Формула фиолетовой метаморфозы.

      Ран воротиться в постели з боку на бок, сон никак не идет, хотя если быть точнее им даже не пахнет.       Уставший юноша садится на край кровати и смотрит в стену, в висках противно звенит, а голова болит так словно, кто-то хорошенько ударил ему по самих мозгах. Он молчит и еле слышно дышит, повернув голову назад, взгляд радует уже мирно спящий Риндо: расслабленный и спокойный, тихо сопящий с растрёпанными во все стороны волосами.       Ран улыбается уголком губ и проводит ладонью по пухленькой щечке младшего, на что получает лишь слегка съежившиеся на переносице белые бровки. Мило.       Юноша медленно подымается с кровати и не спеша идет на кухню перекусить, и выпить очередную порцию снотворного, которое по правде нихера не помогало, как казалось самому Рану.       После финальной битвы Поднебесья и очередного ареста, у старшего Хайтани появились сильные проблемы со сном. Мысли не давали успокоиться даже ночью, если же днем можно было от них отвлечься бытовыми делами или же драками, то ночью от них нельзя было убежать, абсолютно никуда.       Ран садится на мягкий кухонный диван и быстро глотает несколько белых таблеток,  запивая их медленно водой.       В голове вновь картина стычки с плачущим Злюкой, вновь резкий удар, вновь с под, ног уходит земля и он видит вырубленого Риндо.       По коже пробегает табун мурашек, а сердце резко начинает ёкать давая о себе знать. Всё как на живую вновь, вновь старшему Хайтани страшно и не по себе, очередной глоток холодной воды и затуманенный рассудок освежается.       Ран смотрит в белоснежный потолок и громко выдыхает. — Я не справился, Риндо пострадал из-за меня... Что ж я наделал... Идиот. - следует тихое шипение и удар кулаком по оббивке дивана. — А если бы он сильнее пострадал? А если бы он не поднялся? А если бы стал калекой?... Что если бы его не стало?       На фиолетовые глаза вновь стали наворачиваться слёзы, уставшие глаза слегка прикрылись веками и по щекам потекли маленькие солёные ручьи. Он не может себя простить.       Ран не может простить себе того, что произошло с ними. Да он тоже пострадал, да он не виноват в импульсивности брата, да никто не мог знать о том, на что способен Злюка. Но он не может простить себе этого.       Не может простить того, что из-за собственной неосторожности его Риндо пострадал.       На самом деле младший отделался только сильным ушибом и сломанной оправой собственных очков, ничего смертельного, даже спокойно смог проехать в участок полиции.       Все было в норме, кроме собственного потрясённого эго и шока. Риндо хорошо себя чувствовал, если не учитывать временных болей и легкой мигрени, которые появились собственно после удара.       Чего нельзя было сказать о Ране. С того случая прошел почти месяц, и этого времени хватило для резкого изменения поведения старшего.       Ран стал намного тише, его будто бы местами выкидало с момента сейчас в момент месяц назад. Стал меньше есть, Риндо вообще забыл когда, видел, чтоб брат нормально сидел и ел.       Они всегда завтракали, обедали, ужинали вместе, своеобразная традиция в которой младший Хайтани готовит, а старший не мешает дабы, не попасть под руку.       Риндо всегда злится на Рана, когда тот тихо приходил и начинал на пару с ним готовить: брал исподтишка нож и зелень с холодильника, лез к плите и звонко теребил посудой. Нет, он ценит его помощь, но на кухне он занимается сам и они с Раном это давно уяснили.       И какое же было удивление младшего брата, когда тот только проснулся ( события после стычки с Соеей. ) под странные звуки из кухни и какой-то уж слишком сладких запах. Осторожно поднявшись на ноги, блондин пошел в нужную комнату, от увиденного фиолетовые глаза округлились до неузнаваемости, а брови слегка приподнялись.       Ран стоял за плитой и готовил завтрак, на одной комфорке стояла черная сковородка с которой доносился сладкий запах блинов, а на второй была небольшая кастрюля с практически сварившимся бульоном.       Риндо перевел взгляд на висевшие на стене часы и протер себе глаза дабы убедиться в правдивости того, что видит. Без пятнадцать девять утра, суббота, и вечная соня-засоня Ран копошиться на кухне. Стоп, кухня вообще целая?       Риндо продолжал стоять в ступоре пока его не заметил старший Хайтани, на его лице была небольшая и мягкая улыбка, а взгляд толи уставший, толи какой-то затуманенный. Это еще раз насторожило младшего.       — Риндо, с добрым утром. Как ушибы? Сильно болят? - старший смотрел на младшего со всей нежностью, что имел внутри, и перевернув последнюю партию блинов осторожно выложил их на чистую тарель.       — Тебя сильно вчера ударили. - младший медленно подходит к Рану и всматривается внимательно в лицо напротив, дабы разобрать хоть каплю эмоций брата.       Ран абсолютно спокойный, с привычной ухмылочкой и слегка прикрытыми глазами. Волосы небрежно завязаны в пучок, который будто бы вот-вот рассыпется разноцветным водопадом по плечам и спине старшего. Картину предательски портят белые пластыря на лице и легкие алые ссадины.       Внутри Риндо, что-то неприятно начинает щемить при виде этих боевых ранений. Позже он обязательно вновь начнет обрабатывать лицо Рана, не смотря даже на его протесты, не смотря даже на то что физически Ран так же практически полностью дееспособный.       Что-то ёкает в районе сердца Риндо, когда фиолетовые глаза сталкиваются. Глаза старшего абсолютно спокойны, подобно морской гладе, спокойны и не выражают ничего, кроме беспокойства. Хоть братья и живут всю жизнь вместе, но читать по глазам умел только Ран, у Риндо же особой чуйкой обладало сердце, которое сейчас резко начало болеть и колотиться, словно ужаленное.       Старший заметил резкое изменение на лице брата, но виду как подобает не подал, только легонько прикоснулся тонкими губами ко лбу и быстро отстранился.       Всё началось той же ночью. Ран не мог уснуть; внутри была излишняя тревога с паникой, руки предательски дрожали, а глаза бегали во все стороны, пытаясь ухватиться просто за что-то, дабы успокоиться.       Страх разливался по телу вместе с кровью, Ран не знал что ему делать. Поэтому дабы не разбудить спящего Риндо просто перебывал на диване в гостинной, пытаясь управится с самим собой.       Одна из первых и не последних панических атак, прошла и оставила за собой след в виде полностью бессонной ночи и хорошего удара по голове Хайтани.       Рану показалось хорошей идея привести себя в порядок и приготовить завтрак, Риндо, как никогда сейчас нужен был покой и полная опека старшего. Ран не хотел, чтоб его драгоценный брат узнал о том, что было ночью поэтому это было просто скрыть лишь за одной улыбкой и абсолютно спокойным состоянием.       Он старший, поэтому должен доверять и упираться только на свою логику с головой, минимум чуств и эмоций. Исключительно тепло в сторону одного человека и все равно держать себя в ежовых рукавицах.       Никто и в первую очередь сам Риндо не должен был знать о состоянии Рана. Чувство долга и гордость не позволяли Хайтани выложить все как есть на самом деле, поэтому он молчал тем самым медленно убивая себя.       Сначала были бессонные ночи; Ран убаюкивал Риндо и уходил в другую комнату смотреть, какой-то сериал или читать книгу. Иногда ставал до ненавистной уборки или в особо сильные обострения выходил на улицу и гулял пока не начнет выходить солнце.       После, полная пропажа аппетита, юноша не хотел ничего есть, а от запаха еды вообще начинало воротить. Поэтому приготовление еды, стало для него изрядной пыткой.       Ран отшучивался, что поел когда, готовил, что ел по пути домой, что забегал в кафе, вообще тысяча и одна отговорка была, но единой из них не верил Риндо. Лишь кивал головой в знак согласия, он не первый день с братом поэтому прекрасно знает, что сейчас  убить Рана будет проще, нежели вытащить из него то, что он не хочет говорить.       Прошел месяц, но ничего не поменялось.       Вновь ночь, вновь Ран на диване глотает успокоительные и снотворное, чтоб прийти в себя. Вновь нихуя не помогает. В голову приходят все новые абсурдные мысли и волнения. Рану кажется будто бы его заперли в клетке и из неё нет выхода.       Клетка собственных эмоций и чувств, "долга" и обязанности. Эту клетку создал сам Ран и сам же заперся в ней. Ему страшно, он не знает как продолжать двигаться далее. С глаз вновь начинают течь ручьи слез, а сознание заполняется всё новыми угрызениями совести и вины.