ее худшим страхом. Время от времени она спрашивала у Майи, а похожа ли она на него? И всякий раз получала отрицательный ответ, Майя брала ее за руку, смотрела снизу вверх и поглаживала кожу большим пальцем. Она понимает ее. Она ее любит, и Франциске как-то не верится, что кто-то такой как Майя будет проявлять чувства к… Ней. Франциска давно смирилась с фактом того, что она неидеальна, и идеальной не будет. Может, это и отличало ее от отца? Может, это и проводило границу между ней и всеми остальными Фон Карма? Страх приходит вместе с непонятным опустошением — Фон Карма это проклятие, сама фамилия у людей ассоциировалась с чем-то небезопасным, напрягающим, и честно говоря, Франциска это тоже чувствовала. Она перестала любить свою фамилию и восхищаться своим родом, как только поняла, как это абсурдно, и насколько сильно ей промыли мозги. Она перестала это делать, когда появилась Майя, когда внимание прокурорши перешло от собственной идеальности к чужой личности. С ней она могла отвлечься, забыть, что она Фон Карма, забыть о том, что происходило около десяти лет назад, она могла впервые за долгое время расслабиться, довериться кому-то. Она могла не беспокоиться о том, как она выглядит, правильно ли поступает, идеально ли то, что она делает сейчас. Она могла успокоиться в ее объятиях, лёжа у нее головой на коленях, чувствуя как пальцы её девушки поглаживают её волосы и как родной голос напевает что-то. Она чувствовала себя… В безопасности. Не было кома в горле, не было судорог в животе, не было ничего, что заставляло чувствовать себя некомфортно. Майя успокаивала ее самим своим присутствием, Майя никогда её не предаст, Майя никогда не оставит её одну, она её не бросит. По крайней мере, Франциска за эту надежду цеплялась изо всех сил. Ей все ещё было сложно поверить, что она её любит. В груди зарождался страх, разочарование в себе, какая-то непонятная тоска, но в конце-концов появлялось и равнодушие. Наверное, защитная реакция. И что, если бросит? Это её жизнь, Франциска не должна держать её рядом с собой постоянно. Боль не уходила, как бы Франциска не пыталась себя утешить. Это происходило постоянно — все, кто ей был когда-то дорог в один прекрасный момент просто исчезали. Как это сделала мама, а за ней отец, а потом Майлз. Майя сделает тоже самое, это просто вопрос времени. Девушка сглатывает, тяжело вздыхает и обнимает себя руками. Она в конечном итоге опять останется одна, как бы она не хотела услышать её, поверить в то, что она с ней останется до тех пор, пока сама Франциска не захочет, чтобы та ушла. Это неизбежно. Она уйдет, как и все остальные, ей на самом деле плевать на неё, да? Зачем… Зачем кому-то вроде Майи вообще встречаться… С Франциской. Зачем? Почему она что-то чувствует к ней? А если… Если она вообще ничего не чувствует? А если это просто обычный розыгрыш, и Фон Карма опять останется в дураках? Она засыпает, уткнувшись лбом в гладкий рабочий стол. Она в последнее время слишком много работала.

***

Не то, чтобы Майя сама понимала, что случилось, чтобы она начала что-то чувствовать по отношению к этой прокурорше. Это ощущение было спонтанным, но глубоким, оно приводило в замешательство, но было приятным. Майя окончательно запуталась в свои 19. Странный флирт с её стороны, совершенно идиотский, делал всё ещё более неловким, по крайней мере медиуму так казалось. Складывалось ощущение, что Франциска — это что-то неприступное, она отдалится от всех на свете, но не даст себя в обиду. «Франциска была сильной» — думала Майя, рисуя очередные каракули на найденном где-то у Феникса на столе чистом листе. Франциска казалась холодной, дерзкой, самостоятельной и абсолютно ни в ком не нуждающейся, и поэтому Фэй что-то настораживало. Определенно что-то было не так. Она не могла быть отстранённой от абсолютно всех на свете, она не могла не иметь друзей, хотя бы союзников, это же просто невозможно. Изначальный страх к ней перерос в детское любопытство. А сможет ли она с ней подружится? Такая ли уж она недоступная? А вдруг она просто чего-то боится, и поэтому не подпускает? А вдруг… Ну, проверить Майя пока не решалась — вдруг спугнет? А прокуроршу спугнуть совершенно не хотелось, она была слишком… Интересной. И любопытство перешло в симпатию. Это было странно, надменность и величие Франциски завораживали, даже когда она делала что-то обыденное, Майя старалась уловить каждое её движение. Франциска была восхитительной будучи прокуроршей, Франциска была восхитительной, когда не сдерживалась и смеялась над идиотским шутками Майи, Франциска была… Интересной. Майя не могла вспомнить когда для себя решила, что будет хранить эту улыбку как зеницу ока. Это не было собственничеством, со временем Майя смирилась, что быть с Фон Кармой у нее не выйдет — медиум была не из её лиги. В прочем, пусть это и расстраивало, влюбленность никуда не улетучилась даже спустя столько лет. Франциска сильно изменилась, когда вернулась. Она стала мягче в плане характера, стала больше прислушиваться к другим и не боялась проигрывать, не считала это чем-то зазорным, Франциска наконец-то выросла. И Майя решается хотя бы попытаться с ней сблизиться, как только чувствует, что у нее есть шанс. Им обеим было по двадцать восемь, когда они начали встречаться, и за полгода их отношений, Франциска так и не привыкла к нежности в свою сторону. Вот только для Майи все становится ясным. Любое прикосновение к себе Франциска считала чем-то очень интимным, особенно если её касалась Майя. У Франциски проблемы с доверием и Майя хочет показать что правда её любит. Майя хочет найти способ подобраться к ней ближе, поговорить с ней, добиться того, чтобы прокурорша чувствовала себя в полном порядке рядом с ней. И Майя находит способ. Находит способ поздним вечером субботы, в просторной квартире своей девушки (в поместье Фон Карм девушка возвращаться больше не собирается), стягивая с нее верхнюю одежду и целуя, все также мягко и тепло. Её девушка, похоже, начинает привыкать к отношениям, начинает привыкать к теплу, к нежности, но всё ещё относится к всему этому с подозрениями. Майя отчаянно хочет это исправить. Они целуются медленно и чувственно, Франциска тает от теплых, нет, скорее горячих, обжигающих прикосновений девушки, сплетает их пальцы, и каким-то непонятным образом оказывается в своей комнате. Фон Карма цепляется за неё, тянет за собой, удовлетворённо мычит в чужие губы, зарывается пальцами в темные волосы и аккуратно поглаживает, почти что невесомо, осторожничая с Майей также, как и последняя осторожничает с ней. Франциска как-то упускает момент, когда они обе оказываются на кровати, её жилетка валяется где-то на полу, а рубашка расстёгнута наполовину. Майя в домашнем топике и мешковатых розовых штанах выглядит поразительно хорошо. В прочем, она всегда чертовски красива, Франциска признается в этом себе и ахает, когда губы Майи переходят на ее шею. Наверное, когда-то это все же должно было случиться, верно? Чужие руки на ее талии, обволакивающее тепло и небольшой испуг, волнение, все это, наверное, нормально? Девушка скрипит зубами, не позволяя себе больше даже выдохнуть. — Фран? — Майя внезапно останавливается, прямо на половине пути к лифчику возлюбленной. Он посмотрит в чужие глаза прямо и, что не свойственно для неё, серьезно. — Ч-что-то не так? — Фон Карма снова открывает глаза, встречаясь с настороженным взглядом. Это было… Странно? В какой-то мере даже пугало, но она все же решается ей довериться. Все же будет хорошо, да? Майя ей не навредит. — Ты уверена, что хочешь? Ты знаешь, я могу остановиться, если ты устала или что-то ещё… — о, эти мягкие успокаивающие касания снова. Франциска несильно хмурится. — я не хочу, чтобы все основывалось только на моем желании. Франциска охает, и сплетает свои и чужие пальцы. Смотрит в ответ мягко, заботливо и до больного нежно и мягко улыбается. — Все хорошо. Я хочу довериться тебе. Она смущена, на грани того, чтобы не хихикнуть неловко, а Майя улыбается и опять целует. Её доверие — это все, о чем только могла мечтать Майя. И она оправдает его. После этого дела пошли быстро, пусть и Майя ещё несколько раз спрашивала, хочет ли этого Франциска, все прошло довольно… Неплохо. Фон Карма и не знала, что её девушка умеет так хорошо целоваться. Тем более она не знала, что Фэй умела вытворять что-то настолько замудренное со своим языком помимо пресловутых французских поцелуев. Это было приятно. Это было слишком хорошо, наконец-то выбросить из головы весь страх, что преследовал её всю жизнь, так хорошо, что Франциска почувствовала себя самой свободной рядом с ней. Теперь все хорошо. Они лежали в обнимку, пока Майя что-то напевала, перебирая пряди девушки. Последняя же счастливо улыбнувшись прижалась ближе. Может, ей и стоит обратиться за помощью к специалисту, как советовала Майя, но не сейчас. Сейчас ей хочется побыть с ней, честно говоря, с ней ей хочется быть всегда, но прокурорша тактично молчит. Она слишком хороша. — я тебе доверяю больше, чем кому-либо. — сонно бормочет женщина, утыкаясь в шею медиума. — ты мне дорога. За окном идёт снег. Франциска желает на следующий год что-то новое. И Майя остаётся рядом, заставляя Фон Карму поверить в чудо.